Он был гладко побрит и выглядел моложе, но, несмотря на это, я его
сразу узнал. Тем более, что старший лейтенант Лузгин дал мне вводную:
"В Санкт-Петербурге. В мае. Этого года... Артемида."
Еще был мой старый знакомец бледен и держался не слишком уверенно:
наверняка (хотя почти два месяца уже минуло), сказывалось ранение. Но
он был жив, его все-таки спасли, откачали, и он шел ко мне через
кабинет, протягивая руку.
- Здравия желаю, Борис Анатольевич. Рад вас снова видеть.
Я ответил на рукопожатие, хотя, признаться, в отличии от него был
вовсе не рад нашей новой встрече.
- Не знаю вашего имени: вы ведь мне так и не представились, не
успели представиться, - напомнил я.
- Да, кажется, - согласно кивнул он, ничуть при этом не
смутившись. - Не выдалось как-то удобной минуты. Капитан Сифоров. Но
вы можете называть меня просто по имени: Кирилл. Присаживайтесь, Борис
Анатольевич, чувствуйте себя как дома, - дружелюбно пригласил он.
Осматриваясь, я расположился на предложенном мне стуле, а капитан
Сифоров, обогнув стол, устроился в кресле напротив.
Кроме вышеперечисленных предметов мебели в кабинете имелся еще
сейф - громоздкая серая конструкция, вполне в духе интерьеров а-ля
Литейный-4..
- Вы меня узнали, - констатировал капитан удовлетворенно. -
Наверное, поэтому вам нетрудно будет догадаться, почему именно мне
поручено работать с вами.
- Нетрудно, - признал я. - Проблема только в том, соглашусь ли Я
работать с вами.
- А почему бы и нет?
- До сих пор, - терпеливо начал разъяснение я, - наше
сотрудничество ни мне, ни вам пользы особой не приносило. У меня есть
претензии к вам, но и вы, теоретически, со своей стороны можете
предъявить мне счет за то, что есть доля и моей вины в гибели вашего
напарника.
Сифоров заметно помрачнел.
- Вашей вины здесь нет, - отрезал жестко. - Мы допустили ошибку.
За ошибки всегда расплачиваются. Это закон контрразведки.
- В любом случае, - заявил я уверенно, - мне надоело играть в ваши
игры. Не испытываю желания принимать в них участия и впредь.
- Кое-что изменилось, Борис Анатольевич...
- И я уже это понял. Наш общий знакомец опять вывернулся и теперь
вы объявляете на него тотальную облаву.
- Вы умеете сопоставлять...
- У меня были хорошие учителя. Но повторюсь: я попросил бы
оставить меня в покое. Первый тайм обошелся мне дорого, не хочу
участвовать во втором. Мое единственное желание сейчас - побыстрее обо
всем забыть. Поэтому меня совершенно не волнует жив Герострат или нет,
на свободе он или...
- Так ли уж не волнует? - усомнился Сифоров, но, заметив, что я
собираюсь встать, заторопился: - Вы, Борис Анатольевич, просто не
знаете еще всей...
- И знать не хочу! Есть хороший такой, жизнеутверждающий принцип:
кто мало знает, тот долго живет. В свое время я побегал под пулями, и
если вы читали мое личное дело (а в вашей конторе оно наверняка есть),
то должны знать, где, когда и сколько раз мне приходилось доказывать
свое право на жизнь. Туда же можно добавить описание моих веселых
приключений два месяца назад. Для полноты картины. И думается, право
это я доказал. Мне, товарищ капитан, почему-то нравится жить, и я не
намерен лишний раз подставлять свою голову под топор. Хватит.
- Вы не даете мне сказать, Борис Анатольевич. Выслушайте, а потом
уже принимайте решение.
- Понимаю, - я криво усмехнулся. - Сейчас вы мне убедительно
докажете, что снова я в безвыходном положении, снова мне нужно
включаться в охоту на Герострата, на этот раз в паре с вами. А потом
меня снова будут использовать все, кому не лень, гонять туда-сюда, как
шестерку, и в результате кто-то получит орден, кто-то - очередное
звание, а Борис Орлов будет радоваться, что повезло хотя бы остаться в
живых. Извините, товарищ капитан, за прямоту, но научен. Все-таки у
меня были хорошие учителя.
- Вы, наверное, сразу вообразили себе, Борис Анатольевич, что мы
собираемся заслать вас под пули? Это не входит в наши планы, поверьте
моему слову. И никто больше не намеревается использовать вас вслепую.
Все карты будут открыты, на столе. Мы предлагаем честное
сотрудничество. И добавлю всетаки, что сотрудничать с нами в ваших же
интересах.
Господи, как надоели мне эти песни!
- Хорошо. Я думаю, что просто так вы меня все равно отсюда не
отпустите. Поэтому я выслушаю вас, но при одном условии...
- Да?
- Если то, что вы собираетесь предложить, меня не устроит, больше
никаких уговоров. Я ухожу и вы оставляете меня в покое.
- Безусловно, - кивнул Сифоров.
Легко же он согласился.
- Выкладывайте, что там у вас.
- Начну сразу с главного. Дело в том, Борис Анатольевич, что вы -
единственный оставшийся в нашем распоряжении человек, который вступал
в непосредственный контакт с Геростратом.
- Неужели? А Михаил Мартынов? Знаете такого?
Сифоров вздохнул.
- Конечно же, знаем.
Он помолчал, затем продолжил рассказ:
- Нашими усилиями Герострат был водворен в исследовательский
центр, где разрабатывалась известная вам тематика. Но не так давно
Герострату удалось бежать. При побеге были убиты люди. Убиты самым
жестоким образом. Теперь Герострат находится в розыске.
Но и это еще не все. Мы выявили круг лиц, с которыми он встречался
в качестве руководителя Своры. Их оказалось немного: известные нам
члены Своры (на их помощь рассчитывать не приходится), несколько
человек из Центра, участвовавших в работе над проектом. Более половины
их на сегодня мертвы, а остальные... Остальные, Борис Анатольевич,
похищены и либо тоже мертвы, либо... в любом случае, на сегодня их нет
в пределах нашей досягаемости. Сотрудники фирм (Герострат, если вам не
известно, возглавлял четыре фирмы по продаже оргтехники) нам ничем
помочь не смогли. Остается ваш Мартынов, полковник МВД Хватов - знаете
такого? - и вы.
А теперь смотрите сами, Борис Анатольевич. Неделю назад капитан
МВД Михаил Мартынов взял отпуск за свой счет: перед Играми Доброй
Воли, не забудьте обратить внимание - это когда у них каждый сотрудник
на счету. После чего исчез. То же самое на три дня раньше Мартынова
проделал полковник Хватов. Мы только начали разворачиваться, а столь
необходимых нам свидетелей, с которыми можно было бы разумно
сотрудничать, настоящих профессионалов, как корова языком слизнула.
Нас опередили, Борис Анатольевич. И если в прямом устранении
свидетелей участвовал Герострат, то наше положение с уверенностью
можно охарактеризовать как "незавидное"...
Так, подумал я. Так вот значит как. Были и нет. И мой бывший друг
"МММ - нет проблем", и полковник Хватов, и неизвестные мне спецы из
Центра - похищены, убиты?..
Два месяца назад, когда я затравленным зверем метался по Питеру,
или еще раньше, когда по заданию Мишки шел на первую встречу с
Геростратом, мог ли я представить, что дело Своры приобретет ТАКОЙ
размах? И могу ли я правильно оценить это теперь? И если все - правда,
и сбривший бороду Кирилл Сифоров, капитан ФСК, не вешает мне спагетти
новой марки на уши, значит, я попал в лихой оборот.
Господи, да когда же вы успокоитесь?! И меня когда оставите в
покое?!
- Вот и получается, Борис Анатольевич, - продолжал Сифоров, - что
вы у нас последний имеющийся в наличии свидетель и последний, так
сказать, специалист по Герострату. И нет гарантии, что завтра вы не
запишитесь в стройотряд - у вас ведь каникулы сейчас, верно? - и не
исчезнете в неизвестном направлении, как все другие свидетели перед
вами.
- Это был бы выход, - заметил я без прежней самонадеянности.
- Такой же, как и для Мартынова? Он, кажется, ваш близкий друг?
- Когда-то считался другом.
- Ясно.
Что тебе может быть ясно? А вот мне ясно многое.
Игл, на тебя снова накидывают узду, размышлял я с каким-о
отчужденно-холодным любопытством стороннего наблюдателя. Кто не с
нами, тот против нас. Выбирай. Альтернатива проста, проще некуда.
Например, ты встанешь сейчас, делаешь капитану ручкой и уходишь, а
ночью за тобой приезжают. Вопрос только: кто? Герострат со своей
командой марионеточных головорезов? Солдаты на грузовике? Или есть еще
некто, чрезвычайно заинтересованный в том опыте, который ты приобрел
не так давно и который стремишься забыть всеми силами?
- На самом деле, Борис Анатольевич, - между тем говорил Сифоров:
сама тактичность, - мы легко могли бы вас мобилизовать. Вы рядовой
запаса, не так ли? Но мы понимаем, что при таком раскладе ни о каком
взоимопонимании, ни о каком равноправном, взаимообразном
сотрудничестве между нами не стало бы идти речи. Поэтому мы предпочли
иной путь, и, надеюсь, вы это в должной мере оцените.
И тут он прав. Они - силовое министерство, или были когда-то, не
так давно, силовым министерством, и вряд ли полномочий с тех времен у
них убавилось. В рамках-то новых указов об "усилении борьбы", которые
каждый божий день подписывает Президент.
Соглашайся, Игл, соглашайся. Ничего не попишешь, придется
вернуться в игру. Кстати, нужно отдать должное профессионализму
капитана: "сделал" он тебя грамотно. В лучших традициях
стратегов-гроссмейстеров, черт бы их всех побрал!
- Если я буду с вами сотрудничать, - произнес я медленно, - мне
хотелось бы быть спокойным за свой тыл. Я имею в виду близких мне
людей.
- Я гарантирую вам их безопасность, - уверенно отвечал Сифоров. -
Наши люди уже занимаются этим вопросом. Ни Герострат, ни кто иной до
ваших близких не доберется. Уроки недавнего прошлого мы учли, Борис
Анатольевич, поверьте. Кое-какой опыт в делах, связанных с
Геростратом, у нас появился. Так что возможность шантажа будет
исключена.
Когда-то и кто-то уже гарантировал мне их безопасность. Помнишь,
Игл, чем все это кончилось?
- Я буду спокоен только тогда, когда моих близких не будет в
Городе.
- Разумное предложение, - кивнул Сифоров. - Мы его поддерживаем.
Вы только скажите нам, Борис Анатольевич, куда вам хотелось бы
отправить близких вам людей.
- Я подумаю.
- Мы подождем.
- В чем заключаются мои обязанности?
- Это по-деловому, - обрадовался Сифоров. - Как я и говорил, вы
нужны нам прежде всего в качестве консультанта. Приблизительный план
действий у нас уже выработан; первый этап продуман до мелочей. Мы
будем действовать самостоятельно в рамках утвержденного плана, и от
вас не требуется участвовать непосредственно в его реализации. Но по
ходу могут возникнуть какие-то вопросы. Мы при всем богатстве
имеющегося у нас материала о возможностях Герострата пока еще очень
смутно представляем себе его повадки, его привычки, его побудительные
мотивы. Ведь в мае мы работали не против него, мы работали против его
хозяев, а там были свои правила игры. А теперь нужно начинать все
сначала. И вашу помощь в этом деле трудно недооценить. Кстати, Борис
Анатольевич, вашу работу на наше ведомство мы хорошо оплатим. Думаю,
по завершении вы не останетесь в обиде.
- Прекрасно, - я откинулся на спинку стула, вытянул ноги. - С чего
начнем?
- Для начала, я думаю, есть смысл ввести вас в курс дела. Раз уж
мы договорились, что сотрудничество будет равноправным.
Сифоров встал, вытащил из кармана связку ключей и, выбрав нужный,
открыл сейф, откуда извлек кипу папок устрашающих размеров и положил
ее на стол передо мной:
- Это материалы по "Своре Герострата". Будут вопросы, я всегда
готов ответить на любой. Не стесняйтесь спрашивать. Но сейчас не стану
вам мешать.
И капитан ФСК Кирилл Сифоров ушел, оставив меня наедине с
папками...
Глава пятая
Наверное, Борис Орлов удивился бы узнай он, что в это же самое
время папка с краткой выжимкой из материалов по "Своре Герострата"
легла на стол перед еще одним человеком. Но Борис Орлов не мог этого
знать, и никто ему об этом не расскажет. Даже Сифоров. Или тем более
Сифоров.
Потому что тем человеком, который изучал сейчас папку с грифом
"Особой важности", пробегая глазами текст и останавливаясь на
аккуратных четких фотографиях, был Президент Российской Федерации.
Глава шестая
Итак, Герострат вернулся.
Как и обещал, написав краской: "Я ВЕРНУСЬ" на стальных воротах
Центра прикладной психотроники.
Я разглядывал снимок этих ворот, а в горле рос долгожданный комок,
и первая капля пота прокатилась, щекоча кожу, из-под мышки к ремню на
поясе, и тонкий давно заживший шрам на ладони вдруг напомнил о своем
существовании легким, но неприятным зудом.
Это уже привычка; привычная реакция организма на воспоминание о
фокусах Герострата.
Понятно, для нормального человека любой его поступок: будь то
надпись на воротах: "Я ВЕРНУСЬ" или игра по телефону в шахматы на
живых людей - покажется бредом, точным показателем сумасшествия. Как
говорится, что хорошо для киношного суперзлодея, не к лицу злодею
реальному: из плоти и крови. Но за каждой такой выходкой, за каждой
"примочкой" у нашего суперзлодея имелся точный, тщательно продуманный
план, основанный прежде всего на совершенном знании человеческой
психологии. Нормальной человеческой психологии. И те, кого он заносил
в свою пресловутую СХЕМУ, пожимая плечами и крутя пальцем у виска,
поступали так, как этим планом, СХЕМОЙ было для них предусмотрено.
На этот раз - не исключение! - нормальные поступили точно так же.
Они прочли надпись, и хотя всерьез ее никто не воспринял, на
всякий случай усилилм охрану Центра и собрали туда оставшихся в живых
спецов по Герострату, чтобы те, используя материалы архивов, а также
собственные знания и опыт, выработали рекомендации по поимке беглеца.
Я на месте того деятеля, что додумался до подобной идеи, поступил
бы совсем иначе, но, видимо, "деятель" был не совсем в курсе и
поступил так, как поступил.
Там-то, в Центре, Герострат их всех и накрыл. Охрана была ему
нипочем, сколько бы ее не усиляли: на его стороне выступали
неожиданность и около сотни хорошо вооруженных головорезов (как потом
выяснилось, среди них были и старые члены Своры, и
свежепрограммированные). Мощным зарядом тротила они подорвали стену и
под прикрытием армейских гранатометов атаковали Центр.
Охрана была смята и дезорганизована. Не помогло и присутствие в
Центре большего, чем обычно, количества полевых офицеров. За десять
минут Герострат захватил и Центр, и так необходимых ему спецов по
проблемам прикладной психотроники. И еще десять минут ему понадобилось
на то, чтобы заминировать лаборатории и архивы, а потом убраться
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг