Вера тихо плакала, а он гладил ее плечо, думая о том, что поступает, мягко
говоря, несправедливо, ставя на чаши одних весов потерю Верой семьи,
друзей, родного мира и приобретение ею... кого, тебя?.. самовлюбленный
поручик, эгоист-имперец до мозга костей, вот ты кто - и это единственная и
самая правильная твоя характеристика. Барон Приамурский, как же!..
А еще он подумал, что потери и для него, и для Веры не закончились; они
только начинаются...
О том же думала и Вера. И плача (он не мог догадаться, что оплакивает она
сегодня не старые и зарубцевавшиеся уже во многом раны - оплакивает она
будущее), Вера произнесла одно слово:
- Мобилизация, - сказала она.
- Я знаю, - сказал он. - Я получил предписание сегодня утром.
...Константин делает неуловимое для глаза движение кистью руки, и Михаила
обжигает боль. На распоротой белой сорочке проступает багровое пятно. Но
он ждал этой боли, он приготовился к ней, потому что эта "ошибка" была
частью его холодно продуманного плана. В то же мгновение он делает резкий
выпад снизу вверх, и острый клинок рвет Константину печень...
- Я получу предписание завтра, - сказала она, и слезы вновь покатились по
ее лицу.
- Мы больше не встретимся... - сказала она. - Мы никогда больше не
встретимся... Война...
Он подумал, что она права. Война в Платиновом Поясе смажет судьбы
миллионов людей. Как кисть бездарного штукатура смазывает порой краски на
картине гения. Война легко оборвет миллионы тонких и спутанных жизненных
нитей. Время войны - всегда время потерь.
Он подумал, что она права. Однако вслух сказал иное:
- Мы встретимся, любимая моя. Отныне нам суждено быть вместе. Мы
встретимся. Главное - верить, и мы встретимся...
- Главное - верить, - прошептала она. - Я буду верить. Я буду ждать. Я
буду искать тебя, Михаил. Не исчезай, не исчезай, пожалуйста.
- Мы встретимся, любимая моя, - он целовал ее в губы, в нос, в глаза,
утирал ей слезы, как малому ребенку, и снова целовал. - Я найду тебя, я
вернусь к тебе...
...Константин всхлипнул. Мгновенно побледнел. Его рапира вывалилась из
ослабевших пальцев и покатилась, звеня, по асфальту дуэльной площадки.
Потом он рухнул на колени и простоял так еще секунду, зажимая рану руками.
Тяжело дыша, чувствуя, как быстро намокает кровью сорочка на груди, Михаил
стоял над ним и смотрел, как Константин (вчера еще - друг, лучший друг,
почти брат, а сегодня - кто?) умирает у его ног. К ним с возгласами бежали
секунданты, и санитары разворачивали уже складные носилки, а он стоял и
смотрел.
На широко открытые тускнеющие глаза.
На помертвевшее серое лицо.
На сбившиеся мокрые от пота волосы.
На сгибающееся в судороге тело.
На темные, почти черные капли крови.
На смерть.
Глупые злые мальчишки...
ВОСКРЕСЕНЬЕ
"-...Вы куда хотите - в будущее или в прошлое?
- В будущее, - сказал я.
- А, - произнес он, как мне показалось, разочарованно".
Аркадий и Борис Стругацкие
10 мая 1992 года (год Обезьяны)
Основной вектор реальности PAST- ?. ?. ?
Подобной встряски Вячеслав Красев не испытывал давно.
После того, как пол в резиденции двойника выскользнул у него из-под ног,
Красева закрутило, как в водовороте. В один момент были ввергнуты в шок
все органы чувств. В том числе, и новоприобретенные. Вячеслав ослеп,
оглох, был лишен обоняния, осязания и чувства времени.
В какой-то момент Красев подумал, что вот он и умер, однако сам факт того,
что эта мысль пришла ему в голову, утверждал обратное.
Нормаль не отзывалась на призывы помочь, хоть как-то оценить ситуацию и
шансы выбраться из переделки живым. И вот когда Вячеслав отчаялся
вернуться в мир привычных ощущений, реальность взрывоподобной комбинацией
цветов, запахов, шумов, болей обрушилась на него.
Он лежал на спине, чувствуя, как что-то твердое и острое упирается ему в
бок и смотрел в вечернее небо. Точнее ему показалось, что оно вечернее.
Небо это выглядело непривычным для человеческих глаз: матово-оранжевое,
расчерченное тонкими, похожими на инверсионные следы, полосами - облаков?
Полосатое небо. Что за бредовая фантазия?
"Нормаль!" - позвал Вячеслав в первую очередь.
Нет ответа.
"Нормаль!"
"Контакт", - шепот Нормали звучал нечетко, словно перебиваемый помехами.
"Где я?".
"Информации недостаточно".
Такой ответ от Нормали касательно местонахождения Вячеслав получал впервые.
Чудеса продолжаются, подумал он. Пора привыкать.
"Информации недостаточно".
Заладила!
Помогая себе руками, Красев сел.
Огляделся. Пейзажик был ничего себе, необыкновенный пейзажик. Вячеслав
сидел на целой груде обломков, но не бетона или кирпича, а какого-то
невиданного раньше полупрозрачного материала, твердого и легкого, как
оргстекло. Груда эта была навалена прямо посередине длинного проспекта,
обозначенного справа и слева высотными зданиями примечательной
архитектуры: усеченные конусы одинаковой высоты и диаметра в основании.
Здания эти, как понял Вячеслав, были построены из того же самого
полупрозрачного материала и казались невесомыми сюрреальными призраками на
фоне матово-оранжевого неба. Как артефакты внеземной цивилизации выглядели
они.
Но при всем при том одного первого взгляда на мегаполис было достаточно,
чтобы понять: совсем недавно здесь бушевала война.
Некогда совершенно гладкие стены небоскребов были изъязвлены меткими
попаданиями; почти за каждой трещиной и выбоиной зияли пустоты внутренних
помещений. Проспект был усыпан обломками - обломки громоздились,
образовывая мощные завалы вроде того, на вершине которого сидел
Вячеслав... И везде, куда не кинь взгляд, среди завалов целехонькая с виду
или, напротив, обгоревшая до основания, стояла брошенной боевая техника.
Торчали стволы тяжелых орудий: по три-четыре - на одну поворотную часть;
валялись пустые конусообразные гильзы; закрепленные в треножниках стояли
странного вида "пушчонки" - детища от внебрачной связи мушкета с
гранатометом.
Красев попытался встать, чтобы охватить взглядом всю панораму целиком, но
оступился, упал, скользя по обломкам, больно ударился локтем. Наконец
все-таки сумел подняться на ноги, потирая ушибленное место, и тут же
увидел костюм.
Да, это был костюм. Какие сомнения? Блестящая серебром эластичная пара:
куртка с высоким воротником, штанины, каждая заканчивается широкой мягкой
повязкой под ступню. Две руки, две ноги, одна голова, одно туловище -
гуманоиды.
"Это обнадеживает, - подумал Вячеслав. - С гуманоидами всегда найдем общий
язык".
Красев обратился к Нормали:
"Выходит, я не так уж и далеко от IS-направления?"
"Информации недостаточно".
Сегодня Нормаль в ударе. Ни одного толкового ответа за последние полчаса.
Куда же все-таки любимый двойник исхитрился меня забросить?
"Информации недостаточно".
Тьфу ты!.. А костюм, между прочим, к месту.
Вячеслав критически оглядел себя: мятый джемпер, поношенные джинсы - для
сей реальности явно не подойдет. Он быстро разделся, машинально засунул
свою одежду под обломок средних размеров и несколько минут потратил на то,
чтобы напялить на себя серебристую пару. Ботинки решил пока оставить на
ногах: эластичная подвязка совершенно не защищала ступни от мелких
осколков. А так, в общем, костюм пришелся впору: не казался коротким, но и
не висел мешком на животе или под мышками.
Экипировавшись подобным образом, Вячеслав еще раз огляделся вокруг.
- Люди! - позвал он громко. - Хозяева! Есть кто дома?!
Никто не отозвался в ответ. В мире царили разруха и запустение. Лишь
легкий ветер прошелестел над проспектом, закрутил пылевой буранчик,
коснулся разгоряченного лица.
Красев пошел по проспекту, обходя завалы и рассматривая по ходу движения
боевую технику. Первое, что сразу бросилось ему в глаза - то, что все
вооружение, представленное здесь, было склепано на скорую руку. Словно
конструкторы, а за ними - техники и рабочие, так спешили выпустить готовый
скорострельный продукт, что забыли совершенно и думать о каких-либо
удобствах для личного состава потенциальных боевых расчетов. Нелепо
расположенные седалища; подвижные части не прикрыты кожухами; очевидное
отсутствие противооткатных устройств. Не думали они, судя по всему, и о
долговечности своих металлических уродцев: часто Вячеславу попадались
орудия с разорванными стволами, а порой можно было увидеть шестерни
передаточных механизмов со срезанными подчистую зубцами. Общее
впечатление: свалка устаревшей, давно снятой с вооружения техники - ничего
иного и на ум не приходит. Но судя по всему, это было не так, технику
использовали, и использовали сравнительно недавно, потому что кроме
прочего Вячеслав нашел здесь целый склад костюмов, расположенных весьма
примечательно для обыкновенного склада.
Костюмы, подобные тому, который носил теперь он сам, были везде, куда не
посмотри: на "седалищах" тяжелых машин, внизу у колес, у треножников,
среди конических гильз и обломков. И вид этих костюмов, пустых, в изобилии
разбросанных по проспекту, заставлял особо задуматься, а что здесь,
собственно, произошло? Результат применения абсолютного оружия? Полное
истребление армий противника при сохранении всех материальных ценностей?
Но где тогда завоеватели, оккупанты? Или полное истребление оказалось
взаимным?
"Нормаль, где я?".
"Информации недостаточно".
Учудил двойник, учудил. Кто бы мог ожидать такое? И как это у тебя
получилось, хоть убей, не пойму!
Вячеславу не оставалось ничего другого, как продолжать путь в выбранном
наобум направлении, вдоль по проспекту. Однако не успел он пройти еще и
десятка шагов, как наткнулся на первое тело.
Абсолютным оружием здесь и не пахло. Пахло здесь смертью. Смертью
мучительной, страшной и, скорее всего, бессмысленной, как большинство
смертей в любом далеко не лучшем из миров.
Совсем недавно на этом месте полыхало пламя. Стена здания рядом
оплавилась, оплыла. Потеки застыли почерневшими причудливыми надолбами.
Орудия в зоне минувшего пожара были искорежены до состояния окончательной
недееспособности: груда железа в окалине. И вот среди всего этого Красев
увидел человека.
Тот был недвижим, в обгоревшем костюме, сам весь черный, похожий скорее на
извлеченную из-под обломков сгоревшего дома куклу, но все-таки человек -
лежал ничком, раскинув руки, и голова его, не голова - головешка, была
повернута под неестественным углом к туловищу.
Вячеслав, осторожно ступая, обошел мертвеца, и обнаружил, что у того не
хватает ног. Точнее, ноги были, но полупрозрачный материал стен,
деформируясь под воздействием чудовищно высоких температур, залил ноги
человека по ягодицы и теперь составлял с ним единое целое, как постамент
поверженного на землю памятника.
Вячеслав почувствовал дурноту, отвернулся. Такое-то у них абсолютное
оружие!..
Человек. И здесь тоже люди и здесь тоже человеки. И убивают они друг
друга, как принято у людей. Как только у них и принято.
"Если хочешь уйти от войны, - подумал Вячеслав отрешенно, лучший способ -
построить себе замок над золотыми равнинами в мире, где нет больше ни
одного человека, кроме тебя самого!.. Иногда, мой дорогой тезка, я тебе
завидую".
Красев глубоко подышал носом.
Человек.
Если оставить в сторонке философию, то что нам дает присутствие здесь, в
этом мире, человека? А это нам дает, что все-таки мы находимся где-то в
пределах IS-направления, согласно реестру Координационного Центра торговых
связей между реальностями, 2564-го года издания. Но тогда почему я до сих
пор ничего не знаю о существовании подобной альветви? И откуда, кстати,
узнал о ее существовании двойник?
"Информации недостаточно".
"Где уж тебе, - подумал Красев устало. - Обломанный ты мой костыль".
"Информации недостаточно".
Вячеслав двинулся дальше и за полчаса бесцельных перемещений по
разрушенному городу получил возможность лицезреть сотни пустых костюмов и
десятки новых тел.
"Они же совсем не умеют воевать", - очень скоро понял Красев.
Подобный вывод напрашивался сам собой. Кто-то из этого множества славных
вояк отличился, например, тем, что не успел пригнуться от летящих
осколков; кто-то нашел свою смерть под колесами неповоротливых
металлических мастодонтов, склепанных из броневых листов опять же, судя по
всему, на очень скорую руку; один из встреченных так, вообще, просто
оступился и упал вниз головой с высоко поднятой платформы; как следствие -
сломал шею. Вячеслав, сам не понимая зачем, перевернул этого последнего на
спину и долго разглядывал мальчишеское перепачканное кровью лицо с
мертвыми пустыми глазами и открытым в немом крике ртом. Они не умели
воевать.
Красев осторожно прикрыл мальчишке глаза, постоял еще минуту над телом и
пошел дальше.
Еще через полчаса (небо к тому времени приобрело темно-лиловый оттенок) он
повстречал наконец живых. Миновав очередной завал, остановился от
неожиданности.
Они шли ему навстречу. Двое. В стерильно белых одеждах до пят - что-то
среднее между сутаной и более привычным халатом. За ними на небольшой
высоте над землей летела мерно гудящая платформа. Выступающие части ее
блестели хромированным покрытием. Принцип работы двигателя платформы был
Вячеславу, мягко говоря, не ясен, но зато ее назначение - более чем. На
платформе были свалены искалеченные тела погибших. Значит, это могильщики.
Могильщики не сразу заметили Вячеслава. Остановились над очередным
мертвецом; при этом платформа, как послушное, хорошо выдрессированное
животное, скользнула к ним в обход препятствий и неподвижно зависла,
дожидаясь, когда на нее обратят внимание. Могильщики подняли тело -
Вячеслав заметил, что на руках у них перчатки - и положили на платформу
рядом с другими. Работали молча, согласованно. И так же молча и
согласованно двинулись дальше.
От них шел запах. Красев, втянув воздух через ноздри, уловил его. Уже
знакомый запах смерти. Печальная, страшная, но необходимая работа для
мира, где идет война.
Наконец один из них, с белыми, как у альбиноса, волосами поднял глаза и
увидел Красева. Он издал невнятное восклицание и толкнул своего напарника.
Тот дернулся и тоже поднял глаза.
Немая сцена.
Вячеслав, не медля более, зашагал к ним. Он подумал, что в ботинках
покажется им очень странным: оба могильщика оказались босы и, видно, здесь
такая традиция - но теперь было уже поздно исправлять ошибку.
Он остановился, не дойдя пяти шагов, и продемонстрировал могильщикам
раскрытые пустые ладони - общечеловеческий жест. И те, кажется, поняли.
- Ахто-тат-ла-то, - произнес гортанно тот беловолосый, который первым
заметил Вячеслава.
Должно быть, вопрос. Хотя никакого подобия вопросительной интонации
Вячеслав не уловил.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг