Сандаловый старичок коснулся сухими прохладными пальцами склоненной,
коротко остриженной головы проводника и пробормотал очистительные мантры.
От его прикосновения на душе сразу стало легко и покойно.
- Пришлый дами наколдовал мне смерть, - пожаловался Анг Темба, храня
надежду на пересмотр приговора.
- Смерти нет, - успокоил его лама. - Есть только прошлое, будущее и
сорок девять дней б а р д о между ними. Не бойся, иди...
- Может, мне расторгнуть контракт с саибом из страны Америка? -
спросил шерп, благодарно ткнувшись лбом в расшитые бисером монашеские
сапоги.
- Я отвечу тебе в должное время, - несколько помедлив, пообещал
Нгагван Римпоче.
Отпуская повеселевшего проводника, верховный лама подумал о том, что
бегуну с вестью от трипона пора бы и воротиться.
11
Пока не кончились припасы и не исчезла надежда добыть лошадей или
яков, Аббас решил остаться в горах. Он боялся идти с оружием и драгоценным
грузом в неведомое селение к неверным, стерегущим "Долину гурий", где, как
он слыхал, можно получить райское удовольствие, не прибегая к наркотику.
Разделав штыком оставленную гяуром кобылу, он наготовил, слегка
подкоптив на костре, вяленого мяса. Оно вышло, правда, немного
жестковатым, но пахло вкусно, не в пример буйволиному. В сухом и чистом
воздухе высокогорья ему не грозила порча.
Невдалеке от камня, где сумел укрыться от верной смерти австралиец -
Аббас не делал различия между гяурами и всех их звал на один лад, -
нашлась удобная пещера, а на широком галечном берегу валялись застрявшие
ветки и даже целые стволы, так что можно было не опасаться за квартиру,
отопление и свет.
Подстерегая очередного всадника или небольшой неохраняемый караван,
неизбалованный, привыкший к труду и лишениям пак исправно молился, со
вкусом ел и подолгу спал. Торопиться было некуда. Если его сочтут убитым в
Синем ущелье, то можно будет припрятать товар и годика через два осторожно
пустить в дело. Даже десятой доли хватит на всю оставшуюся жизнь.
Скуки Аббас не ведал и мог часами следить, как бежит, ворочая камни,
река, как закатывается солнце, похожее на разбухшую от крови пиявку, как
парит на воздушных потоках, высматривая жертву, орел. Царственная птица
ведь тоже не спешит камнем упасть на землю. Ее зорким глазам все открыто
оттуда. Они не пропустят ни козла, ни сурка, ни даже маленькую полевку.
Аббасу из его убежища видна развилка пустынных дорог. Он вовсе не
жаждет крови и, если представится случай примкнуть к добрым людям,
предпочтет мир. Как-никак в горах лучше держаться кучкой. Слишком много
случайностей подстерегает здесь одинокого бродягу. Гяур, которого неведомо
зачем пощадило небо, этого не знал и чуть было не расстался с жизнью.
Аббас проследил сквозь оптический прицел весь его путь - от камня до
ворот крепости. Глупый человек зачем-то отрезал у мертвой лошади уши.
Вспомнился рассказ отца о том, как охотились в старину за людьми,
полакомившимися хотя бы однажды мясом улара. Уши таких бедолаг,
поджаренные в арахисовом масле, считались верным лекарством от оспы.
Китайский лекарь давал по восемь ланов серебра за штуку. Но теперь с оспой
на земле, кажется, покончено, а лошадиные уши не годятся даже на амулеты.
Если бы австралиец вздумал забрать мясо, пришлось бы его все-таки
пристрелить, но он взял только седло, и Аббас, позволив ему уйти, поступил
разумно и справедливо.
Остыло металлическое сияние над горной цепью, фиолетовая непроглядная
мгла поглотила извивы дороги, погасли ледяные пики, и лишь клокочущая
река, как выключенная люминесцентная трубка, еще давала знать о себе
спорадическими неверными вспышками.
Аббас взял коврик и спустился к воде почтить молитвой аль-иша
наступление ночи. Прибрежная галька уже мерцала звездными искорками. От
несущегося потока, где взрывались и таяли в черном стекле буруны, веяло
пронзительной свежестью и промозглой тоской.
Когда, пробормотав положенные стихи, Аббас совершал итидаль -
выпрямление после заключительного поклона, за спиной у него вспыхнул
фонарик. Стоя на коленях в световом эллипсе, разом погасившем звезды, и
пену, и водяную летящую пыль, он так и застыл с поднятыми руками.
- Встань, - прозвучала негромкая команда.
Аббас поднялся вместе с лучом.
- Руки за голову. Повернись.
Теперь фонарик бил прямо в глаза. Аббаса внимательно разглядывали из
темноты.
- Зачем ты стрелял в меня? - последовал после продолжительного
молчания нежданный вопрос. - Ведь это ты убил мою лошадь?
Пак лишь вздрогнул и облизнул пересохшие губы.
- Это вышло случайно, не так ли? - последовал новый вопрос.
- Да, сэр, - с трудом ворочая языком, подтвердил контрабандист. - Я
целился в вас, сэр.
- Почему же ты не довел дело до конца? - в спокойном, уверенном
голосе проскользнула насмешливая и даже как будто дружелюбная нотка. -
Отвечай, не бойся...
- Не знаю, сэр, - подумав, честно признался Аббас.
- Ведь тебе была нужна только лошадь, не правда ли? Охота за мной не
входила в твои намерения?
- Нет, сэр, не входила... Я бы мог убить вас, сэр, когда вы снимали
седло или потом, на дороге, но не сделал этого.
- И напрасно. Теперь бы тебе не пришлось стоять вот так, ожидая
решения своей судьбы.
- Ваша правда, сэр.
- Ей-богу, ты мне нравишьсья, парень. У меня такое впечатление, что
мы еще можем с тобой подружиться. Как полагаешь?
- Хотелось бы, сэр.
- Можешь опустить руки... Кто ты?
- Меня зовут Аббас Рахман, сэр.
- Как оказался здесь?
- Отбился от каравана.
- От какого?
- Торгового, сэр. Я был охранником.
- Как это случилось?
- Сошла лавина. Я чудом уцелел, сэр.
- Ах, лавина! - в голосе допрашивающего прозвучала насмешка. - И в
каком же месте она сошла?
- На подходе к Синему ущелью, - через силу выдавил из себя Аббас,
интуитивно прозревая, что ложь не принесет ему пользы.
- Какие товары везли купцы?
- Разные, сэр... Я не интересуюсь чужими делами.
- Значит, героин ты прихватил на собственный страх и риск? -
пластиковый мешочек тяжело шлепнулся под ноги контрабандиста.
Аббас вздрогнул и подобрался, готовясь к прыжку из светового круга,
но голос властно пресек этот еще неосознанный, почти инстинктивный порыв.
- Стоять на месте! - последовало суровое предупреждение. - Не то
заработаешь пулю.
- Слушаюсь, сэр, - Аббас успокаивающе поднял руки. - Я не сделаю
ничего плохого.
- Вижу, что с тобой можно иметь дело, - голос коварного гяура,
успевшего, как видно, обшарить пещеру, снова стал дружелюбным. - Расскажи
мне все как есть, и тогда мы подумаем, как жить дальше.
- Это не мое, - Аббас осторожно тронул ногой мешочек. - Я взял по
ошибке чужой груз.
- Меня не интересуют наркотики. И вообще я не из полиции, можешь не
опасаться.
- Ах так, сэр...
- Итак, что же на самом деле случилось в Синем ущелье?
Аббас помолчал, собираясь с мыслями, затем обстоятельно и абсолютно
правдиво рассказал о засаде и обо всех последовавших после перестрелки
событиях. Благо их было не так уж и много.
- Теперь вернемся к началу, - внимательно выслушав контрабандиста,
предложил человек с фонарем. - Зачем тебе понадобилась лошадь?
- Зачем вообще человеку лошадь? - пожал плечами Аббас. - Я хотел
поскорее вернуться домой.
- Приятно убедиться, что наши планы совпадают... У меня к вам деловое
предложение, мистер Рахман, - уважительно обратился незнакомец. - Не
хотите ли поступить ко мне на службу, чтобы, совершив маленькое
путешествие, вернуться в цивилизованный мир?
- О таком я не смел даже мечтать! - Аббас задохнулся от радости и,
молитвенно вскинув руки, упал на колени. - Готов быть вашим верным рабом,
сэр!
- Зачем же рабом? Будете выполнять привычную работу. И хотя вы, как я
мог убедиться, не нуждаетесь в деньгах, точнее - перестанете в них
нуждаться, когда, так сказать, реализуете продукцию, я готов оценить ваши
услуги... Скажем, две тысячи долларов. Устраивает?
- Да вознаградит вас Аллах!
- Отлично! С этой минуты вы у меня на службе, мистер Рахман. Можете
встать или, если угодно, оставайтесь сидеть. Я вам верю... Завтра сюда
подойдет небольшой караван, к которому мы оба присоединимся. Чтобы все
сошло гладко и не возникло ненужных расспросов, я подготовил для вас
небольшую легенду. Надеюсь, вы знаете, что это такое?
- Конечно, сэр. Раз уж я занимался такими делами...
- Поскольку мне понравилась ваша идея насчет лавины, то я беру ее за
основу. С той лишь разницей, что оба мы альпинисты и работаем в одной
экспедиции, исследующей подходы к Сияма Таре. Устраивает такой вариант?
- Вполне, сэр. Как прикажете, сэр.
- К вашему сведению, меня зовут Чарльз Макдональд, и вы не ошибетесь,
если станете называть меня по имени. Договорились?
- Как пожелаете, мистер Макдональд.
- Тогда поживее скатывайте свой коврик - и поспешим подняться в вашу
обитель. От реки тянет ледяной сыростью, и будет куда приятнее, если
оставшиеся детали мы спокойно отработаем у костра.
Ночь пролетела в трогательном согласии. Аббас не уставал подбрасывать
в огонь можжевельник, и благовонный тяжелый дым, пронизанный жгучими
искорками, низко стлался над остывшей землей.
Перед самым рассветом Макдональд, проверяя новообретенного помощника,
позволил себе забыться. Поплотнее закутавшись в одеяло, он незаметно
достал "вальтер" и притворился спящим. Уронив голову на грудь, зорко
следил сквозь неплотно прикрытые веки за сменой теней, напряженно ловил
каждый звук.
Но Аббас вел себя образцово. Когда ветер менял направление, он даже
пытался отгонять от уснувшего хозяина дым. Видимо, предложенные условия
его вполне устраивали.
Приближался гималайский рассвет. Сквозь пепельный сумрак проступили
кромешные тени вершин. Синим застывшим дымом обозначились повисшие в
серебристой пустоте облака. Потом началась игра невыразимых полутонов и в
стремительно светлеющем небе, как спицы гигантского, набиравшего обороты
колеса, промелькнули теплые розоватые проблески.
Костер больше не ослеплял, но мир внизу еще пребывал застывшим и
черно-белым. Клокотала укутанная паром река. Покрытая изморозью тропа
вдоль щебнистой осыпи выглядела невесомой паутинкой. Макдональд не поверил
своим глазам, когда на дороге возникла расплывчатая фигура. Бросив
мгновенный взгляд на своего действительно задремавшего напарника, он
приставил к глазам бинокль. К развилке действительно приближался человек.
Судя по всему, это был местный житель. Передвигался он довольно быстро, но
не как спортсмен-марафонец, а словно бы скользил, едва касаясь земли.
- Аббас! - Макдональд бесшумно поднялся и растормошил похрапывающего
пакистанца. - Ну-ка взгляните туда. - Перебросил благоразумно упрятанную в
спальный мешок "Ми-16" с оптически прицелом.
Мгновенно пробудившийся контрабандист привычно вскинул оружие.
- Маджнун*, - определил он после долгого наблюдения. - Им движет
чужая воля. В этой стране, где люди подобны демонам и поклоняются
ансабам**, такое бывает. Я слышал не раз от старших товарищей.
_______________
* Одержимый.
** Идолы, кумиры.
- Что такое маджнун? - спросил Макдональд, не опуская бинокля.
- Человек, в которого вселилась злая сила, сэр.
- Вот как?.. А что, очень точно... А ну-ка сними его.
- Как это... снять, сэр?
- Огонь! - тихо скомандовал австралиец.
12
На прощание Роберт Смит преподнес верховному ламе полугаллоновый
термос, вызвавший настоящую сенсацию среди местной элиты, а управителя
дзонга, представлявшего короля Друк Юл, одарил совершенно ненужной тому,
но все же занятной кофеваркой из термостойкого стекла.
Лама, испытывая одновременно смутную тревогу и облегчение, пометил в
своих тетрадках, что пришелец из страны Америка намерен подняться к
Большому ребру и, обогнув ледник, направиться в Мустанг.
От более точной детализации маршрута Смит уклонился, избегая
заведомой лжи. По совету Макдональда, загодя отправившегося на разведку
бродов, он, завалив проводника бесконечными хозяйственными поручениями,
пригласил в качестве толмача итальянца.
Вольно или невольно, но европеец проявит сочувствие, если коллега
неожиданно окажется в затруднительном положении. К придиркам местной
администрации, погрязшей во мраке средневековых обычаев, он тоже отнесется
совершенно иначе, нежели суеверный шерп, воспитанный в страхе перед кармой
и жуткими порождениями гималайской фантазии: демонами, дакинями, ожившими
мертвецами или снежным человеком.
Ни лама, ни представитель бутанской власти ничего не могли возразить
против внезапной и потому особенно подозрительной перемены намерений
незваного гостя. Вестей от трипона все не было, а человек, имевший
непальскую визу, мог поступать по своему усмотрению.
- Вы как пойдете? - вкрадчиво поинтересовался управитель дзонга. -
Через перевал или сразу возьмете вверх, в горы?
- Вверх? - Смит принял озабоченный вид. - В это время? Боюсь,
снеготаяние может серьезно осложнить путь.
Не отвечая на поставленный вопрос прямо, он все же давал понять, что
предпочитает дорогу через Лха-ла.
- Почему бы вам не дождаться, пока сойдут ручьи и установится более
благоприятная погода? - участливо спросил лама.
- К сожалению, я и без того потерял слишком много времени. - Смит
сокрушенно развел руками. - Вот если бы вы согласились помочь мне получить
пропуск в Бутан... - он не договорил, всем своим видом показывая, что лишь
с крайним сожалением вынужден отказаться от первоначального плана.
Лама и управитель дзонга невольно переглянулись. Оба прекрасно знали,
что этот никому не ведомый чужестранец никогда не получит королевского
разрешения. Создавалось впечатление, что он избрал новую тактику и, не
оставив своих надежд, пытается чуть ли не шантажировать властителей
"Всепоглощающего света".
Смит, ловко воспользовавшись трудностью ситуации, говорил, однако,
вполне искренне. Бутанская бронза по-прежнему оставалась для него манящей
реальностью. Она перевешивала своей осязаемой тяжестью туманные мечтания о
каких-то неведомых сокровищах легендарной долины.
- Я буду ждать, сколько понадобится, - без особой надежды заверил он.
- Вы поможете мне?
Правитель дзонга сделал вид, что любуется диковинным подарком. Он и
вправду не видел доселе, чтобы вода могла кипеть в прозрачном стекле.
- От меня ничего не зависит, - вынужденно признался верховный лама,
оказавшись в одиночестве.
- Вот видите, господа, - пожал плечами Смит.
Профессор Валенти, безотчетно способствовавший неуловимыми тонкостями
перевода победе американца над его загнанными в угол оппонентами, счел
необходимым разрядить возникшую неловкость.
- Моего ученого коллегу, - слегка поклонившись верховному, он дал
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг