потребовал, когда поднятая крышка закрыла небо.
- Ничего, - помедлив, отозвался Смит, у которого вдруг запершило в
горле. - Темная пустота... То есть что-то там, кажется, прорисовывается...
Воздушный фильтр, бобина, аккумулятор, но только без клемм...
- Достаточно, - устало вздохнул Макдональд и, толкнув дверцу ногой,
спрыгнул на гравий. - Все равно т а к а я машина никогда не сможет
ездить.
- Да, - угрюмо кивнул Смит. - "О н о" не знакомо с элементами
машиностроения.
Они поняли друг друга с полуслова.
- Мы знаем обо всем слишком расплывчато, чтобы вообразить каждый
винтик и каждую шайбочку, - усмехнулся Макдональд.
- Система питания, - поддакнул Смит. - Жиклеры...
- Электросхема, смазка, - уже веселее подхватил Макдональд.
- Допуски! - улыбнулся в ответ Смит. - Резьбы!
- Такое не под силу одному человеку.
- Если только он не работает в конструкторском бюро у Форда.
- Придется навьючивать яков, Бобби!
- Видно, уж так, Чарли... Пойдем по пеленгу?
- Самое верное дело, хотя я не прочь скорректировать маршрут с
синьором Валенти. Они уже близко.
- Откуда вы знаете?
- Знаю.
- Это не ответ, Чарли.
- Вы не осудите меня, если я признаюсь, что поставил перед уходом
"клопа"?
- "Клопа"?
- Надеюсь, вы представляете себе, что это значит?
- Микрофон для подслушивания?
- Зачем такие страсти? Всего лишь миниатюрный передатчик, Бобби, не
более того. Я прикрепил его к седлу миссис Джой и поэтому знаю, разумеется
приблизительно, где сейчас находится самый прелестный задик на тысячу миль
вокруг.
- Кто вы на самом деле, Чарли? - растерянно спросил Смит, протирая
очки кусочком замши.
- Это действительно имеет для вас значение? - Макдональд устало
махнул рукой. - Сейчас? Здесь?
17
Супруги Валенти набрели на римскую виллу, когда приготовления к
походу были в самом разгаре.
Анг Темба едва успевал поворачиваться, навьючивая своенравных,
успевших отвыкнуть от груза животных. Угрожающе набычившись и роя копытами
землю, яки упрямо пятились, всячески стремясь избавиться от ненавистных
пут. Смит в который раз пожалел, что остался без погонщиков, опытных,
терпеливых, до тонкостей изучивших норов лохматых прислужников Ямы.
- Не кажется ли вам, дружище, - пошутил Макдональд, - что наши сборы
скорее напоминают корриду?
- Я не был в Испании, - не поддержал веселого настроя Смит. Всю ночь
его преследовали кошмары. Провалявшись почти до полудня, он все равно не
выспался и раздражался теперь от каждого пустяка.
- А что вам мешало съездить хотя бы в Мексику?
- Жизнь, - односложно бросил Смит, помогая шерпу грузить ящики.
Различив дальний перезвон колокольцев, он предостерегающе поднял руку
и прислушался.
- Я так думаю, это наши друзья, - как всегда мгновенно
сориентировался Макдональд. - Здесь не разминешься...
Вскоре маленький караван уже входил в гостеприимно распахнутые ворота
виллы.
- Может быть, нам лучше расположиться неподалеку? - профессор с
нескрываемым удивлением разглядывал цветущий сад, жадно вдыхая горьковатую
прохладу осыпавшихся пятилепестковых цветов чампы. - Жаль портить такое
великолепие!
- Пустяки, - пренебрежительно отмахнулся Смит.
- Не поручусь, что сей цветущий оазис не растает, как мираж, едва мы
затворим за собой калитку, - заметил Макдональд, снимая с седла красавицу
Джой.
В элегантно потертых джинсах и синей широко распахнутой рубашке
мужского покроя - с карманами и погончиками - стройная полногрудая
итальянка выглядела особенно привлекательно. От нее веяло волнующей
свежестью степных трав и здорового конского пота.
- Надеюсь, для нас найдутся свободные номера? - взяв кейс с
бижутерией и косметикой, Джой одарила Смита чарующей улыбкой.
- Для вас, синьора, приготовлены президентские апартаменты, -
перехватил инициативу Макдональд. - Спасибо, что почтили выбором именно
наш отель.
- Как он называется?
- "Амарантовая вилла", - проявил находчивость Смит, слегка
раздосадованный, что его оттеснили. - Категория "пять звездочек".
- Кухня по выбору! - коротко хохотнул австралиец.
- Вот как? - оживленный румянец на обветренном личике Джой поблек. -
Я правильно вас понимаю?
- К сожалению, миссис Валенти, - с печальным сочувствием кивнул Смит.
- Мне нужно привести себя в порядок, - мгновенно замкнувшись, бросила
она и бочком прошла мимо мужчин к лестнице. - Я не заблужусь?
- Выбирайте любую комнату, - посоветовал Смит, не сделав даже попытки
проводить даму.
- Коллекции? - поинтересовался профессор, царапнув ногтем
притороченный к вьюкам контейнер.
- Надеюсь, - несколько неопределенно отозвался Макдональд.
- Значит, с вами тоже происходили всякие чудеса? - Валенти придирчиво
окинул оком античные колонны, явно барочные окна и нелепый готический
аркбутан, полускрытый каминной трубой. - Конечно, друзья мои, т а к о г о
не может быть? - разминая занемевшие ноги, он слегка помассировал икры и
принялся энергично вышагивать вдоль гравийной дорожки. - Я не знаю
подобных построек.
Статуи из каррарского мрамора с их вековыми черными трещинками и
сглаженными временем очертаниями не понравились ему еще больше.
- Это не Греция, - отчеканил он хорошо поставленным голосом
профессионального лектора, - не Рим эпохи упадка и уж конечно не Гандхара,
на что хоть в какой-то степени можно было рассчитывать. Это жалкая слепая
эклектика, порожденная развитой, но нечеткой памятью. И я готов
согласиться с вашим прогнозом, мистер Макдональд. Наваждение, надо думать,
развеется, едва исчезнет питающий его источник.
Испытывая сложное чувство разочарования и вместе с тем облегчения,
Смит, как загипнотизированный, последовал за итальянцем. В отличие от них
с Макдональдом, предпочитавших изъясняться полунамеками, профессор Валенти
излагал свои выводы с научной беспощадностью и прямотой. Он словно бы
размышлял вслух, оценивая первые результаты потрясающего эксперимента, где
сам же и был подопытным кроликом.
- Но все-таки что это? - преодолевая неясное внутреннее
сопротивление, спросил Смит, сбивая щелчком улитку, прикорнувшую на
ягодице Психеи. - Объективная реальность или массовый гипноз?
- Я ничего не исключаю, - не без удовольствия отчеканил Валенти, -
хотя предпочитаю последнее. Ради спокойствия духа. Именно ради
спокойствия, к сожалению, а не на основе объективного анализа, как вы
могли ожидать.
- Понимаю вас, - участливо вздохнул Смит. - Вполне понимаю... Анг
поможет вам разместить животных, - махнул он рукой, подзывая шерпа. - Если
эти роскошные розы придутся по вкусу якам, мы не станем возражать. Верно,
мистер Темба?
По молчаливому уговору решено было провести эту ночь на вилле, с тем
чтобы утречком выступить всем вместе. Чем больше людей, тем надежнее. Да и
день считай что сгинул. Солнце уже заметно клонилось к гребенчатой кайме
исполинского цирка, и жесткие с металлическим привкусом краски смягчила
бархатистая тень.
После коллективной трапезы, где на стол почти демонстративно
выставили только с в о и, до последней крупинки проверенные припасы,
безмолвно игнорируя постороннее, Макдональд спустился с сигарой в сад.
Хотелось в одиночестве посмаковать редкостную регалию, скрученную из
лучшего кубинского табака, и поразмыслить.
В просветах между деревьями, остывая, серебрилась щебнистая равнина.
Где-то там, далеко за стеклянистыми волнами перетекающего воздуха, ждала
разгадка. Шевельнулось предчувствие, что судьба доведет его до последнего
края и бросит околевать где-то в непостижимой близости откровения.
Макдональд зябко поежился и швырнул зашипевший окурок в банку с
голубыми лотосами из безмерно далекой нильской дельты. Не причуду
воображения, не гривуазный изыск увидел он в декадентских больных цветках,
закрывшихся к ночи, но вызов, неприкрытое издевательство кошки, сторожащей
отпущенную мышь.
Возвращаясь к себе, он услышал задышливую возню и включил неразлучный
фонарик. Одурманенный Аббас с искаженным напряженной гримасой лицом, в
кровь исцарапанным ногтями, тащил куда-то из последних сил упиравшуюся
Джой. Она застыла на миг, завороженная светом, прикрыв локотком
распахнутый вырез, и с неестественной медлительностью заскользила вдоль
стены по направлению к галерее.
Испустив нутряной клекочущий хрип, Аббас вырвал из ножен вороненый
клинок и по-кошачьи сжался для сокрушительного прыжка, но Макдональд
нырнул ему под ноги, перехватил руку с оружием и резко рванул ее в
сторону. Хрустнули оборванные связки, но, прежде чем пакистанец успел
осознать затопившую все его существо сумасшедшую боль, Макдональд нанес
несильный, точно рассчитанный удар в висок. Едва ли это было нужно, но,
действуя почти инстинктивно, он не мог остановиться на полдороге.
Взвалив на плечо обмякшее тело, Макдональд оглянулся по сторонам, ища
пропавшую Джой.
- Животное, - процедил он сквозь зубы, тяжело опуская на ковер
обездвиженную ношу.
Нубийка и королева красоты без устали кружились по комнате, сизой от
кадильного дыма, давя каблучками жирную пахлаву.
- Прочь! - хлопнул в ладоши Макдональд, разгоняя прелестниц по углам,
как боксеров после удара гонга. - Воды!
Бесцеремонно переступив через опавший газовый шарф, нубийка подала
ему узкогорлый сосуд с выгнутым, как лебединая шея, носиком. Макдональд
привел пакистанца в чувство. Мысленно сосредоточившись на перевязочном
пакете, он попробовал сгонять за ним другую красотку, только она ничего не
поняла, беспокойно встрепенувшись в своем углу.
Пришлось сходить самому. По-видимому, пакистанец не ощущал сильной
боли. Во всяком случае, Макдональд застал его мирно спящим. Кровавые
полосы, оставленные коготками Джой, чудесным образом затянулись и едва
угадывались на темном, изрытом оспой лице. Оставалось только накрепко
прибинтовать искалеченную руку к груди и предоставить Аббаса его судьбе. В
сущности теперь он был совершенно не нужен австралийцу. Пусть пока
отлеживается, может быть, пригодится на обратном пути...
Собираясь на другое утро в дорогу, он остановил пристальный взгляд на
Джой, седлавшей каракового, нетерпеливо переступавшего забинтованными
бабками мула. Ничто в облике итальянки не напоминало о вчерашнем
инциденте. Сменив пропыленную рубашку на защитную блузу в стиле сафари,
она весело щебетала, скармливая лошадям сахар с ладони.
Почувствовав, что за ней наблюдают, Джой обернулась и, увидев
Макдональда, просияла дежурной улыбкой красивой, уверенной в себе женщины.
Караван тронулся, гремя щебнем и разноголосо позвякивая боталами.
Облако пыли обозначило его след в первобытной пустыне, иссиня-черной под
утренним небом.
- Ну, как прошла ночь? - осведомился Макдональд, поравнявшись с
Томазо Валенти.
- Лучше не вспоминать, - нервно поежившись, отозвался профессор. -
Единственный сухой остаток от всей фантасмагории так это то, что я ощущаю
себя абсолютно здоровым. - Он отрешенно сосредоточился, прислушиваясь к
себе. - Совершенно, знаете, позабытое чувство...
- Я рад за вас, профессор.
- Неужели моя подагра решилась предоставить мне полную свободу? -
Валенти залихватски подкрутил усы. - Или выгуливает, сволочь, на длинном
поводке?
- Надейтесь на лучшее, - посоветовал австралиец.
- Ты слышишь, детка? - ликующе воскликнул профессор, обернувшись к
едущей следом жене. - Я не чувствую подагры!
- Думаешь, помогли гейзерные ванны?.. О, я так счастлива, дорогой!
Макдональд вновь подивился самообладанию итальянки. Нехотя отводя
взгляд от ее отдохнувшего, великолепно ухоженного лица, он увидел
ярко-оранжевую точку, которую просто нельзя было не заметить на
аскетическом фоне пустыни.
Наведя бинокль, Макдональд не без удовольствия узнал бродячего йога в
неизменной леопардовой шкуре, наброшенной поверх монашеского платья.
Остановившись в нескольких шагах от "лендровера", он, опираясь о трезубец,
внимательно рассматривал незавершенное изваяние.
И вдруг "лендровер" исчез с горизонта.
Монах по-прежнему стоял на своем месте, недвижимый, как изваяние, а
кубообразной глыбы, отбрасывавшей короткую тень, не стало.
Макдональд, как ужаленный током, выпрямился в седле и обернулся. На
спине приотставшего яка успокоительно блестело дюралевое зеркало
контейнера.
18
Норбу Римпоче ощущал себя каплей, подхваченной вешним потоком.
Напитанные светом струи несли его к вечному океану, где сливались воедино
все реки земли.
Безначальный и бесконечный, заполняющий собой неисчислимые миры,
Ади-будда, как звездная бездна, распахивался в конце пути. И гасли, едва
царапнув твердь, метеоры, и навсегда размыкали звенья жестокие цепи причин
и следствий.
Вожделенная нирвана, блаженное ничто, в котором растворялись души,
уставшие блуждать в лабиринте перерождений, рисовались странствующему йогу
как звездная ночь, отраженная в быстро текущей реке. Этот устойчивый образ
был навеян не столько метафизическими откровениями тайных учений
тантризма, сколько эвфемизмами, к которым так или иначе приходилось
прибегать ламаистским богословам в их заранее обреченных на неудачу
попытках представить себе непредставимое.
Вездесущность будды, учили Норбу наставники, заключается в духовном
теле, которое и есть абсолютная пустота. Эта божественная эманация присуща
всем живым существам, но подавлена в них бренным материальным началом.
Сиюминутные устремления, ничтожные заботы о насущном, отвлекая от вечного,
вращают колесо страдания, имя которому мир. Даже тела небожителей не
свободны от круговорота санскары. Лишь подвижник, выбравший путь
пратьекабудд, способен еще при жизни проникнуть в освобождающее от плена
иллюзий ничто.
Медитационные экзерсисы приносили Норбу день ото дня крепнувшее
осознание своей личной причастности к абсолюту, нерасторжимой связи с
одухотворяющей мироздание силой.
Здесь же, в долине, где даже самые сложные упражнения удавались с
поразительной легкостью, Норбу окончательно уверовал в близость "другого
берега", как именовалась нирвана в священной "Дхаммападе".
Завороженный нездешним сиянием, он шел через пустыню, не ведая зноя и
жажды, не ощущая усталости, не нуждаясь даже в кратком ночном отдыхе.
Ничтожные препятствия в виде несколько странных, следовало сознаться, не
описанных в соответствующих трактатах фантомов лишь укрепили йога в
верности избранного пути.
Разве не смущал коварный демон Мара видениями, то кошмарными, то
прельстительными, самого учителя Шакья-Муни? И разве не победил в себе
сомнения великий аскет, рожденный принцем?
Выросший в Трансгималаях, Норбу Римпоче никогда не видел автомобиля,
но, разумеется, кое-что слышал об этих "повозках дьявола", отравляющих
воздух тошнотворной гарью и нещадно давящих живых людей.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг