Илья задумался: что бы это значило?
- Господи, - сказал тот же голос. - Плюс ко всему вы еще и
нерешительны. Входите же.
Полина в самом деле еще не вставала. Она лежала, зарывшись в "пену"
разовой постели, на изголовье откуда-то падал неяркий свет, и первое, что
заметил Илья, так это золотистое пламя волос и зеленый насмешливый глаз.
- Быстро вы меня вычислили, - сказала девушка, оставаясь недвижной. -
Меня, кстати, можно разглядывать и сидя.
Илья улыбнулся. Пророчества Помощника начинали сбываться.
- Я к вам, собственно, по делу, - начал он.
Лоран повернулась на спину, выпростала руки, и они трогательно забелели
на фоне темной пены.
- Готова исповедоваться.
"Ребенок, - подумал он, любуясь девушкой. - Умный, капризный ребенок,
наверное, любящий нравиться. Инженю... И в сущности - одинокий. Беда таких
людей в том, что их иронию и сарказм частенько воспринимают всерьез. А это
всего лишь способ самоутверждения. Всего лишь..."
- Начнем, - сказал Илья. - Итак, уровень стабильности психики
коллектива?
- В пределах нормы, - быстро ответила Лоран. - Естественно, по
максимальной шкале Рутмана - для стрессовых ситуаций.
- Каковы индивидуальные показатели?
- Здесь дела хуже. - Полина нахмурилась. - Есть значительные
отклонения. Сказываются усталость, раздражительность, рудименты
эгоцентризма... Патологии нет.
- Об этом я знаю, - перебил он Лоран. - Крайнев рассказывал. Насчет
рудиментов. А патология все-таки есть. Диагноз - сомнамбулизм.
Полина прыснула, отвернулась. Черная "пена" немного сползла, открыв
маленькие округлые плечи. Илья опустил взгляд.
- Судья, оказывается, не знает элементарных вещей. Как вы думаете,
почему наша Станция болтается именно здесь, а не в любом другом уголке
Окна?
Илья покачал головой.
- Зачем вы так, Поль? - он машинально употребил это сокращение на
французский лад, одновременно доверительное и чуточку мужское, и тут же
понял, что вышло удачно: собеседник оценил, ему понравилось. - Зачем вы
так, Поль? - повторил Илья. - Я знаю о волноводе "Сигма-7". Знаю о
существовании медиумов, которые частично воспринимают хаотичную информацию
волноводов. Знаю даже, что их у вас сорок восемь из ста шестидесяти членов
экипажа, фактически каждый третий, и что большинство специалистов считают
"прослушивания" занятием бесперспективным. Информация волноводов явно не
имеет земных аналогов. Верно? Но вот о сомнамбулах знать не знал и слышать
не слышал.
- Лунатики и наши медиумы - одно и то же. - Девушка вновь стала
серьезной. - Неведомое излучение, когда его воспринимаешь, как бы
экранизирует сознание - таков вторичный эффект. Прием информации - явление
спорадическое, хуже всего, когда застает тебя за едой, с полным ртом. Так
и ходишь потом...
- Хождение тоже вторичный эффект?
- Да. Причем нас обычно тянет в Пустыню. Наверное, там больше места,
можно по кругу путешествовать. Да что рассказывать, сейчас я вам все
покажу. По утрам там обязательно кто-нибудь кружит. Не бойтесь, я помню о
вашем целомудрии. Отвернитесь, пожалуйста.
"Вот чертенок, - с улыбкой подумал Илья. - В самом деле не упустит
случая сыронизировать".
Через полминуты Полина предстала перед гостем в строгом, спортивного
кроя, темно-красном костюме, тряхнула головой, чтобы волосы упали на
плечи, и кротко сказала:
- Пойдемте.
Пустыня располагалась на первом ярусе Станции.
По дороге Лоран рассказала Илье, что три года назад исследователи
решили упразднить один сад (хватит, мол, и того, что на втором ярусе), а
вместо него создать уголок дикой и неблагоприятствующей человеку природы.
Исаев убедил всех, что лучше пустыни ничего не придумаешь, хотя
климатологи предлагали смоделировать там сейсмически активную зону. Он их
высмеял. "Для вулкана, - говорит, - места мало, да и Крайнев на настоящую
магму никогда не согласится. А возле подогретой пластмассы и дети
топтаться не станут..."
Они вошли в обычную дверь, а вышли уже из какой-то полуразрушенной то
ли мечети, то ли крепости.
В Пустыне был вечер. Та благодатная пора, когда дневной жар поостыл, а
холодная ночь еще на наступила. Тускло светились верхушки далеких
барханов, посвистывал ветер, а в ложбинке, в зарослях саксаула, слышалась
возня и писк неизвестных зверюшек.
- Сюда бы, - Илья глянул на Полину не без улыбки, - для вящей
убедительности еще бы десяточек тарантулов и скорпионов, а?
- А что, это идея, - охотно согласилась Лоран. - Надо будет покопаться
в генной кладовой...
Илья только рукой махнул: безнадежный случай.
Сумерки сгущались медленно. А холод наступал слишком быстро,
неестественно быстро. Ефремов поделился своим наблюдением с Лоран.
- Это все климатологи. Или напутали что-то, или нарочно... Одно
название - пустыня. А на самом деле тут такое творится... И ливни бывают,
и грозы. Да, да, - Полина развела руками. - Во-от такие молнии бьют. А
однажды меня тут снежный буран прихватил. Во время приема... Очнулась
потом, и ног уже не слышу. Могла вообще замерзнуть.
Девушка остановилась, поежилась.
- Давайте лучше присядем, - предложила она. - Песок еще теплый, да и
мечеть отсюда видна. А то вдруг "лунатик" из-за той гряды выйдет - мы и
разминемся.
Она обхватила руками колени, положила на них подбородок. Зеленые глаза
Полины погрустнели, стали влажными и глубокими.
Илья присел на песок, поискал звезды. Звезд не было. То ли их забыли
зажечь при сотворении этого мира, то ли в небесах готовилось ненастье.
- Вы... все годы одна? - негромко поинтересовался он и тут же добавил:
- Извините, если вам неприятно, можете не отвечать.
- Почему же, - равнодушно сказала Лоран. - У нас сходные профессии: я
ведь тоже привыкла людей изучать... Так о чем мы? Ах да, был у меня муж,
давно. Я его в семнадцать лет полюбила. А потом ушла. Ревнивая я.
- Извините, - повторил Илья, досадуя, что поторопился с расспросами.
"Не отголоски ли это, - подумал он, - той "бесцеремонности хирурга, с
которой я начал работу Садовника и которая сыграла тогда со мною довольно
злую шутку?"
Полина вдруг улыбнулась.
- Да не ищите вы женщину. Не было ее. И быть не могло! Совпадение было.
Я ревнивая, а он - целеустремленный. Словом, цель у него большая была,
сверхзадача. А я свою любовь тоже великой целью считаю. Вот и не ужились
соперницы.
"Лунатиков" показалось сразу двое. Вернее, к мечети шли уже вполне
нормальные люди: то ли передача кончилась, то ли мозг от нее отключился -
больше тридцати-сорока минут никто из медиумов не выдерживал.
- Эге-гей! - позвала Полина высокого звездолетчика, очевидно, решив,
что он как медиум интересней, - подождите нас, Кен.
По пути, когда они спускались в ложбинку, Илья спросил, не появилось ли
чего нового в тех видениях и ощущениях, которые испытывали люди во время
приема хаотической информации.
- Все то же, - неопределенно сказала Лоран. - Цветовая полифония,
повторяемость и ритмика сигналов, различные эмоциональные побуждения...
Юргена Шварца, например, после сеансов приема обуревает жажда
упорядочивания. А так как он ничего, кроме своей космологии, не знает, то
выкапывает из библиотеки сотни древних и новых гипотез об устройстве
мироздания и докучает ими всем и каждому. Он, видите ли, полагает, что все
представления о мире укладываются в четыре простейшие схемы и что
синтетическим путем из них можно получить истину...
- Побуждения бывают разные? - полюбопытствовал Илья.
- Очень, - лицо Полины стало вдруг загадочным и озорным. - Но, увы, все
это трижды вторичное. Отраженный свет.
- Треверс, - представился звездолетчик, когда они, увязая в мелком
песке, наконец взобрались на противоположный склон овражка. Кивнув Полине
как старой знакомой, он добавил: - Я вас видел на "Бруно", Илья.
- Ну что, Кем, то же самое? - спросила Лоран.
Треверс смутился.
- Ничего нового. И, знаете, ощущение весьма мерзкое. Иду вот и все
поглядываю на себя...
- Тебя не убудет, - засмеялась Полина. - Представьте, - она обернулась
к Илье, - у Кена во время приема хаотической информации всегда довольно
сильное побуждение к... размножению!
- Ты как маленькая, - недовольно проворчал Треверс и пояснил: - Она
знакомит меня со всеми вновь прибывшими и обязательно "забывает" при этом
добавить к слову "размножение" еще два слова "путем деления".
- То есть? - удивился Илья.
- Я как бы получаю команду разделить часть своего существа,
сформировать из него нечто новое. Много чего-то сформировать. Я чувствую,
что это очень нужно, жизненно важно, но, естественно, выполнить команду не
могу... Испытывать такое мучительно. Тело в прямом смысле этих слов
разрывается на части, хочет взорваться... Так что ждите новую атаку.
- У Кена есть любопытная теория, - заметила Полина, поеживаясь от
холода. - Пойдемте, кстати, отсюда. Я по дороге расскажу.
Треверс распрощался с ними неподалеку от мечети-выхода. Лоран,
посмеиваясь, рассказала Илье, что звездолетчик считает свою информацию
(ту, которую он воспринимает) командой для звезды. Командой продуцировать
простейших. И действительно, после передач "для Треверса" количество амеб
возрастает. Особенно в районе Питателя.
- Вы же знаете, наверное, что само излучение влияет только на
человеческую психику; наши приборы его не регистрируют. Систему волноводов
хаотической информации обнаружили случайно, по электромагнитному фону их
так называемых оболочек. Вот в принципе и все, что мы знаем.
Несколько минут они шли молча.
Потом Полина стала жаловаться, что работы у нее, как врача Станции,
почти нет, и поэтому она помогает, как может, группе Цегера. Они-то и
изучают волновод "Сигма-7", и хаотическую информацию изучают, но изучение
это, к сожалению, дальше систематизации подробных отчетов медиумов не
продвигается. Оказалось, что Полина - автор гипотезы о двухвекторности
излучения, циркулирующего в связанных со звездой волноводах. С одной
стороны к Скупой поступают различные команды (пример - Кен Треверс), с
другой - звезда сообщает куда-то за пределы Окна о своем состоянии (пример
тому - сигналы, совпадающие по времени с выбросами вещества через
Питатель).
Илье гипотеза понравилась. Он похвалил Полину и между прочим
поинтересовался: что она чувствует сама, когда к ее сознанию прорывается
загадочная информация?
Девушка вздрогнула, остановилась. Лицо ее неожиданно отразило смятение
и страх.
- Да что ты ко мне прицепился! - гневно выдохнула она. Прищуренные
глаза Лоран засверкали зеленым огнем. - Как прилипала! Выспрашивает все...
Илья остолбенел от этой вспышки ярости. Непонятной, оскорбительной. Он
ступил в сторону, чтобы уйти, но руки Полины остановили его.
- Постой, не уходи, - зашептала она, мучительно путаясь в дебрях слов.
- Я не хотела... Я плохое вижу... Я потом расскажу... Не надо сейчас об
этом... Прости меня.
- Перестань, Поль, - улыбнулся Илья. - Чего ты решила, что я сержусь?
Просто я спешу все узнать, во всем разобраться. И, конечно, бываю
назойливым... А сердиться или там обижаться, - он наклонился к девушке, -
я вообще не могу. Садовникам эти чувства еще в детстве удаляют. Как
аппендикс.
Полина вздохнула, энергично помассировала виски.
- Ты, Илья, не делай только поспешных выводов. Ладно?! Я понимаю - если
уж психиатр с ума сходит... Но это моя беда, личная, поверь. Психика
членов экипажа в пределах нормы. Если хочешь, проверь записи электронного
диагноста. Он ведет наблюдения.
- Проверю, - пообещал Илья. - А теперь пойдем, Поль, в сад. Уже обедать
пора, а мы еще и не завтракали.
На втором ярусе их догнал сигнал тревоги, на который Полина не обратила
никакого внимания. Дежурный на сей раз специалистов в рубку не приглашал.
Сказал буднично, информируя народ:
- Массовая атака амеб. Около семисот особей. Похоже, у них опять
пополнение.
ГОРЯЧО, ГОРЯЧО, ХОЛОДНО!
Три дня Илья почти не выходил из каюты. Читал, сопоставлял,
анализировал результаты исследований и в какой-то миг вдруг почувствовал,
что уже хватит. Иначе частности захлестнут, дезорганизуют мозг. Это было
бы крайне нежелательно, так как сей тонкий инструмент Илья собирался
применить для другого - он понял, что без новых причинно-следственных
построений, без попытки выделить из суммы сведений об Окне что-то
очевидное, доступное человеческой логике, огромное здание гипотез в конце
концов рухнет и придется начинать все сначала, с нуля.
- Так вы позволите? - в дверном проеме стоял Федор Крайнев и понимающе
глядел на Илью. - А то я дважды спросил по внешней связи, а на третий раз
решил, что действия лучше слов.
- Ну конечно же, - Илья встал, приглашая гостя в каюту. - Виноват,
задумался.
- Есть над чем, - Крайнев кивнул в сторону стола, где лежала коробка
личной библиотеки и еще несколько десятков кристаллов. Были там и
сиреневые кристаллы отчетов со Станции. - Неужели все успели просмотреть?
- Изучил. И довольно тщательно. Я ведь, знаете, энциклопедист. Из
экспериментальной школы Дангулова. Вы, наверное, слышали: эволюционные
резервы мозга, осознание как высшая форма понимания и все такое прочее...
Плюс школа Садовников.
Крайнев удивился и одновременно обрадовался.
- Выходит, знаменитый Дев Сахни ваш соученик? Я наслышан о школе
Дангулова, и факты самые невероятные...
- Не всем, как видите, его методы идут впрок, - Илья развел руками. -
Но память я там все-таки развил.
- Эх, Окно-окошечко... - задумчиво проговорил Крайнев. - Вот где нужно
осознание. Тысячи страниц отчетов, а сущность явления - где она?
- Почему же, - возразил Илья. - Мне, например, понравилась ваша
гипотеза. С какой стороны ни подходи, а сочетание "скупой" нейтронной
звезды с Питателем и сетью информационных каналов в самом деле напоминает
энергетическую систему. Вернее, часть ее, сердце системы.
- Не обязательно, - возразил Крайнев. - Тут фантазии нет предела.
Может, это нечто вроде многореакторной электростанции? И задействованы в
ней десятки, а то и сотни звезд, а?
- Есть одна неточность. - Илья опять включил запись голограммы
туманности. - Неточность терминологическая. Это не электростанция, Федор
Иванович, а источник питания, батарея - аналоги, конечно, очень
приблизительные. Вы не учли, что система не пополняется "топливом". То
есть звезда когда-то выгорит.
Крайнев возразил:
- Срок жизни пульсаров исчисляется миллионами, десятками миллионов лет.
Так что я этим обстоятельством пренебрег.
Илья подумал, что в Окне-то и время иное, а значит, жизнь звезды для
гипотетических хозяев этой энергетической системы может, в принципе,
умещаться в пределы их жизни... Он впервые серьезно подумал о возможных
обитателях неизвестного мира, кусочек которого открылся вдруг землянам, и
ощутил легкую растерянность. О них предпочитали не говорить. Даже Крайнев,
автор гипотезы, довольно толково объясняющей сущность и назначение
пульсара Скупая, о том, что любая энергосистема должна иметь создателей и
хозяев, писал вскользь, не акцентируя на поразительном факте: за
частностью Окна угадывалось нечто целое. Наверное, потому и не писал, что
это целое трудно было даже представить.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг