впервые увидев Наковальню в действии. "Тот, кто назвал эту штуковину
Наковальней, - заметил Егор, - не лишен воображения. Гляди, даже искры
после силового удара..." И еще пошутил: "Если бы "ковали" поритмичнее, то
издали и за пульсар можно принять".
За воспоминаниями Илья прозевал момент, когда пришла очередь их
корабля. Видеоокно вдруг помутнело, будто на него плеснули молоком.
"Бруно" вздрогнул и как бы остановился.
В каюту теперь заглядывали новые созвездия. Среди них лимонно сияла
загадочная псевдотуманность.
"ЛУНАТИКИ"
Он уже видел амеб.
Но одно дело смотреть голографическую запись и совсем другое, когда ты
сидишь под прозрачным колпаком командной рубки, откуда просматривается все
огромное тело Станции, и на тебя падают и падают со всех сторон стаи
"черных смертей".
- Дорого же они вам обходятся, - тихо сказал Илья.
К нему обратились два взгляда: один Федора Крайнева, научного
руководителя Станции, другой Юргена Шварца, ведущего космолога Обитаемых
миров. Федор смотрел вопросительно, и Илья отметил про себя, что с ним
будет легко работать - твердый, ясный характер, а Юрген - виновато.
"Наверное, успел связать мои слова с гибелью людей, - подумал Илья. -
Напрасно, Юрген. Напрасно ты казнишься. Хотя задача выяснения устройства
вселенной поистине грандиозна, но твои друзья погибли не ради нее. Это,
может, высокопарно, но они погибли ради познания вообще... И как вы все не
понимаете, что я не виновных прилетел искать, а упредить другие возможные
трагедии".
- Я имею в виду энергию, - пояснил Илья, кивнув в сторону пульта
управления. - Защита на максимуме - это же голодный паек для других
систем.
- Экономим, - обрадованно улыбнулся Юрген. - С этими тварями приходится
считаться...
Его круглое добродушное лицо стало чуть обиженным. По-видимому, ему,
привыкшему разгребать и сгребать галактики, словно песок, реальная и
злобная сила амеб, - этих таинственных созданий или образований Окна, - до
сих пор казалась противоестественной, а значит, неприемлемой для всех его
изящных теоретических построений, более того - опасной.
- Смотрите, еще одна стая, - сказал Крайнев, вглядываясь, как из
желтого марева туманности падают и надают на защитное поле Станции черные
листья амеб. Расплющившись о поле, они выбрасывали во все стороны
бесформенные отростки псевдоподий [временные цитоплазматичные выросты у
одноклеточных организмов; служат для передвижения и захвата пищи или
частичек], шевелили ими, будто нащупывали в защите слабое место.
- Это вы их привели! - выкрикнул вдруг энергетик Станции Исаев. Его
тонкий рот искривился в презрительной, гримасе. - Эти новые косяки пришли
вслед за "Бруно"... Только подумать! Вместо помощи, вместо того, чтобы
помочь милейшему Юдзо решить загадку волноводов хаотической информации,
они прилетают... судить его... Какое кощунство - решать, имел или не имел
Юдзо Сакаи право погибнуть во время эксперимента...
Илья не перебивал энергетика. Он смотрел на него холодно, чуть
брезгливо и изучающе.
- Иван! - в голосе Крайнева появился металл. - Ты устал, Иван. Тебе
надо отдохнуть. Иди в каюту и прими два часа гипносна. Потом обо всем
потолкуем.
Исаев, что-то пробормотав, пошел к выходу.
Илья заметил, что приказ как-то сразу расслабил этого худенького,
по-мальчишески взъерошенного человека. "Не надо ему гипноза, - подумал он.
- Уже спит, на ходу. Или чертовски устал, или..."
- Это явно по вашей линии, - суетливо заговорил Юрген. - Последнее
время у некоторых специалистов наблюдается повышенная раздражительность,
гипертрофированная усталость...
- В самом деле, - подтвердил Крайнев. - Какая-то аномалия в психике.
Скорей всего, эгоцентрический комплекс... Понимаешь, мы привыкли быть
хозяевами положения, а здесь... Наши исследования ограничены из-за этих
проклятых амеб. Отсюда - скудость фактажа, а значит, даже самые мощные
интеллекты не могут продвинуться дальше своих первых логических
построений. Вы же знаете, для ученого крайне неприятно слишком долго
оставаться на уровне гипотез...
- Ну уж долго, - Илья проследил, чтобы в голосе его было побольше
оптимизма. - Несколько месяцев.
Про себя он еще раз с удовольствием отметил твердость Федора Крайнева и
мимоходом вспомнил разговор двух специалистов, свидетелем которого он
случайно стал во время завтрака. Обычный разговор, вернее - теоретический
спор, но тоже чересчур уж эмоциональный. Нынешние научные дискуссии
ведутся на более низких регистрах... Плюс более чем странная выходка
Исаева. Так что психикой экипажа придется заняться особо...
- Верно, четыре месяца, - согласился руководитель Станции. - Но ведь
здесь собрались не просто талантливые ученые. Станция буквально напичкана
гениями... Поговорите, пожалуйста, с Лоран. Полина даже на Землю летала,
чтобы проверить аналоги болезни...
Амебы уходили.
Так же беспорядочно, всей стаей, как и появились. Еще не затих сигнал
тревоги, которым автоматы сообщали о попытках нарушить защитное поле, но
черные полотнища уже всюду съеживались, прятали щупальца псевдоподий и
растворялись в желтом мареве. Они исчезали, как исчезают кошмарные
призраки неглубокого сна в предчувствии близкого рассвета.
По дороге в свою каюту Илья познакомился еще с одним странным фактом.
"Факт" не уступал Илье по габаритам, и Садовник чуть было не столкнулся
с этой скалой на ногах, увенчанной крупной головой с огненно-рыжей
шевелюрой. Человек шел неестественно ровно и прямо. Глаза его были
открыты, но лишены всякого выражения, будто остекленевшие.
"Лунатик? - удивился Илья, глядя вослед незнакомцу. - Однако сейчас на
Станции день, а явления сомнамбулизма подчиняются обычному жизненному
ритму. Странно".
Деревянной автоматической походкой человек дошел до первого поворота и
скрылся в боковом коридоре.
"Рыжий богатырь повстречал на моих глазах трех человек, - отметил Илья.
- Из них только я обратил на него внимание. Значит, "лунатики" на Станции
- обычное явление. Надо будет порасспросить у Лоран".
Имя девушки тревожило, будило ассоциации.
Ему вдруг представилось, что он на Земле, в успевшем полюбиться Птичьем
Гаме. Мягкий снег укрыл набережную... На нем следы. Вот его - большие и
отчетливые, а рядом... следы Полины. Чей-то красно-белый восьмимодульный
дом плывет над Днепром. Полина хохочет и удивляется, потому что у них, в
Париже, "гравитационно независимым" жильем почти не пользуются, а он
объясняет ей, что это одно из двух: или жильцы коллективно отправляются на
отдых, или мальчишки вновь обманули автоматику и тогда диспетчер вернет
вскоре дом на место... Кто-то бежит к ним: "Илюша, Илюша!" Это Аленка.
Девочка смотрит на Полину обрадованно и чуть-чуть настороженно. Потом
говорит, совсем по-взрослому вздохнув: "Я теперь буду спокойна за него. Вы
за ним присматривайте, ладно?.."
Впервые в видения Ильи не явилась мама Аленушки - Незнакомка, - и это
обрадовало его как факт окончательного раскрепощения души. Плохо, правда,
что рядом с ним во время воображаемой прогулки шел не абстрактный
собеседник, а вполне реальная и насмешливая девушка, которая - это Илья
уже предчувствовал - еще поизмывается и над ним, и над Светлой Мечтой
Человечества - так Егор иногда в шутку называл Службу Солнца.
Седьмой коридор, в конце которого была его каюта, вдруг оборвался
нагромождением скал. Между ними, уходя куда-то вглубь, звонко плескался
родник.
"Ошибся коридором", - решил Илья, но в следующий миг понял: нет, все
правильно. Просто логический блок Станции произвел очередную корректировку
своего "изменяющегося мира". Так называли психологи и коллеги Ильи
хитроумную установку, которая регулярно изменяла планировку станций
длительного пользования, создавала новый "антураж" и всячески боролась с
однообразием и постылостью этих маленьких замкнутых мирков.
За одной из скал Илья все-таки разыскал дверь своей каюты. "Хорошо
хоть, - подумал он, - что логический блок не тронул геометрию каюты и не
посадил на месте кушетки, скажем, несколько цветущих абрикосов... Он
такой. Он все может. Благо, жесткой программы у него нет - вот и
фантазирует".
Дома он еще раз решил просмотреть записи, касающиеся уже
непосредственных исследований Окна. Итак, есть прореха в мироздании, а в
ней...
В объеме голограммы опять затеплилось облако псевдотуманности. Ожил
голос комментатора:
"Выбросы звездного вещества Скупой строго локализированы в пространстве
мощным силовым туннелем, который условно назван Питателем...
Электромагнитное зондирование туманности позволило также обнаружить
разветвленную систему волноводов хаотической информации (ВХИ), число
которых достигает полутора тысяч. Об истинных размерах системы волноводов
определенного мнения у специалистов не сложилось, так как в Окне вообще
невозможно выбрать систему мер и отсчета..."
"Где уж тут измерять, - подумал Илья, - если даже время в Окне
выделывает всяческие фокусы..."
В объеме изображения псевдотуманности появился вдруг целый клубок
красных, пульсирующих прожилок. Комментатор сообщил:
"Так называемые волноводы хаотической информации различны по мощности,
что прямо зависит от их размеров. Установлено экспедицией Юдзо Сакаи...
Исследовательская станция "Галактика" с целью эксперимента расположена в
одном из крупных периферийных волноводов "Сигма-7", диаметр которого
колеблется в пределах 68-72 километров. "Сигма-7" принадлежит к
однополюсным волноводам, то есть входит в число двенадцати ВХИ, которые
связаны непосредственно с нейтронной звездой..."
- Как были открыты волноводы? - поинтересовался Илья и тут же устыдился
своей оплошности: разговаривает с комментатором записи, будто со своим
Помощником.
"Простейшие, или иначе амебы, также обнаружены экспедицией Сакаи, -
продолжал тот. - Сущность - сгустки силовых полей. Гипотеза Сакаи -
колония одноклеточных организмов ("клетка" - в толковании Вибо, как
первичный элемент жизни на всех энергетических уровнях). Гипотеза Давыдова
- искусственные само- или управляемые устройства неизвестного назначения.
Основное место обитания амеб - Питатель. Точное количество не установлено,
так как число их в данное время постоянно увеличивается. Наблюдается также
тенденция взрывоподобных появлений простейших..."
- Нехорошая тенденция, - пробормотал Илья и воткнул в "пуговицу"
проектора еще один держатель. Его интересовали обстоятельства гибели
первой экспедиции.
"Для предварительного ознакомления с псевдотуманностью Окно проходящий
корабль-матка 16 апреля выбросил космобот "Ганимед". Экипаж - физик
пространства Юдзо Сакаи и кибернетик Анджей Буковский".
Дальше, по установившейся традиции, в объеме изображения замелькали
кадры-картинки из жизни ушедших:
Вот Анджей с дочуркой и женой Вандой на аэропрогулке. Ветер рвет
волосы, Ванда, улыбаясь, обнимает девочку... Крупный план. Анджей о чем-то
думает, по-видимому, нервничает. На удлиненном лице с росчерком твердых
губ так и читается: "Хм, а ведь должно получиться". Заповедная старая
Варшава... Дискуссия в лаборатории... Анджей целует Ванду, ладонью
заслоняя ее от оператора... Хохочет... Рвет в ярости какие-то схемы... И
опять хохочет...
...Морщинистое лицо маленького пожилого японца... Что-то пишет, смешно
шевеля губами... Кормит голубей... Сакаи в открытом космосе. Любовно
поглаживает массивную балку какой-то огромной конструкции. Антенна, что
ли?.. Цветы. На рабочем столе, в высокой вазе, произрастающие прямо из
стены... Горестные глаза, в которых дрожит слеза. Что опечалило тебя,
милый Юдзо?..
Комментатор заговорил опять:
"Исследователи обнаружили амеб (или вернее, были обнаружены ими) в
районе "размывания" Питателя в переходном слое. Визуальное наблюдение
продолжалось четырнадцать минут... Сакаи успел передать свои предположения
относительно природы амеб и результаты наблюдений Буковского за
функциональными возможностями их псевдоподий".
В объеме изображения появилась носовая часть "Ганимеда". Сгустки
желтоватой дымки то сливались в сплошную пелену, то шарахались из стороны
в сторону.
"Маневрируют", - подумал Илья. Жалость к беспомощным и обреченным людям
сжала сердце.
Из зыбкого летящего марева на кораблик вдруг надвинулось огромное
черное полотнище. Края его расслоились, разошлись, будто щупальца, чтобы в
следующий миг сомкнуться. Вспышка, острый свет... И нет больше ничего!
Ничего, ничего нет в струящемся объеме изображения.
О второй трагедии Илья знал все или почти все. Собственно, она-то и
стала причиной вмешательства их Службы в исследования Окна.
Это случилось, когда ученые при помощи автоматических зондов выяснили
энерговооруженность амеб и в псевдотуманности уже два месяца действовала
Станция. К загадочному тоннелю для выбросов звездного вещества отправилось
сразу три космобота. Они шли "треугольником", укрывшись общим защитным
полем, и, казалось, были абсолютно недосягаемы. Когда обнаружилось, что
амебы тоже умеют координировать свои действия, когда они целыми стаями
стали атаковать не сами корабли, а стыки их защитных полей, - предпринять
что-либо было поздно... Только одна фраза, не очень понятная фраза
прорвалась на Станцию сквозь гул помех: "...Глаза!.. Они выжигают глаза!"
Илья выключил проектор. Некоторое время бездумно смотрел на подсолнухи,
которыми украсил каюту в день прибытия на станцию, затем взял лист бумаги.
Он решил наметить предварительный план действий, определить главные
задачи. Первым делом вспомнились размышления после старта, когда в
иллюминаторе уплывал шарик Земли. Такой маленький и беззащитный шарик.
"Решить вопрос, опасно ли вообще Окно для Обитаемых миров, я сейчас не
смогу, - хладнокровно отметил Илья. - В активе до обидного мало фактов. А
вот амебы - сила не только реальная, но и грозная. И активность их
возрастает. В секторе прогнозирования подсчитали: сейчас их уже около
полумиллиона... Значит, одна из первейших задач - выяснить, могут ли эти
хищники проникать за пределы Окна, то есть выходить в наш мир?"
Это не было наитием. Долг, закон, правило, - можно называть как угодно,
- предписывали Садовнику в подобных случаях прежде всего выяснить пределы
Зла в пространстве и времени, а главное - его возможности. То есть,
потенцию Зла.
Сирена тревоги взвыла без пяти шесть по станционному времени.
Спросонья Илье показалось, что это растерянный, беспомощный крик
электронного диагноста, оказавшегося вместе с пациентом в - тупике (ничего
себе сравненьице, - отметила какая-то беспечная частица сознания, - у
одного - тупик лечебных методов, у другого - тупик жизни), и что надо
сейчас же, как говорится, не отходя от тела, делать какое-то открытие,
выдумывать невозможное, идти на риск, иначе чего же он стоит - хирург Илья
Ефремов?
Вой оборвался.
Бесстрастный голос дежурного пригласил в командную рубку всех свободных
энергетиков и специалистов защиты.
- Амебы придумали новшество, - добавил дежурный для остальных. - Долбят
поле в одной точке. По принципу: капля - камень...
Илья сделал обязательный гимнастический комплекс и решил не откладывая
поговорить с Лоран. Его встревожил рассказ Юргена о психических аномалиях
на Станции, да и сам он уже кое-что видел: беспричинная вспышка энергетика
Исаева, нелепая дискуссия специалистов, перешедшая в ссору, явный
сомнамбулизм...
Он быстро нашел каюту под номером 81, положил Руку на белый квадратик
вызова и спросил:
- Не помешаю?
- Ни в коем случае, - ответили ему сонным голосом. - Все равно я сплю.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг