- Да нет, все сходится. Ты посмотри на Дика, сразу ему поверишь. Он именно
это сказал, верю. Но я и женщин знаю.
Сзади подъехал Асмер, оказывается, подслушивал да и заодно отрезал мне
дорогу назад. А если учесть, что Ланзерот едет впереди, то я был в самой
надежной на свете коробочке. Асмер заявил авторитетно:
- Рудольф прав. Какую бы женщину это не взбесило? Они все ведьмы, только
не все эту ведьму из себя выпускают.
Я ничего не понял, слишком заумно рассуждают, спросил с надеждой:
- Так что, леди Клеондрина не ведьма? Бернард вздохнул. Асмер сказал почти
ласково:
- Ты хорошо держался, Дик. Из тебя выйдет настоящий рыцарь. Зерцало всех
доблестей. О тебе будут петь менестрели, тебя будут ставить в пример
молодым рыцарям. А священник на воскресной проповеди о тебе закатит целую
пане... паны... в общем, гирику.
Я снова не понял, спросил настойчиво:
- Так она была не ведьмой?
- Наверное, нет, - подтвердил Бернард. - Но вот теперь... есть.
А Рудольф буркнул тихо:
- А женщины - чем красивее, тем ведьмее.
По дороге навстречу две худые лошади тащили тяжело груженную мешками
подводу. Я невольно подумал, что на дышловой телеге, говорят, ездит сам
дьявол. Еще говорят, что дьявол ест и пьет с теми, кто садится за стол, не
перекрестившись. Это со мной, стало быть. За телегой устало топали два
навьюченных коня. Замыкал маленький караван немолодой всадник в бедной
одежде, но весь обвешанный оружием.
Ланзерот и Бернард, словно тоже решили, что на телеге с дышлом встретят
именно дьявола, пришпорили коней и понеслись навстречу. Рудольф и Асмер
двигались по сторонам повозки сразу посуровевшие. За дверью повозки
послышался скрип натягиваемой стальной тетивы арбалета.
Возница, что дремал на облучке, очнулся от грохота копыт и с удивлением
смотрел на приближающихся всадников. Страха на его лице я не усмотрел.
Бернард оглянулся на меня, нахмурился, буркнул неприязненно:
- Надо было остаться.
Ланзерот спросил звучным голосом:
- Откуда путь держишь, почтеннейший? Он заступил своим конем дорогу.
Возница натянул поводья, лошади с великим облегчением остановились. Я
покосился на второго всадника, тот тоже придержал коня.
- Из Ирама, сэр рыцарь, - ответил возница почтительно. - Мы купцы,
зарабатываем немного... Бернард хмыкнул:
- В Ирам ездить - большой риск, так что зарабатываешь неплохо. Но ты не
трусь, грабить не будем. Что там в Ираме? Разве там люди еще остались?
Возница поклонился.
- В городах живут, ваша милость. Многие, правда, сбежали, но многие
остались. И то сказать, нечисть если и была в этих землях, то ее либо
побили, либо ушла обратно. Я третий раз езжу, но там безопасно, как в
Срединных королевствах...
Бернард кивнул, медленно пустил коня вдоль каравана. Его железная рука
похлопала по мешкам, зоркие глаза оглядели коней. Всадник, замыкающий
караван, казалось, дремал. Я раздраженно смотрел на Лан-зерота и Бернарда,
тоже мне таможенников корчат, они медлили, все еще не пропускали повозку,
осматривали бесцеремонно, грубо. Бернард объехал телегу с другой стороны,
снова пощупал мешок.
- Зерно везешь?
- Зерно, ваша милость!
- Странно...
- Что не так, ваша милость?
- Разве зерно не нужнее там, в городах?
- Я ж говорил, народу стало меньше!
- Да, но вне городских стен землепашцев еще меньше, - проговорил Бернард.
- Да и вообще...
Он протянул это "вообще" таким зловещим голосом, что моя рука невольно
потянулась к молоту. Возница не на шутку перетрусил.
- Что не так, ваша милость?
- Осажденные всегда накапливают зерно, - сказал Бернард медленно. - Ты
кто, вор?
Мне стали чуть понятнее действия Ланзерота и Бернарда, хотя вообще-то
ворья везде немало, пусть их ловят люди шерифа, а у нас, везущих
драгоценную реликвию, должны быть другие заботы.
Возница воздел руки. Мне показалось, что он готов скатиться с облучка
телеги и пасть в дорожную пыль на колени перед конем Бернарда.
- Благородные рыцари! - возопил он плачущим голосом. - Да не вор я, не
вор! Я честный торговец! А зерна в этих землях немало. Мяса - верно, мало,
нечисть до мяса падка, они ж не только людей пожирают, но и зверей.
Поверите ли, не только стада диких свиней переловили и сожрали, но и стаю
волков как-то догнали и разорвали в клочья...
Бернард кивнул.
- Значит, все-таки нечисти в этих краях немало?
- Да не в этих, - сказал возница плачуще, - а в тех! Сюда если и
проберется какая, то вреда от нее...
Ланзерот уже обогнул караван, приблизился с другой стороны. Лицо у него
было скучающее.
- Ладно, - сказал он неожиданно, - перекрестись, что не врешь, да езжай
себе дальше.
Лицо возницы застыло. Потом вся фигура начала меняться. Плечи
раздвинулись, плащ натянулся. Над глазами стали выдвигаться тяжелые
надбровные дуги, закрывая сузившиеся глаза.
Щелкнуло, во лбу возницы появилось белое оперение короткой стрелы.
Ланзерот и Бернард исчезли, на их месте были два металлических вихря.
Всадник ринулся в их сторону, на ходу превращаясь в нечто огромное,
зеленое, единое с конем. Я с ужасом обнаружил, что и оба навьюченных коня
странно присели на укоротившихся ногах, расплываются. Гладкая лоснящаяся
кожа стала серой, пошла чешуйками. Те собрались в крупные костяные щитки.
Стройные ноги превратились в толстые лапы, похожие на куриные, только в
десятки раз крупнее, а когти погрузились в твердую землю, как в мокрую
глину.
Я успел увидеть, как конские головы превращаются в оскаленные пасти,
полные острых зубов. В стороне был лязг, стук, крики, звериный вой, потом
коня так сильно толкнули, что я едва не вылетел из седла. Блестящая фигура
заслонила мир, сверкающий меч блистал подобно падающему в лучах яркого
солнца ливню. Зеленые брызги попали на руки, я с омерзением отряхнулся, и
тут мешки словно взорвались, полезли жуткие твари с мохнатыми кожистыми
крыльями.
Я заорал, конь с готовностью скакнул к телеге. Я наконец-то ударил мечом,
даже не вспомнив про молот. Широкое лезвие с легкостью ссекло полкрыла и
нанесло длинную рану на груди гарпии. Она упала коню под копыта,
затрепыхалась. Я остервенело рубил, рушил, меня тоже били, клевали,
кусали, царапали, я орал и размахивал мечом...
Потом все разом затихло. Я огляделся, ошалелый, с окровавленным мечом в
руке. Повозка подъехала и остановилась в двух шагах, Рудольф и Асмер
деловито добивали все, что шевелится. Из повозки выглянула принцесса с
бледным решительным лицом, у ее ног лежал разряженный арбалет, в руке
посверкивал длинный узкий нож. Вокруг телеги лжеторговцев валялись куски
зеленого мяса, отсеченные лапы, крылья, разрубленные головы таких
омерзительных чудищ, что я побледнел и отвернулся.
Ланзерот с брезгливой тщательностью вытирал меч. Я тоже стал вытирать
лезвие, неумело, торопливо. Ладони скользили, не сразу сообразил, что и
рукоять в липкой крови, и весь я, как мясник.
Блистательный Ланзерот, на доспехах ни единого пятнышка, бросил меч в
ножны. Я почти с завистью смотрел, как он хозяйски направил коня к
принцессе, что-то строго выговаривал. Бернард махнул рукой:
- Здесь все. Езжайте, езжайте! Сейчас догоним. Рудольф, Асмер - от повозки
ни на шаг.
Скотина, мелькнуло у меня в голове. Мог бы сказать, ни на шаг от
принцессы. Конечно, мощи самого Тертуллиана, но все равно высшая
драгоценность этого мира - принцесса. Видно же, что господь ее любит, если
сделал такой совершенной, чистой, возвышенной, даже когда она с ножом и
арбалетом в руках.
Бернард наконец оглянулся в мою сторону. На суровом лице я с облегчением
заметил одобрение.
- Молодец, - заметил Бернард, - ты хорош с мечом! Почитай, всех гарпий
побил ты.
- А сколько их было?
- Три.
- А кони, что кони? Бернард отмахнулся:
- И кони, и эти двое, что рядились под людей... Я передернул плечами,
спросил жалко:
- Что, все это... нечисть?
- Не все, - успокоил Бернард. - Телега, к примеру, настоящая.
Ланзерот проехал мимо, бросил холодновато:
- Закончили. Дик, держись у телеги, а ты, Бернард, проедь вперед. И не
радуйся больно. Бернард сказал довольно:
- А почему нет? Видно же, что сюда проникают только мелкие твари. Да и те
в открытую идти страшатся.
- У них могут быть другие цели, - сказал Ланзерот трезво. - К примеру,
проникнуть как можно дальше. Составить карту. Узнать наши слабые стороны.
Вернуться и подготовить вторжение. К тому же, Бернард, тебе ли не знать,
что еще десять лет тому назад подобные твари так далеко не проникали вовсе.
Оба поехали вперед, ни один не оглянулся на месиво из разрубленных тел.
Рудольф и Асмер сбросили телегу лжеторговцев на обочину, Рудольф остался
поджечь ее, а Асмер повел мимо повозку с мощами. Я смотрел ошалело, все
уже забыли про то, что их жизни висели на волоске, что минуту назад
рубились яростно с порождением ада, дрались остервенело, убивали...
Это что же, такая жизнь для них привычна?
Еще встретили целый отряд хорошо вооруженных всадников. Во главе -
настоящий рыцарь, по крайней мере, с гербом на щите, а за ним в два ряда -
бородатые лохматые мужчины. В правой руке рыцарь держал настоящее
рыцарское копье острием вверх. Чуть ниже острого наконечника трепетала по
ветру синяя тряпочка. Завидев повозку, запряженную шестью нехуденькими еще
волами, заметно оживились. Мне очень не понравились их откровенно жадные
взгляды, а когда я представил, что вот так будут смотреть на принцессу,
раздевая ее глазами, бешенство поднялось из таких темных глубин, о которых
я даже не догадывался.
Рудольф теперь держался ко мне ближе, прошептал:
- Дик, не ярись.
- Да я молчу.
- Зато морда твоя орет, аж лопается. Я подумал, что оруженосцу не положено
кричать громче господина, выпрямился, хотя надо бы, наверное, сгорбиться.
Ланзерот ехал впереди, я смотрел на чужаков, как мне казалось,
бесстрастно, но пальцы как будто сами обхватили рукоять молота. Ланзерот
остановил коня, копье тоже острием вверх, но я ощутил, что он вот-вот
просто отбросит его в сторону, а в руке окажется смертоносный меч.
Отряд по знаку предводителя остановился. Рыцарь выехал навстречу
Ланзероту. Он был высок и хищно красив, как по-своему красив волк перед
стадом овец. Темные волосы падают на. плечи, темное от солнца лицо дышит
силой и отвагой.
- Сэр, - сказал он весело, - у меня нет времени на долгие переговоры. Вы
без боя отдаете свой груз, коней и оружие. А взамен получаете жизнь.
Я ожидал, что Ланзерот ответит что-то высокомерное и надменное этому
наглецу, однако наш рыцарь лишь вскинул руку, подавая нам знак, в
мгновение ока отбросил копье и выхватил меч - все, как я и представил. Его
конь одним могучим прыжком оказался рядом с конем предводителя отряда.
Блеснул меч, донесся звук короткого удара по металлу. Чужака унесло с
седла, как сдуло ветром, а Ланзерот бросил коня на оставшихся всадников. Я
успел увидеть, что один закачался с короткой арбалетной стрелой во лбу,
тут же Ланзерот сменил арбалет на щит, его меч взлетал и опускался, с
каждым ударом седла чужих коней пустели.
Рудольф и Асмер снова оказались быстрее меня, но Бернард опередил всех,
рубил и крушил уже рядом с Ланзеротом. Я метнул молот, поймал и метнул
снова. А в третий раз замахнулся, но оглядел поле схватки ошалелыми
глазами и сунул обратно в раскрытую седельную сумку.
Священник выпрыгнул из повозки, молитвенник в руках, быстро наклонился к
павшим. Повозка съехала на обочину, обходя трупы и перепуганных коней. Ею
умело управляла принцесса. Лицо Азаминды было бледным, решительным, но без
капли страха или отвращения.
Я слез с коня, как и Асмер, осматривая трупы и собирая оружие. Мы оба
проморгали момент, да и Ланзерот с Бернардом и Рудольфом проворонили,
когда один из трупов, как мы считали, вдруг подскочил прямо с земли,
ухватил моего коня за стремя, дернул и в мгновение ока оказался в седле.
Это был тот самый рыцарь, глава отряда. Меч Ланзерота лишь оглушил его на
пару секунд и вышиб из седла, сейчас цепкие руки уже успели ухватить
поводья, и вряд ли мы его догнали бы, у меня конь не так обучен, как у
Ланзерота или Бернарда, но силен и быстр.
Я, совершенно не думая, что делаю, ухватил вора за сапог и дернул с такой
злостью, что рыцарь снова слетел с коня, как будто его сдуло. Я бросился к
нему с кинжалом в руке. Рыцарь лежал на спине, руки раскинуты. Меч вылетел
от удара о землю и блестел в трех шагах от головы.
Я упал сверху, одной рукой пытался приподнять забрало, но искореженное
железо не подалось. Попробовал просунуть лезвие в щель, сзади донесся
громкий крик:
- Дик! Не смей!
Ланзерот на полном скаку остановил коня рядом. Конь встал на дыбы, заржал
гневно и ударил по воздуху копытами.
- Почему? - крикнул я.
- Пусть сперва покается! - прокричал Ланзерот. Я тряхнул поверженного
рыцаря, железная голова вяло качнулась. Сквозь щели для глаз были видны
опущенные веки. Я тряхнул сильнее, одно веко чуть приподнялось. Я
отшатнулся от вида закатившегося глазного яблока.
- Он без сознания!
- Нельзя убивать, - крикнул Ланзерот, - не дав покаяться перед смертью!
- Его душа и так пойдет в ад, - возразил я, злой из-за попытки кражи моего
коня.
Ланзерот перекрестился, голос был суровым:
- Кому в ад, кому в чистилище - решает господь бог.
Я задержал руку с кинжалом. Лезвие уже проникло через щель и касалось века
наглеца, который хотел завладеть принцессой. Чуть нажать, стальное острие
войдет в глаз и поразит мозг. Мерзавец умрет быстро и без мучений. Но душа
его будет вечно гореть в аду. Вечно! А если успеет покаяться, то,
возможно, ему в страшных муках придется пробыть всего несколько сот лет.
Или тысяч. Все пустяки в сравнении с вечностью. Я поднял голову, Ланзерот
смотрел сурово.
- Мы ж не можем ждать, - крикнул я зло, - пока он очнется! А оставить
так... он соберет людей побольше и догонит. Тогда от нас полетят шерсть и
перья.
Я хотел нажать на рукоять, Ланзерот вскрикнул гневно:
- Мне плевать на его душу! Я о твоей пекусь. Ты сам берешь на себя
смертный грех, отказывая даже злейшему врагу в покаянии! Не делай этого.
Мы - люди, не звери.
Я с отвращением поднялся, сунул кинжал в ножны.
- Мы за это поплатимся, - сказал я. - Мы за это поплатимся своими шкурами.
- Только бы не душами, - ответил Ланзерот сурово.
В полдень, как обычно, устроили короткий привал. Измученные животные
попадали в изнеможении, а неутомимый Асмер развел костер и теперь жарил на
углях мясо. Горный хребет поднялся до небес, преграждая дорогу. От далеких
снежных вершин ощутимо веяло прохладой, хотя умом я понимал, что это
немыслимо. Но снег сверкал, искрился, как бенгальские огни. Я представил,
что беру его в руки, ощущение холода пробежало от ладоней и заставило кожу
на руках вздуться пупырышками.
У костра впервые собрались все, даже священник и принцесса сели рядышком.
Я подбрасывал веточки в оранжевый огонь, это я и в той жизни любил делать,
краем уха слушал разговор. Рудольф и Бернард заспорили о способах заточки
мечей, Асмер расспрашивал принцессу о жизни в Срединном королевстве, а
рядом со мной Ланзерот и священник затеяли скучный богословский спор о
том, был ли у первого человека пупок. Я сперва вслушивался только в голос
принцессы, любовался ее бесконечно милым лицом, но она говорила очень
тихо, а рядом разговор набирал обороты, голос священника стал резче, в нем
звучала сила, которой я раньше не замечал:
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг