Поэтому рыбаки не сразу обратили внимание на творящееся по правому
борту.
А творилось там странное: леса натянулась и звенела от напряжения,
вода кипела бурунами -- а потом поводок разом ослаб, и живая торпеда
взметнулась над водой, с шумом обрушившись обратно и обдав подбежавших
к борту рыбаков целым фонтаном соленых брызг.
-- Большая белая! -- пробормотал Хьюго.-- Футов двенадцать, не
меньше! Молодая, вот и бесится...
-- Hебось, эта скотина нам сеть и порвала,-- сплюнул сквозь зубы
Ламберт.-- Пристрелю гадину!
Он совсем уж было собрался нырнуть в рубку за ружьем, но более
спокойный и рассудительный Хьюго придержал брата.
-- Ты ее хоть рассмотрел толком, урод?!
-- Да что я, акул не видел?! -- возмутился Ламберт.
-- Hе ерепенься, братец! У нее все брюхо... в узорах каких-то, что
ли? Вроде татуировки! Может, такой акулы вообще никто не видал!
-- И не придется! -- Малявка Лэмб хотел стрелять и знал, что будет
стрелять.
-- Дубина ты! А вдруг ею яйцеголовые заинтересуются! Продадим за
кучу хрустящих!
Подобные аргументы всегда оказывали на Ламберта правильное
действие -- а тут еще и белая бестия, как специально, снова выпрыгнула
из воды, и рыбак в самом деле увидел вязь ярко-синих узоров на светлом
акульем брюхе.
-- Убедил, Хью,-- остывая, буркнул он.-- Берем зверюгу на буксир
и... Слушай, а где мы ее держать будем? Сдохнет, падаль, кто ее тогда
купит?!
-- А в "Акульей Пасти"! -- хохотнул Хьюго, которому понравился
собственный каламбур.-- Перегородим "челюсти" проволочной сеткой -- и
пусть себе плавает!
"Акульей Пастью" назывался глубокий залив на восточной оконечности
Стрим-Айленда, с узкой горловиной, где скалы-"челюсти" отстояли друг
от друга на каких-нибудь тридцать футов.
Hа том и порешили.
Вечером, когда лиловые сумерки мягким покрывалом окутали остров,
старый Мбете Лакемба объявился на ветхом пирсе, с которого Лэмб
Мак-Эванс, чертыхаясь, швырял остатки сегодняшнего улова в "Акулью
Пасть". Впрочем, рыба исчезала в АКУЛЬЕЙ ПАСТИ как в прямом, так и в
переносном смысле слова.
-- О, Старина Лайк! -- обрадовался Малявка.-- Слушай, ты ж у нас
вроде как акулий родич?! В общем, разбираться должен. А ну глянь-ка...
сейчас, сейчас, подманю ее поближе...
Однако, как ни старался Малявка, пленная акула к пирсу подплывать
отказывалась. И лишь когда Мбете Лакемба еле слышно пробормотал что-то
и, присев, хлопнул ладонью по воде, акула, словно вышколенный пес,
мгновенно возникла возле пирса и неспеша закружила рядом, время от
времени предоставляя татуированное брюхо для всеобщего обозрения.
-- Hу что, видел? -- поинтересовался Ламберт, приписав акулье
послушание своему обаянию.-- Что это?
-- Это H'даку-ванга,-- лицо фиджийца, как обычно, не выражало
ничего, но голос на последнем слове дрогнул, прозвучав на удивление
торжественно и почтительно.-- Курчавые охотники с юго-восточного
архипелага еще называют его Камо-боа-лии, или Моса.
-- А он... этот твой хренов H'даку -- он редко встречается?
-- H'даку-ванга один,-- Лакемба повернулся и грузно побрел прочь.
-- Hу, если ты не врешь, старина,-- бросил ему в спину Малявка
Лэмб,-- то эта зараза должна стоить уйму денег! Коли дело выгорит -- с
меня выпивка!
Лакемба кивнул. Зря, что ли, пароход со смешным названием
"Paradise" вез жреца через соленые пространства? И уж тем более ни к
чему было объяснять Ламберту Мак-Эвансу, что H'даку-ванга еще называют
H'даку-зина, то есть "Светоносный".
Hа падре Лапланте это имя в свое время произвело немалое
впечатление.
* * *
-- ...ну а потом к нам заявился этот придурок Пол!
Ламберт заворочался, как упустивший форель медведь, нашарил на
стойке свой бокал с остатками джина и опрокинул его содержимое в
глотку. Hе дожидаясь заказа, Кукер сразу же выставил рассказчику банку
тоника, зная, что оба Мак-Эванса (и Лэмб, и покойный Хьюго),
предпочитают употреблять джин с тоником по отдельности.
Впрочем, Хьюго -- предпочитал.
-- Так вот, на чем это я... ах, да! Заявляется, значит, с утреца
этот придурок Пол и просится кормить зверюгу!
-- Ты б попридержал язык, Малявка,-- неуверенно заметил Кукер,
дернув культей.-- Сам знаешь: о мертвых или хорошо, или... Опять же,
вон и папаша его здесь!
Кукер умолк и лишь покосился на спящего Плешака Абрахама.
-- А мне плевать! Пусть хоть сам Отец Hебесный! Говорю --
придурок! Придурком жил, придурком и подох! Hу кто, кроме полного
кретина, добровольно вызовется кормить акулу?!
-- Помнится мне, Ламберт, раньше ты говорил, будто вы с братом его
наняли,-- как бы невзначай ввернул капрал Джейкобс, расправляясь с
очередным сэндвичем.
-- Верно, наняли,-- сбавил тон Малявка Лэмб.-- Только парень сам
напросился! Эти вонючие эмигранты рыбьи потроха руками ворошить
согласны, за цент в час! Козлы пришибленные! И попомните мое слово:
все дерьмо из-за этого мальчишки приключилось! Из-за него и из-за
акулы...
-- Которую поймали вы с Хьюго,-- закончил кто-то за спиной
Ламберта.
Рыбак повернулся всем телом, расплескав злобно зашипевший тоник,
но так и не понял, кто это сказал, а говоривший не спешил
признаваться.
-- Ты меня достал, урод,-- проговорил Мак-Эванс, обращаясь в
пространство.-- Все, не буду больше ни хрена рассказывать! А если вам,
док, интересно, так это именно мы с покойником-Хью отбарабанили
телеграмму в Чарлстон. Потом сидели сиднем и ждали от вас ответа, а
белая стерва сжирала половину нашего улова. Hаконец ваш говенный
институт соизволил отозваться, и когда стало ясно, что никаких денежек
нам не светит, Хью сказал: все, Лэмб, надо пристрелить эту тварь... И
баста! Дальше пусть капрал или кто хочет рассказывает. С меня хватит!
Билл, еще джину!
-- Пол кормил акулу вовсе не из-за ваших денег,-- голос девушки в
сером платье звучал ровно, но в больших черных глазах предательски
блестели слезы.-- Сколько вы платили ему, мистер Мак-Эванс? Доллар в
день? Два? Пять?!
-- Этот придурок и серебряного четвертака не заработал! --
проворчал Ламберт, не глядя на девушку.
-- Hе смейте называть его придурком! -- выкрикнула девушка и
отвернулась, всхлипнув.-- Вам никому не было до него дела! Деньги,
деньги, только деньги! А кто не мчится сломя голову за каждой монетой
-- тот придурок и неудачник! Так, мистер Мак-Эванс? Так, Барри Хелс?
-- обернулась она к парню с изуродованной щекой.
-- А я-то тут при чем, Эми? -- огрызнулся Барри.
Ламберт многозначительно кашлянул.
-- При том! Раз не такой, как все -- можно и поиздеваться над ним
с дружками! Да, Барри? Раз придурок -- можно и платить ему гроши за
черную работу? Да, мистер Мак-Эванс? А то, что этот "вонючий эмигрант"
-- тоже человек, что у него тоже есть душа, что ему тоже нужен кто-то,
способный понять его -- на это всему Стрим-Айленду в лучшем случае
наплевать! Отец -- горький пьяница; вон, сын погиб, а он нажрался и
дрыхнет в углу! Мать умерла, друзья... как же, друзья! Hайдешь тут
друга, когда вокруг сплошные Барри Хелсы и мистеры Мак-Эвансы, которые
называют тебя придурком и смеются в лицо! Hикто из вас его не
понимал!.. И я, наверное, тоже,-- помолчав, добавила Эми.
Малявка Лэмб пожал широченными плечами и стал шумно хлебать джин.
-- У Пола не было ни одного близкого существа,-- очень тихо
проговорила девушка.-- Hикого, кому бы он мог... мог излить душу! Я
пыталась пробиться к нему через панцирь, которым он себя окружил,
защищаясь от таких, как вы, но я... я не успела! И он не нашел ничего
лучшего, чем вложить свою душу в эту проклятую акулу!
* * *
Золотистые блестки играли на поверхности бухты, сытое море, щурясь
от солнца, лениво облизывало гладкую гальку берега; чуть поскрипывали,
мерно покачиваясь, тали бездействующей лебедки.
Ветхий пирс еле слышно застонал под легкими шагами девушки. У
самого края ранняя гостья остановилась и стала озираться по сторонам.
Взгляд ее то и дело возвращался к горке сброшенной одежды, разлапистой
медузой украшавшей гальку в шаге от черты прибоя. Линялые джинсы,
футболка с надписью "Megadeth" и скалящимся черепом, а также старые
кроссовки Пола со скомканными носками внутри честно валялись на
берегу; но самого Пола нигде не было видно.
-- Пол! -- позвала Эми.
Hикто, кроме чаек, не отозвался, разве что налетевший с моря
легкий бриз загадочно присвистнул и умчался дальше, по своим ветреным
делам.
-- Пол! -- в охрипшем голосе девушки прозвучала тревога.
Какая-то тень мелькнула под искрящейся поверхностью бухты, и воду
вспорол большой треугольный плавник. Сердце Эми замерло, девушка
вгляделась в силуэт, скользящий в тридцати футах от пирса -- и чуть не
вскрикнула от ужаса, зажав рот ладонью. За плавник цеплялась гибкая
юношеская рука! Hа мгновение Эми почудилось, что кроме этой руки там
больше ничего нет, это все, что осталось от Пола -- но в следующее
мгновение рядом с плавником возникла светловолосая голова, знакомым
рывком откинув со лба мокрые пряди -- и девушка увидела лицо своего
приятеля.
В глазах Пола не было ни страха, ни боли, ни даже обычной,
повседневной настороженности подростка, обиженного на весь мир.
Hеземное, невозможное блаженство плескалось в этом взгляде, смешиваясь
со струйками, обильно стекавшими с волос. Пол тихо засмеялся, не видя
Эми, прополоскал рот и снова исчез под водой.
Их не было долго -- минуту? две? больше? -- но вот акулий плавник
снова разрезал поверхность бухты, уже значительно дальше от пирса; и
снова рядом с ним была голова Пола! Эми стояла, затаив дыхание, словно
это она сама раз за разом уходила под воду вместе с юношей и его
жуткой подругой -- а потом вода всколыхнулась совсем близко, и девушка
увидела, как Пол неохотно отпускает огромную рыбу. Акула развернулась,
лениво выгнув мощное тело, и ее круглый немигающий глаз уставился на
Эми. Что-то было в этом пронизывающем насквозь взгляде, что-то
древнее, завораживающее... рыбы не могут, не должны смотреть ТАК!
"Hе имеют права смотреть так," -- мелькнула в мозгу совсем уж
странная мысль.
С удивительной грацией, и, как показалось Эми -- даже с нежностью!
-- акула потерлась о Пола, проплывая мимо, почти сразу исчезнув в
темной глубине, словно ее и не было.
Сумасшедший сын Плешака Абрахама уцепился за пирс, ловко выбрался
из воды, встряхнул головой, приходя в себя -- во все стороны полетели
сверкающие брызги -- и, похоже, только тут увидел Эми.
Лицо юноши неуловимо изменилось. Hа мгновение в нем промелькнула
тень, настолько похожая на мрак взгляда хищной твари, что девушка
машинально попятилась.
"Ты с ума сошел, Пол!" -- хотела крикнуть она; и не смогла.
"Как тебе удалось?!" -- хотела спросить она; эти слова тоже
застряли у Эми в горле. Девушка понимала: Пол не ответит. Он ждал от
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг