заверить Гаруда. - Возникнет нужда - вот...
Слегка поморщившись, он выдернул из хвоста перо и вручил мне этот
знак внимания.
- Сожги его - и я появлюсь так быстро, как только смогу.
"Мало тебе в Безначалье хвост припалило?" - к счастью, я вовремя
сдержался, вполне искренне поблагодарив своего пернатого друга; и Гаруда,
попрощавшись, взлетел, быстро увеличиваясь в размерах.
"Кажется, пора, - подумал я, следя, как медленно тает в лазури
небесных сфер силуэт бесхитростного птицебога. - Пришло время Свастики
Локапал."
[....................................................................]
Книга вторая
ГАНГЕЯ ГРОЗНЫЙ
ПО ПРОЗВИЩУ
ДЕД
Якша сказал:
- Что есть святыня для кшатриев, в чем их закон?
Что им свойственно, как и прочим людям?
Что равняет их с нечестивыми?
Царь справедливости ответил:
- Стрелы и оружие - святыня кшатриев,
щедрое жертвованье - непреложный закон их.
Страху они подвержены, как и прочие люди.
Отступничество равняет их с нечестивыми.
Махабхарата, книга Лесная,
Сказание о дощечках шами, шлоки 32-33.
Часть первая
МЛАДЕНЕЦ
Как свежее масло лучше кислого молока, а брахман лучше всех двуногих,
как океан лучше озер, а корова - лучшая из четвероногих, так эти главы
нашего повествования считаются наилучшими; и знающий их, несомненно,
сможет избежать даже греха от убийства зародыша.
Глава первая
ДИТЯ, КОТОРОГО НИКТО НЕ ХОТЕЛ
1
Эта женщина ему сразу не понравилась.
Царь Пратипа отвернулся и стал глядеть в другую сторону. Широкий плес
расстилался перед ним, и сверканье реки Ямуны заставляло щуриться или
прикрывать глаза ладонью; за спиной с холма сбегал лес, пытаясь щупальцами
лиан дотянуться, достать, потрогать стайки отшлифованных валунов. Святое
место. Не надо быть отшельником, чтобы почувствовать: сам воздух здесь
пропитан размышлениями о вечном. Да, стоило временно оставить Город Слона,
прадедовскую столицу, попечению министров и советников, стоило, что бы они
ни твердили об ответственности и государственных заботах!
Правителю тоже необходим покой.
Короткий, зыбкий, как видение дхата-морганы, города гандхарвов над
гладью вечернего озера - но без минуты покоя жизнь топит человека в себе,
заполняя легкие души водой сиюминутного; и ты понимаешь: никогда больше
тебе уже не удастся вздохнуть полной грудью.
А тут еще эта женщина...
На миг царь Пратипа пожалел, что отослал свиту. Легкий кивок в
сторону... нет, разумеется, не в сторону воинов, а в сторону евнухов! - и
безбородые ласково объяснили бы глупой, что негоже разглядывать царя,
будто он не раджа Лунной династии, а боевой слон, выставленный на рынке
Субханды восточными ангами.
Сравнение позабавило царя. К чему незнакомке боевой слон? Корзины с
грязным бельем таскать? Даже если судьба и занесет ее на рыночную площадь
Субханды - в самую последнюю очередь пройдет женщина мимо оружейных рядов,
за которыми торгуют жеребцами для колесниц и слонами, обученными убивать и
слушаться стрекала! А если и пройдет, то едва ли заговорит с бородатым
ангом о достоинствах серого зверя, похожего на грозовую тучу Индры...
Пратипа улыбнулся собственному легкомыслию и продолжил глазеть на
реку.
Сведущие люди говорили, что Ямуна берет свое начало в горячих
источниках Гималаев, на горе Бандара-пуччха; здесь же воды стремнины,
названной в честь Адского Князя Ямы (вернее, в честь его единоутробной
сестры-близнеца, но про это шепотом, вполголоса...), бурно стремились на
юг, чтобы слиться с полноводной Гангой, матерью рек. Вся территория
вокруг, со всеми ее холмами, лесами, низинами и берегами, испокон веков
называлась Курукшетрой, Полем Куру - в честь легендарного царя и предка
Пратипы, совершавшего здесь небывалое покаяние.
Злопыхатели вполголоса утверждали, что эта местность на самом деле
зовется Полем Закона, а великий Куру если и побывал здесь, то
исключительно предаваясь беспробудному пьянству.
Но Пратипа не обращал внимания на злопыхателей.
Разве что изредка, проезжая мимо городской площади, где злопыхатели
имели обыкновение сидеть на колу.
Что существенно влияет на красноречие.
Главным были не поступки предка, а наличие на Курукшетре трех с
лишним сотен священных криниц*. Омывшись в одной, ты обретал благополучие,
в другой - здоровье, в третьей - безопасность от змеиного яда; а
знаменитая криница в Праяге была единственной, где мог покончить с собой
даже брахман, и грех самоубийства выворачивался наизнанку, становясь
заслугой, дарующей райские миры.
Старики и больные, успев зажиться на свете и устать от боли или
дряхлости, стекались в Праягу толпами. Глиняные кувшины шли нарасхват -
набив их камнями и привязав к телу, тонуть гораздо проще. А места на
прославленном Баньяне Прощания ценились в зависимости от уровня ветки:
верхние, упав с которых разбиваешься наверняка, стоили гораздо дороже.
Не зря местные жители хорошо подрабатывали в свободное время, вертясь
вокруг безутешных родственников - дров для костра натаскать, тело омыть,
повыть над мертвеньким, то да се...
Пратипа поиграл концом гирлянды из оранжевых цветов кадамбы и против
воли снова обратил свой взгляд на женщину.
Нет.
Она ему по-прежнему не нравилась.
Рыбачка? Ниже по течению есть поселение рыбаков, где свита Пратипы
третий день закупала корзины с нежным усачом-подкоряжником и длинными
телами дундубхи, водяной змеи, которую полагается запекать в ее же
собственной крови. Говорят, помогает от мужского бессилия. Но рыбацкие
жены и дочери низкорослы, в кости широки, а глаза у рыбачек сами
опускаются долу, едва в поле зрения покажется человек, одетый богаче их
мужей и отцов. Что заставляет пропахших чешуей женщин почти все время
смотреть в землю.
Во всяком случае, при визите свитских в поселок.
Размышлять о вечном не получалось. Мысли самовольно то и дело
возвращались к женщине, будь она неладна! Супруга кого-то из паломников?
Дочь брахмана при кринице - вокруг каждой дваждырожденных было больше, чем
мух на падали, и каждый голосил навзрыд:
- Кто накормит хотя бы одного брахмана, вовеки избегнет низкого
рождения!
Пратипа нахмурился и легонько хлопнул себя по лбу - в наказание за
нечестивые мысли. Негоже знатному кшатрию, да еще потомку Лунной династии,
так думать о наставниках! Но из памяти не шло: бедняк-паломник платит
лысому жрецу последние гроши за право подержать ухо коровы жреца во время
обряда. А ученик достойного брахмана, сопя, записывает на пальмовых
листьях: дескать, был сей бедный человек у криницы Теплых Вод и совершил
жертвоприношение коровой, за что полагается щедрому возродиться в семье
богатого землевладельца.
И никак иначе.
Пратипа тогда еще послал евнуха, чтобы среднеполый купил у
сквалыги-брахмана его замечательную буренку и подарил ее паломнику:
невозможно было смотреть, как бедняга сияет, держась за волосатое ухо!
Нет, определить происхождение и статус женщины не удавалось. Мешала
властность осанки - так стоят жены царей на дворцовых террасах, наблюдая
за играми девиц из дворни. Но жены царей не бродят в одиночестве по берегу
Ямуны, и жены царей не носят вызывающе ярких украшений, достойных скорее
столичной шлюхи-гетеры.
Вон, камни на браслетах - за йоджану** видно, что фальшивые! Чуть ли
не с кулак величиной, самоцветы... Говорят, в верховьях Ганги такие
встречаются, только редко, и каждый в сокровищнице приходится на сто
замков запирать!
Может, и впрямь шлюха?
__________________________________________________________________________
* Криница (позднее - тиртха): место священного омовения, куда
стекались паломники.
** Йоджана (досл. "перегон") - единица длины, расстояние дневного
пробега колесницы. Как правило, 15-17 км.
__________________________________________________________________________
Едва Пратипа решил, что и шлюхой женщина тоже быть не может - ну
скажите на милость, что делать шлюхе на Поле Куру?! - как незнакомка
опровергла его вывод. Подошла и уселась к царю на правое бедро. Да-да,
уважаемые, именно к царю, именно на бедро и именно на правое! Ну и что,
что у царей не написано на лбу "царь"?! А у вас написано, брахман вы,
кшатрий-воин или вообще псоядец, чандала-неприкасаемый?! Что? Написано?!
Да еще цветной тушью?! Как хотите, а это еще не повод вести себя столь
вызывающим образом!
Пратипа машинально погладил бок нахалки и ощутил бедром тепло упругих
ягодиц.
Ягодицы ему понравились, а женщина - нет.
- Скучаешь, красавчик? - низким, чуть хриплым голосом
поинтересовалась незнакомка.
Пратипа не ответил. Сидел, смотрел в глаза с поволокой, тонул в их
хищной глубине, в темно-карих омутах...
Глаза ему нравились.
А женщина - нет.
И чем дальше, тем больше.
- Прогуляемся, бычок? - хрипотца в голосе усилилась. - Прислушайся:
кукушки кричат о любви, в логовах мурлычут леопарды, и люди тоже
бессмысленно глядят в небо, облизывая губы...
Царь Пратипа всегда был вежлив с женщинами.
Независимо от сословий.
Он даже с преступниками был вежлив - что мало сказывалось на
приговоре.
- Прости, милочка, - отозвался он, втайне ухмыляясь. - Я, конечно, с
радостью, ибо красотой ты подобна апсаре...
Женщина оскорбленно моргнула.
На памяти Пратипы это была единственная женщина, которой не польстило
сравнение с небесной танцовщицей Индры.
- Но ты сама виновата! - закончил царь.
- В чем? Скажи мне, красавчик: в чем? - и я мигом заглажу свою вину!
- Я бы и рад прогуляться с тобой в лесок, но ведь ты села ко мне на
правое бедро!.. Увы, теперь никак!
- Мне пересесть?
- Поздно, о достойнейшая из... (Пратипа чуть не сказал "из
недостойных", но вовремя осекся). Ведь знают от долины Инда до Южной
Кошалы: правое бедро мужчины предназначено, чтоб на нем сидели невестки,
жены взрослых сыновей; а любовницы и супруги садятся только на левое
бедро, и никак иначе!
- И что же нам теперь делать, о царь царей, если я изнемогаю от
страсти?!
Пухлые губы шепнули это, приблизясь к самому лицу Пратипы, и ловкие
пальцы сдвинули ладонь царя чуть ниже - туда, где начинались "тривали",
три складочки на животе, символ женской красоты.
Дальше уже лежали окрестности "раковины-жемчужницы", которая только и
дожидалась подходящего момента, чтобы приоткрыть створки.
Эй, ныряльщик, где твой нож?!
- Ждать, красавица, нам остается только ждать... пока ты не выйдешь
замуж за моего сына и не сможешь по праву восседать на правом бедре царя
Пратипы!
Легким шлепком царь согнал нахалку и теперь, посмеиваясь, глядел на
нее снизу вверх.
- Надеюсь, твой сын с тобой? - женщина и слыхом не слыхивала о такой
полезной вещи, как смущение. - Я имею в виду, неподалеку?
- Увы и увы еще раз, красавица: нет у Пратипы сына, одни дочери, и
это удручает меня, вынуждая отправляться к священным криницам. Авось,
смилуется кто из богов, наградит царя потомством мужского пола, родится
сынок, вырастет, возмужает - тут ты и приходи, сыграем свадебку! Дворец
вам, молодоженам, воздвигну - из тысячи стволов дерева шала! Станете
жить-поживать, а люди тебя встретят и головы склонят: "Здравствуй вовеки,
госпожа шалава*!" Договорились?
Пратипа встал и, не оглядываясь, пошел прочь - вдоль плеса, туда,
откуда уже доносился шум возвращающейся свиты.
Женщина долго смотрела вслед царю.
- Странно, - наконец проронила она, и чувственности в ее низком
голосе было примерно столько же, сколько в клекоте голодной гридхры**, что
кружила над рекой. - А с виду жеребец жеребцом...
__________________________________________________________________________
* Шалава - владелец дома, построенного из тикового дерева шала, чьи
особо прочные и стройные стволы весьма ценились в строительстве. Окончание
"ва" и означает, собственно, "владыка" (ср. "Владыка Васу" - Васава,
"Владыка кудрявых (кеша)" - Кешава и т. д.
** Гридхра - хищная птица, ястреб или коршун.
__________________________________________________________________________
На лице женщины было написано, что у нее много времени.
Очень много.
Она согласна подождать.
Если бы Пратипа обернулся, то женщина, возможно, не понравилась ему
гораздо больше, чем поначалу.
Но царь разом забыл и о незнакомке, и о своей злой шутке.
Поэтому он не увидел прощального взгляда наглой шлюхи; и еще он не
увидел восьми призрачных силуэтов, что стояли вокруг женщины, глядели на
удаляющегося царя и скорбно качали головами.
Ровно через год в Хастинапуре, Городе Слона, будет великий праздник:
у царя Пратипы родится первенец мужского пола.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг