не потому, что Семен устал от пережитых приключений. Дело было в том, что
Семен мог думать только о чудесном, почти сказочном изобретении, рядом с
которым он находился и сущность которого он, кажется, разгадал
самостоятельно. Его волновало, что он прикасается рукой к этой
замечательной машине, реальному свидетельству могущества человеческой
мысли.
Сторож, который, видно, соскучился и был рад живой душе, говорил то о
машине, то о вчерашней грозе, то о каком-то товарище Куницыне, который
должен был на прошлой неделе прислать плотника для ремонта сарая, но
обещания своего не выполнил. Многое из всего этого Семен пропускал мимо
ушей, потому что был в состоянии воспринимать только то, что сторож
говорил о машине. Прежде всего мальчику стало ясно, что исправить ходовую
часть машины вчера не удалось. Решено было заменить какие-то две детали
новыми, а их предстояло получить на центральном складе.
Одну из них Вася вчера уже привез, а вторая срочно изготовляется в
главных мастерских ОКБ и должна быть готова только к утру.
Особенно отчетливо дошла до ушей Семена та часть рассказа, где старик
говорил о главном инженере. Александр Андреевич очень опечалился. Ему было
очень обидно, что из-за пустяковой неисправности машину не удастся
показать представителю из министерства.
- Так чего же ты стоишь, словно завороженный! - наконец не выдержал
вахтер.
- Полезай под машину, да бери чего тебе надо! Давай я тебе посвечу.
Семен собрался было объявить сторожу, в силу каких обстоятельств он
сюда попал. Однако перспектива заглянуть под кузов необыкновенного
механизма показалась ему настолько заманчивой, что он промолчал. Старик
подошел к машине, скинул с плеча ремень, на котором болтался массивный
электрический фонарь, и наклонился, опираясь рукой на стальную гусеницу,
ворча при этом по поводу вчерашней непогоды.
Семен мигом очутился рядом с вахтером. Завладев фонарем, он быстро
полез под кузов машины.
- Подстилку бы взял! Она в кабине, подстилка-то. Зачем тебе зря
мазаться. И без того на дьявола похож! Принести, что ли? Чего же ты
молчишь?
- Вот так штука!.. - послышался из-под кузова приглушенный возглас
Семена, в котором чувствовалось необычайное удивление.
- Чего там? - спросил сторож.
- Да тут... даже странно как-то...
- Так значит, подстилка тебе не нужна?
- А вы не беспокойтесь. Я сейчас сам принесу, здесь сухо. Только очень
уж странно... - пробормотал Семен.
Глава тринадцатая
Что же там поразило Семена? Что такое необычайное увидел он при свете
электрического фонаря, ползая под кузовом черепахообразной машины?
Необыкновенная машина полностью захватила воображение мальчика и
оттеснила на далекий задний план все невзгоды. Он забыл о больной ноге, о
желании поесть, об усталости.
Существуют люди, страстно любящие живопись. Они способны часами
простаивать на выставке перед каким-либо произведением искусства, не
замечая ни усталости, ни голода. Есть рыболовы, просиживающие целый день
на лютом морозном ветре, возле лунки, прорубленной во льду. Но наиболее
примечательна категория людей, страстно любящих технику.
Для некоторых, например, паровая машина - это пышущее жаром стальное
чудовище, грязное и замасленное настолько, что на него противно смотреть.
На других эта же машина может произвести чарующее впечатление: в беге
стальных деталей, обильно смазанные маслом, в оглушительном реве
вырывающегося пара и даже в облаке едкого дыма, расстилающегося вокруг,
они увидят нечто поэтическое. Коэффициент полезного действия машины, форма
котла, размеры цилиндров, расположение золотников и прочие детали послужат
прекрасной темой для рассуждения по поводу высокой или низкой степени
инженерного искусства.
А самые неспокойные люди это те, которые не только любят технику, не
только любуются ею, как зрители, но и сами стремятся ринуться на арену
беспрерывной и увлекательной борьбы за ее дальнейший прогресс. Их много в
нашей стране.
Взрослые, юноши, девушки, мальчики и девочки. И увлекаются они техникой
не ради самой техники. Нет! Они видят в изобретении новых машин и
аппаратов, в новых научных открытиях путь к усилению могущества Родины.
Необычайный интерес к научным открытиям, технике, изобретениям и
рационализации в нашей стране - это романтика созидания коммунизма...
Именно таким страстно влюбленным в технику юношей и был Семен Бурыкин.
Скорчившись на четвереньках и затаив дыхание, он теперь сидел под
машиной, щупая ярким лучом своего электрического прожектора сложные
механизмы ходовой части.
Брюхо машины находилось довольно высоко над землей, и передвигаться под
ним было сравнительно легко. Обнаружить место поломки Семену удалось
сразу. Еще бы! Ведь ходовая часть этой необыкновенной машины совершенно
ничем не отличается от ходовой части обычного трактора! Это даже удивило
Семена! Он ожидал увидеть нечто новое, необычное, присущее только этой
машине, творящей такие чудеса! А перед ним было устройство обыкновенного
трактора, именно такого, с каким Семену уже приходилось иметь дело во
дворе ремесленного училища, принимая участие в ремонтных работах.
Другой на месте Семена, может быть, успокоился бы и подумал о том, как
поскорее попасть в теплое общежитие. Но не таков могучий дух истинно
страстного изобретателя и рационализатора. Внимание Семена целиком
направилось на решение интересной задачи, только что возникшей в его
голове.
"А нельзя ли быстро исправить ходовой механизм, если, предположим,
попробовать следующее..." Он стал припоминать нечто подобное из опыта
своей работы в стенах ремесленного училища.
Перед умственным взором Семена уже проплывали разные технические
комбинации в виде сочетания труб, фланцев, муфт и болтов. Детали
соединялись, свинчивались, принимали разнообразные формы, то удлиняясь, то
укорачиваясь.
Это был творческий процесс изобретателя, напряженный и прекрасный,
приносящий безграничную радость, как всякое творчество.
"Тут уже лежит новая соединительная муфта, которую, по-видимому, вчера
привез Вася... - соображал Семен. - Установить ее без замены подшипника,
испорченного во время аварии, конечно, нельзя... Но что... если поставить
железную подпорку... Изогнуть ее вот так... Конечно, это решение будет
временным. Долго механизм сцепления в таком виде не проработает, но... для
того, чтобы машина проходила несколько дней, вполне достаточно. Александр
Андреевич сможет показывать машину представителю даже рано утром, если
сейчас не откладывать дела ни на минуту".
- Задохся ты там, что ли? Почему не отвечаешь? - донесся до него голос
вахтера.
- Дедушка! А инструменты при машине имеются? - ответил Семен вопросом.
- Конечно имеются! Принести тебе чего или ты сам пойдешь посмотришь?
- Сам, дедушка! - радостно ответил Семен, выкарабкиваясь из-под кузова.
Через минуту они поднялись по металлической лестнице, укрепленной на
стальной броне черепахи, и открыли массивную дверь.
Семен оглядел кабину. Она была не такой просторной, как это казалось
при взгляде снаружи. Удивили Семена и круглые окошечки: проникающий через
них лунный свет хорошо вырисовывал двойные стекла значительной толщины.
Именно по устройству окошек-иллюминаторов Семен догадался, что стенки
кабины двойные, а промежуток между стенками очень широкий: этим и
объясняется, что снаружи кабина кажется большой, а изнутри - маленькой.
- Как броня... - протянул Семен, прикасаясь пальцами к стеклу.
- Броня не броня, а толстое для того, чтобы сюда рев не доносился, -
объяснил вахтер.
Далее внимание Семена сосредоточилось на электроизмерительных приборах,
вмонтированных в стенку как раз над знакомыми ему в тракторе рычагами и
педалями.
- Вот где лежат инструменты, - продолжал сторож, дергая задумавшегося
Семена за рукав.
Семен осветил лучом своего фонаря инструментальный ящик и облегченно
вздохнул. В нем были не только все нужные инструменты, но даже на самом
видном месте рядом с мотками проволоки, болтами, гайками и обрезками труб
лежала железная планка толщиной около восьми миллиметров и разрезной
бронзовый вкладыш как раз подходящего диаметра, славно нарочно его кто-то
положил в угол.
Семен неторопливо принялся вынимать из ящика все необходимое для
осуществления задуманного им плана. Соображая, как лучше использовать
инструменты и подручные материалы, он продолжал в то же время внимательно
осматривать кабину. Прав ли он? Действительно ли он догадался, каким
образом работает машина?
Было удивительно уютно в этом маленьком помещении. Пятна лунного света
вырывали из полумрака часть неизвестных Семену приборов, и они таинственно
искрились своими никелированными частями. Сизый дым вился из трубки деда и
лениво полз сначала вверх, а затем в открытую дверь. Где-то отчетливо
тикали часы.
- Главный инженер, Александр Андреевич, очень хороший человек. Это
верно, - тем временем говорил сторож, стараясь перебороть зевоту. - Забот
у него много... Всюду надо поспеть. А вот не доглядел - извольте. Да
помощник у Сергея Петровича, с моей точки зрения, не совсем подходящий!
Наверно он и виноват... Вообще парень как будто работящий, ничего не
скажешь, да только воображает много, и это его губит... Может быть, теперь
ты вместо него будешь работать? Как, не говорил тебе насчет этого ничего
Сергей Петрович?
- Может быть и буду, дедушка, если справлюсь сейчас с работой, -
ответил Семен, соображая, что действительно было бы неплохо научиться
управлять этой замечательной машиной.
Захватив с собой все необходимое, Семен снова полез под брюхо стальной
черепахи. Работать под кузовом оказалось нелегким делом: от неудобного
положения руки быстро уставали. При ударе молотка сверху сыпались крошки
земли и попадали в глаза.
- Вылез бы да отдохнул! Чего это ты там завозился! - время от времени
увещевал его старик. И тут же добавлял нелестные замечания по поводу
механика, пославшего мальчика в такую рань на работу.
- Ничего, дедушка! Я сейчас... - отвечал Семен. - Вот только еще одну
дырку просверлю.
Вдруг Семеном овладело малодушие. Ему показалось, что он не сможет
осуществить задуманного дела. Улегшись спиной на брезентовую подстилку,
чтобы немного передохнуть, он вспомнил о своих товарищах: "Если бы они
были здесь! Все можно было бы сделать мигом! А одному тяжело". Наконец-то
сказалась усталость сегодняшнего дня. Заныла больная нога.
Что же делать? Отступить? Оставить разобранные детали тут на земле и
пойти спать? Семен вспомнил при этом, что в кабине есть широкое кожаное
сиденье и на нем можно очень удобно устроиться, свернувшись калачиком.
Мальчик плотно закрыл глаза. Теперь он уже сознательно хотел вызвать
образ героя-летчика, воспоминание о подвигах которого помогло ему
освободиться из капкана. Но вспомнить лица летчика почему-то не мог.
Встрепенувшись, Семен снова принялся за работу. Быстро заходил в его
руках напильник, поднимая тонкую металлическую пыль, похожую на искры при
свете электрического фонаря. Пронзительно завизжало сверло ручной дрели.
Но нового прилива энергии хватило ненадолго. Семену внезапно стало
нечем дышать, и он прилег на брезент.
"Отчего это иногда звенит в ушах? - думал Семен, прислушиваясь к шагам
сторожа, ходившего рядом с машиной. - Говорят, от усталости иногда бывает".
Но что это? Почему кроме назойливого звона в ушах, шагов вахтера и его
покашливания откуда-то издалека послышались звуки песни?
- Это любимая песня Вани Быкова, - вспомнил Семен. - Вот мне и
кажется...
Семену представилось, как уютно сейчас в общежитии, как богатырски
храпит Ваня Быков и, вероятно, по обыкновению бормочет во сне Шурик
Пышной. А Сережа Чердаков спит всегда так тихо, что и дыхания не слышно.
- А все-таки работу я закончу! - твердо решил Семен.
- Где-то поют в лесу! Слышишь, парень? - вдруг крикнул старик,
предварительно откашлявшись. - Ишь, полуночники!
Семен открыл глаза и поднял голову.
- Необыкновенное дело... Слышишь? - приглушенным голосом продолжал
сторож. - У нас тут территория закрыта и охраняется очень хорошо. Кто же
это петь в таком случае может? Наши из подсобной мастерской не запоют
среди ночи... Это точно... Так что видишь, какое положение...
Семен быстро вылез из-под машины, поднялся с земли и стал рядом с
вахтером.
Небо на востоке уже посветлело и на его голубовато-румяном фоне как-то
особенно отчетливо вырисовывалась зубчатая стена леса.
Оттуда тянулись слабые, еле заметные порывы ветра. Это они доносили
чуть слышную, но хорошо знакомую песню.
Глава четырнадцатая
Александр Андреевич Дуплов был в плохом расположении духа. Сидя рядом с
шофером, он всю дорогу молчал, сосредоточенно всматриваясь в переднее
стекло автомашины. Зато Леонид Карпович Чугунцев, обычно не очень
разговорчивый, казалось, отводил душу, не умолкая ни на одну минуту.
Причин для плохого настроения у Александра Андреевича было много.
Во-первых, не ладилось с шагающим механизмом. Киносъемка движения ног
машины показала, что ученик ремесленного училища Семен Бурыкин прав -
происходит непроизводительная отдача ступней назад. Это свидетельствовало
о серьезном недостатке конструкции.
Было бы еще полбеды, если бы недостаток механизма обнаружился сразу
после его изготовления. Новая машина подверглась бы переконструированию -
и дело с концом! Но до чего же неприятно изобретателю, когда вначале все
идет хорошо, а затем портится! Сколько трудов приходится положить на
разгадку этой причины и на решение задачи!
Машина ЗР-2 работала хорошо. Она чудесно вспахивала землю новым,
совершенно поразительным способом, предложенным Дупловым. Каждый, кто
впервые видел эту машину в работе, будь это инженер, агроном или
колхозник, приходил в восторг. Но мелочь, сущий пустяк, о котором даже
смешно говорить, портил все дело. Шалила ходовая часть, давно и хорошо
известная в технике, применяемая в любом гусеничном тракторе.
Дуплов понимал, что во всем этом виноват он сам. В свое время все его
внимание было сосредоточено на механизме, производящем пахоту. Он-то и
представлял собой неслыханную новость в технике сельского хозяйства.
Примеру главного инженера, по-видимому, следовали остальные сотрудники
ОКБ, конструкторы, инженеры, расчетчики. Никто не обращал достаточного
внимания на ходовую часть, занимаясь более сложным механизмом.
Ведущие сотрудники посчитали заботу о ходовой части не только делом
второстепенным, но и принижающим их собственное достоинство. Расчет ее
оказался в руках малоопытных конструкторов. И вот результат. Техника
начала мстить за невнимание к мелочам, лишний раз доказывая, что "мелочей"
не существует вообще! Механизм, передающий движение от мотора к гусеницам,
вчера испортился. Дуплову стало ясно, что не только механизм сцепления, но
и вообще вся ходовая часть требуют серьезного переконструирования и для
этого потребуется много времени. Между тем была получена телеграмма,
извещающая о предстоящем приезде представителя из центра сегодня около
полудня.
Дуплов уже давно ждал этого посещения, а теперь, получив телеграмму,
серьезно огорчился.
Уж очень напряженное создалось положение. Вчера вечером машина осталась
в поле в состоянии, совершенно непригодном для демонстрации, а
представитель уже летел на самолете и через несколько часов мог прибыть
сюда с аэродрома.
За ЗИМом, в котором сидели конструктор и математик, следовал маленький
автобус. В нем находилось несколько опытных механиков ОКБ. Они должны были
помочь Сергею Петровичу исправить сцепление. Другого выхода не было. Во
что бы то ни стало нужно было, хотя бы временно наладить ходовую часть
машины до приезда гостя. Это, конечно, являлось полумерой.
"Может случиться так, что машина пойдет, а во время демонстрации
неожиданно испортится в самый ответственный момент... - с грустью думал
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг