согласен был целиком раствориться в обществе. Но с одним только
условием, чтобы его приняли таким, каков он уже есть, чтобы не
смотрели на него, как на урода, не пытались лечить перевоспитанием под
общую массу, когда он захочет заниматься "необщепризнанными" делами.
Один против всех?.."
- Вит, ты меня слышишь? - спросил Конструктор.
- Да, - немедленно отозвался помощник и влез в камеру, заслонив
собой побережье и Оранжевого на нем.
- Скажи мне, почему ты находишь занятие Оранжевого непонятным?
- Потому что у нас не принято так делать, - не задумавшись ни на
секунду, ответствовал Вит. - Потому что его занятие не несет пользу
Колонии и Программе.
- Уверен в этом? Может, именно он занимается полезным для
Программы делом?
- Машина не знает таких поступков. Так поступали только люди и
лишь те, которых приводили как отрицательные примеры. И в Программе
нет указаний выходить на берег и сидеть на камнях.
- А может, принять? И пусть тогда кто захочет - играет камешками
или... просто отдыхает. Можно и без пользы. Ведь совсем не обязательно
всем знать то, что знает Машина. Можно и без ее указки жить.
- Если ты, Конструктор, если Совет и Машина найдут занятия
Оранжевого полезными и примут их, тогда что ж, тогда я - пожалуйста.
Только не пойму - зачем нужно принимать такое?..
- Затем, что жизнь - это не только работа, - сказал Конструктор. -
Что-то должно существовать и помимо нее.
- Наше общество достаточно высоко развито и органично, чтобы не
дать себе размениваться по пустякам. - Вит слово в слово повторил
высказывание конструктора двадцать первого поколения, большого
оригинала, главной особенностью которого было владение словом. Даже
странно было, как при его риторических наклонностях он сумел вырастить
того, кто стал прообразом Конструктора. Однако его изречениями до сих
пор частенько пользуется Машина в своих демагогических нравоучениях.
- Люди не считали пустяками искусство, игры, любовь...
- Я знаком со всеми значениями этих слов, но мне непонятен смысл в
них, они означают все и ничего. Некорректно. Кроме того, эти слова
очень часто пересекаются друг с другом, одно и несколько могут
составлять новые понятия, бывают частными в общем и общими в частном
одновременно, что еще дальше отдаляет смысл...
- Ты, Вит, просто!.. - начал с раздражением Конструктор, но
сдержался и спросил спокойнее. - Ты считаешь, что мы развиваемся на
единственно верном маршруте и наши действия при этом оправданны?
- Правда на стороне Совета и Машины, потому что они считают
верными наши шаги.
- Однако люди считали, что правда говорится только о прошлом,
когда его нет, или о будущем, которого еще нет. Потому как в настоящем
у нее всегда много противников. Вот хотя бы отношение Совета к
Оранжевому, ведь у меня, у Совета и Машины, да и у самого Оранжевого -
у каждого своя правда. Смотри, сколько ее!.. Хотя, - Конструктору
вдруг наскучило говорить с Витом, - оставим это. А сейчас приведи
Оранжевого ко мне в лабораторию, - сухо приказал он.
Он видел, как Вит с двумя дюжими хмурыми охранниками из клона
Службы Безопасности Колонии подошли к Оранжевому и стали у него за
спиной. Вит и здесь остался верен себе - рациональность во всем, -
если есть опасный элемент, то обязательно привлечение СБ; не столько
для безопасности, сколько для порядка и соблюдения установок.
Оранжевый будто и не слышал шагов, сидел, низко опустив голову, и
осторожно поглаживал пальцами камни у своих ног.
- Встань, - сказал Вит.
- Зачем? - не поднимая головы, глухо спросил Оранжевый.
- Приказ Конструктора.
Оранжевый медленно, будто с неохотой повернул голову и искоса
посмотрел на Вита.
- Он что, вышел из лаборатории?
- Нет, он там и остается, - отозвался Вит, не определив
иносказательности в словах Оранжевого.
- Может, он что просил передать мне?
- Информации не получал. Пошли.
- Значит, за мной уже послали... - Он немного помолчал, снизу
вверх разглядывая Помощника Конструктора и охранников.
- Послушай, Вит, - вдруг спросил он, - ты когда-нибудь приходил на
берег просто так? Посидеть, подумать, послушать, как шумит море, как
потрескивает перекатываемая прибоем галька. Ты обратил внимание, что
ни один,камень не похож на другой? Что все они какие-то особенные, и
каждый будто сам по себе даже в куче?
- Если бы не приказ, я и сейчас сюда не пришел бы, - равнодушно
ответил Вит и улыбнулся наивности Оранжевого. - Мне нет дела до камней
и воды. Я вообще не вижу ни в чем этом смысла. - Он брезгливо ткнул
носком ботинка в гальку.
- А как же люди? - спросил Оранжевый. - Ведь для чего-то они
построили это побережье?..
- Приказали, верно, вот и строили. А мне понимать людей не
приказывали.
- А сам ты не хочешь понять?
- Если бы приказали, то понял бы, - без тени смущения сказал Вит.
- А вот ты не исполняешь приказов.
- Ну что ты все о приказах! - Оранжевый поморщился. - Сам ты чем
занимаешься без приказаний?!
- Тем, что предусмотрено Программой, - саморазвитием. -
невозмутимо проговорил Вит. - К тому же, ты знаешь, я утвержден на
Совете для клонирования: у меня есть семья - трое здоровых мальчиков
и... - Он замялся.
Конструктор понял сразу, чем была вызвана заминка его помощника, и
чуть было не рассмеялся, вспомнив о своей маленькой мести Виту за его
скудоумие.
Согласно Программе конструктор пятнадцатого поколения (счет
поколениям велся по времени работы конструкторов на своих постах)
сконструировал для клона женскую особь. Ему и его последователям
удалось после многих попыток с максимальной достоверностью
воспроизвести физиологию и анатомию женщины в модели... Она была даже
способной вынашивать свой клон в себе. Но дальше дело осложнилось.
Конструкторы усомнились в необходимости такой особи для Колонии,
поскольку она, кроме своей анатомии, не была отличимой от остальных
моделей клонов. А клоны без всяких осложнений прекрасно развивались в
автоклавах, где, к тому же, можно было контролировать все этапы
эмбрионального развития и вносить необходимые коррективы в
развивающийся клон. Но отменить пункт Программы ни у кого не хватило
духу. Ограничились тем, что Женщина подвергалась клонированию только
раз в поколение.
Впрочем, и сам Конструктор долгое время находился в
замешательстве, получив Женщину по наследству. Легче было принять
позицию предшественников, но он все же нашел в себе силы и терпение
пойти дальше. Он загонял до испарины Машину, переворошил ее память - и
память, доставшуюся от людей, и приобретенную уже в полете. С
неимоверными трудами собирал он крохи из ворохов оптических дисков с
художественной и специальной литературой, мало что понимая в
искренности человеческих поступков и, подчас, удивительной логике
толкований их. И в конце концов все же создал свою Женщину.
Это оказалась, пожалуй, самая неудачная модель Конструктора:
противоречивая в абсолюте и очень вздорная особа. То она требовала
увеличить клон женщин с условием, однако, что вынашивать этот клон она
будет в себе, то с не меньшей категоричностью настаивала, чтобы ее
разобрали на компоненты раньше регламентного времени и никогда более
не клонировали. Особенно Конструктора поражало, что Женщина как-то
мало связывала свое существование в Колонии с жизнью клонов, у нее
даже святое для всех понятие "Программа" имело нулевой уровень. Она
была замкнута на себя.
Странно было, что достигнуто это было всего лишь сочетанием
пептидных молекул в мозге Женщины, которое Конструктор составлял по
описаниям женщин из литературы. Где-то чуть добавил эндорфинов и
вазопрессина для модулирования настроения, где-то убавил
антипсихопатические пептиды... И такое неожиданное явление! Химия
оказалась способной коренным образом преображать психику даже
апробированной модели.
Вообще-то подобные особи никогда не выходили из стен лаборатории,
такие модели разбирались на компоненты. И Конструктор, чтобы сохранить
свою Женщину, вынужден был "усмирять" ее, выбирать для своей
взбалмошной модели иное соотношение нейропептидов, вызывающих сильные
эмоции, гасить очаги возбуждения. Тогда Женщина стала послушной и
покладистой и только чуть-чуть отличалась от многих.
Однако Конструктор не считал свою неудачу поражением. Годы
кропотливого труда над созданием Женщины научили его бережному
отношению к моделированию, заставили его забыть установившийся в
конструировании метод проб и ошибок. Он понял, что нейропептиды -
чрезвычайно сильно действующие регуляторы характера, и пользоваться
ими нужно крайне рачительно, тщательно подбирая по одной молекуле и
выверяя их соотношение в организме. Характер, как и способность к
абстрагированию, одним впрыскиванием не сотворить, даже при самом
благоприятном раскладе нейропептидных регуляторов в организме характер
еще нужно долго воспитывать. Но именно об этом ни на оптодисках, ни в
кристаллотеке прямых сведений не было. Человек пользовался своими
способами обучения, но это не было применимо здесь. И тогда
Конструктор решил добывать сведения сам. Прежде чем ввести в модель
новую рецептуру, он сначала вводил ее себе...
Потом были Бар и Герий. Новые годы упорного труда. А неудачная
модель все еще носила оранжевый комбинезон - Совет решил клонировать
Женщину для новых поколений по старому образцу. Она никому не мешала и
тихо себе жила в своем блоке, так что никто ее не замечал, и со
смиренной покорностью ожидала окончания цикла поколения.
Изредка Конструктор вспоминал о Женщине, и тогда неприятное
чувство терзало его: как ни охладел он к своему детищу, как ни
беспомощен он был что-то изменить к лучшему, над ним все еще довлела
вина за недоконченность, за недодуманность.
К тому времени подрос Вит - последняя модель предшественника
Конструктора, сотворенная им за три года до истечения регламента
жизни. Интерес. И потом разочарование. Передозировка окситоцина,
которую сделал предшественник для своей модели, не дала хорошего
результата. Тогда Конструктор и перепоручил Женщину своему помощнику.
Сейчас Вит заметно мялся, не зная, что сказать Оранжевому о
Женщине, работу над совершенствованием которой поручил ему
Конструктор. Скоро уже двадцать лет, как тема "висит" на нем, и за все
это время Вит ни на шаг не приблизился к пониманию вопроса. И он тоже
ждал, когда истечет регламент жизни Женщины и вопрос закроется сам по
себе.
Конструктор все же сдержал в себе смех, увидев, как болезненно
исказилось лицо Оранжевого. Ведь и его считают в Колонии неудавшейся
моделью. Уродом. И Конструктор вновь устыдился своей слабости перед
Женщиной.
- ...опять же я работаю, - наконец нашелся Вит. - Постоянно
советуюсь с Машиной, пользуюсь ее знаниями для совершенствования себя
и своего клона.
- А свои знания у тебя есть? - раздраженно перебил его Оранжевый.
- Ты можешь ими пользоваться, можешь передать своим детям?..
- Ты хотел сказать: своему клону, - поправил его Вит.
- Какая разница, - отмахнулся Оранжевый. - У тебя есть что-нибудь
свое, чем ты отличаешься от других?
- Я - Помощник Конструктора, - напыщенно известил Вит.
Оранжевый сожалеюще вздохнул и покачал головой.
- Я не о том тебя спрашиваю, кем ты назначен, - сказал он немного
уставшим, скучноватым голосом. - Ведь мир, Вит, удивительнейшая штука,
это нужно обязательно увидеть и удивиться. И даже Машина тебе не даст
ничего, если ты будешь оторван от мира и зажат только в своей черепной
коробке. Тебе не узнать его красот, не разгадать тайн, если ты будешь
оставаться таким, как есть сейчас. Кроме того, что знает Машина, ты не
узнаешь ничего нового. Новое ты сам должен открывать - хотя бы для
себя! Хотя бы для того, чтобы передать детям не перекисшие в тебе
знания Машины - они и без тебя возьмут у Машины все, чем она обладает,
- а именно твое отношение к миру, к новому. Твое отношение! -
отчетливо повторил Оранжевый. - И чтобы твои мальчики не были до
мелочей похожи на своего скучного наставника, а имели каждый свое,
отличающее его от всех. Мне кажется, именно этого ждут от нас люди,
создавшие нас и составившие Программу...
- Слушай, Оранжевый, - остановил его Вит, - пойдем. А? Приказано
же...
Оранжевый резко крутнулся на месте.
- Да ты взгляни только! - Он подхватил горсть камней и протянул их
Виту. - Вот, смотри, - сказал он, - я знаю об этих камнях то, чего не
Знает Машина!
- Машина знает все, а ты не можешь знать больше, - нравоучительно
заметил Вит.
- Да, но я их открываю!
- Ну пойдем...
- Ты только присмотрись внимательней и увидишь, как прекрасны эти
камни! - в запальчивости доказывал свое Оранжевый. - Посмотри, сколько
в них добра и света. Это они только на вид такие холодные и неживые, а
на самом деле... На самом деле - они живые! - Он порывисто поднялся и
протянул к самому лицу Помощника Конструктора сдвинутые ковшиком
ладони с камнями. Голос его дрожал, будто то, что он собирался
сказать, могло каким-то образом изменить положение. - Видишь, они
светятся, горят изнутри... Как... - Он на мгновение задумался,
подбирая подходящее слово: - Как глаза амазонок!..
Конструктор послал запрос Машине, и она тотчас ответила: "Амазонки
- мифический воинствующий народ, якобы состоящий из одних женщин". Он
собрался было уточнить, что значит "мифический", но передумал,
предчувствуя за этим словом новую вереницу незнакомых Конструктору
символов человеческих характеристик. Достаточно уже было упоминания
женщин...
Толкования всех слов, что имелись в памяти Машины, из всех
колонистов знал только Вит. Потому, наверное, конструктор прошлого
поколения считал его венцом своего творения. Сам же Конструктор у
предшественника был только переходной моделью, в чем-то случайной - не
совсем удачной, но и не слишком плохой. Однако Конструктор не
завидовал феноменальной памяти Вита - зачем, если есть Машина? И,
"отложив" непонятное слово до лучших времен, он снова стал смотреть на
экран.
- ...ты видишь, как играют они цветом? А вы? - спросил Оранжевый у
специалистов клона СБ, с унылым равнодушием наблюдавших за
происходящим. Для них не существовало оценок времени, и они запросто
могли простоять на побережье до бесконечности или пока не дождутся от
Вита новых указаний - таково было их предназначение. - Вы видите?..
Повернешь камни к солнцу, и они как бы наливаются его чистотой и
силой, свободой и нежностью. Но едва закроешь от них солнце, они враз
тускнеют, будто затаиваются. Видите? - Он встал к солнцу спиной и
прижал ладони с камнями к груди.
Но они ничего не видели: они ждали указаний. А Вит задрал голову к
куполу и с удивлением разглядывал светильники.
- Скажи, Вит, Машина знает об этом? Нет! - сам себе убежденно
ответил Оранжевый. - Она не может этого знать, потому как я придумал
это. Она не может знать и потому, что в нее заложено лишь определение.
Что камни - это твердая горная порода кусками или сплошной массой. Вот
так и ты, Вит, и эти с тобой. И все, кто не хочет ничего видеть за
прописями, кроме простого копирования их... Твердая порода!..
- Пошли, - Вит, насмотревшись на яркие светильники, теперь
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг