шим удивлением Серафина присматривалась к нескольким сущест-
вам - явно женского пола - с непомерно большими животами. У
нее встали дыбом волосы на голове, когда она обнаружила, что
это беременные женщины. Им кололи какие-то особые уколы -
темно-красную жидкость, похожую на кровь, и давали круглые
шарики-пилюли.
И тогда Серафине пришлось призвать на помощь все свое ак-
терское искусство. Она начинала ходить, повесив голову и за-
ложив руки за спину, иной раз пританцовывая и прихлопывая в
ладошки словно от одной ей ведомой радости, а сама тем вре-
менем искоса наблюдала за реакцией врачей на свое поведение.
От постоянных уколов наркотика она все время пребывала в
возбужденном состоянии. Временами ей нестерпимо хотелось
закричать во все горло, затопать ногами, заколотить кулаками
в стену, лишь бы дать выход раздирающему ее напряжению. Она
усилием воли сдерживала себя, потому что знала - будут цепи,
будут страшные уколы, от которых отключится разум...
И вдруг она придумала. В коридоре между старым и новым
корпусами обнаружила длинную перекладину. Как-то, желая дать
выход эмоциям, она разбежалась, подпрыгнула и несколько раз
подтянулась на руках. И - о, чудо! - стало легче. Оказывает-
ся, уставшее от неподвижности тело просило разминки. С тех
пор она избрала эту перекладину орудием борьбы. Часами висе-
ла там, в коридоре, раскачиваясь, как маятник, то на руках,
то на ногах. Сумасшедшие собирались неподалеку, ликующе виз-
жали, хохотали, показывая на нее пальцами. Санитары вначале
снимали ее и водворяли в палату, но через минуту она снова
оказывалась в коридоре, и опять все начиналось сначала. На-
конец ее оставили в покое. Врачам это свидетельствовало о
том, что разум пациентки окончательно помутился, а ей позво-
ляло размяться от однообразного сидения и ходьбы. Доктора
перестали интересоваться ею как новой пациенткой.
Между тем время шло. Так прошел месяц, другой, третий -
началась зима. С мечтой выйти во двор пришлось распроститься
до следующего лета. Серафине обрыдли и палата, и соседи, и
перекладина. Но чтобы на самом деле не рехнуться, она про-
должала ежедневно, словно исполняя важную работу, раскачи-
ваться на перекладине. Иногда по вечерам она собирала вокруг
себя соседок по палате и начинала читать им лекцию о превра-
щении женщины в Тарзана, и когда в эти минуты в дверь загля-
дывал доктор Косицкий, то уж она старалась вовсю. Она так
вошла в свою роль, словно собиралась держать экзамен во
ВГИК.
С санитарами Серафина не ссорилась, послушно позволяла
делать с собой все, что угодно, и поэтому в последнее время
за нею даже не наблюдали.
Постоянные занятия на перекладине сделали ее мускулы же-
лезными, она научилась притворяться так мастерски, что не
догадывались и ученые доктора. Но с некоторых пор Серафина
стала замечать на себе упорное внимание одного больного из
пятой мужской палаты. Это был высокий стройный парень, очень
красивый, с аристократическими чертами лица и яркими голубы-
ми глазами. Даже мешковатая больничная пижама нисколько не
портила его, а капризный излом красиво очерченных губ никак
не вязался с помраченным рассудком.
Как он оказался здесь, этот голубоглазый красавец, Сера-
фина не знала, но где-то примерно месяца два назад она заме-
тила, что парень к ней присматривается. Каждый день, как
только Серафина вывешивалась на перекладину, он начинал бес-
цельно бродить взад-вперед мимо нее, ухмыляясь про себя и
толкая других больных. Время от времени она ловила на себе
его пристальный и совсем не безумный взгляд. Несколько раз
даже встречалась с ним глазами, но тут же поспешно отворачи-
валась, боясь, что он разгадает ее притворство.
Все это было невыносимой нагрузкой на психику, и времена-
ми Серафине казалось, что она в самом деле не выдержит и
сойдет с ума. Поддерживала ее надежда. Весной больных выпус-
кали во двор, а там она надеялась махнуть через забор, каким
бы он ни был высоким. Сидеть тут всю жизнь, конечно, она не
собиралась. Уже теперь у нее были совершенно расшатаны нер-
вы, а постоянные уколы наркотика поставили ее в полную зави-
симость от иглы и шприца. Правда, в последнее время колоть
стали меньше, полагая, наверно, что разум ее окончательно
помутился.
Однажды Серафина, раскачиваясь на перекладине, краем гла-
за заметила своего преследователя - он стоял, сунув палец в
рот и вертел головой в разные стороны. Но как только холл
очистился от больных, он тотчас же прекратил свое идиотское
занятие, шагнул к Серафине и шепнул ей на ухо:
- Загляни ночью под лестницу, поговорим, - и тут же ушел,
меланхолически насвистывая.
Серафина нисколько не удивилась. Казалось, она только
этого и ждала. Весь вечер она металась сама не своя. Что он
хочет, этот парень? О чем желает поговорить? Но он не безу-
мец, это ясно. А может, здесь какой-то подвох? Может, не хо-
дить? Но мысль о том, что здесь, в этих страшных стенах,
есть еще один нормальный человек, радовала Серафину. Навер-
но, сильный характер у этого парня, если он умудрился здесь
сохранить здравый ум и твердую память.
Ближе к полуночи, когда все вокруг уснули, Серафина осто-
рожно выскользнула из палаты, высунулась в коридор и огляде-
лась. Коридор освещался скудно, и дальние концы его тонули
во мраке. На одном конце его находился пост дежурной сестры,
которая всегда в это время дремала. Одурманенные снотворным,
больные тоже спали тяжелым сном. Оглядываясь, Серафина на
цыпочках пробежала коридор из конца в конец и вышла на чер-
ную лестницу. Эта лестница не запиралась, потому что в том
не было нужды - внизу она заканчивалась тупиком. Дверь, быв-
шую здесь когда-то, давно замуровали, лестничные пролеты на
каждом этаже затянули сетками, и от этого внизу под лестни-
цей образовался темный укромный уголок.
Когда Серафина спустилась до первого этажа, кто-то схва-
тил ее за руку повыше локтя и втащил в узкую нишу под лест-
ницей. Она едва не вскрикнула.
- Кто здесь?
Горячая рука прижалась к ее губам.
- Тише, тише, не кричи.
- Зачем звал? - шепотом спросила Серафина, все еще не в
силах избавиться от нервной дрожи.
- Приятно пообщаться с умным человеком в сумасшедшем до-
ме, - парень негромко усмехнулся. - Только не зарывайся,
иначе мускулы тебя продадут.
- Сказал бы лучше, как тебя зовут, - Серафина пыталась в
полумраке разглядеть лицо собеседника, но видела только ров-
ный, как по линеечке прочерченный, профиль.
- Меня зовут Алик. А тебя знаю - Серафина. Так значит, ты
бежать собралась?
- Сия мысль не лишена основания, - сказала Серафина.
-"Оставь надежду, всяк сюда входящий", - трагическим го-
лосом процитировал Алик и добавил: - Не выйдет!
- Почему? - помрачнела Серафина.
- По забору пропущена сигнализация, - Алик вздохнул. -
Срабатывает за три секунды. Увы!
- Ты здесь давно сидишь? - хмуро спросила Серафина.
- Года полтора уже будет.
- За что?
Алик помолчал некоторое время.
- Да, собственно, по своей же глупости. Однажды мы устро-
или забастовку возле дома Советов, требовали, чтобы признали
наши права.
- Чьи это - ваши? - улыбнулась Серафина.
Алик замялся на секунду. Некоторое время он молчал,
что-то обдумывая. Потом, словно бросившись в холодную воду,
вызывающе добавил:
- Я гомосексуалист. Голубой.
- Ага, - сказала Серафина. - Не вижу ничего странного. Но
зачем было афишировать?
- Это только теперь, сидя в психушке, спрашиваешь, зачем.
Если бы знать... - Алик зябко передернул плечами. - Жуткие
вещи здесь происходят, поверь моему слову.
И вдруг, словно сорвавшись, он торопливо начал говорить.
Видно было, что все это накопилось в душе и давно уже ищет
выхода.
- Знала бы ты, что они здесь делают! Волосы дыбом вста-
нут, как увидишь! Людей такими уколами колют, что они по
стенкам, как мухи, бегают. Сам видел. А женщин беременных
видела? Все они довольно симпатичными были, как сюда попали,
и все угодили к санитарам. Видела бы ты, что они с женщинами
делают...
Даже в темноте было видно, как побелела от ужаса Серафи-
на. Но Алик, не замечая этого, продолжал:
- Тебя знаешь почему не трогают? Сам доктор Косицкий лич-
но запретил. Я разговор в коридоре слышал. Однажды не дос-
мотрели, и одна в коридоре родила, прямо на полу. Мне до сих
пор не забыть - младенец черный весь и какой-то перекручен-
ный - ноги из-под мышек торчат, а руки из задницы, вместо
лица - один рот, как жерло пушки. Всех нас по палатам сразу
разогнали, убрали все. Тут их много родится, только все сра-
зу куда-то исчезают.
Алик еще долго говорил, а у Серафины шевелились волосы на
голове от того, что она слышала. Наконец он выговорился и
замолчал, ожидая комментариев. Но Серафина молчала.
- Что же ты молчишь? Что не отвечаешь? - настойчиво спра-
шивал ее Алик.
- Не могу я сейчас... Ничего не могу... Завтра, - прошеп-
тала Серафина.
* * *
Никогда еще так долго не тянулось время для Серафины, как
в этой ужасной больнице. Единственной радостью были встречи
с Аликом. Днем они, не имея возможности подойти друг к дру-
гу, разговаривали взглядами. В коридоре ли, на обеде или
просто на прогулке, они неизменно искали глазами друг друга.
Раза два в неделю встречались в нише под лестницей, хотя это
было очень опасно и в случае разоблачения грозило самыми
непредсказуемыми последствиями. Но эти встречи необходимы
были им обоим, чтобы сохранить здравый рассудок среди всеоб-
щего безумия.
Каждый месяц тянулся, как год, и прошло немало времени,
прежде чем на горизонте забрезжила надежда.
Наступила весна, и с нею "тихих" больных стали выпускать
в больничный садик. Там Серафина своими глазами убедилась,
что через забор бежать невозможно. Высотою в четыре метра,
опутанный колючей проволокой, он казался неприступным. Но
Серафина заметила во дворе сточный колодец. Не спеша проходя
мимо Алика на прогулке, многозначительно топнула по нему но-
гой. Мысль сбежать через канализационные трубы сразу зароди-
лась в ее голове. Она вовсе не была уверена, что все окон-
чится благополучно, но если и был хоть один шанс, она решила
его использовать. Алик разделял ее мнение, и они оба твердо
знали, что никакие опасности не остановят их на пути к сво-
боде. В один прекрасный день они попытались бы бежать через
колодец и, скорее всего, никогда не выбрались бы из узких
запутанных подземных коммуникаций, но один случай изменил
все.
В больнице когда-то имелся черный ход. Это там, под лест-
ницей, встречались по ночам Алик и Серафина, чтобы погово-
рить о своих делах.
Этой ночью они тоже сидели в нише и шептались, когда на-
верху вдруг послышались шаги и приглушенные голоса. Наши
друзья замерли от ужаса - шаги приближались, ктото спускался
сюда по лестнице. Кто бы это ни был, а если их здесь обнару-
жат, то обоим несдобровать. Вжавшись в самый дальний угол
ниши, они затаили дыхание, моля бога, чтобы их не заметили.
Ужас обуял их еще сильнее, когда увидели из своего укрытия
доктора Косицкого с двумя ассистентами. На мгновение у обоих
мелькнула одна и таже мысль - что их отсутствие в палате об-
наружено и доктора явились за ними. Но - нет. Врачи подошли
к двери, казалось, замурованной намертво, доктор Косицкий
достал из кармана связку ключей и отпер ее. Мельком Серафина
и Алик увидели ступеньки, уходящие вниз, на них пахнуло
прохладной сыростью, как из подвала, и они услышали, что Ко-
сицкий сказал своим ассистентам:
- Так вы еще сомневаетесь, что нам удастся разделить
близнецов?
На это один из ассистентов с сомнением ответил:
- Маловероятно... Вряд ли нам удастся поделить на троих
все их внутренние органы...
Доктора захлопнули за собой дверь и спустились в подвал.
Серафина и Алик тряслись от страха, не в силах вскочить и
убежать. Им казалось, что доктора вот-вот вернутся. Но они
вернулись лишь через два часа. Все это время наши друзья
прислушивались, и им казалось, что они слышат непонятные ди-
кие крики, но не могли разобрать, откуда эти крики доносятся
- сверху, из больницы, или из подвала.
Наконец доктора вышли, заперли дверь и стали подниматься
вверх по лестнице, но тут Косицкий спросил ассистентов:
- А дверь на улицу вы заперли?
- Вы же сами запирали, ключ в вашей связке, - сказал ас-
систент.
- Ты слышал? - шепотом сказала Серафина. - Там есть вы-
ход.
- Только нам к нему не попасть, - буркнул Алик, выбираясь
из укрытия. - Потом, не забывай о заборе.
- Подожди! - возбужденно заговорила Серафина. - Это, если
я не ошибаюсь, торец здания, так? Тот самый, от которого на-
чинается забор.
- Да, кажется, - неуверенно подтвердил Алик. - Это старый
врачебный корпус, здесь больные не лежат.
- Правильно, больные в том крыле, а с этой стороны, - Се-
рафина постучала по стене, - дверь выходит на улицу.
- Но нам от этого не легче, - вздохнул Алик. - Идем в Па-
латы, пока нас не хватились.
Как ни тяжело было Серафине в этом признаться, Алик ока-
зался прав. Пользы от того, что из подвала есть выход на во-
лю, им не было никакой. Подвал на замке, а ключи у доктора
Косицкого. Отмычку сделать не из чего. Да и рискованное дело
- отмычка, можно лишь испортить ею замок. Доктора не преми-
нут это заметить, сделают свои выводы, и тогда - тогда нач-
нется такая охота, что не спрячешься.
Серафина и Алик больше не рисковали сидеть в нише, и по-
говорить им теперь удавалось только на прогулках. Както раз
Алик поделился с Серафиной очень интересным своим наблюде-
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг