- Не перебарщиваете ли со съестными припасами? У нас
гондола, не летающий остров прожорливых лапутян.
Хомяков явно встревожился, это было видно по его
участившейся речи:
- Экологическое равновесие беспокоит?.. Самолет с
ядохимикатами убивает больше, чем сто миллиардов таких
экспедиций! К тому же используем самую малость, остальное
скармливаем местному населению. Круговорот веществ, как сказано
у известного вам Карла Маркса. А мы только руку набиваем.
Дескать, это вкусно, это вкуснее, а это хоть калорийное и
витаминное, но для гастрономического разврата не очень-то...
- Бьюсь об заклад, - сказал Ногтев с подозрением, - вы
уже начали собирать рецепты для первой книги о вкусной и
здоровой пище!
Хомяков замялся, уже явно хотел ускользнуть с ответом, как
мокрое мыло из ладони, но воздух ли виной, гравитация,
уменьшение атмосферного или какого давления, вдруг сказал:
- Кроме прямой работы... я должен подготовить тему
"Особенности адаптации в осенний период в свете решений
декабрьского Пленума"...
Он замолчал, и Ногтев сказал нетерпеливо:
- Очень важная тема. И что вас затормозило?
- Ну, - сказал Хомяков несчастным голосом, он отвел
глаза, - тема важная, жить ей века... Но я человек простой,
бесхитростный, не семи пядей во лбу. Пусть, думаю, ее поднимет
кто-то талантливее, а я сделаю что-нибудь проще. Для массы, так
сказать, для простого народа. Чтоб в каждой семье, чтобы
руководствовались, чтобы читали...
На остатки убитых насекомых, которые уносили за лагерь,
собирались стаи хищников, слетались местные стервятники,
сбегались шакалы и гиены этого мира. Дмитрий с Димой устраивали
чикагские бойни. Хомяков из добычи вырезал по ломтику,
экспериментировал на кухне. Цветкова похудела еще больше: дала
однажды волю женскому любопытству, заглянула на кухню, где
Хомяков готовил филе из ноги таракана. Зато Ногтев посвежел,
поздоровел, даже поправился благодаря настойчивой заботе
ксерксов.
Глава 27
На последний день перед стартом исчезла Фетисова. Когда
прошли сроки, на поиски вышли все, только Ногтев остался
охранять "Таргитай".
Кирилл поднялся в воздух последним. Не верилось, что
Фетисова попала в беду, из которой ей не выпутаться самой.
Супердесантница, молниеносная реакция, сверхвыживаемость,
постоянная бдительность...
Он покружил над лагерем, но вычислить путь Фетисовой не
смог - она могла руководствоваться умом и женской логикой. А
пускаться вслепую - позор для серьезного мирмеколога!
После той ночной прогулки, когда он позорно влип в каплю
росы, он нагрузился оружием как Рембо в Афганистане. Под ним
проскакивали зеленые поля листьев, приходилось часто
опускаться, смотреть под ними. В руках он держал наготове
бластер, оглядывался, вздрагивал, завидев блестящее.
Заглядывая в одну из нор, едва не угодил в мандибулы
сороконожки. Пока та выскакивала наверх, расшвыривая камни, он
в панике скакнул как кузнечик, в спешке забил крыльями. По
сторонам замелькало зеленое, метались тени, а он, как пуля,
понесся вверх вдоль странной серебряной трубы. Толстая,
массивная, она выходила из бесконечности и уходила в
расплывающуюся бесконечность. Через каждую сотню метров от
трубы отходили рукава потоньше, на них блестели шарики размером
с кулак. Потом тонкие трубы стали попадаться чаще, и Кирилл
понял, что летит вдоль радиальной нити к центру паутины.
Слева белела стена с темными проплешинами. Мегадерево,
похоже - береза. Основание рамы крепится к нему, сама паутина
соткана с размахом, в расчете на хороший улов. Глупо Фетисовой
попасться в простейшую сеть, но проверить надо, у нее уже
бывало всякое...
Кирилл полетел наискось, придирчиво осматривая паутину.
Основной канат сплетен из тонких нитей, но эти нити крепче
стальных канатов, если взять равные по диаметру. Паутинная рама
и радикальные нити хорошо натянуты, пружинят под ударами ветра.
Невежды полагают, что паутина вся липкая, но по такой сам паук
не побегал бы, прилип бы сразу. И рама, и радиальные нити, даже
спирали плетутся из сухих нитей, паук в самом конце работы
нанизывает на них липкие капельки...
Кирилл измерил взглядом расстояние между коварными
шариками. Паук оставляет место, чтобы бегать и по спирали, не
задевая липучек, но глупые насекомые не подозревают об
опасности... А как насчет Фетисовой?
Перестав махать крыльями, он опустился на ветку
мегадерева. Почти наступил на серебряную трубу паутины, что
паук захлестнул петлей на ветке, так надежнее, а липучка -
лишь для добычи. Важно не потерять саму паутину. Она убежище и
ловушка, здесь можно прятаться от непогоды, врагов. Здесь
хранятся в коконе яйца, здесь можно защищать молодых паучков!
Кирилл потрогал радиальный трос. Поработал мастер! Пауки
видят слабо, даже скакуны различают добычу лишь в двух-трех
шагах, остальные ориентируются по движению воздуха да дрожанию
паутины. Прилипни сюда мошка, паук сразу нарисует ее портрет,
возраст, пол, упитанность... Но если прилипнем Фетисова, какой
портрет нарисует паук?
Присмотревшись, на грани видимости заметил кокон. Или
что-то напоминающее кокон. Не сразу даже попал руками в петли,
полетел рваным трепыхающимся полетом, держась над паутиной. Еще
два спеленатых кокона! В первом, судя по размерам, крупная
муха, во втором - нежная мошка, такому пауку-гиганту на один
зуб, то есть, на одну холицеру, а вот третий...
Он вернулся на ветку мегадерева, оставил в расщелине коры
крылья. Сперва он бежал по толстому радиальному канату, потом
перескочил на спиральную нить, пришлось на бегу перепрыгивать
через липкие, размером с дыню, шары. Спиральная нить чуть
подрагивала, снизу была пустота, земля расплывалась. Он был на
высоте тысячеэтажного дома.
Вдруг ощутил под ногами ответную вибрацию. Хозяин высчитал
массу новой жертвы, прикинул, поколебался, но все же покинул
центр паутины, побежал навстречу. У Кирилла расчеты заняли
больше времени, инстинкт в этой ситуации деликатно помалкивал,
но все же массу и скорость паука определил, даже примерный
возраст вычислил...
Паук выбежал навстречу огромный, как электричка на
монорельсе. Кирилл оттолкнулся, его подбросило, он сделал
тройное сальто и опустился на соседнюю нить. Увидел бы Дмитрий,
умер бы от зависти. А тут удался такой трюк, а свидетелей нет.
Паук затормозил на том месте, где только что билась
добыча, пощупал воздух педипальцами. Размером с тяжелый КРаЗ,
нить прогибается, волосатые лапы толщиной с трубы для
газопровода. Мускулатура рельефная, а мышцы головогруди, как у
Арнольда Шварценеггера. Восемь блестящих глаз, ярких, почти
осмысленных. Глядя в них, не всякий студент вспомнит, что эти
глаза едва отличают свет от тьмы.
Паук развернулся к Кириллу. Между ними было пустое
пространство, но паук смотрел так прямо, осмысленно, что Кирилл
осторожненько отступил. Может быть, лабораторные опыты чего-то
не учитывают? Паук все-таки как-то видит?
- Ладно, не сердись, - сказал Кирилл. - Какой из меня
деликатес?
Он побежал по серебристому канату. Блестящие шарики
липучки неслись навстречу. Прыгал, едва попадал на канат, а
когда движением воздуха снесло, кое-как зацепился в падении, и
дальше уже бежал медленнее, глядя под ноги, косясь на паука,
что догонял по параллельному монорельсу.
На ближайшем перекрестке паук круто свернул, перебежал на
линию Кирилла, канат под ногами мирмеколога затрясся. Не
оглядываясь, доверяя инстинкту, он бежал до тех пор, пока
педипальцы не дотянулись до его плеч, затем прыгнул - тройное
сальто, снова подошвами на параллельный канат! Сегодня явно в
ударе.
Он с разбега налетел на третий кокон, поспешно рванул
оплетающие его веревки. Канат под ногами затрясся. Веревки не
поддавались, Кирилл тратил драгоценные секунды, дергал,
наконец, кое-как раздвинул на краешке, там блеснуло сизым
металлом...
В следующее мгновение Кирилл прыгнул в сторону, уже не
удивился, попав после сальто над пропастью точно на канат.
Паук, промахнувшись, набросился на запеленатую осу-наездницу,
быстро-быстро набросил липкие веревки, укрывая закованную в
прочнейший хитин противницу. Уже с впрыснутым ядом, наполовину
разжиженная соком, еще дергалась, вырывалась, жила...
Кирилл подбежал к ветке мегадерева. Тот же инстинкт
заставил оглянуться, и на грани видимости увидел расплывающееся
красное пятнышко. Еще раз перепрыгнул, побежал, прыгал сразу
через два-три липких шара...
Этого противника паук не счел серьезным. Или не знал,
стоит ли его съесть. Фетисова была укутана небрежно, голова
торчала из кокона целиком, комбинезон просвечивал. Обе руки ее
были плотно прижаты к бокам тремя рядами паутины, ноги связаны
двумя рядами, справа на поясе висел бластер, слева - двойной
запас боеприпасов, из-за плеча выглядывали отточенные гарпунные
стрелы.
Кирилл откинул с ее лица капюшон. Саша вздрогнула, в ее
глаза мелькнул ужас, но тут же сменился радостью, стыдом, даже
негодованием:
- Кирилл Владимирович... Опять вы!
- Ничего страшного, - успокоил ее Кирилл. - Сейчас
что-нибудь придумаем.
Нить уже не дрожала, прыгала под ним, подбрасывала. Кирилл
вскинул бластер, нажал на спусковой крючок. Их подбрасывало так
сильно, что Саша решила, что мирмеколог обязательно
промахнется. Комок клея пронесся рядом с пауком, ударился в
дальнюю нить.
- Это его займет малость, - сообщил Кирилл.
Сунув бластер в кобуру, он наклонился к Саше, уже не
обращая на паука внимания. Саша в ужасе смотрела на чудовище,
которое остановилось перед ними в двух шагах, буквально
дотягивалось страшными мохнатыми лапами. Затем паук круто
развернулся, бросился к новой добыче. Только теперь Саша
поняла, что мирмеколог не промахнулся вовсе, а почти не целясь,
снайперски попал в едва заметную отсюда нить.
Кокон, в котором оказалась Саша, был из тонких веревок,
похожих на рыболовную леску с палец толщиной.
- Ой, - сказала Саша напряженным голосом, - он
возвращается...
Кирилл, не прекращая отделять кокон с Сашей от радиального
каната, вытащил бластер, выстрелил. Саша смотрела, побелев,
расширенными от ужаса глазами. Мирмеколог нажал на курок, не
глядя, а сгусток клея точно ударил в дальнюю спиральную нить,
паук остановился, в нерешительности потоптался прямо перед
ними, едва не наступая на Кирилла, но все же повернулся к
раскачивающейся вдали нити.
Кирилл, орудуя баллончиком, разжижал соединительный канат,
что держал кокон на радиальном тросе. Паук снова зигзагами
перебежал на их нить, мчался, страшный и не рассуждающий, как
асфальтовый каток. Кирилл выстрелил, все так же не глядя, но
бластер задержал в руке, в кобуру не убрал. Паук остановился,
заколебался, но возвращаться к новому несъедобному комку не
стал, пошел вперед. Кирилл выстрелил еще раз, сунул бластер в
кобуру.
Саша видела надвигающийся темный туннель, на холистерах
виднелись крупные шары яда, но вдруг на солнце заблестела
тонкая нить, паук едва не сорвался в пропасть, схваченный за
переднюю лапу. Он яростно забился, канат заходил ходуном, Саша
в страхе закрыла глаза. Мохнатая туша прыгала совсем рядом.
Тонкая нить, что приклеила чудовище к канату, выглядела
ненадежной.
- Он сейчас освободится... - прошептала она в панике.
- Верно, - подтвердил Кирилл довольным тоном.
Подхватив ее на руки, он побежал по канату, направляясь к
мегадереву. Фетисову умница-паук запеленал по струночке, можно
даже балансировать ее на канате, только бы "умеренный до
сильного" оставался вверху, не вмешивался...
- Он освободился, - вскрикнула Саша.
Кирилл на бегу повернул ее лицом в другую сторону. Канат
трясся как при землетрясении. На бегу приходилось резко
выдвигать неподвижную мумию то вправо, то влево, восстанавливая
равновесие.
Канат запрыгал резко, рывками. Кирилл с разбега выбежал на
серое твердое плато, упал, хватая ртом воздух. Саша лежала
рядом, лицо ее было даже не белым, а голубым пополам с серым.
Паук добежал до края нити, остановился. Он был в двух
шагах, нависал над ними, закрывая солнце. Чудовищная голова
покачивалась из стороны в сторону, все восемь глаз блестели как
выпуклые стекла.
- Сейчас схватит, - сказала Саша, ее голос дрогнул. -
Надо стрелять...
- Не стоит, - ответил Кирилл.
Он сел, глядя на паука. Рука мирмеколога даже не
сдвинулась к оружию. Паук прислушался, повернул голову в их
сторону.
- Стреляйте, - попросила Саша. Она изо всех сил
крепилась, чтобы не завизжать в страхе, не взмолиться:
стреляйте, спасите, унесите меня от этого чудовища!
- Зачем, - удивился Кирилл. - Паук нас не видит. Или вы
жаждете отмщения?
- Не месть...
- Тогда зачем? Кушать его не станешь, жестковат... На
дамские сумочки не годится...
Саша смолчала. Паук был ужасен, каким бы красавцем его не
считал мирмеколог. Мохнатые лапы, острые когти, ядовитые
холицеры, гора мускулов...
Паук разочарованно повернулся, канат снова начал
раскачиваться под его весом. Саша проводила мохнатую спину
долгим взглядом, судорожно вздохнула:
- Вы и здесь блюдете экологическое равновесие?
Кирилл поднялся на ноги, ответил спокойно:
- А какой смысл убивать его?
Саша посмотрела в его безмятежное лицо, ничего не сказала.
Кирилл забросил ее на плечо, шагнул к краю. Дальше начиналась
пустота. Земля была так далеко, что расплывалась в серо-зеленом
тумане.
Голос Саши дрогнул от негодования:
- Вы так и потащите меня?
- Саша, - ответил Кирилл успокаивающе, - тебя освободят
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг