в лагере. Эти нити прочнее стальных канатов, я здесь ничего не
могу. Этими веревочками из паутины звездолеты бы поднимать на
стартовые площадки!
- О Господи, - прошептала Саша. - Так и потащите?..
- Ты можешь что-то придумать лучше?
- Нет, но...
- Ничего не идет в голову, - признался он. - Потерпи,
Саша. Я побегу изо всех сил. Жаль, что не могу унести тебя на
крыльях.
Он прыгнул с ветки мегадерева. Кокон с Сашей прижимал к
груди, сам падал, растопырив ноги, тормозил воздух как мог,
чтобы успеть рассмотреть место внизу, успеть при необходимости
хоть малость спланировать в сторону...
При его росте горизонт всегда был в десятке шагов, не
дальше. Кирилл часто взбирался на верхушки стеблей, высматривал
направление, стараясь заглянуть за кочки, завалы. Над головой
чаще всего была зелень первого неба, а когда выскакивал на
открытое пространство, то в немыслимой высоте зеленело второе
небо - кустарников. Если бывал просвет между гигантскими
ветвями, то смутно темнело изумрудное небо мегадеревьев... А
поляризационным зрением Кирилл пока что не обзавелся, солнце
сквозь такие барьеры угадывать не научился. Через каждые
четверть часа снова вскакивал повыше, оставляя Сашу,
высматривал, нацеливался.
Проголодавшись, пришиб по дороге молодого сочного клещика,
предложил Саше:
- Слопаешь?
Саша с отвращением покосилась на клеща, у которого еще
дергались лапы:
- Вы будете его есть... живого?
- Жарить не на чем, - объяснил Кирилл, он напряженно
всматривался в колышущуюся перед ним зелень. - Так
питательнее.
- Маньяк, - проговорила Саша. Отвернуться девушка не
могла, просто закрыла глаза. Кирилл все еще всматривался в
неясные очертания, машинально сел, как ему показалось, на
бревно. Саша дернулась, он поспешно скосил, пробормотал
извинения, и уже стоя, с хрустом разломил легкий панцирь, под
которым скрывалось нежное мясо, подрыгивало желе густого
сока...
Он старался не чавкать, хотя без шума трудно высасывать
плотную жидкость, и Саша вздрагивала, пытаясь отвернуться. Эти
женские мерехлюндии Кирилл игнорировал. Опасности нет, а
расшаркиваться не станет, сама без всякого повода изменила
отношения к лучшему. Холодноватый тон, снова на "вы" и по
батюшке, скрытая настороженность, даже недоброжелательность. За
что?
Он вскочил на ноги, чувствуя прилив сил. Спросил
дружелюбно:
- Еще не заснула? Спи, я донесу, как на пухлой перине.
Саша промолчала, только нервно дернула уголком рта. Кирилл
забросил ее на плечо, чувствуя, что несет спеленатую египетскую
мумию.
Опускаясь со стебля в очередной раз, он услышал внизу
истерический визг. Прыгнул, на лету изготовился к бою.
Небольшой водяной слоник, размером с крупного пса, стоял на
коконе и осторожно трогал усиками лицо Саши. Кончики сяжек
задумчиво пробежали по губам, пощупали щеки, остановились на
плотно закрытых глазах. На визг внимания не обратил, будучи
глухим, как все слоники, иначе бы остался заикой на всю
оставшуюся жизнь.
Кирилл с разбега пинком сбросил любопытного. Визг еще
продолжался, хотя обиженный слоник уже умчался, поджимая зад.
Кирилл потрогал Сашу за щеку, она взвизгнула еще громче.
- Саша, - сказал Кирилл громко. - Это уже не сабатос
чувис, а гомо сапиенс.
Она приоткрыла один глаз, визг оборвался. Ее бледное лицо
медленно стало заливаться краской.
- Простите, - сказала она. Голос дрожал, но тут же
выровнялся, в нем появились прежние суховатые нотки. - Странно
и непривычно чувствовать себя беспомощной. Я всегда была
хозяином... хозяйкой положения.
- Скоро тебя освободят, - заверил Кирилл, - потерпи
малость.
Он подхватил ее, бросил вперед крупными многометровыми
прыжками. Саша утихла, ему смутно показалось, что он ощущает
сквозь свой комбинезон и ее кокон тепло.
- Уже близко, - сказал он.
- Ох, скорее бы...
- Терпи, терпи...
Вдруг он сообразил, что у нее могут быть и другие муки,
кроме мук неподвижности. Хотя часть влаги уходит через дыхание,
испаряется через кожу, но часть должна уходить и старым
привычным способом.
- Саша, - сказал он доброжелательно, - ты себя не
мучай. Что за глупые предрассудки?
- Что вы имеете в виду? - спросила она настороженно.
- А ничего особенного, чистую физиологию. Не надо
терпеть, комбинезон отмоем изнутри.
- Кирилл Владимирович, - сказала она ледяным голосом, -
я прошу вас умолкнуть.
Он пожал плечами, едва не сбросив ее в глубокую пропасть,
ибо перепрыгивал в этот момент с одного стебля на другой на
высоте сорокаэтажного дома. Воздух был теплый, от земли
поднимались цветные шарики пыльцы, солнце светило ласково, не
обжигая.
Саша молчала, не двигалась. Кирилл, наконец, встревожился,
заглянул ей в лицо. Она тут же открыла глаза, почувствовав его
взгляд.
- Спи-спи, - сказал Кирилл поспешно, - я подумал, не
случилось ли чего...
- Чего именно? - поинтересовалась она таким тоном,
словно заговорил айсберг.
- Ну... так просто. Удобно ли тебе?
- Очень, - сказала она саркастически. Всю жизнь мечтала
побывать в этом коконе!
- Если что, Саша, не стесняйся! Мы же друзья.
Она смолчала, медленно опустила ресницы. Лицо ее было
высокомерным. Возможно, она впервые в жизни услышала о
существовании туалетных комнат.
Кирилл на бегу схватил тлю, а его ладонь оказалась на миг
зажатой между щекой Саши и ее плечом. Их глаза встретились, он
с опозданием выдернул руку. Девушка не закрывала глаза,
смотрела тревожно, вопрошающе. Краска залила не только щеки, но
и лоб, шею, однако глаза она не опускала.
- Ничего не бойся, - проговорил он, чувствуя, что слова
получаются неуклюже. - Мы уже почти у лагеря...
Он подхватил ее, ринулся через заросли. Уши горели, от них
можно было прикуривать, если бы кто еще придерживался той
дурной привычки. Трижды из засады на его уши прыгали
клещи-скакуны, ориентируясь по тепловому излучению, а для
тхермелов, видящих мир лишь в термоизлучении, это были только
пылающие уши, что стремительно неслись через темный и холодный
мир.
Глава 28
- Немедленно старт, - сказал Ногтев, едва увидел
бегущего мирмеколога с Сашей на плече. - Из графика выбились!
- Погоним во всю муссонную мощь, - заверил его Забелин.
- На большой высоте, - добавил Чернов. - Там ветер
сильнее!
Ткань долго шевелилась, расправляя складки. Наконец,
сморщенный мешок лениво поднялся в воздух, там медленно
раздулся в шар, туго натянул канаты. Забелин и Чернов обрезали
привязные канаты, гондола закачалась на коренном якоре. Воздух
был тяжелым и неподвижным, как шестипроцентное молоко.
- Поехали, - велел Ногтев.
Дмитрий брызнул растворителем, канат лопнул. Гондолу
дернуло вверх, занесло вбок, справа из тумана выдвинулась
изъеденная оврагами стена мегадеревьев. Забелин и Чернов
метались как угорелые, маневрировали двигателем, справа и слева
все чаще проносились огромные серые массы. На какой-то миг
Кирилл потерял ориентиры: летят ли вверх или вниз к земле?
Однажды страшно дернуло, Забелин слетел с мостика, но
недрогнувший Ногтев уже перехватил рукоять горелки, а Дмитрий
молниеносно выстрелил. Черешок листа, о который зацепилась
стропа, согнулся, шар свободно рванулся вверх.
Еще через пару минут по глазам ударил яркий свет. Внизу
осталась огромная зеленая масса мегадерева, что уменьшалась.
Огромные поля зеленых листьев превратились в лоскутки, ветки
мегадерева тоже уменьшились, наконец, само мегадерево стало
размером с обычное дерево, ушло в сторону, его место заняло
другое, третье. И вот шар поднялся так высоко, что одним
взглядом можно было охватить сразу десяток мегадеревьев.
Кирилл спустился вниз, где Хомяков помогал Кравченко
освобождать из кокона Сашу. Она сердито сверкнула на него
очами, браво спрыгнула со стола. Затекшие ноги подломились, она
упала прямо в руки Кирилла.
- Сейчас-сейчас, не спеши, - сказал Кирилл торопливо. -
Хочешь, я донесу тебя туда...
- Господи, что за дурак...
Он передал ее в руки Кравченко, Хомяков делал знаки за
спиной Саши, что-то выгонятельное, и Кирилл, разведя руками,
полез обратно наверх.
Ногтев был на мостике, неподвижный, как воздух, в котором
застыл "Таргитай". Горизонт отодвинулся, далеко-далеко висел
огромный багровый шар, очертания его расплывались на полнеба,
подрагивали.
- Сколько пробудем в воздухе? - поинтересовался Ногтев.
- Недели две? Месяц?
- Вряд ли... В график войдем раньше, а тогда можно
снова...
- Но недельку-другую проведем в воздухе?
- Боюсь, придется.
Ногтев подумал, сказал:
- Ничего, здесь даже безопаснее. Ночи летом короткие, а
ветер несет безостановочно. Сверху видно хорошо, можно вести
наблюдения.
- Только бы сова с дуру не набросилась, - сказал Кирилл.
- Или летучая мышь. Нет, для мыши добыча великовата, а вот
если филин - орел ночного неба... Или тоже не рискнет
связываться с неизвестным противником? Да, вы правы, здесь
безопасно.
Саша его старательно избегала, и Кирилл, тоже чувствуя
непонятную неловкость, старался не подходить к ней. Забелин с
Черновым под руководством Дмитрия разработали правила нового
вида спорта, целыми днями бегали по стропам, воздушному мешку.
В график вошли на шестой день, но двигались пока без
посадок. Кирилл все чаще проводил время с Ногтевым на мостике.
С грустью чувствовал, что боевое товарищество с Сашей и
Дмитрием дало трещину. Дмитрий не отдалился, был таким же
приветливым, готовым на любые авантюры, но еще больше на
авантюры теперь были готовы Забелин и Чернов, и Дмитрий чаще
общался с ними, чем с серьезным другом-мирмекологом. Саша
сторонилась Кирилла, не хотела вспоминать о недавней
беспомощности. Только Ногтев становился ближе, понятнее,
разговаривать с ним было интересно.
- Страшноватая красота, - сказал Ногтев в один из таких
дней, когда они вдвоем стояли на мостике, глядя вниз на землю.
Все спали, "Таргитай" шел бесшумно, ровно. - Этот мир
необитаем! Умом понимаю, что там живут люди, животные, птицы,
там огромные заводы, фабрики, ученые центры... Но чувства
говорят, что весь этот необъятный мир принадлежит только нам.
Микролюдям!
- Ум и чувства издавна в споре, - пробормотал Кирилл.
- Да? Но это преступные чувства. Умом я еще с
человечеством, а чувствами уже отделен. А как дело с вами,
Кирилл Владимирович?
- Ну... я все-таки больше доверяю уму. Хотя понимаю, что
подавляющее большинство руководствуется чувствами.
- Простейшими чувствами!
- Ну, и простейшими тоже. Однако здесь одни
интеллектуалы! Они живут мозгами.
Ногтев покачал головой, губы его скептически поджались:
- Да? Вы не замечаете, что все мы здесь постепенно
меняемся?
- Да вроде бы нет, - ответил Кирилл с неопределенностью.
Ногтев хмыкнул, в его голосе Кириллу почудилось сожаление:
- Да, вы специалист по насекомым. Меняемся, Кирилл
Владимирович, меняемся. Только на Забелина и Чернова
посмотрите! Это были такие сухари, такие фанаты физикохимии...
А сейчас опыт бросят, только свистни насчет вылазки, охоты. Да
и вы тоже...
- Я? - удивился Кирилл. - Ну уж нет! Каким был, таким и
остался.
- Да? Ну-ну. Дай Бог. Как вы считаете, готов этот мир для
нас?
- Мир готов, - ответил Кирилл с сожалением, - мы не
готовы. Сюда с радостью хлынут диктаторы всех мастей! В старом
мире хоть как-то можно прижать фашистский режим, даже апартеид
рядился в белые тоги, а здесь. Тысячи лет можно прожить без
контакта с соседями. Рай для мафии, захватившей власть в
какой-нибудь банановой республике. Да и не только в
банановой... Тут не только могут называть своими именами все
города и все проспекты, но и вообще...
- Что "вообще"?
- Даже не представляю, что может здесь возникнуть.
Тамерлан, Аттила, Чингисхан - это невинность в сравнении с
тем, что может возникнуть здесь. И антиутопии Замятина и
Оруэлла покажутся раем.
- Ну, люди достаточно грамотные, не допустят, - возразил
Ногтев. - Найдутся религиозные фанатики, гангстеры,
мизантропы, психопаты. Заберутся в дебри, где их отыскать и за
миллион лет. Из собственных семей могут вырастить
монстры-нации, расы, государства. Их не обнаружить, пока сами
не захотят обнаружиться. К тому времени они могут разрастись до
таких размеров, что империя Карла Великого рядом с ними
покажется детской площадкой!
- Гм... Но нельзя перебарщивать с контролем. Одно
общество страшно. Легко просмотреть истину. Пусть цветут все
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг