Сергей старался не отрываться, здесь перекрестки, светофоры,
однажды подзастряли в пробке, но я ухитрился даже выехать на
тротуар, а затем нагло пристроился за Сергеем вплотную.
Наконец в центральной части города он свернул в комфортабельный
чистый переулок. Перед первым же зданием теснились автомобили,
вылезали на тротуар, ад для пешеходов и мука для автомобилистов.
Сергей проехал мимо, но я видел, как он высматривает место.
Значит, офис - мой! - в этом старом массивном доме. Угрюмом, не
модерновом, но зато добротном и устойчивом с виду, так называемом
"сталинском".
Пришлось ползти дальше, припарковались почти в соседнем
квартале. Сергей вышел рассерженный, бросил мне коротко:
- Стоянка только для своих. Тебе надо получить карточку.
- Да там же все равно нет места...
- Есть, - огрызнулся он. - Там половина халявщиков.
- А как...
- Попрем в шею.
Он грубо навалился на спаренные двери, огромные, как будто
говорящие о том, что в старину люди были крупнее и выше. Там попали
в широкий холл, а сразу у входа за столом тощий парняга в
камуфляжной форме раздулся, как рыба-еж, сверкнул очами.
- К кому? - спросил он, стараясь выглядеть грозно. - Пропуск!
- К себе, - ответил Сергей нагло. - Здесь отныне наш офис.
Первый этаж, седьмая комната.
- Какой офис? - спросил парень.
- Наш, - ответил Сергей злее. - Не прикидывайся ветошью, Ты
знаешь, тебе говорили. Если забыл, тогда катись к такой матери! А
сейчас вызови Семенова, он тебе объяснит...
Парень стушевался, сгорбился, сказал торопливо:
- Ты чё такой взведенный?.. Говорили, помню. Иди в свою
седьмую. Просто бдительность проявляем. Тут всякая чечня ходит с
бомбами. Туды-сюды, туды-сюды.
Сергей для виду еще поколебался, нагоняя на парня страх, вроде
бы, в самом деле, собирался вызвать этого Семенова, явно местного
Козаровского, потом кивнул мне, и мы прошли по недлинному коридору.
Я издали увидел на одной из дверей семерку, Сергей вошел первым, я
переступил порог и огляделся.
Комнату можно назвать залом. При Сталине строили с размахом.
Высокие лепные потолки, запыленная люстра, но богатая, вычурная, а
потолок так высоко, что непонятно как менять перегоревшую лампочку.
Огромные окна, стены - как в арсенале, подоконник в ширину почти на
метр, их тут четыре, уже понятно, что будет добавочных четыре
стола...
Под стеной длинный ряд шкафов, под другой - книжные полки,
неприятно глубокие, книги будут в три ряда, что значит, два ряда
похороним заживо. Посреди зала два стола, составлены буквой Т. С
десяток стульев, два-три с сильно потертыми спинками и сидениями.
- Телефонный аппарат унесли, - заметил Сергей. - Во, жлобы!..
Ладно, не жалко. Тут такой был, как при дедушке Ленине. С дырочками,
надо было весь циферблат крутить, представляешь?.. Дикари-с.
- Ничего, - сказал я. - Лишь бы номер не унесли. А телефон
поставим. Хотя на фиг нам телефон?..
Он удивился:
- А как же без телефона?
- Нам нужна только розетка для телефона, - объяснил я
загадочно. - И весь мир будет у нас на столе!
- А... ну, тады ладно. Туалет по коридору до конца, буфет в
левом крыле. Но кормиться можно в кафешке напротив. Там Наташка
такая лакомая... гм, готовит она тоже клево. И недорого. Лады, я
тебя оставляю, у меня еще дел, дел... Да и к Наташке надо заглянуть,
раз уж я близко. Проверить, как она вам будет... гм... готовить.
Глава 28
Честно говоря, я просто хотел притащить комп и тут же начать
работу, попутно привлекая к работе над баймой энтузиастов, но Конон
прислал трех дюжих девиц. Они дружно ободрали все стены, потолок,
наклеили новые обои, а вместо лепки подцепили модный ныне подвесной
потолок.
По этому случаю прибыл даже Хренсман. Критически оценил работу
штукатурщиц, попенял, что халтурят, а потом расщедрился вдруг и даже
предложил вообще списать эти драные столы и стулья, а взамен
закупить нечто более современное в едином стиле.
- Не надо, - возразил я нервно.
- Почему?
- И так хорошо, - сказал я. - Хорошо, понимаете? Когда поставим
сюда пару компов, здесь сразу все преобразится.
Он в сомнении покачал головой.
- Станет безобразнее - да. Эти компы - чудовища. А здесь был
особняк. Это сейчас здесь центр города, а всего сто лет назад это
было вообще за чертой города. Сюда ездили, как сейчас на дачи.
Какой-нибудь Растрелли или Шаляпин строил... Вон даже ангелы всякие
и голые бабы на потолке. Искусство, значит!.. Не боись, если уж я,
бухгалтер, говорю, что можно, то это стопроцентно можно...
- Не хочу, - ответил я упрямо. - Я вообще не понимаю, как можно
вгрохивать деньги во всего лишь более дизайную мебель? Даже когда
вместо жигуленка покупают новенький мерс, и то я не шибко одобряю: в
городе все равно хрен дашь больше скорости. Одни выпендрены!
Удобство - да, но для жопы, а не для ума или сердца. Зато каждый
рупь, вложенный в комп, дает как раз уму и сердцу. И сразу видно,
что этот рупь работает. Графика лучше, скорость выше, хард больше,
связь по Интернету надежнее, перекачка файлов быстрее. Даже, если
вздумается ходить по виртуальному Лувру, то не надо ждать по пять
минут перед каждой картиной, пока открывается ваш гребаный Дали или
Веспазиан!
Сергей поправил с самым победным видом:
- Веласкес, дурило! И не Веспазиан, а Велизирий. Был такой
король кельтов в Африке во время Троянской войны. У него еще жена
Аспазия была...
Я удивился:
- Это откуда такая грамотность?
- Из одной киевской RPG-шки, - ответил он гордо. Подумал,
добавил победно: - С элементами TSR. Но ты прав, чем больше вбухаешь
бабок в комп и Интернет, тем ты сильнее. И доступ повсюду быстрый,
что важно.
Хренсман сказал обалдело:
- Веспазий, Аспазий... Какие слова люди знают! Неужто из
Интернета можно чему-то умному? Ладно, не хочешь модерновой мебели,
так тому и быть. А технику будешь закупать золотую?..
Я успокаивающе выставил перед собой руки:
- Копеечную, в сравнении с тем, что закупал для Конона. Нам
важнее хороший доступ к мировым ресурсам, но это стоит недорого.
Хренсман чисто по-русски почесал в затылке, рожу перекосил
набок, брови полезли на лоб.
- Чё-то я совсем дуб в бухгалтерии... или экономика пошла
совсем другая? Марсианская? Как это хороший доступ к мировым
ресурсам и... недорого?
Сергей подсказал:
- А по-русски! На халяву.
- А-а-а...
- Ни фига не понимаете, - сказал я сердито. - Пришел наш век.
Все сокровища мира по Интернету! За копейки.
Я шел по коридору, что сужался за моей спиной в темноте, а
впереди разгорается все ярче свет, свечение, будто меня несет по той
самой знаменитой трубе, что ведет к жизни после смерти.
Толкнул дверь, солнце из окон, неземное благоухание,
божественное сияние вокруг головы ангела за канцелярским столом, ее
божественный голос:
- А, это вы, Андрий... Да, он ждет вас. Проходите!
Я запнулся, никогда так не хотелось задержаться, пусть бы Конон
лучше в этот момент был очень занятым, ну просто очень...
Я деревянными шагами пересек приемную и, зачем-то постучав в
дверь, толкнул ее.
Конон вскинул голову, лицо усталое, осунувшееся, но в глазах
что-то от Васьки Буслаева. Сильно постаревшего Васьки Буслаева,
оподлевшего, это же гадко вот так пользоваться своим положением,
богатством, Вероника не должна так... и он не должен, но себя я
постоянно топтал и бил мордой о стену за это подленькое и меленькое
интеллигентское злобничанье.
В этом мире, когда важен результат, что могу предложить я?
Только чистоплюйские рассуждения, что мир плох, в нем побеждают
только плохие, а я в дерьме и на побегушках только потому, что вот
такой замечательный и хороший?
- Я что тебя позвал, - буркнул Конон. - Ребятам надо платить.
Понимаю, что на энтузиазме бы лучше... но игру за месяц не сделаете,
а на дольше энтузиазма не хватит. Вот коммунизм пытались на
энтузиазме, да... Сколько ты получал? Нет, лучше по-другому, сколько
получает хороший программист?
- По-разному, - ответил я. - Кто как устроится. У нас пока что
не квалификация важна. К тому же руководители обычно ни уха, ни рыла
в нашем деле, так что все зависит от того, кто сумеет боссу больше
навешать лапши на ухи.
- Понятно, - ответил он. Почесал в затылке, повторил с
усмешкой. - Не один я такой идиот, уже легче... Если положим,
скажем, четыреста долларов в месяц, как думаешь?
- Даже слишком, - сказал я опасливо.
- Не бойся, для меня это не суммы. Ладно, пока не сделаете
треть баймы - будете получать по триста. Вторая треть - шестьсот.
Приступите к последней - будете получать по восемьсот. Сколько,
говоришь, надо человек? Пять? Это полторы тысячи в месяц,
восемнадцать в год. Вишь, как без калькулятора считаю? Берешься за
год? Брехня, уже знаю, что в уме у тебя два. Это сорок тысяч. Ну, а
если даже не уложитесь, то и сто - не деньги. Не смотри на меня
так... Я вон на дачу в Беловодье семьсот тысяч бросил! Это третья
дача, а на фиг мне она?.. Просто родные края, там родился, жил... Но
я всего два раза съездил на ту дачу. Никакой от нее радости. А это
будет байма, которую я тоже делаю, на которой будет мое имя! Байма,
в которой сам поживу с удовольствием! Эх, да не выбрасываю я деньги
не ветер, не выбрасываю...
Я развел руками.
- Даже не знаю, что и сказать.
- Тогда молчи, - посоветовал он. - Лучше молчать и сойти за
умного, чем заговорить и разом развеять все сомнения.
Голова раскалилась, я писал в ноутбуке имена, стирал, снова
писал, прикидывал, к кому на какой козе подъехать. Это Конону я
сказал, что Костомар готовый член команды, но сам-то понимаю, что
одно дело написать в свободное от творчества время изящный сценарий,
другое - сотрудничать регулярно. Тем более, взять на себя какие-то
обязательства.
Еще труднее будет подъехать к Горецкому, писателю, второму,
кого я наметил в жертвы. Моя задача осложняется тем, что писатель,
как и академик, оказался на редкость человеком... не стесненным в
средствах. Еще при Советской власти, в эпоху льгот, он получил от
Литфонда шикарную квартиру в элитной части города, дачу в
Переделкино, а от зарубежных изданий ему шли немалые суммы в
долларах. Тогда доллары были не только без надобности, но и вообще
запрещены к употреблению, так что невостребованная из Госбанка сумма
росла и росла. Теперь же, когда одни барьеры рухнули, а другие,
напротив, возникли... к примеру, со слабыми не считаются, и русских
писателей разом перестали переводить за рубежом где бы то ни было, у
него оказалась кругленькая сумма, что уцелела, уцелела... Долларов
инфляция не коснулась, а он сам оказался слишком ленив, чтобы
пытаться куда-то их вкладывать.
И вот сейчас он живет в той же квартире, во дворе в каменном,
тоже "сталинском" гараже новенький мерс, продукты берет из соседнего
магазина, где цены почти вдвое, зато не бывает очередей, а продавцы
- само обаяние.
Раз в месяц какой-нибудь козел из вездетусовочных графоманов,
со страниц газет оправдывая свое скудоумие и плагиаторство, начинает
вещать, что в литературе существует всего девять тем, идей, сюжетов,
и потому, дескать, нет ничего зазорного, что он у кого-то что-то
спер. Все воруют, даже Шекспир воровал, вот и я... как Шекспир! Иной
договаривается вообще до пяти, а то и трех сюжетов, но другие
великодушно расширяют до десяти-двенадцати. Так вот, Горецкий для
каждой своей книги находил абсолютно оригинальный сюжет, новые
образы, а уж темы, идеи... Он сам смеялся: мир все время меняется,
как же идеи и темы могут остаться прежними? Да мне в голову не лезут
старые идеи! От новых отбою нет...
Горецкий называл себя человеком старой закалки. Я тоже так
долго считал, а как же иначе, если он сам так говорит? - пока не
понял, что как раз все эти его чудачества, вроде нежелания давать
интервью, и есть признаки человека будущего. В старом добром времени
масса писателей самозабвенно токовали перед телекамерами, наперебой
давали интервью газетам, выступали на конфах, красовались, читали
перед аудиторией, но... где они сейчас?
В литературе остаются только те, кто пишет.
Так что Горецкий для нашего дела просто клад, но заполучить его
будет непросто.
Кроме того, остро понадобятся программеры. Не простые
программеры, а те, которые не бросят на полдороге. В стране полно
хороших программеров, даже я знаю таких с полсотни, но пока не вижу
ни одного, который мог бы плечо к плечу пахать рядом с другим.
Чувство плеча исчезло, заменилось чувством острого локтя в бок...
С художником проще, мой друг Миша - прекрасный художник и
вообще прекрасный парень. Надо будет, только свистнет, к нему придет
на помощь столько рисовальщиков, сколько понадобится.
Итак, Горецкий, но как к нему подступиться? Писатель он очень
известный, но со скандальной славой. Заполучив любую из его книг, я
уже не отрывался, пока не прочитывал от корки до корки. Пропускал
работу, не спал, но оторваться не мог: рыдал, хотя совсем не
слезливая дамочка, в бешенстве стискивал кулаки, пытался куда-то
бежать, кого-то спасать, кого-то убивать... Я немало наслушался о
нем всяких ужасов. Несколько лет так и жил в искреннем убеждении,
что Горецкий - чудовище, каких не рождал свет, и лишь совершенно
случайно, однажды войдя с соприкосновение с его друзьями - у него,
оказывается, могут быть друзья! - узнал побольше.
Оказывается, Горецкий Марк Сидорович - единственный из
писателей, который демонстративно не пользуется раскрутками,
рекламами, никогда не мелькает на страницах газет, не дает
пространные интервью о своей гениальности. И самое страшное
преступление: не участвует в тусовках. Этого пренебрежения
тусовочное общество литераторов простить не могло. На тусовках
складывается некое единство, которое в свою очередь дробится на
мелкие кланы и подкланики, но все-таки каждую тусовку объединяет
нечто общее. Хотя бы то, что они все тусуются в одном месте и в одно
время. На каких-нибудь заранее назначенных съездах, конфах, форумах.
В силу этого могут между своими группками грызться насмерть, но
когда вопрос заходит о литераторе, вообще осмелившемся не входить в
их тусовку, то тут все бросаются остервенело. Да, в ход идет все, от
"литературный импотент", до "хам" и "невежда", хотя все его друзья
уверяли, что Горецкий - само обаяние, хоть и весьма ироническое, а
уж знаниями может потягаться с любой Академией наук,
Но для меня его знания по фигу: от общих знакомых просочились
слухи, что у него есть мощный комп, и что он пишет романы именно на
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг