- Я недооценил тебя, а ты - меня, - уточнил Эйрих. -Тебе ведь
не удалось подобраться незаметно.
- Но обернулся ты в самый последний момент. Итак, мы сцепились.
Мы были слишком близко, и мечи так и не были пущены в ход. Вместо
этого была долгая борьба, в которой ни один из нас не мог взять
верх. В конце концов мы оказались на краю пропасти...
- Мы стояли над обрывом, крепко обнявшись, словно лучшие дру-
зья после долгой разлуки... - насмешливо произнес Эйрих.
- Да, мы простояли так несколько минут, испытывая друг друга
на прочность. И наконец я сказал: "Ты видишь, что ни один из нас
не может взять вверх. Каждый может столкнуть в пропасть другого,
но при этом неминуемо будет увлечен туда сам. Меня такой исход не
устраивает, тебя, думаю, тоже."
- Да, - кивнул Эйрих, - наримати давно уже не фанатики, выпол-
няющие миссию любой ценой. Мы, конечно, рискуем, но все же стараем-
ся остаться в живых.
- "И что же мы будем делать?" - спросил он тогда, - продолжал
Айзендорг. -"Заключим соглашение", - предложил я. "Сейчас мы мирно
разойдемся, и ты в течение месяца не будешь преследовать меня. Я
ведь знаю, что ваши контракты не имеют жесткого ограничения по вре-
мени. Но мы дадим друг другу слово, что следующая наша встреча за-
кончится смертью одного из нас."
- Это была лукавая формулировка, но меня не так-то просто про-
вести, - заметил Эйрих. -"Тогда и ты должен пообещать, что в тече-
ние месяца не будешь преследовать меня", - сказал я.
- Считай это лукавством, сколько тебе угодно, раз уж тебе не
понять, что аристократу и рыцарю и в голову не придет гоняться за
наемным убийцей, - возразил Айзендорг. -Это ниже его достоинства.
- Папа, но как ты вообще мог предлагать соглашение такому че-
ловеку? - вмешалась Элина. -Разве ему можно верить на слово?
- Вся жизнь наримати проходит во лжи, это верно... - начал по-
яснять граф.
- Я предпочитаю термин "под личинами", - возразил Эйрих. -Да,
выполняя миссию, нам приходится скрываться под той или иной личи-
ной, и, разумеется, клятвы, даваемые в этом качестве, значат не
больше, чем клятвы, произносимые актером по ходу пьесы. Но, сколь
бы странным это ни казалось некоторым, у нас тоже есть свой кодекс
чести. Слово наримати, данное им от своего собственного лица, не-
рушимо. Впрочем, мы даем его крайне редко. Мы стараемся не связы-
вать себя лишними обязательствами.
- Тем не менее, тогда ты согласился.
- Да, я сказал "Не в наших обычаях заключать договоры с жерт-
вами, однако я впервые встречаю бойца, равного мне". Я и теперь
уважаю тебя, граф, несмотря на наши... разногласия.
- Готов признать, что ты тоже заслуживаешь уважения - как боец.
- И что было дальше? - поторопила Элина.
- Я дал слово дворянина, а он - слово наримати. После чего мы
отошли от пропасти, я подозвал коня, сел в седло и уехал. С тех пор
мы не встречались - до сегодняшнего дня.
- Что ж, я готов рассказать, что было дальше, - неспешно произ-
нес Эйрих. -Я, разумеется, сдержал слово и начал вновь разыскивать
след графа лишь месяц спустя. Это оказалось непросто - слава героя
пришла к графу позже, а в те дни он мог странствовать по всему За-
паду, не привлекая к себе внимания. Несколько месяцев спустя я уз-
нал, что он служит наемником на севере, но к тому времени, как я
добрался до его части, оказалось, что он уже уволился; затем его
след отыскался в южных княжествах... Я не особенно беспокоился,
понимая, что жизнь наемника полна превратностей, и время работает
скорее на меня, чем на него. По нашим условиям, контракт считается
выполненным, даже если жертва погибает по независящим от наримати
причинам. В противном случае нам пришлось бы оставлять на каждом
трупе некую визитную карточку, а нам совершенно ни к чему лишний
риск и дешевая реклама; напротив, мы нередко обставляем дело так,
чтобы смерть выглядела естественной. И вроде бы все сложилось так,
как я и предполагал - до меня дошел слух, что граф убит в сражении
под Бьенто. Разумеется, я помнил, что человек мертв лишь тогда, ко-
гда ты сам осмотрел его труп, и окончательного вывода не делал, но
сведения были достаточно убедительными - я говорил с непосредствен-
ными свидетелями его гибели.
- Я был всего лишь тяжело ранен, - сообщил Айзендорг.
- В битве под Бьенто с обеих сторон полегло почти пятнадцать
тысяч, и, разумеется, раскапывать братские могилы в поисках тела
не было никакой возможности, к тому же многие трупы были сожжены
на погребальных кострах, - продолжал Эйрих. -Я решил просто подо-
ждать, не объявится ли граф где-нибудь снова. Тем не менее, я счи-
тал дело практически решенным...
- Ты снова недооценил меня, - вставил граф.
- ... и наведался к местному представителю Ордена - существуют
определенные тайные знаки, по которым мы находим друг друга - по-
интересоваться, нет ли еще контрактов. Наши правила не запрещают
работать по нескольким заказам одновременно. Нельзя лишь работать
с клиентом напрямую - все контракты заключаются через Орден, кото-
рый сразу же получает 70% платы в виде аванса. Наримати, обращаясь
в представительство Ордена, выбирают себе заказ по вкусу из числа
тех, за которые внесен аванс. Таким образом, заказчик никогда не
знает исполнителя, но исполнитель знает заказчика - наша лишняя
гарантия на случай нечестной игры со стороны последнего. После ис-
полнения выплачиваются остальные 30%, которые достаются уже непо-
средственно исполнителю. БОльшая часть этих денег, впрочем, тоже
обычно остается на счетах Ордена, который пускает их в оборот через
подконтрольные структуры по всему миру; наримати снимает их вместе
с процентами, когда уходит в отставку. В тех исключительно редких
случаях, когда наримати терпит неудачу - то есть гибнет, в против-
ном случае он должен повторять попытки, пока контракт не будет ис-
полнен - аванс не возвращается: плата за риск. Ну так вот, мне как
раз подвернулся выгодный контракт. У одного из местных владетель-
ных князей был племянник, которому, как это обычно бывает, надоело
ждать, пока дядюшка освободит трон. Вот он и обратился к помощи
Ордена. Дело обещало быть легким - претендент имел широкие полно-
мочия в замке и предпринял необходимые меры, чтобы исполнитель мог
без проблем проникнуть, куда надо, и выйти обратно. Я охотно взялся
за это. Но когда я крался по тайному ходу к спальне князя, пол под
моими ногами внезапно провалился, и я оказался в ловушке, где меня
уже поджидали стражники. Меня схватили, заковали в цепи и отвели в
глухой каземат глубоко в подземелье. Как оказалось, вся затея с
покушением была провокацией, организованной самим старым князем.
Он давно подозревал своего племянника, но не имел формального по-
вода обвинить его в измене, поэтому и затеял этот спектакль. Далее,
по сценарию, я должен был признаться под пытками - отнюдь не теат-
ральными - что подослан племянником, после чего тому рубят голову,
а меня казнят каким-нибудь еще менее приятным способом. Конечно,
с моей стороны было довольно глупо попасться в такую ловушку, но
в свое оправдание могу заметить, что эта история - практически бес-
прецедентна. Нужно быть редкостным глупцом, чтобы сыграть такую
шутку с наримати, не боясь мести Ордена.
Но реальность нарушила планы старого интригана. Дело в том,
что племянник действительно готовил переворот и имел в замке вер-
ных людей, которые вовремя предупредили его о поимке якобы послан-
ного им убийцы. Не дожидаясь, пока за ним придут, он срочно собрал
своих и нанес удар первым. Переворот оказался удачным, но тайные
ходы в замке существовали недаром - дядюшка успел бежать. Мне от
этого, правда, было не легче - племянник наверняка использовал бы
меня в той же роли, хотя и с другим текстом. Однако торжество побе-
дителя было недолгим, и подготовить показательный процесс он не ус-
пел - старый князь, желая вернуть власть, призвал в страну иност-
ранные войска. Ну а возглавлявший их генерал, ничтоже сумняшася,
сверг всю династию, объявив верховным правителем себя; при этом
молодой князь был убит в бою, а старый, посаженный под арест, умер
от удара. В общем, в княжестве на долгие годы воцарилась смута,
окончившаяся тем, что оно было разделено на две части, отошедшие
соседним государствам.
Обо мне же в суматохе попросту забыли. В подземельях любого
уважающего себя княжеского замка годами и десятилетиями сидят люди,
посаженные "до особого распоряжения"; никто и никогда не заходит
в их казематы, кроме стражников, которым запрещено разговаривать
с заключенными. Нередко спустя несколько лет такого существования
эти люди и сами уже не помнят, кто они и за что сидят. Но психика
наримати на редкость устойчива. Прежде, чем мне удалось бежать, я
десять лет просидел в крохотной одиночке, в цепях, прикованный за
шею к кольцу в стене. Если бы не последнее обстоятельство, я бежал
бы раньше. Мы владеем методикой, позволяющей вытаскивать руки и
ноги из оков; однако голову через железный ошейник не протащишь.
Десять лет и еще несколько месяцев ежедневного труда у меня ушло на
то, чтобы выковырять кольцо из стены. Дальнейшее было уже делом
техники...
Когда я вышел на волю, то чуть не ослеп от дневного света.
Более-менее отъевшись и восстановив физическую форму, я отправился
разыскивать представительство Ордена. Там я узнал, что граф Айзен-
дорг жив, и о нем ходят различные героические истории; однако это
уже не имело значения, ибо буквально только что в Тарвилоне произо-
шел переворот, в результате которого регент Урмаранд был убит вос-
ставшими. Со смертью заказчика контракт аннулируется, как и со сме-
ртью исполнителя; таковы наши правила. Другой же должок, связанный
со вторым контрактом, выплачивать было, как вы уже знаете, некому -
впрочем, не умри старый князь сам, Орден добрался бы до него рань-
ше, чем я вышел на свободу. Месть нечестному заказчику - единст-
венный вид помощи, который Орден оказывает своим членам, не считая,
конечно, первоначальной подготовки. В остальном же наше первое пра-
вило гласит, что наримати всегда и во всем должен полагаться иск-
лючительно на себя.
- Мне казалось, во время нашего путешествия вы полагались и
на меня, и даже на Редриха с Йолленгелом, - заметила Элина не без
едкости.
- Не забывайте, что я уже в отставке. Я принял это решение поч-
ти сразу после того, как узнал все новости. Формально я был чист
перед Орденом, но фактически провалил сразу два дела... - Эйриху
явно не доставляло удовольствия говорить об этом, но он, как видно,
решил "откровенничать, так откровенничать". -И даже не мог уже ото-
мстить тому, кто упрятал меня в каземат. Вот я и решил уйти. Всякий
наримати имеет на это право, после того как заработает Ордену опре-
деленную сумму, компенсирующую затраты на его обучение. Я отработал
ее уже в 24 года, а когда я угодил в каземат, мне было 29... Меня
считали мертвым, и мои деньги отошли Ордену; однако с моим воскре-
шением я получил право требовать их обратно. Я снял со счетов день-
ги, хранившиеся на Западе, хотя не вполне представлял себе, что с
ними делать. Жизнь наримати - это вечная железная самодисциплина.
Воспитание начинается в младенчестве и представляет собой сплошное
чередование обучений и испытаний. Раньше существовал специальный
критерий отбора младенцев, сейчас берут всех, у кого нет явных фи-
зических дефектов. Но дальше, на каждом этапе воспитания, идет от-
сев. Критерий очень простой - те, кто выжил, обучаются дальше. До
десяти лет не доживает примерно половина, дальше испытания ужесто-
чаются. Пятнадцатилетний рубеж преодолевает лишь один из десяти.
В шестнадцать наримати отправляется путешествовать; он должен по-
сетить разные страны и научиться везде чувствовать себя, как дома -
или, по крайней мере, быстро адаптироваться, ибо неизвестно, куда
может завести его выполнение контракта. Конечно, к этому времени он
уже знает языки и обычаи разных народов, но тут теория закрепляется
практикой. Объехать весь мир - это, разумеется, слишком большая
роскошь, но все же путешествия бывают весьма дальними...
- И что, не бывает, чтобы, вырвавшись из вечной муштры в боль-
шой мир, молодой наримати просто сбежал? - поинтересовалась Элина.
- Наримати, который психологически не готов и не хочет зани-
маться своим делом, до этих лет просто не доживает, - покачал го-
ловой Эйрих. -Тренировка тела и насыщение разума ничего не стоят
без воспитания духа. Вся жизнь наримати подчинена его миссии. У
нас нет отечества, нет родных, нам нельзя иметь друзей, даже из
числа других наримати - ибо это порождает зависимость, а зависи-
мость делает слабым и уязвимым. По той же причине, кстати, обяза-
телен строгий целибат. Впрочем, не только по той же: совокупление
истощает тело, помрачает разум и разрушает волю. Надеюсь, граф,
тебя не шокирует, что я говорю о таких вещах в присутствии твоей
дочери?
- Не шокирует. Я сам учил ее тому же.
- А кстати, бывают женщины-наримати? - спросила Элина. Она,
разумеется, по-прежнему не испытывала симпатии к наемным убийцам,
однако чувствовала, что поговорить с девушкой из Ордена было бы
намного более интересно, чем с напыщенными и сентиментальными при-
дворными дурами.
- Разумеется, - ответил Эйрих. -Из женщин получаются превос-
ходные убийцы, уже хотя бы потому, что от них этого не ждут.
- Так что было с тобой после отставки? - вернул его к прежней
теме Айзендорг.
- Ну... я попробовал отойти от привычных правил. Не то чтобы я
об этом мечтал, просто было любопытно попробовать. Купить себе дом
на южном побережье, жить в праздности и роскоши... Я попробовал
даже разврат, однако нашел его отвратительным. Да и все прочее мне
тоже не подошло. Разве что азартные игры в какой-то мере напоминали
о тех комбинациях, что я разыгрывал, будучи действующим наримати...
Но все равно это было не то, скука и убожество. Я довольно быстро
и бестолково спустил свои капиталы, просто потому, что не видел
смысла их беречь - я уже понял, что роскошь не для меня. Вновь на-
чал тренироваться, вернул себе форму. Поступил было в армию, но не-
надолго, ибо идея действия в коллективе и подчинения командиру мне
претит; я могу это делать, когда необходимо, но не более чем. В ко-
нечном счете принялся просто путешествовать с места на место, нигде
подолгу не задерживаясь. Когда от моих денег осталось совсем не-
много, собрался ехать на Восток, в Дулпур - там находилась другая
часть моих вкладов. И тут как раз в пралецком трактире встретил
Элину.
- И что вам все-таки от меня понадобилось? - спросила графиня
не слишком приязненным тоном.
- Я ведь уже сказал вам, - улыбнулся Эйрих. -Я увидел девушку,
которая была бойцом во всех смыслах - и по духу, и по искусству
владения оружием. Гордую и свободную. Уникальный для нашего времени
типаж, этого нет даже у женщин-наримати - они слишком подчинены
своей миссии... Наверное, такой я бы хотел видеть свою дочь, если
бы вообще когда-нибудь думал о том, чтобы иметь детей. И я не хо-
тел, чтобы эта девушка попала в беду из-за незнания или своей мо-
лодой бескомпромиссности. Вот и все, Элина. Никаких темных или гря-
зных замыслов на ваш счет у меня не было и нет.
- Как я могу вам верить? - печально произнесла Элина.
- Когда я лгал вам?
- Когда сказали, что не встречались с моим отцом!
- Да. Сами понимаете, я был вынужден. Но это был единственный
раз. С вами я не играл под личиной, Эйрих - мое настоящее имя.
- При нашей первой встрече ты не был так сентиментален, - жест-
ко усмехнулся Айзендорг.
- Старею, - согласился Эйрих. -Я уже говорил Элине, что мне по-
ра переквалифицироваться в садовники. Тем не менее, граф, я готов.
Как видишь, я даже при мече, хотя, признаться, он хуже твоего.
- Что-то я не слышал, чтобы наримати давали своим противникам
возможность выбрать оружие, - ответил Айзендорг. -Логично и вам
платить той же монетой. Впрочем, в благодарность за помощь, которую
ты оказывал Элине, я готов послать за кривым хардыгарским мечом,
если он тебя больше устроит. Прямых западных, к сожалению, больше
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг