"Незадача", - подумал Эйрих. На крайний случай у него было
средство продемонстрировать свое умение - глубоко поранить себе
руку и быстро остановить кровь, однако наносить себе травму из-за
какого-то эльфа не хотелось.
- Может, на других кораблях? - предположил он.
- Ладно. Мы это выясним.
Они снова поднялись на палубу, где оставался весь экипаж -
днем луситы предпочитали свежий речной воздух, пусть даже холодный,
тяжелой духоте и мраку подпалубных помещений. Другие ладьи уже были
поставлены в известность о подобранных чужестранцах - один из во-
инов прокричал эту новость с носа судна, и таким же образом она
была передана дальше. Теперь Ратислав аналогичным способом отпра-
вил свой запрос. Через некоторое время лусит на корме четвертого
корабля прокричал ему ответ.
- Тебе повезло, - сказал Ратислав Эйриху. -Или не повезло. На
третьей ладье один из гребцов, не размявшись, слишком рьяно налег
на весло, и ему прострелило спину. Сможешь привести его в норму?
- Постараюсь.
После очередного обмена криками корабли замедлили ход, чтобы
плывшую впереди ладью можно было догнать на лодке. Лодка эта, со-
всем маленькая, лежала кверху днищем в носовой части палубы; ее
спустили на воду, и один из воинов сел на весла вместе с Эйрихом;
больше места в лодке не было. Сильные гребки повлекли ее вперед.
С того момента, как лодку подняли на борт третьего корабля,
прошло минут двадцать. Ратислав, Элина, совершенно продрогший Йол-
ленгел и несколько воинов стояли на носу ладьи, нетерпеливо вгля-
дываясь вдаль. Но вот лодка снова плюхнулась на воду, и в нее по
канатам соскользнули двое. В скором времени они поравнялись с ладь-
ей Ратислава.
- С греблей ему надо чуть повременить, но боли больше нет, - со-
общил Эйрих, перебираясь через борт. Сопровождавший его лусит кив-
нул, подтверждая правдивость его слов.
- Как ты это сделал? - поинтересовался Ратислав.
- Растер ему спину мазью, - пожал плечами Эйрих.
- У тебя есть мази на все случаи жизни?
- В основном на те, что могут произойти в дальнем путешествии.
- Что ж ты раньше не сказал, что ты врач? Это поценнее простого
гребца.
- Ты сказал, что тебе нужен гребец. К тому же у меня с собой не
такой большой запас снадобий, и мне бы не хотелось тратить их на
кого-то еще.
- Ну а если ты обучишь нашего лекаря готовить эти снадобья?
- Увы, - покачал головой Эйрих, - я давал клятву хранить их
рецепт в секрете.
Элина взглянула на него с удивлением. Она привыкла к насмешкам
Эйриха над предписаниями рыцарской чести и не ожидала, что он отка-
жется от практической выгоды ради столь же эфемерных соображений.
- Ну, если тебе больше нравится грести, дело твое, - ответил
не без раздражения Ратислав. Однако просьбу о предоставлении от-
дельного помещения он выполнил. Путешественникам отвели каморку в
носовой части судна, где хранились канаты и запасной парус.
Здесь было тесно и темно - свет проникал лишь в щели между
досками бортов - но лишь здесь они могли почувствовать себя сво-
бодно. Все же как минимум двое из них выдавали себя не за тех, кем
являлись.
Эйрих наконец влил в горло слабо сопротивлявшемуся эльфу пор-
цию спирта с добавлением какой-то жидкости из металлической кол-
бочки. После того, как к Йолленгелу вернулась способность говорить,
он робко поинтересовался причиной своего переименования.
- "Йолленгел" звучит слишком по-эльфийски, - ответил Эйрих.
- Но раньше вас это не смущало.
- Раньше мы не общались с луситами подолгу, а теперь у них бу-
дет достаточно времени, чтобы сложить два и два. Так что советую
вам твердо зазубрить, что вас зовут Йорен и вы родом из Столенхей-
ма - надеюсь, это достаточно далеко на западе, чтобы никто из луси-
тов ничего не знал об этой стране.
Вечером Йолленгел дал свой первый концерт на палубе ладьи. К
удивлению Элины, он снова начал с печальной темы - и на этот раз
попал в точку, учитывая скорбную причину посольства. На борту было
несколько человек, лично заинтересованных в успехе миссии - их род-
ные также оказались в плену. Впрочем, таких в состав экспедиции
включили немного - из опасения, что при неуспехе они могут пред-
принять безнадежную попытку освободить пленников силой. Однако, по-
грустив вместе с эльфийской флейтой, луситы захотели развеяться, и
Йолленгел перешел к задорным мелодиям. Успех был полный; Ратислав
не раскаялся, что позволил необычным странникам плыть на своем суд-
не.
Звуки флейты далеко разносились над ночной рекой, и уже на
следующий день луситы с других ладей стали звать чужеземца поиграть
и у них. Эльфа совсем не радовала перспектива оказаться одному сре-
ди луситов, но уважительная причина для отказа нашлась быстро. Уже
в середине дня Йолленгел чувствовал себя плохо, а к вечеру и вовсе
слег. Купание в ледяной воде с последующим стоянием на холодном
ветру все же сделали свое дело; мера, предпринятая накануне Эйри-
хом, запоздала. Эйрих снова дал больному своей микстуры на спирту
и уложил его на парусине, наказав как можно больше спать.
- Он поправится? - тревожно спросила Элина, когда они вышли из
каморки.
- Не знаю. Никогда не лечил нелюдей.
Таким образом, концерты откладывались, и у плывших на ладье
вновь не осталось иного вечернего развлечения, кроме разговоров.
Чужеземцы вызывали естественный интерес, и с ними охотно общались;
Эйрих, однако, умел повернуть разговор так, чтобы не столько рас-
сказывать о себе, сколько выслушивать других.
Выяснилось, что возглавляет посольство, ни много ни мало, млад-
ший брат тугичского князя (он плыл на второй ладье и был, кстати,
не так уж молод - весной ему исполнилось 44), а самым знатным из
пленников является средний брат, командовавший войском тугичан, ко-
торое должно было остановить кочевников на границе княжества. Одна-
ко поражение этого войска и пленение воеводы привели к тому, что
степняки больше не встречали централизованного сопротивления; жи-
тели княжества заперлись в своих городах, каждый из которых оборо-
нялся в одиночку, предоставив захватчикам хозяйничать на остальной
территории. Часть городов кочевники легко взяли, у остальных оста-
вили небольшие осадные силы, а основные свои войска двинули дальше,
на Перск. Разграбив и перское княжество, на обратном пути они попы-
тались-таки взять остававшиеся в осаде города. В двух случаях им
это удалось, еще три города, включая и сам Тугич, выстояли. Не же-
лая задерживаться на севере в преддверии осени, захватчики вновь
отступили в свои южные степи.
Как оказалось, тугичский князь еще летом, получив известия о
готовящемся нашествии, посылал в Перск предложение о соединении
двух армий для отпора врагу. Однако перский князь и его советники
рассудили, что тугичане и сами смогут остановить степняков - или,
по крайней мере, ослабить настолько, что те не решатся идти дальше.
И вот запоздалое решение о совместных действиях было принято толь-
ко теперь, когда надо было выкупать земляков и родичей из неволи.
Ладьи по-прежнему плыли днем и ночью, не приближаясь к берегу.
Объяснялось это не столько даже спешкой, сколько соображениями бе-
зопасности. Угрозу представляли не степняки, давно покинувшие эти
широты, а свои же соплеменники - луситские разбойники, любившие
устраивать засады на лесистых берегах Омолы и грабить проходившие
мимо корабли. Собственно, именно из-за этой опасности на ладьях
было столько воинов - среди многотысячных орд Курибая две сотни
бойцов были для посла не большей защитой, чем десяток.
- А где вообще гарантия, что степняки пойдут на честный обмен,
а не присвоят все себе, никого не освободив? - поинтересовалась
Элина.
- Они не так глупы, чтобы резать курицу, несущую золотые яйца, -
хмуро ответил Ратислав, смыкая пальцы на подбородке. Раньше он имел
привычку в мрачном настроении теребить бороду, но ему пришлось очень
коротко подстричь ее после урона, нанесенного мечом "Эрварда". - У
них давний опыт торговли с нашими князьями.
Элина вспомнила рассказы о том, что луситские правители при-
влекают кочевников для помощи в междуусобной борьбе, но, видя выра-
жение лица Ратислава, решила не углубляться в тему.
На шестой день плавания стало окончательно ясно, что Йолленгел
идет на поправку, но полностью он оправился от болезни лишь к концу
второй недели. Задним числом он соглашался, что все сложилось наи-
лучшим образом, избавив его от опасности слишком частых контактов
с луситами. Теперь плыть оставалось уже недолго.
Пейзаж по берегам изменился. Сперва леса сменились небольшими,
жмущимися к воде рощицами, а затем исчезли и они, растворившись в
бескрайних просторах степей. Высокая степная трава пожелтела и по-
жухла в преддверии зимы, и все же здесь было заметно теплее, чем на
севере. В этих широтах Омола практически никогда не замерзала.
Однажды утром, поднявшись на палубу, Элина заметила какое-то
оживление среди луситов, тут же сменившееся угрюмой руганью. Про-
следив направление недобрых взглядов, она увидела на берегу кочев-
ника. Он сидел на коне, подняв к небу копье, неподвижно, словно
статуя. С середины широко разлившейся в своем нижнем течении реки
трудно было рассмотреть подробности. Несколько минут он оставался
недвижным, возможно, рассматривая ладьи, а затем развернулся и по-
скакал в степь.
Позже, однако, корабли сами подошли ближе к берегу. Таково
было давнее правило, установленное кочевниками для проходящих су-
дов - те должны были идти на таком расстоянии, чтобы за ними было
легко наблюдать с берега. Сами жители засушливых степей собствен-
ных кораблей не имели - даже для переправы они чаще использовали
своих лошадей, нежели лодки.
Вообще за время наблюдения за кочевниками с борта ладьи у Эли-
ны сложилось впечатление, что они вообще никогда не покидают седла.
Их низкорослые мохнатые кони явно находились в родстве с тургунай-
ской породой. Степняки были облачены в кожаные доспехи, иногда с
нашитыми металлическими бляшками; на головах были остроконечные
кожаные шапки с меховой опушкой. Практически у каждого за спиной
висел колчан, а на поясе - свернутый аркан. Помимо луков, они были
вооружены кривыми саблями или копьями; у некоторых на копьях раз-
вевались конские хвосты, это были, говоря по-западному, офицеры.
Несмотря на то, что эти земли были их давними владениями и никакие
внешние враги не могли внезапно появиться поблизости, Элина ни разу
не видела ни одного степняка безоружным.
Вскоре после того, как ладьи ушли с середины реки, на берег в
плотном конном строю выехали два десятка воинов. Один из них, ве-
роятно, командир, отделился от остальных и, подъехав к самой кромке
воды, принялся что-то визгливо кричать на своем языке, делая крас-
норечивые жесты рукой. Очевидно, он приказывал судам остановиться
и принять его людей для досмотра. Луситы послушно бросили каменные
якоря и выслали лодку; приставать к берегу им не было позволено.
Самая большая лодка из находившихся на ладьях вмещала только
трех человек; поэтому кочевники грубо выдернули из нее гребца и
оставили его на берегу под охраной своих, а сами сели в лодку втро-
ем (командир и еще двое) и поплыли к первой ладье.
Прошло почти два часа, прежде чем они, осматривая одну ладью
за другой, добрались до последней, на которой плыли западные путе-
шественники. Такая задержка объяснялась тем, что проверявшие при-
дирчиво выбирали, что из привезенных для выкупа товаров присвоить
себе. Впрочем, они знали свое место и не посягали на дорогие подар-
ки, предназначенные хану.
Наконец степняки поднялись на борт пятой ладьи. Все, кто плыл
на ней, включая пассажиров, должны были выстроиться на палубе. Эли-
на с интересом, хотя и не без опаски, смотрела, как идет вдоль ря-
дов кривоногий кочевник, скользя по лицам луситов презрительным
взглядом раскосых глаз. Ратислав, утративший весь свой гордый и
внушительный вид, семенил за ним, приноравливаясь к его короткому
шагу, и отвечал на бросаемые через плечо вопросы. Графиня с удив-
лением поняла, что Ратислав отвечает по-луситски; стало быть, степ-
няк знал этот язык, но считал ниже своего достоинства говорить на
нем.
Поравнявшись с представителями Запада, кочевник остановился;
его внимание привлекли не столько лица - для него все белые были
на одно лицо - сколько одежда, отличавшаяся от луситской. В нос
Элине шибанул запах никогда не мывшегося тела; она еле сдержала
отвращение. Кочевник ткнул пальцем в их сторону и изрек короткий
вопрос - очевидно, интересовался, кто такие.
Однако прежде, чем Ратислав успел ответить, за него это сде-
лал Эйрих. Элина в очередной раз подивилась, заслышав из уст своего
спутника кургузые и немелодичные слова языка кочевников.
Удивился и степняк. Он вздернул редкие брови и спросил Эйриха
о чем-то еще. Выслушав ответ, он заулыбался и покровительственно
похлопал пришельца с Запада по плечу. Затем, сменив выражение лица
на деловитое, обернулся к Ратиславу, и они последовали в трюм.
- Эйрих, сколько языков вы знаете? - спросила Элина.
- В совершенстве только пять. Более-менее объясниться могу еще
на дюжине.
- Где вы всему этому научились? Вы и воин, и лекарь, и...
- У меня была насыщенная биография.
Элина поняла, что подробностей не добьется, и сменила тему:
- О чем вы говорили с этим вонючим субъектом?
- К вонючим субъектам вам придется привыкать - в ближайшее вре-
мя нам предстоит с ними общаться. А я всего лишь сказал ему, что мы
путешественники с Запада, он спросил, откуда я знаю язык, а я отве-
тил, что слава о великом хане Курибае достигла даже далеких запад-
ных земель.
- Кочевники падки на такую примитивную лесть?
- Весьма и весьма. Интересный, знаете ли, феномен - их мораль
прямо противоположна западным представлениям о чести, обман и ко-
варство, особенно по отношению к чужим, считаются у них верхом доб-
лести - но при этом они так любят лесть, словно искренне верят в
нее. Впрочем, вероятно, все же не верят, а принимают как знак сми-
рения перед их могуществом.
- Хорошо было бы проучить этих самовлюбленных дикарей.
- О, не стоит их недооценивать. Нам следует благодарить судьбу,
что после падения власти чародеев кочевники, придя в эти земли с
востока, не двинулись дальше. В одном их табуне может быть больше
голов, чем во всей конной гвардии какого-нибудь западного короля.
Хочу, кстати, предупредить вас, чтоб вы не вздумали здесь задирать-
ся. Тут вашу гордость никто не оценит. Честные рыцарские поединки
остались там, откуда мы приехали. Здесь проявившему непочтитель-
ность просто отрубят голову, это в лучшем случае.
Элина вспыхнула от возмущения, но поняла, что Эйрих прав. Как
говорил ее отец, "если не можешь навязать свои правила - научись
выигрывать по чужим".
Наконец степняки отчалили вместе со своей добычей, для пере-
возки коей пришлось задействовать еще одну лодку. После того, как
лодки вернулись, ладьи продолжили путь.
В этот же день Элина впервые увидела на берегу пленных луси-
тов. Судя по всему, кочевники обращались с ними дурно, заставляли
много работать и плохо кормили. Вид у пленников был изможденный;
несмотря на весьма ощутимый даже в этих южных широтах холод, они
ходили в лохмотьях, большинство - босиком или, в лучшем случае,
с обмотанными тряпками ногами. Графиня мысленно содрогнулась при
мысли, что и Артен может подвергаться такому обращению. Впрочем,
она тут же возразила себе, что он - жертва политического заговора,
а не военной неудачи, и уж если его захватили живым, то явно не
для того, чтобы просто обратить в рабство. Правда, это еще вопрос,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг