Ответом ему был шелест листьев, пение птиц и звон насекомых
в траве.
- Я охотно верю, что вы умеете прятаться. Кстати, если вы поль-
зуетесь магией, то это нечестно.
Какая-то птица защелкала у него над головой. Артен посмотрел
вверх и увидел Элину, в непринужденной позе сидящую на дереве.
- Отлично, вы уже понимаете условные сигналы! - воскликнула
она. -Забирайтесь сюда.
Дерево было ветвистое, и влезть на него не составляло труда
даже для человека, презиравшего, подобно Артену, физические уп-
ражнения.
- Никакой магии, - сказала юная воительница. -Какой теперь от
нее прок? Ну, кое-какой еще есть, я даже училась... Но, знаете,
как говорит мой отец: надо отличать оружие, которое делает тебя
сильнее, от оружия, которое делает тебя слабее. А магия может под-
вести в любую минуту.
- Вот именно, поэтому я и не стал тратить на нее время. Будущее
человечества принадлежит науке. Это огромный мир, пока еще совер-
шенно не исследованный, и мне очень жаль, кузина, что вы не понима-
ете, как это интересно.
- Почему не понимаю? "Девушки моего круга", эти сентиментальные
набитые дуры, считают вас занудой и вообще... Но мне-то с вами ин-
тересно! Мы оба, как говорится, родственные души - оба не такие,
как все. Но я уважаю вашу любовь к науке, а вы отказываете в ува-
жении моей любви к боевым искусствам.
- Нельзя ставить на одну доску мозги и мускулы. Человек тем и
отличается от животных, что у него есть кое-что важнее физической
силы.
- Разве я говорю о грубой силе? Вот, смотрите! - Элина повисла
на ветке на руках, а потом легко спрыгнула на землю. -Идите сюда!
- Давайте все же выберем какое-нибудь одно место для разговора,
- проворчал принц, слезая с дерева.
Элина вышла из тени деревьев на солнечный свет. Артен, присло-
нившись к стволу и скрестив руки на груди, смотрел на нее. Девушка
насмешливо поклонилась ему, а затем молниеносным движением выхвати-
ла из ножен меч. Солнце сверкнуло по всей длине отточенного лезвия.
Элина схватила рукоять меча двумя руками и нанесла несколько стре-
мительных свистящих ударов по воздуху - сверху, сбоку, с разворота
и колющий удар снизу. Затем, взяв меч в правую руку, в прыжке трой-
ным ударом словно прочертила в воздухе сверкающую букву Z, потом
перебросила оружие в левую руку и, отскакивая на пружинящих ногах,
парировала несколько атак невидимого противника. Казалось, враг
оттеснил ее в тень - но Элина сделала внезапное сальто через голо-
ву, и вот она снова на свету, с мечом в правой руке. Ловким движе-
нием кисти она принялась вращать меч, наступая на принца. Сверка-
ющее лезвие со свистом чертило круги и восьмерки, все более прибли-
жаясь к Артену. Принц по-прежнему стоял неподвижно, наблюдая этот
смертоносный танец. Наконец Элина замерла столь же внезапно, как
и начала свое представление. Острие меча застыло в какой-нибудь
паре дюймов от груди молодого человека. Графиня Айзендорг сделала
сложный реверанс с мечом и убрала его в ножны.
- Ну как? Еще скажите, что это меньшее искусство, чем унылые
придворные танцы!
- Однако, вам следовало быть более осторожной. Что, если бы
меч вырвался?
- С такой же вероятностью у дерева, под которым вы стоите, мо-
жет отломиться сук и упасть вам на голову. Но дерево, как видите,
совсем не сухое, а я тренируюсь с мечом каждый день. А вы молодец,
стояли не дрогнув, хотя могли бы отступить!
- Пожалуй, с моей стороны это было неблагоразумно, - пробормо-
тал принц.
- Значит, и вы не всегда руководствуетесь холодным рассудком.
Признайтесь, вам не хотелось показаться трусом в моих глазах!
- Кузина, меня не волнует, кем и кому я кажусь, - ответил Артен
тоном более резким, чем хотел. Элина расценила эту резкость как
признак смущения и, вполне удовлетворенная, вернулась к теме раз-
говора.
- Как видите, это искусство, а не грубая сила. Сила, конечно,
нужна, но она не главное. Я могу справиться с противником гораздо
сильнее меня, если он плохо владеет оружием. И мозги тут играют
далеко не последнюю роль. Нужна и ловкость, и быстрота реакции...
и даже, если хотите, знание психологии.
- Пусть так, но роль разума в подобных забавах второстепенна.
Главное все-таки тренировка тела. А ради чего? Ведь все это бес-
смысленно. Достижения науки на века переживут ученого, а сила и
ловкость покинут бойца еще при его жизни. Вы, женщины, обожаете
цепляться за все преходящее. Большинство - за красоту, а вы, ку-
зина - за мастерство бойца.
- Можно подумать, рыцари-мужчины не гордятся своим мастерством!
- А я не говорю, что любой мужчина - образец для подражания,
особенно в наши времена. Я говорю, что лучшее, чем сейчас можно
заняться, имея голову на плечах - это наука. На втором месте искус-
ство в непреходящих его формах: музыка, поэзия... отчасти живопись,
но картину уничтожить легче, чем поэму. А махать мечом, даже так
умело, как вы - это в лучшем случае удел солдат, вынужденных зара-
батывать таким образом себе на жизнь. Но мы-то, с нашим происхожде-
нием, избавлены от такой необходимости. Хоть мы и не можем претен-
довать на престол, однако и о нашем пропитании, и о нашей безопас-
ности есть кому позаботиться.
- А что вы называете худшим случаем?
- Всяких разбойников. Хотя солдат нередко трудно от них отли-
чить.
- Так вот, принц, происхождение моего отца не менее высокое,
однако ему пришлось двенадцать лет прослужить солдатом, о которых
вы отзываетесь с таким пренебрежением. И, если вас так волнует мес-
то в вечности, то баллады о подвигах графа Айзендорга, весьма воз-
можно, переживут не только своих авторов, но и их имена. Люди забу-
дут, кто сложил баллады, но будут помнить, о ком они сложены.
Биография отца Элины и впрямь была незаурядной. Двадцать лет
назад граф Эльберт Айзендорг был одной из наиболее заметных фигур
в Тарвилонском королевстве. Родственник и друг короля Кларольда,
неизменный победитель рыцарских турниров, он, однако, не любил выс-
шего света и больше времени проводил не в столице, а в своем ста-
ринном замке к западу от нее. Помимо турниров, любимым развлечением
графа была охота; кроме того, он собрал едва ли не лучшую в стране
коллекцию оружия. О женщинах Айзендорг отзывался не иначе как с
презрением и в свои 32 года не был женат, что многие считали не-
простительным легкомыслием - не ровен час, что случится, а древний
род Айзендоргов продолжить некому. И беда действительно случилась,
но не с самим графом. Король Кларольд, с детства не отличавшийся
крепким здоровьем, тяжело заболел, и вскоре всем стало ясно, что
в государстве грядут серьезные перемены. Как это всегда бывает,
у постели умирающего монарха разыгралась отвратительная склока за
власть. Унаследовать престол должен был малолетний сын Кларольда;
таким образом, вставал вопрос о регентстве. Вопрос тем более не
праздный, что вместе с короной мальчику досталось в наследство и
слабое отцовское здоровье, так что существовал реальный шанс, что
со временем регент станет королем. Айзендорг был одним из наиболее
вероятных претендентов от прежней, Кандерлиндской династии; проти-
востояла ей Урмарандская ветвь. Урмаранды также имели довольно
сильные позиции при дворе и поспешили избавиться от опасного кон-
курента. В результате сложной интриги граф Айзендорг был обвинен
в измене и заговоре с целью захвата власти, лишен всех владений и
изгнан из страны. Враги не посмели казнить его при еще живом коро-
ле, однако послали вслед за изгнанником наемных убийц, ни один из
которых, впрочем, не вернулся.
Без денег, с опозоренным гербом, граф не стал искать покрови-
тельства при дворах соседних монархов. Его не устраивала перспек-
тива быть принятым из милости или служить пешкой в чужой политичес-
кой игре; он предпочел жизнь простого наемного солдата. Поскольку
в этой части континента давно уже было неспокойно, работы для сол-
дат хватало, и граф, превосходно владевший различными видами ору-
жия, быстро делал себе карьеру. Однако нигде он не задерживался
надолго; стоило ему дослужиться до достаточно высокого офицерского
чина, как он объявлял о своей отставке и вновь отправлялся стран-
ствовать и искать приключений. Об этих годах его жизни ходили раз-
личные легенды, от самых возвышенных, вроде той, как граф в одиноч-
ку спас целый город, пробравшись в лагерь неприятеля и убив воена-
чальника, да не простого, а полукровку, потомка демона, до самых
неприглядных, вроде службы Айзендорга на пиратском корабле. Сам
граф, впрочем, впоследствии мало рассказывал о своих приключениях
и лишь неоднократно повторял, что видел и пережил многое, но ни
разу не посрамил рыцарской чести и имени, а если кто-нибудь в этом
сомневается, пусть выйдет и назовет себя. Таковых не находилось,
и не только из-за репутации графа как прекрасного фехтовальщика,
но и потому, что знавшие его действительно не имели поводов сом-
неваться в чести и слове Айзендорга.
Тем временем в Тарвилоне обстановка вновь накалилась. Клика
Урмарандов восстановила против себя решительно всех: народ - жесто-
кими поборами и притеснениями, дворянство - беззаконием и произво-
лом. Юный король жил фактически пленником в собственном дворце, и
надежды, что его скорое совершеннолетие исправит положение, стано-
вились все призрачней. Весть о серьезной болезни юноши послужила
толчком для выступления против временщиков. Попытка чисто дворцово-
го переворота, однако, провалилась: Урмаранды хорошо заботились о
своей безопасности. Тогда уцелевшие заговорщики бежали из столицы,
чтобы вернуться с ополчением, а городская беднота подняла мятеж и
в самом городе. После двух недель боев власть временщиков пала.
Регент был убит во время штурма дворца, еще двое наиболее ненавист-
ных Урмарандов отправились в тюрьму, а затем - на плаху, ряд других
ждало изгнание. Однако король, под флагом верности которому все это
совершалось, скончался в самый разгар триумфа. В народе, разумеет-
ся, никто не сомневался, что проклятые Урмаранды успели-таки извес-
ти его ядом и черной магией; как оно было на самом деле, сказать
трудно. Здравомыслящие люди, именуемые обычно циниками, не слишком
скорбели по поводу этой утраты, понимая, что слабый, воспитанный
Урмарандами монарх был бы сейчас наихудшим подарком для страны.
Однако кому следовало занять престол? Вожди заговорщиков клялись
в верности Кандерлиндской династии, но Урмаранды за годы своего
владычества избавились от троих ее представителей, которые могли
унаследовать трон по мужской линии: один пал жертвой странного
несчастного случая, другой - еще более странной болезни, третий
был брошен в тюрьму и, по официальной версии, покончил с собой.
Тогда вспомнили о Ринуане, младшей сестре Кларольда, незадолго до
его кончины выданной замуж за Анриха, брата Великого герцога Штей-
нельберского. Поскольку закон о престолонаследии Тарвилона запрещал
передачу престола женщине, на царство был призван ее супруг. Новый
монарх оправдал надежды приведшей его к власти кандерлиндской партии
и восстановил ее прежнее могущественное положение (не без перекосов
в другую сторону, разумеется). Среди пострадавших при Урмарандах
одним из первых был реабилитирован граф Айзендорг; никто, впрочем,
не знал, по какому адресу отправить это известие и жив ли вообще
адресат. Четыре месяца спустя, однако, Айзедорг собственной персо-
ной въехал в ворота Роллендаля. Все имущество, нажитое им за годы
странствий и сражений, помещалось на двух лошадях (правда, превос-
ходных). На одной ехал он сам, на другой, навьюченной поклажей -
девочка лет восьми, несмотря на столь юный возраст, весьма уверенно
державшаяся в седле; на поясе у нее висел длинный кинжал, бывший
для ребенка настоящим мечом. На вопросы Айзендорг отвечал, что это
его дочь, зовут ее Элина, а мать ее умерла, когда девочка была еще
совсем маленькой. Никаких иных подробностей граф не сообщал, так
что досужим сплетникам оставалось только догадываться, что за жен-
щина сумела хоть на время преодолеть женоненавистнические воззрения
графа и были ли их отношения оформлены законным образом - догады-
ваться, разумеется, подальше от ушей и меча Айзендорга. Так или
иначе, король признал Элину законной графиней Айзендорг.
Если в скитаниях граф не нажил никаких богатств, то и дома
его ждало пепелище: его имение было полностью разорено урмаран-
дистами, и даже сам замок серьезно пострадал во время какой-то фе-
одальной междоусобицы. Король определил Айзендоргу пенсион, доста-
точно щедрый, чтобы вести жизнь дворянина, но, конечно, несравнимый
с былыми графскими доходами. Средств на восстановление замка было
явно недостаточно, продать фамильное поместье граф тоже не мог;
кроме того, за годы странствий его характер несколько изменился,
и Айзендоргу перестало доставлять удовольствие длительное одино-
чество. Мысль о необходимости знакомства дочери с высшим светом
также сыграла не последнюю роль. Так или иначе, граф принял пригла-
шение короля и поселился в столице, в небольшом особняке возле дво-
рца, и стал вести более светскую жизнь, чем прежде.
Элина, в детстве хлебнувшая всех тягот походной жизни и приу-
ченная отцом никогда не теряться, довольно скоро стала чувствовать
себя во дворце, как дома, легко покорив его хозяев, в особенности
королеву. Начальным толчком к тому послужил этакий романтический
ореол вокруг судьбы юной высокородной графини, с раннего детства
знакомой с физическим трудом и полной лишений кочевой жизнью. Од-
нако Элина быстро доказала, что не нуждается в жалости. Отцовское
воспитание, по всей видимости, хорошо сочеталось с ее природными
наклонностями, ибо девочка отличалась гордым и независимым харак-
тером, презирала нежности и сантименты, всегда была полна энергии
и имела по каждому вопросу свое мнение, которое и дюжине воспита-
телей не удавалось изменить. Учителя отмечали ее незаурядные спо-
собности, однако похоже было, что Элина всерьез намеревалась стать
героем, как ее отец. Поначалу ее увлечение боевыми искусствами вос-
принимали как детскую забаву, пусть и нетривиальную для ее пола,
однако после того как она, четырнадцатилетняя девчонка, в честном
поединке на Малом турнире одолела одного за другим трех молодых
рыцарей, к ее мужскому наряду и мечу перестали относиться с улыб-
кой. Подобные улыбки, впрочем, всегда были делом небезопасным, ибо
Элина никому не спускала пренебрежительного к себе отношения и уме-
ла отомстить, какой-нибудь невинной детской репликой поставив обид-
чика в глупейшее положение. Единственным авторитетом, который она
признавала, был ее отец; и для сурового графа Айзендорга, в свою
очередь, дочь оставалась единственным человеком, к которому он был
привязан.
Принц, не разделявший героических увлечений своей дальней род-
ственницы, пожал плечами на ее слова.
- Ныне такая эпоха, что героев помнят лучше, чем ученых и ху-
дожников. Но, не в обиду графу Айзендоргу будь сказано, мало кто
решится отрицать, что это эпоха варварства и упадка культуры.
- Вы рассуждаете прямо как наш маг Ральтиван, - усмехнулась
Элина, произнося это имя без особого почтения.
- О, давненько я не видел старого ворчуна! - улыбнулся Артен.
- В таком случае можете восполнить этот пробел, - ответила Эли-
на, указывая куда-то в глубину сада. Действительно, по направлению
к молодым людям, но, похоже, не замечая их, двигался никто иной
как придворный маг Ральтиван Зендергаст. Это был довольно высокий
худой старик с обвислыми седыми усами и крючковатым носом; не по
летам густая шевелюра контрастировала с редкой бороденкой. Камзол
королевского советника сидел на нем, как на вешалке. На левой руке
его висела небольшая корзинка, а в правой он держал щегольской по-
сох, совсем не похожий на тяжелые суковатые палки, с которыми часто
изображают магов. Зендергаст шел, раздвигая посохом траву и что-то
бормоча под нос.
- Приветствую вас, почтенный Ральтиван! - крикнул принц.
- А, это вы, ваша светлость... и вы, графиня, - отозвался маг
таким тоном, словно его из-за пустяка оторвали от важного дела.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг