Принц вскинул руку в прощальном салюте и вышел. Элина опусти-
лась на стул. Ей было грустно - никогда прежде она не чувствовала
такой грусти при расставании. Может быть, потому, что теперь Артен
мог и не вернуться? Совсем. Никогда...
С растущим удивлением Элина поняла, что к ее глазам подступают
слезы. Такой подлости от своей натуры она не ожидала! Дочь графа
Айзендорга в ярости вскочила, схватила меч и устроила прямо посреди
комнаты бешеный бой с тенью.
Прибытие ханского посольства в город Тирлонд (в отличие от
Тарвилона, соседнее королевство называлось по имени своей столицы)
не вызвало того же ажиотажа, что в Роллендале три недели назад. Хотя
было и торжественное шествие, и толпы зевак, и горожанки, визжавшие
при виде зубастых чудовищ - все это уже не имело аромата новизны и
тайны. Многие тирлондцы из числа знати и торговцев уже имели дело с
пришельцами в Тарвилоне, другие были премного наслышаны о них и
понимали, что никаких особых чудес не предвидится, что послы со
своими слугами наглухо запрутся за стенами королевского дворца,
где будут идти тайные переговоры с властями, а чужеземные торговцы
проявят чрезвычайную разборчивость, к тому же многие выгодные сдел-
ки уже перехвачены в Роллендале.
Тирлондский двор меж тем со всем энтузиазмом старался навер-
стать упущенное из-за большей расторопности соседей. Король Гарлонг
поначалу даже не понял важности проекта совместной экспедиции, счи-
тая его незначительной частностью на фоне глобальных договоров о
торговле и сотрудничестве. Тургунайцы, в свою очередь, заинтересо-
ваны были поддерживать его в этом заблуждении, однако принц Артен
спутал им карты, разъяснив своему дяде, о чем, собственно, идет
речь. Тот не то чтобы сразу ему поверил - ибо, подобно многим вла-
дыкам эпохи меча, считал занятия наукой блажью, недостойной члена
правящего дома - однако на всякий случай поручил своим советникам,
в число коих, конечно, входил и придворный маг, подготовить отчет
о Зурбестане. Ознакомившись с отчетом, Гарлонг понял, что, если
легенды не врут, то успех экспедиции может дать Тирлонду оружие,
равного которому нет на всем континенте - и его тон в разговоре
с тургунайцами резко переменился. И хотя последние по-прежнему пы-
тались делать вид, что речь идет о малозначительном частном вопро-
се, имеющим более познавательную, нежели практическую ценность,
эта тема вызвала, как и предвидел принц, наибольшие затруднения
на переговорах. Гарлонг, желая обеспечить гарантии Тирлонду, пона-
чалу настаивал на посылке в Зурбестан чуть ли не целой армии; тур-
гунайцы в ответ предлагали благороднейшему монарху наказать пере-
водчика, который дурно справляется со своими обязанностями, ибо то,
что они услышали, не может, конечно же, соответствовать словам муд-
рейшего владыки Тирлонда. Мудрейший владыка, привыкший к рыцарской
прямоте и проклинавший цветистость восточной дипломатии, заявлял,
что не позволит водить себя за нос, и сокращал-таки предполагаемую
численность солдат до одного полка. Тургунайцы в ответ давали по-
нять, что здесь явно какое-то досадное недоразумение, ибо они, соб-
ственно, оказывают Тирлонду услугу, приглашая, в знак дружбы и доб-
рых намерений, тирлондских представителей участвовать в географи-
ческой экспедиции, но, если подобные экспедиции для достойнейшего
королевства малоинтересны и обременительны, то они, конечно же, не
смеют настаивать. Гарлонг, не понимавший толком, зачем вообще тур-
гунайцам понадобилось участие Артена и насколько оно для них кри-
тично, вынужден был вновь отступать...
Принц, собственно, и сам не до конца понимал свою роль в этом
деле. Он знал, что когда-то пророчества и проклятия имели бОльшую
силу, чем все указы современных королей, однако его рационалисти-
ческий ум решительно восставал против подобных вещей в нынешние
времена. Нехотя признавая, что остатки магии еще способны на ка-
кие-то фокусы, он находил совершенной дикостью рассматривать их
как фактор, влияющий на большую политику. Рандавани представлял
дело так, словно роль принца была едва ли не чисто символической -
присутствие человека, удовлетворяющего трем условиям пророчества,
должно было вселить веру в успех экспедиции даже в заядлых скепти-
ков. Но будь это и вправду так, тургунайцам не понадобился бы ино-
земный принц со всеми сопутствующими проблемами - для его роли по-
дошел бы любой бродячий актер. Выходило, что легенды все же прини-
маются всерьез. Как-то раз Артен даже задумался, не может ли все
тургунайское посольство быть прикрытием для главной цели - заполу-
чить его для зурбестанской экспедиции, однако отверг эту мысль как
совершенно нелепую. Даже если предположить, что государство, распо-
ложенное на другом конце огромного континента и веками не имевшее
связей с Западом, располагало настолько обширными сведениями об
Артене, чтобы сделать вывод о его соответствии магическим условиям,
и правитель государства во все это верил - неужели нельзя было на-
йти кого-нибудь поближе? Да вырастить собственного принца, подхо-
дящего под условия, в конце концов... Правда, это лишние несколько
лет (но не так уж много, ведь магии начинают обучать не с рождения,
да и в пророчестве не говорится, что принц должен быть взрослым),
зато не пришлось бы делиться зурбестанскими секретами с кем-то еще.
А что, однако, если у ханства просто нет этих нескольких лет? Про-
ходы в горах открылись недавно, а Тургунай - не единственная страна
на Востоке... Поразмыслив еще, принц решил, что если не зациклива-
ться на собственной персоне, а считать поиск подходящего принца на
Западе одной из задач посольства - не единственной, но, возможно,
одной из главных - то все становится куда более правдоподобным. В
пользу этого предположения говорил и весьма неприятный аргумент:
обмануть западное королевство, уничтожить его представителей и сва-
лить это на несчастный случай в горах было для ханства куда легче
и безопаснее, чем поступить таким образом со своими соседями... От
подобных мыслей, разумеется, принцу становилось весьма неуютно, и
он, обычно относившийся к возне политиков с высокомерием ученого,
на сей раз возлагал малодушно большие надежды на таланты своего
дяди, который обеспечит гарантии безопасности тирлондцам. Но даже
и в такие минуты слабости Артену не приходила в голову мысль от-
казаться от участия в экспедиции и лишить себя шанса приобщиться
к древнему знанию - возможно, величайшему в современном мире, и
не утратившему истинности, в отличие от магических премудростей.
Всякий истинный ученый согласился бы рискнуть жизнью ради такого
знания - согласен был и Артен.
Наконец тирлондский двор и ханские послы пришли к соглашению.
От Тирлонда в экспедицию, помимо принца Артена Вангейского, отправ-
лялось несколько ученых и искусных ремесленников, а также три сотни
солдат. Решено было, что участники экспедиции с обеих сторон соста-
вят совместный отчет (естественно, к солдатам это не относилось) и
представят его обоим монархам, после чего уже, собственно, будет
решен вопрос о дележе трофеев. Оговаривалось, однако, что Тирлонд
не будет претендовать более чем на десятую часть находок и отказы-
вается от каких-либо территориальных притязаний на Зурбестан. Король
Гарлонг чувствовал себя обведенным вокруг пальца, ограбленным и свя-
занным по рукам и ногам, но ничего не мог поделать.
Были, разумеется, подписаны и другие соглашения, не имевшие
отношения к экспедиции. Все это было обставлено такой таинствен-
ностью, что известие об окончании миссии послов стало неожидан-
ностью даже для Артена. После Тирлонда тургунайцы не собирались
посещать еще какие-нибудь королевства Запада, а направлялись пря-
миком на родину. Вместе с ними должны были отправиться и участ-
ники экспедиции.
Принц узнал об этом накануне. В очередной раз выругавшись про
себя относительно политиков и их секретов, он сел писать письмо
Элине, хотя и понимал, что не успеет получить ответ. Памятуя, одна-
ко, об обязанностях, накладываемых его положением, он зашифровал
письмо кодом, который они с Элиной придумали еще в детстве. Код был
простой по своей идее, однако вполне надежный: каждой букве сопос-
тавлялся ее номер в алфавите, и номера букв текста складывались с
номерами букв известной обоим ключевой фразы; если получалось число
больше 28 - количества букв в алфавите западных королевств - из не-
го вычитали 28. Затем обратно заменяли получившиеся числа буквами с
соответствующим номером. Закончив, принц воспользовался привилегия-
ми своего положения и отправил с письмом срочного гонца.
На другой день после полудня караван отправился в путь. Столи-
цу он покинул столь же торжественно, как и вступил в нее, но уже в
предместьях преобразился, перестроившись в простой походной порядок.
Исчезли парадные доспехи, трубы и знамена, золото и драгоценные
камни; даже посол ир-Забих покинул своего ящера и ехал в одной из
повозок, а гигантская рептилия теперь весьма прозаически везла на
себе товары Запада (равно как и верблюды, двое из которых переко-
чевали ныне в зверинцы Роллендаля и Тирлонда). От столицы тургу-
найцев и ехавших с ними (тайно, в закрытых повозках) тирлондцев
сопровождал лишь небольшой конногвардейский отряд; основная часть
тирлондских трех сотен должна была присоединиться позже, дабы не
привлекать лишнего внимания.
Принц ожидал, что вечером они остановятся на ночлег, но этого
не произошло. Караван шел всю ночь; только теперь Артен понял, по-
чему они выступили в путь во второй половине дня. В конечном счете
молодой человек заснул в своей повозке и проснулся только утром,
когда караван остановился в одной из тирлондских крепостей. Здесь
они должны были отдохнуть и дождаться остальных солдат. Во втором
часу пополудни конные сотни прибыли, и караван продолжил свой путь
на восток.
На четвертый день пути они подошли к первым отрогам Тарпанских
гор. Здесь кончались владения тирлондской короны. В последней из
пограничных крепостей сделали особо долгую остановку, ибо отныне
караван перестраивался на обычный ритм - днем дорога, ночью отдых.
Здесь начинались менее цивилизованные - во всяком случае, по мнению
жителей Западных королевств - области, так что нужды в политической
конспирации больше не было, зато ночные переходы становились менее
безопасны.
Утром пятого дня крепость осталась позади. Принц, как, впрочем,
и большинство сопровождавших его соотечественников, впервые в жизни
пересекал восточную границу.
Было начало погожего летнего дня. В сочно-голубом небе не было
ни облачка; солнце, сияя, точно надраенное, поднималось над зарос-
шими лесом горами. В прозрачном воздухе далеко видны были любые де-
тали, и кое-где на склонах среди зеленой пены крон и проплешин лугов
можно было разглядеть каменные башенки. Там, в горах, обитали гор-
дые и независимые племена, не то чтобы воинственные и кровожадные,
однако не признававшие власти западных королей и ставившие лихость
и удаль выше законов. Одинокий путник вполне мог рассчитывать на их
гостеприимство; ему предоставили бы стол и кров, не спрашивая, кто
он и откуда, и не требуя платы за постой. Однако табунщики, перего-
нявшие лошадей, или торговые караваны имели все основания опасаться
разбойных набегов со стороны горцев.
Однако принцу не хотелось в такое утро думать об опасностях.
В обычной своей жизни он большую часть ночи проводил за книгами
и по утрам, как правило, спал; к тому же вся его жизнь прошла в
столице, которую он, не будучи любителем охоты и других подобных
забав, покидал крайне редко - разве что для поездок в другие го-
рода. И теперь непривычное для горожанина удовольствие от созер-
цания бескрайних и вольных просторов мешалось в нем с возбуждением
от осознания, что он впервые по-настоящему покинул родительский
дом, и радостным предвкушением грядущих открытий. В таком состоя-
нии Артен менее всего был склонен анализировать возможные проблемы;
ему хотелось просто ехать, высунувшись в окно повозки (он даже поч-
ти жалел, что не научился как следует ездить верхом), ощущать тепло
солнца на своей коже, слушать мотононный звон цикад и вдыхать аро-
маты степных трав и горных цветов.
Блаженствуя таким образом, он даже не заметил, что в караване
возникло какое-то беспокойство - до тех пор, пока один из солдат не
подъехал вплотную к повозке и не нагнулся к окну.
- Ваша светлость, гонец из столицы!
Караван остановился. Принц вышел из повозки и направился к
ожидавшему его гонцу в запыленной одежде. То, что посланник ожи-
дал в стороне, говорило о важности и конфиденциальности известия.
Артен принял из его рук свернутую в трубку грамоту, обратив
внимание на скреплявшую шнуры официальную королевскую печать. Принц
хотел уже сорвать ее, но взглянул еще раз на озабоченное лицо гон-
ца и решил, что тому тоже что-то известно.
- Что-нибудь случилось? - спросил он повелительным тоном.
- Наш благородный король и ваш августейший дядя скончался от
сердечного удара, - тихо ответил посланец.
Принц удивленно присвистнул, что было, конечно же, ужасным
нарушением этикета.
- Выходит, на троне теперь мой кузен Лодвинг? И это письмо от
него?
- Так точно.
Принц лихорадочно размышлял. Он не испытывал особых симпатий
к дяде, и само по себе это известие оставило бы его равнодушным,
не будь смерть короля столь подозрительно внезапной. Особенно по-
дозрительно это выглядело в свете имевшего место покушения на са-
мого принца. Что же произошло на самом деле, и что хочет Лодвинг?
Что, если он счел тургунайские условия неприемлемыми и хочет те-
перь пересмотреть договор? Покойный король не был гением, однако
долгие годы на престоле Тирлонда научили его, что политика - это
искусство компромисса; Лодвинг же молод и горяч... (думал с осужде-
нием Артен, который был на 5 лет моложе своего взошедшего на трон
кузена). Может быть, конечно, что в письме сказано что-то иное,
но если Лодвинг не собирается мешать экспедиции, какой смысл было
посылать вдогонку это послание, не зная даже, успеет ли оно настиг-
нуть адресата? Только для того, чтобы Артен вовремя оплакал дядюшку?
А вдруг в письме содержится предупреждение об опасности? Но если он
сорвет печать, обратной дороги уже не будет...
- Когда это случилось?
- Позавчера.
- Ты, должно быть, очень спешил? - спросил Артен, глядя на пыль,
покрывавшую одежду и лицо гонца.
- Я загнал четырех коней, ваша светлость.
- Как жаль, что столько усилий пропало даром, - сказал принц и
полез в карман.
- Не понимаю, ваша светлость, - удивился посланец.
- Твой пятый конь тебя подвел. Он споткнулся, когда ты уже ми-
новал границу. Ты упал и провалялся без сознания несколько часов.
К тому времени, как ты придешь в себя и доберешься до форта, посы-
лать нового гонца станет уже поздно. Ведь неизвестно, какую дорогу
мы изберем теперь, - говоря это, принц взял гонца за руку и вложил
ему в ладонь несколько золотых монет.
- Но... - ошарашенно пробормотал солдат.
- Мои люди тебя не видели. И я тоже, - принц сжал гонцу кулак
с деньгами и сунул ему в другую руку нераспечатанную грамоту.
- Слушаюсь... ваша светлость.
- И правильно делаешь. Ну, ступай.
Гонец влез на коня (которому предстояло вскоре сломать ногу
и погибнуть от милосердного удара мечом для достоверности легенды),
а принц вернулся к каравану и подошел к капитану, командовавшему
тирлондскими гвардейцами.
- Дело государственной важности. Никакого гонца не было.
- Понимаю, - наклонил голову офицер. -Что передать тургунайцам?
- Ничего серьезного, мы продолжаем путь.
"Все-таки быть принцем иногда неплохо", - подумал Артен, зани-
мая свое место в повозке.
Тракт заворачивал к югу, в обход гор. Существовали и другие
пути, через ущелья и перевалы, но, несмотря даже на мощный воору-
женный эскорт каравана, они не выглядели особенно надежными; тир-
лондские офицеры и тургунайцы были в этом единодушны.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг