времени. Она обняла Стешу и мечтательно говорила:
- Иной раз мне кажется, что жизни не хватит на задуманное. А хочется так
много сделать. Мичурин еще очень давно мечтал превратить нашу землю в
цветущий сад. Он бы мог скоро увидеть свою мечту, потому что план этого сада
уже вычерчен. Это сталинский план. Ты знаешь, Стеша, когда я впервые увидела
его напечатанным в "Правде", то всю ночь не спала. Подумать только!
Государственная лесная полоса проходит рядом с нашей Девичьей поляной: Вот
где наши комсомольцы могут показать себя:
- А что ж, мы не показали? На первом месте в районе.
- Мало, Стешенька, мало! Все посадки мы закончим только этой осенью, а
комсомольцы Сталинградского тракторного завода уже заканчивают
лесонасаждения, которые по плану должны выполнить через много лет:
- Мы же не отстаем! Правда, у них куда больше посадок.
- Вот если так по-настоящему помечтать, то, кажется мне, что все это
только начало. И надо под этим планом переделки природы понимать очень и
очень много: Вот смотри, - Ольга указала на тонкие ростки, пробивающиеся на
грядках. - Получили мы из Сухуми семена эвкалипта. На будущий год в это
время деревца доберутся до потолка. Казалось бы, что в этих эвкалиптах
толку? Нежное южное растение. Только что начинают его акклиматизировать на
юге Украины. Разве в средней полосе оно сможет расти? А я думаю, что для
мичуринской науки и таких упрямцев, как наши комсомольцы, ничего
невозможного нет. Попробуем.
- Чтой-то я в этом дереве мало понимаю, - скороговоркой выпалила Стеша и
опасливо покосилась на то место, где прятался Бабкин.
- Чудо, а не дерево! Быстрее всех растет! Древесина прекрасная. Представь
себе, Стеша, огромное-огромное дерево, куда выше сосны. Ствол белый, как у
березы. Ничего себе развести такую рощицу возле деревни. Как ты думаешь?
- Наверное, трудно?
- Посмотрим. Кстати, потом нам не нужно будет разводить всякие медоносные
травы вроде фацелии. Эвкалипт - прекрасный медонос, и мы будем брать из
ульев "эвкалиптовый мед".
- Чудная ты, Оленька. Послушаешь тебя и не поймешь, то ли верить, то ли
нет.
- Надо верить! Даже если это сейчас кажется невозможным. Иначе нельзя
работать. Вот, например, академик Лысенко говорит, что "надо тянуть чай к
Москве". Ведь это была когда-то совсем южная культура, а сейчас чай уже
растет на Украине. Почему бы ему не добраться до Москвы, если за это дело
серьезно взяться? Да и не только чай, - рис, хлопок - все это нужно тянуть
на север: Ты думаешь, у нас здесь перси. ков не будет? Будут! По идее
Мичурина нашими учеными уже выведен северный персик. Да ты еще не такие
увидишь чудеса. Мне обещали прислать из Сухуми семена авокадо.
- Как ты сказала?
- Авокадо. Это такой плод, похожий: - Ольга задумалась. - Ни на что он не
похожий, - рассмеялась она. - Это вроде сливочного масла, его даже на хлеб
намазывают. А вот это ты видишь?
Ольга привстала и указала на кустик с серебряными листьями. Стеша
осторожно дотронулась до одного из них.
- Я тебе раньше ничего об этом чуде не говорила, - от нежности к своему
любимцу, ласково прищурив глаза, продолжала Ольга. - Скоро здесь появятся
очень вкусные цветы.
- Цветы?
- Вот именно. Они будут похожи на сбитые сливки: сладкие и ароматные. А
называется такое растение "фейхоа". Потом сливки превратятся в плоды,
похожие на огурцы. Внутри мякоть с запахом земляники.
- Поедим, значит? - прищелкнула языком Стеша.
- Если будешь в это верить и аккуратно относиться к своим обязанностям. -
Ольга взглядом указала на брошенное ведро. Заметив снова какой-то непорядок,
она быстрыми шагами направилась к кустам, где прятался Бабкин, но Стеша
вовремя ее остановила.
- Куда ты, Оленька? - стараясь не показать своего беспокойства, быстро
спросила она.
- Да вот за тебя все приходится делать, - сердито проговорила Ольга. -
Красные лампы опять не передвинула?
- Сейчас, сейчас: - Стеша перепрыгнула через грядку и, подбежав к стене,
стала дрожащими руками распутывать шнуры, идущие сквозь скобки в известняке.
Пальцы ее не слушались.
- Да что с тобой? - спросила Ольга, заметив, что шнуры безнадежно
затягиваются в узел. - Помочь?
Она хотела снова пройти к стене, но Стеша отчаянно закричала:
- Стой!.. Змея!
Ольга отскочила на дорожку.
- Где? Где? - побледневшими губами спрашивала она.
Но хитрая Антошечкина уже расправилась со шнурами и, подтянув лампы
поближе к стене, сказала:
- Вот там, шмыгнула в кусты. - Она подошла к Ольге и успокаивающе
заметила: - Наверное, уж: Или мне просто почудилось:
Ольга все еще беспокойно осматривалась. Стыдно признаться, но даже ужей
она боялась. Чтобы успокоиться, девушка вынула из кармашка фартука гребенку
и стала расчесывать волосы.
- Если ты меня еще раз так напугаешь, не жить тебе на свете!
Она улыбнулась и, встряхнув головой, сильным движением откинула волосы
назад.
- Да я больше тебя страху натерпелась. Аж сердце трепыхается, - искренне
созналась Стеша. - Вот послушай, - она приложила Ольгину руку к своей груди.
Обняв подругу за плечи, Ольга подняла голову и ясными большими глазами
смотрела на молочно-белые светящиеся трубки.
- Вот кажется мне, Стеша, - говорила она своим тихим, глуховатым голосом,
словно стараясь до самой души, проникновенно и радостно, поведать подруге о
своих мечтах, - вижу я эти чудесные лампы, что сделали для нас ученые, вижу
я их не здесь, в нашей маленькой теплице, а над полями. Пусть будет вечный
день на полях. Пусть в месяц вырастут и созреют невиданные хлеба, чтобы
снова через месяц дать урожай новых злаков и овощей: Представь себе, -
мечтательно продолжала она: - за одно лето колхоз даже в наших краях будет
снимать четыре-пять урожаев. Он станет в пять раз богаче:
- Не знаю, - помолчав, сказала Ольга, - но я думаю, что это будет
возможно, когда мы получим совсем дешевую электроэнергию и наши изобретатели
сделают вот такие, еще более светлые лампы, но во много раз экономичнее.
Тогда мы будем выводить новые сорта растений для вечного дня.
- Что-то уж больно чудно, - простодушно заметила Стеша. - Эдак и спать не
придется.
- Не бойся, у тебя твой сон не отберут. Наоборот, тогда и для отдыха и для
сна будет куда больше времени: Вот смотри, - Ольга подвела подругу к одной
из грядок. - Видишь кустики ветвистой пшеницы? У них уже высокие колосья. А
посеяла я эти зернышки: - Ольга раскрыла тетрадку и заглянула в записи, -
только месяц тому назад. За полтора месяца можно посеять, вырастить и
собрать хлеб. Правда, это особый сорт. Ученые говорят, что такая пшеница
может дать до ста пятидесяти центнеров с гектара: Смотри, сколько у нее
колосьев. И какие:
Ольга не успела договорить.
Из потолка вдруг выскочил тяжелый крюк, к которому была прикреплена
проволока для плетей вьющегося винограда. Он ударился обо что-то мягкое и
затем шлепнулся в воду.
Шульгина бросилась к месту аварии.
Там стоял московский техник и, растерянно улыбаясь, потирал ушибленное
плечо.
Как потом он рассказывал своему товарищу, дело произошло таким образом.
Услышав о ветвистой пшенице, о которой Бабкин много читал, он хотел хоть
краем глаза посмотреть на нее. Пытаясь вылезть из канавы, Тимофей схватился
за проволоку. Видимо, крюк неплотно держался в известняке и вылетел.
:Бабкин пытался согнать некстати прилепившуюся к губам улыбку, но это было
не так-то легко. Что он мог сказать Ольге?
Стеша хотела все объяснить, но, увидев гневное лицо Шульгиной, смешалась и
закрыла лицо руками.
- Антошечкина! Проводи, пожалуйста, товарища, - сухо приказала Ольга. -
Он, наверное, не найдет выхода.
Она резко повернулась и через секунду скрылась в тоннеле.
ГЛАВА 12
РАЗГОВОР ПО ДУШАМ
:словом -
механика
и никакого волшебства.
В. Маяковский
Вода хлюпала в сапоге. Известковая пыль сразу прилипла к мокрой коже.
Бабкин шел, опустив голову, и наблюдал, как мелькают перед глазами два
сапога, белый и черный. Он с трудом узнавал их. Куда и зачем несут они
незадачливого парня? Не все ли равно:
Все его попытки объясниться с Ольгой ни к чему не привели. Рассерженная
девушка даже не взглянула на него.
Стеша готова была утопить любопытного техника в канаве. Она ничего не
хотела слушать. Никаких извинений, никаких утешений, только пусть он скорее
убирается отсюда.
Бабкин ушел молча, с достоинством. Стеша все еще плакала. Тимофею
казалось, что и сейчас доносится до него ее детское всхлипывание.
Кругом, куда ни повернешься, поля. Тонкие деревца окружают их зеленым
забором. Всюду люди, у всех свое дело: кто окучивает картошку, кто полет
огороды.
Мелькают светлые платья на поле. Казалось, что это ожили ромашки и
васильки, побежали по траве, и вот колышутся они уже на другом месте.
Песня, спокойная и радостная, прилетела с поля. Ветер принес ее сюда на
дорогу и снова помчал дальше, Пусть слушают те, кто остался в деревне.
Не хотелось Бабкину возвращаться в Девичью поляну. Никого там нет, старики
да ребята малые. Все на полях. Только вот он, парень из Московского
института, - один он бездельничает, бредет по дороге и вздыхает.
Шел он среди полей и видел маленькие опытных участки. Они казались ему
клетками шахматной доски. "Ольгины выдумки", - подумал он, останавливаясь
около одной из клеток. Перед ним расстилалось небольшое поле с пышными
букетами бледно-розовых цветов. Они росли на кустах с тонкими красными
ветками. Пчелы тяжело взлетали над цветами, словно перегруженные самолеты.
В первый момент Бабкин не узнал этого растения. Оказалось - гречиха, та,
которую он привык видеть низкорослой, с чахлыми цветочками на тонких, как бы
проволочных, стебельках.
А вот и ветвистая пшеница. "Может быть, Ольга пробует вывести и здесь
какой-нибудь новый сорт? - подумал Тимофей, считая колосья на одном из
стеблей. - Зачем же возиться с этим растением на маленьких участках, если
сейчас ветвистой пшеницей засеваются целые поля? Однако Ольга пробует, ей
мало того, что сделали академики:"
Вечная неудовлетворенность. Поиски нового: Мало ей, мало! Все нужно: и
вода из-под земли, и гречиха, и диковинная ягода, и даже редкостные
тропические цветы на окнах. "А кто она, Ольга Шульгина? - размышлял Тимофей.
- Кончила техникум, так же как и я. Сейчас заведует агролабораторией, учится
заочно в Тимирязевской сельскохозяйственной академии. Все! Что ж тут
особенного?"
Одного только не мог себе представить Бабкин. Как это могло случиться, что
его ровесница-комсомолка, которая, наверное, и в Москве-то никогда не была и
не знает, что такое настоящая работа в научном институте, вдруг
организовывает в Девичьей поляне необыкновенную лабораторию, становится ее
начальником и делает такие опыты, которые, наверно, заинтересуют серьезных и
уважаемых специалистов? "Кто для нее Бабкин? - невесело думал он о себе. -
Просто мальчишка научившийся обращаться с горячим паяльником. Он не прижжет
себе пальцев, но и не выдумает пороха. Пусть этот техник умеет соединять по
схеме проводнички, его научили, как проверять радиостанцию. Вот и все".
И, наверное, впервые за свою жизнь Бабкин по-настоящему, почувствовал
что-то вроде зависти. Как ни странно, но он был этому рад. Тимофей не мог
разобраться, хорошо ли это или плохо, но он все-таки завидовал Ольге. Нет,
конечно, не потому, что она была начальником лаборатории, а он, Бабкин, нет.
Он понял, что слишком рано пришло к нему спокойствие и удовлетворенность.
Ольга все переделывает, ищет, ошибается, мучается, не спит ночей и опять
начинает все заново. Это только внешне она спокойна, так же как он, Бабкин,
а характер у нее совсем другой.
"Так чему же я завидую? - спрашивал сам себя Тимофей в мучительном
недоумении. - Характеру Шульгиной? Странно, но это именно так, потому что
больше завидовать нечему. Все так же доступно и мне, как и ей. Кто же мешает
технику Бабкину изобретать или работать совсем по-новому, как передовые люди
на заводах или здесь в колхозе та же Ольга и ее товарищи?" Он вспомнил
девочек на школьном мичуринском участке - синеглазую Капку, разводившую
гусениц дубового шелкопряда. Всюду опыты, всюду поиски!
Навстречу Тимофею плыли зеленые горы: это были высокие возы сена.
Вихрастый мальчуган с гордостью восседал на возу и снисходительно смотрел
сверху вниз на городского парня. Бабкин стал на обочине, пропустил мимо себя
возы и снова зашагал по дороге. Его невольно тянуло на кукурузное поле, где
работал Ванюша Буровлев.
Издалека Тимофей заметил его коричневый костюм. Бабкину захотелось
извиниться перед парнем за свою горячность.
Молодые колхозники проворно орудовали тяпками, заканчивая обработку
оставшегося участка, где уже прошел культиватор. Куда девалась ленивая
размеренность движении, которую Бабкин наблюдал у многих из них до "ночной
операции" Стешиных девчат.
Стеша была уже в поле на противоположной стороне дороги. Вместе со своими
подругами она продолжала прополку кок-сагыза.
Не слышно ни песен, ни звонкого девичьего смеха. Чувствовалась какая-то
скованность и неловкость. Парни были обижены на девчат, а те, в свою
очередь, хранили терпеливое молчание. Они боялись, смехом ли, песней,
показать свое торжество. Эдак навсегда обидишь ребят: А они все-таки
хорошие, хоть и с ленцой иногда:
Мимо Бабкина трое девчат везли бочку с водой. Тимофей заметил коренастую
девушку с широкими, как у молотобойца, плечами. Идет она позади бочки и
вместо того, чтобы подталкивать ее, только держится за тележку - делает вид,
будто ей тоже тяжело.
Бабкин несколько раз встречал эту девчонку и на поле и в деревне. Это
Нинка Лукьяничева. Она, как рассказывала Стеша, буквально шагу лишнего не
ступит. Думает только о женихах и нарядах. О ней всегда с неприязнью
говорили подруги. Тимофей смотрел вслед удаляющимся девчатам. "А я что? -
невольно подумал он. - Тоже иду вслед за колхозной повозкой и делаю вид, что
очень хочу помогать комсомольцам:"
- Товарищ Буровлев, - решительно обратился к нему Тимофей, пробравшись
сквозь широкие кукурузные листья. - Я оторву вас от работы только на три
минуты.
Парень разогнул спину и хмуро взглянул на Бабкина.
- Чего еще? Антошечкина с белым флагом прислала? Некогда мне с вами
разговоры разговаривать.
- При чем тут Антошечкина? Я от себя к вам обращаюсь.
- У нас начальство принимает только по воскресеньям! - со смехом крикнул
парень в красной майке. - Ивану Спиридоновичу некогда.
- Возьми, москвич, тяпку, для здоровья полезно!
- Нечего девчатами попрекать. Поработал бы с ваше.
- Смешки только строить, нет бы дождь послать!
- Чего вы, ребята! Он же не бог.
- А не бог, пусть берет тяпку.
- За этим я и пришел, - спокойно сказал Бабкин. - И если вы не возражаете,
то с удовольствием поработаю.
- Ай да москвич, шустрый!
- Ванюшка, дай ему "орудие производства".
- Да что вы, ребята, он у нас все стебли порежет.
Тимофей не стал дожидаться разрешения. Он схватил лежащую у дороги мотыгу
и быстрыми, уверенными движениями начал рыхлить землю. Недаром Бабкин еще
вчера практиковался на Стешином огороде. Он не позволит смеяться над собой.
* * * * * * * * * *
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг