Канун нового года, а у нас, как назло, так много работы.
Только в десятом часу вечера я и Мэри покинули лабораторию.
Пощипывал морозец. Искрился снег. Мэри, кутаясь в шубку, ти-
хо шла впереди.
- Мэри! - я поравнялся с ней и настойчиво взял ее малень-
кую руку в шерстяной перчатке. - Почему вы так официальны со
мной? Право же, я не заслужил этого!
- Странно, - задумчиво сказала Мэри, - о-фи-циаль-ны...
Так ведь вы сказали? Повторите-ка!
- Вот вы отделались шуткой, но я же говорю вполне серьез-
но. Прошу вас, будьте просты и откровенны. Я решился просить
вас об этом сейчас, в эту ночь, которая является символом
будущего.
- Будущее, - повторила Мэри, - а что такое будущее?
Она подняла на меня свои глаза, и блестящая лунная точка
засверкала в них. Я вздрогнул. Мне показалось... Да, конеч-
но, показалось, что передо мной чужое лицо. В кем было
что-то... не могу сказать... Наваждение прошло. Передо мной
вновь прежняя милая Мэри.
- Спокойной ночи, мистер Джон, - сказала она, протягивая
мне руку, - у нас в вашем будущем еще будет время погово-
рить.
6 января
Новый год. Он начался для меня многообещающе, Делаю успе-
хи. Мэри стала со мной откровеннее, доверчивее. Пользуюсь
каждым случаем, чтобы поговорить с ней. Это не всегда удает-
ся. К тому же профессор... Несколько раз во время беседы с
Мэри я ловил его быстрые испытующие взгляды. Интересно, ка-
кие он может иметь ко мне претензии?
Я решил заняться воспитанием Мэри. При всех ее блестящих
способностях, образованности, она совершенно не знает жизни.
Проявляет ужасающую наивность в самых простых житейских воп-
росах.
- Вы меня удивляете, - не выдержал как-то я. - Где вы
учились? Где воспитывались?
- Мистер Джон. Поговорим о настоящем.
- Ну хорошо, я ничего не буду у вас выпытывать.
Я привез с собой неплохую библиотеку. Как мне стало ясно,
Мэри мало знакома с художественной литературой, ну что ж,
это поправимо! Какую бы предложить ей для начала книгу? А,
вот она - "Красное и черное".
12 января
- Мэри, как книга? Много ли прочли?
- Прочла пятьдесят страниц...
- Ну и что же, ответьте же на второй вопрос?
- Хорошая книга.
- Мэри, не пойму я вас. Вы столь лаконично выражаете свои
мысли, что мне неясно, угодил я вам или нет.
- Ведь я ответила.
- Мне бы хотелось поговорить с вами о прочитанном.
- Ну что ж, мистер Джон, давайте поговорим.
Ах, она несносна, но я люблю ее, и никакая сила не заста-
вит меня отступиться.
- Скажите, Мэри, нравится вам Жюльен?
- Да, он мне нравится. В его поступках есть четкость,
строгость, прямая линия.
- Да, но ведь движут им честолюбивые мечты, эгоизм...
- Я говорю не о мечтах, а о поступках.
- Хорошо, не спорю. Но скажите, к чему, по-вашему, приве-
дут его отношения с Реналь?
- У Жюльена и Реналь - одна линия, иного пути нет.
- Гм... Ну а если будет не так? Если эта линия сломается,
изменит свое направление?
- Должно быть только так. Все ведет к этому.
- Но Мэри, Мэри!!! Почему вы говорите такие слова! Ведь
должны же вы согласиться, что чувства, страсти, мечты зас-
тавляют поступать людей часто вопреки логике.
- Хорошо, я согласна.
- Нет, я все-таки не убедил вас, но уверен - мне это
удастся.
От сегодняшнего разговора ожидал я большего. Мэри меня
озадачила.
16 января
Настойчивость и еще раз настойчивость! Мэри читает книги.
Увлеклась! Сегодня вечером она сказала:
- В ваших книгах есть что-то... Я начинаю по-новому пони-
мать их, чувствовать, - она медленно, тщательно произнесла
последнее слово. Меня поразил новый, теплый, душевный отте-
нок ее речи.
- Странно, - продолжала она, - странно, мистер Джон... Я
хочу читать, говорить с вами...
- Мэри, я так счастлив! Признайтесь, работая здесь, в
этом институте, вы не видели в жизни много интересного, хо-
рошего. Не замечали, что оно находится рядом с вами. Взгля-
ните, падает снег. Он ложится маленькими звездочками на зем-
лю... Взойдет месяц, и на далеких лесных полянах заискрится
снежное покрывало. Промелькнет заяц, оставляя ломаный след.
Осыплется колючий иней на деревьях... Разве это не хорошо?!
Вы целыми днями смотрите на пульт машины, он заслонил от вас
жизнь.
- Странно, странно, - повторяла Мэри, - вы говорите такие
слова, мистер Джон...
- Прошу вас, Мэри, называете меня просто Джон. Ну, повто-
рите!
- Джон, - сказала Мэри, и голос ее непривычно дрогнул.
18 января
Мэри неузнаваема. Она не избегает меня, она ждет меня! Я
не сказал об одной странности Мэри. Эта девушка никогда не
улыбалась. Может быть, она многое пережила?.. Может быть,
этот самый Стокс... Или Кэви... Но что гадать, сегодня я
впервые увидел ее улыбку!
Солнечный, почти весенний день. Пользуясь отсутствием
профессора (он улетел на два дня по своим делам), мы с Мэри
решили немного погулять. Мы шли по узенькой, протоптанной в
снегу тропинке на самой окраине леса. Прямые синие тени пе-
ресекали ее. Мэри шла впереди. Она отодвигала рукой колючие
хвойные ветви, и мелкая снежная пыль осыпалась на нас. Я
смотрел на ее худенькую стройную фигурку, на завиток золо-
тистых волос, выбившийся из-под опушенной горностаем шапоч-
ки. С солнечной стороны лучи бесчисленными иголками пронзили
снег, сделав его хрупким и ноздреватым.
Я старался обратить внимание Мэри на различные мелочи. То
указывал ей на след, прихотливо пересекающий тропинку, то на
веточку, склонившуюся под тяжестью снега, на пень со снежной
шапкой, похожий на огромный белый гриб. Она слушала меня с
явным удовольствием, но больше молчала. Внезапно из-под кус-
та выскочил напуганный нашим приближением заяц. Я громко
свистнул, и трусливый зверек, петляя, помчался в лес. На ли-
це Мэри появилась улыбка, в которой я прочел удивление и
восторг.
- Что вы сделали? - спросила она.
- Я пошутил.
- Джон, - воскликнула Мэри, - это было так интересно!
Я пошел рядом с ней.
- Мэри, - заговорил я спустя минуту, - простите, что я
затрагиваю такие интимные вопросы. Мне кажется... Нет, я
уверен: вы постоянно находитесь под влиянием профессора. Он
установил над вами негласный надзор, он отгородил вас от ми-
ра невидимой стеной.
- Профессор Кэви, - произнесла Мэри четко и раздельно, -
крупный ученый. Он занят важными проблемами. Я, вы и другие
сотрудники - все мы выполняем частные задания его большой
научной темы.
- Выполняем, выполняем! - воскликнул я. - А ведь не об
этом речь! Для чего все это, если оно лишает человека радос-
ти жизни, счастья, ну для чего?
Мэри удивленно посмотрела на меня.
- Вы спрашиваете, для чего? Странно... - Она замолчала.
На лице ее читалась напряженная борьба мыслей.
Так мы дошли до небольшой полянки, пересеченной повален-
ным деревом. Тропка, обогнув это дерево, убегала дальше в
лес. Мэри внезапно остановилась.
- Что же вы? Идемте, - взял я ее за руку.
- Дальше нельзя, - четко сказала она.
- Опять запрет! Хоть сегодня, хоть один раз нарушьте
строгие правила, навязанные вам профессором.
- Нельзя, - повторила она, голос ее стал монотонным. Она
словно впадала в забытье. Внезапно словно вспышка отразилась
на ее лице, глаза расширились, стали неподвижными.
- Иду! Иду! - почти крикнула она, обращаясь неизвестно к
кому, и, круто повернувшись, быстро пошла обратно. Споткнув-
шись о пенек, засыпанный снегом, она чуть не упала. Я хотел
поддержать ее, но она отстранилась, продолжая идти.
- Не надо, Джон. Идемте скорей!
Мы сравнительно быстро добрались до поселка.
- Мэри, - говорил я, едва поспевая за ней, - ну хорошо,
сегодня будь по-вашему... Но ведь это не последняя наша про-
гулка?
- Не последняя.
Странная все-таки девушка... И отношения ее с этим Кэ-
ви... Но, черт возьми, все будет по-моему, я уверен!
2 февраля
Сегодня утром вернулся профессор. Он не в духе. На лице -
хмурая гримаса. Взяв с собой целый ворох бумаг, чертежей, он
на весь день закрылся в кабинете. Все ходят притихшие, в том
числе и Мэри. Под вечер вызвал меня и стал допрашивать о ра-
боте.
- Как ваши успехи? - спросил он, ядовито улыбаясь и в то
же время внимательно глядя мне в лицо. Что он разумеет - мои
исследования? Мои отношения к Мэри? Последнее, безусловно,
от него не тайна. Ну и что же, он не волен мне указывать!
Или он имеет на Мэри какие-то особые права? Или, быть может,
этот тип Стокс угождает ему во имя каких-то обоюдных планов,
а Кэви пользуется этим?
Профессор словно угадал мои мысли.
- Я спрашиваю о результатах ваших вычислений за истекшие
два дня, - подчеркнул он.
Я стал терпеливо докладывать ему обо всем, что сделал,
положив перед ним тетрадь с записями.
- Так, так... - говорил он, слушая меня и в то же время
пробегая глазами по строкам и формулам, - а это что, вывод?
Хорошо.
Когда я закончил и поднял глаза на профессора, мне пока-
залось, что он думает о чем-то своем и поддерживает меня для
вида. Взгляд его ушел внутрь, а лицо, оставаясь внешне не-
подвижным, в то же время удивительно быстро меняло выраже-
ние. Вновь чуть заметная усмешка скользнула по губам и пото-
нула глубоко в зрачках.
- Неплохо, - сказал он, закрывая тетрадь и передавая мне,
- желаю успеха. - И нельзя было понять, на что он намекает -
или на работу, или... Впрочем, я стал мнительным. Когда я
вышел от Кэви, то вздохнул с облегчением.
Мэри не выходила из лаборатории. Как легкая тень, переле-
тала она от одного пульта к другому. Ее тонкие пальцы чуть
касались кнопок, мгновенно убегая в сторону.
10 февраля
Я забыл сказать о весьма существенном: у профессора два
кабинета - первый для приемов, совещаний, бесед; второй,
расположенный за первым, - для каких-то специальных занятий.
Никто из нас не имеет туда доступа, за исключением Мэри. О
да, профессор оказывает ей особое доверие! Может быть, он
играет на этом?
Я мало сказал о Кэмперах. Хорошие люди! Правда, по службе
я не много имею с ними дела, но каждый раз, когда я за
чем-нибудь захожу к ним, меня охватывает большим человечес-
ким теплом, душевностью... (дальше десять строк зачеркну-
то)... во всяком случае это так. Но я не решаюсь заговорить
с Кэмпером на эту тему, а надо бы...
15 февраля
Сегодня я узнал многое. Изложу все последовательно...
В первую половину дня я поработал весьма успешно. Профес-
сор доволен мной, хотя даже в его похвалах я чувствую тень
недоброжелательности. Уговорил Мэри после работы совершить
небольшую прогулку (она имеет обыкновение часами сидеть у
себя дома) - согласилась. Она словно просыпается от долгого
летаргического сна. В ее голосе, движениях, взглядах - во
всем, во всем ее облике чувствуется это весеннее пробужде-
ние. Милая Мэри! Я спасу тебя для жизни и счастья!
Но сегодня она меня очень испугала и огорчила. Старик
(так я часто про себя называю Кэви), видимо, угнетает ее. Мы
гуляли по дорожкам нашего научного поселка. Я говорил обо
всем, за исключением работы, расспрашивал ее о прочитанных
книгах, шутил. Она отвечала охотно и на губах ее все чаще и
чаще играла улыбка.
- Мне хорошо с вами, Джон, - очень хорошо!..
Мне показалось, что за углом дома мелькнула человеческая
тень. Мэри смотрела на меня большими, немного удивленными
глазами.
- Джон, - заговорила она срывающимся голосом, - я не могу
понять, Джон, в чем здесь секрет, в чем дело? Я не могу по-
нять, что со мной произошло? - Мэри явно не находила слов.
На ее лице отражалось щдо огромное напряжение мысли. - Джон,
- продолжала она все более и более возбужденно, - объясните
же мне, в чем дело? Джон, - голос ее стал каким-то резким
- Что со мной? Что? Объясните! - Голос Мэри поднялся до
крика и звенел, широко раскрытые глаза блестели.
- Ну!.. Вычисляете?! Молчите?! Ошиблись... Профессор Кэви
прав... Он всегда прав... Расчет верный!
Я почувствовал, как страх сжимает мое сердце.
- Мэри, вам плохо, успокойтесь!
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг