вцепимся друг другу в горло!
-- Ха-ха-ха,-- негромко сказал наследник Зверко. А про себя подумал:
видали мы таких гипнотизеров. С топорами в черепах. Вон, покойный Скараш
тоже пытался гипнотизировать... А потом упал внезапно, и мозги носом пошли.
-- Умоляю: не ходите со мной на допытку,-- не унимается Берубой.
Волнуется и щурит глаза.-- Это смертельно опасно.
-- Вы говорите смешные вещи, любезный!-- с досадой отмахнулся князь
Лисей. Стяжок на его шлеме раздраженно затрепетал.-- Довольно дискуссий.
Необходимо завершить наш маленький допрос до полудня.
И, резковато поворотившись, первым двинулся к воротам Кладезной башни.
Там, в единственной каменной камере черного подвала, прикованный к железному
кольцу в стене, вот уже несколько часов содержался пленный жрец Плескун--
личный эмиссар Сварога, отвечавший перед страшным своим боссом за успех
диверсионных операций в залесских княжествах.
* * *
Наследник Зверко несколько секунд глядел им вослед. Тощая фигурка князя
Лисея вдруг показалась-- несмотря на дорогой доспех-- удивительно хрупкой,
будто ранимой. Позолоченный шлем кажется почти смешным из-за длинного
яловца. Спина в пластинчатой броне гордо выпрямлена-- а плечики узенькие,
слабые. Длинные костлявые ноги. Странно, почему раньше Каширин не замечал,
что у Старцева такая нескладная фигура... Или сейчас это стало заметнее по
контрасту с гибкими, хищными движениями Пустельги, который прыгает по камням
вслед за Старцевым? Загадочный почтальон... Вот у кого красивое тело
прирожденного убийцы. Бесцветно-серый взгляд и скользкий голос.
Зверко неторопливо стянул трехкилограммовые перчаты, бросил на камень.
Сладко потянулся, разминая спину в кольчужной шкуре. Мигнул Хлестаному-- тот
ловко подскочил, с поклоном протянул кривой сорочинский кинжал. Зверко
принял полюбившееся оружие, осторожно заправил в голенище сапога. Разогнулся
с серьезным лицом:
-- Я пойду с вами. Мало ли какая хрень.
* * *
Раньше на Кладезной башне легко размещалось до полуста лучников. Нынче
Кладезная башня-- жалкий осколок. Верхний деревянный ярус выгорел весь. А в
нижней части среди потемневших камней едва различима обугленная дверь,
претерпевшая осаду. Стук-тук-тук железным кулачищем-- и с визгом открывается
ржавая шторка на узкой привратничьей щели. Внимательные карие глаза
катафракта Сергиоса Псуми появляются в окошечке, помаргивают от солнца,
вглядываются: кто пришел?
-- Давай-давай, любезный Псуми,-- торопит князь Лисей.-- Отворяй.
Голос Вещего Лисея подрагивает-- должно быть, от нетерпения. Стонет в
натруженном пазе засов-- тугая дверь, корябая каменный порог, отодвигается и
впускает четверых следователей внутрь, в затхлую прохладу. Пахнет плесенью и
трупами, медленно думает наследник Зверко. Романтика.
Снаружи, со свету-- в темень тесной прихожей каморки. И сразу вниз, в
подземелье.
Получается, что их четверо допрашивающих на одного карлу. Хищный
семаргл Берубой, мудрый князь Лисей, могучий наследник Зверко да нервный
стенографист Неро с ворохом бересты и острым клинком в золоченых ножнах.
Идут гуськом. А впереди с факелом-- хладнокровный охранник, катафракт
Сергиос Псуми, ветеран Медовы, для грека странно молчаливый-- красивый
великан в изрубленной броне. Винтовая лестница тесна: кольчужные плечи
трутся о каменные стены. До чего круты ступени! Тянешь ногу вниз и никак не
нащупаешь. Слышно, как сзади сопит и оступается неловкий князь Лисей.
Наконец-- поворот и ровная площадка перед единственной низенькой дверцей.
Два небольших, но добротных засова снаружи: Сергиос передает факел
десятнику Неро и, налегая обеими руками, выталкивает дверь внутрь, в
холодную камеру. "А ну, пропустите батьку!"-- наследник Зверко, мягко
отодвигая остальных, протискивает шкафоподобное тело вперед, почти вдвое
сгибаясь под притолоку. Первое, что он видит,-- некрупный человеческий
череп. Едва желтеет на полу возле двери. Ну просто голливудский ужастик,
ухмыляется Зверко.
Хоп! Мелькает коренастая тень, быстро скользя наперерез. Перехватывая
длинный нагой клинок в левую руку, ярыга по прозвищу Кожан мягко припадает
на сильное колено, кланяясь наследнику.
-- Здор-рово, Кожаня!-- Наследник слегка взмахивает дланью, и
внушительный варвар Кожан получает ласковую начальственную оплеуху. Да,
Зверко уже заучил движение. Хочешь быть главарем сарыни-- умей общаться на
языке жестов. Они называют это "медвежьей речью"...
Кожан трясет лохматой башкой и радостно скалится-- желтеют остатки
зубов в черной бороде. Зверко помнит, что Кожан-- глухонемой. Нет, не от
рождения. Язык вырвали на справедливом княжьем суде лет тридцать назад. А
чуткость украла ночная ведьма Чернетея, болотная лихорадка. Бывший нережский
охотник Кожан-- первый пловец и лесоруб в ватаге братьев Плешиватых.
Абсолютно ничего не смыслит в резах и заклинаниях. Не любит забивать крепкую
голову ерундой: добрый клинок понадежней будет. "Туповат-- что твоя
кувалда!"-- с гордостью докладывал атаман Стыря, представляя храбреца
наследнику. Именно то, что нужно, сразу решил Зверко. Идеальный охранник для
жреца-гипнотизера.
-- Ну?..-- ласково спрашивает наследник.-- Не скучаешь тут, Кожаня?
Колдун не обижает?
А сам смотрит вбок: у дальней стены... Вон там, ага... Похоже на ворох
грязных тряпок. Бездвижно лежит на боку, седая борода протянулась на добрую
сажень, волоски золотятся в факельных отсветах. Поза неестественная: локти
стянуты за спиной, а на поясе черный железный хомут на винте-- грубая цепь
жирной змеей пролегла по плитам. Лица почти не видать: единственная лучинка
трещит и воняет у противоположной стены, не осмеливаясь высветить черты
старика с завязанным ртом.
Огненный семаргл Берубой бесшумно проскальзывает вослед за наследником.
Сразу к пленнику: пригибается, вертит длинным носом-- принюхивается!
Проверяет: угу, руки-ноги связаны, цепь крепка...
-- Странно,-- говорит князь Лисей, перешагивая порог.-- Я прежде думал,
что он-- горбун.
-- Многие так заблуждаются,-- негромко и быстро отвечает Берубой, чья
единственная рука-- тонкая, почти женская-- 6егло ощупывает недвижное тельце
на каменном полу.-- Он хитрый. Горб у него ложный. Не горб, а мешок для
разных волшебностей. Надобно Плескуну, чтобы все думали, будто амулеты прямо
из воздуха возникают. Вот и прячет, злодей, снадобья на спине... В торбе
нагорбной. Кстати, где она?
-- Все вещи пленника отъяты при задержании,-- четко рапортует десятник
Неро. Молодец парень: отчаянно имитирует хладнокровие. Проходит и садится на
край лавки, пристраивая на коленях небольшую доску с чистыми берестяными
свитками.-- Мы не прикасались. И мешка не развязывали, согласно приказу.
-- Ага, вижу его рюкзак!-- наследник Зверко кивает на серый мешочек под
лавкой. Торба волшебника. Страсть хочется первым схватить таинственный
трофей! Запустить руку внутрь-- поглядеть, какие феньки таскает с собой один
из самых знаменитых колдунов Залесья...
Разумеется, Берубой уже скользнул к лавке. Невежливо дернул завязки-- и
вот драгоценное содержимое торбы посыпалось на шаткий столик с подсохшими
остатками охранничьего обеда. Ничего особенного: полкило плоских сушеных
пауков с мерзким шорохом разбежались по столешнице, три летучие крысы,
трепеща дырчатыми крыльцами, выпорхнули и тут же растаяли во мраке под
низким потолком. Фр-фр-рр!!!
-- Что это?-- вздрогнул князь Лисей.-- Какие-то фокусы...
-- Спецэффекты,-- восхищенно прошептал наследник Зверко.-- Заготовки
для наваждений.
А волшебности все сыпались на шаткий столик, уже сплошь кишащий жирными
красными червями, суетливыми тараканцами, некими недобрыми цветками и едкими
трапами... Наследник взирал широко распахнутыми глазами: сушеная человечья
кисть! Чьи-то гнилые зубы, обпиленные как игровая зернь, накладные бороды
разных мастей, отрубленная девичья коса цвета спелой ржи, мутные стеклянные
глаза (неприятное воспоминание корябнуло по сердцу, Зверко поморщился)...
Кривые гвозди-мутанты без шляпок, липкие кусочки ткани, неведомые перья,
чешуйки, черепки... Совершенно новенький нож горячо блеснул и скрылся под
мотками разноцветной бечевы. Дохлый обезглавленный петух вывалился,
распластав крылья по россыпям мелких денег. А вот... наконец посыпались
мешочки со снадобьями. Зверку показалось, будто запахло знакомым, острым--
одоленем, дурманом, бодряникой...
-- Какая прелесть.-- Голос Берубоя в полумраке. В его длинных пальцах
хладно-металлически блеснуло нечто маленькое и зубастенькое.-- Чудесные
тисочки для ногтей. Их-то мы и попользуем...
-- Вы намерены вырывать ему ногти?-- поморщился князь Лисей.
-- Ах, зачем это!-- Берубой саркастически сморщился.-- Настоящего
ведуна пристало пытать не щипцами да иглами, а лжами да кривдами. А
тисочки-- для меня. Ледянское устройство. Люблю, знаете, рукодельные
хитрости.
Тихо, нежно щелкнули тисочки. Берубой приблизил узкую кисть к глазам,
оценил остриженный ноготь на мизинце. И прохладно произнес:
-- Сейчас я начну его пытать потихоньку. Помните: то, что происходит,--
поединок лжецов. Каждое слово-- наваждение. Не верьте ни одному звуку,
сидите молча.
-- Колдовская дуэль,-- без улыбки сказал князь Лисей.
-- Точно так,-- сухо хохотнул семаргл.-- А теперь-- последние
приготовления. Прошу всех снять оружные пояса. Я настаиваю, господа. Прошу
не обижаться... Позже вы убедитесь, что это необходимо.
Семаргл говорил подчеркнуто вежливо. Наследник Зверко внимательно
смотрел на Берубоя, поэтому заметил призрачный зеленый сполох в глазах
божественного палача: удлиненные скулы и длинный нос Берубоя на краткий миг
озарило лунной зеленью. И Зверко понял: семаргл не шутит. Парню предстоит
нелегкая битва с карликом. Не стоит осложнять ему жизнь.
Поэтому Зверко стянул через голову хитрую перевязь. державшую на спине
любимый меч. Вытащил засапожный кинжал-- положил на стол перед семарглом.
Черный свищовский перстень не отдам. Пусть будет на пальце. Мало ли какая
хрень.
Как ни странно, строптивый князь Лисей тоже подчинился: молча передал
свой детский изукрашенный клиночек. И десятника Неро принудил отвязать от
пояса короткие ножны, наполненные холодной сталью. Какие все послушные...
Видать, и впрямь особенное что-то скользнуло в голосе Берубоя. Неспроста эта
зелень во взгляде, подумал Зверко.
Берубой удовлетворенно жмурится, вертит в пальцах заморские тисочки.
Наконец собрался с мыслями. Задрал нос, приподнял брови и будто нехотя,
негромким будничным голосом произнес:
-- Ну ладно, поехали. Силою Траяна Держателя я, Вук Полызмай Берубой,
начинаю дознание. Стоит двор, на дворе кон, на кону начало. Кожан, помоги
мне. Ступай и вздерни Плескуна над землей.
Глухонемой еще секунду глядит на семаргла, разгадывая в полумраке
движения тонких Берубоевых губ. Переводит быстрый взгляд на наследника
Зверку. Тот слегка кивает: подчиняйся. Коренастый варвар послушно шагает к
пленнику. Протягивает жесткую длань, ухватывая лежащего старика за шиворот,
и-- хоп! Клубок отсыревших тряпок взмывает в воздух...
Сквозняк! Замигали лучины, потом резкий холодный звук... Это брякнула
цепь по камням. Мигнула тень, с потолка посыпалась серая пыль-- через миг
все увидели лицо Плескуна.
Точнее, верхнюю половину этого удивительного лица. Рот и нос туго
сдавлены под грубой повязкой из небеленой холстины-- зато хорошо видно
высокий желтый лоб, изощренно изрезанный морщинами. Седые брови, красиво
изогнутые над узкими монголоидными глазами. Сухо треснула скамья: князь
Лисей всплеснул руками, указывая на колдуна:
-- Будь я проклят... Голубые глаза!
Да. Теперь, в желтом свете лучины, глаза азиатского волшебника Плескуна
неожиданно ярко просияли лучистой васильковой синевой.
-- Тише!-- рявкнул Берубой.-- Говорю только я!
Злобный! Длинный нос страшно сморщился! Из-под верхней губы ощерились
белые клыки... Сущий собака, подумал Зверко и снова перевел взгляд на
связанного карлика. Вздернутый в сильной руке глухонемого охранника,
вражеский жрец болтался в воздухе-- кривые ножки в полуметре от земли, а
пыльная бородища провисла ниже, пушистый кончик пляшет по камням.
-- О враже презренный, батраче сварожий, кости-пакости тебе выверну,
очи заговорю-заболтаю...-- быстро-быстро забормотал Берубой.-- Ты, лжец,
залесские народы мутил-корежил! Ты Рогволда-княжича зачаровал, мозги ему
высосал! Не ты ли, ворожбина, на князя Лисея разрыв-стрелу наманивал?! Знаю
про тебя! Ведаю!
И вдруг-- как вскочит с лавки! Не Берубой, а злобная тень-- искры,
брызги, зубы щелкают! Прыгнул ближе, растерзать хочет колдуна-- но словно
боится, пляшет вокруг, горбится весь, взъерошенный да оскаленный-- и дрожит,
и заливается, как лайка на медведя!
Видно, как округлились глаза глухонемого Кожана. Замигали тени по
стенам, и князь Лисей со своей скамьи изумленно глядит на Берубоя, а тот
весь ходуном ходит, увивается! Брызжет слюной! Зубами скрипнет, на колено
припадет, крикнет страшно-- и сразу отскакивает:
-- Не ты ли, гад... Х-хха! Не ты ли с подельником своим
Куруядом-негодяем против славянства ворожил? Стожаричей из Санды выманил,
деревню для Чурилы оголил! Тамошних баб под ярмо поставил, гнида
свар-р-рожья, ага? Знаю, ведаю!!!
Синие глаза Плескуна. Никакого выражения... А Берубой мечется, дыбом
волоса, мокрые клыки блестят:
-- Чаротворец злобный! Все про тебя ведаю! Не скроешь or меня, не
утаишь своих мракодеяний, вр-р-ражина!
Тут все увидели, что Плескун... плачет. Сверкнула, пробежала искорка--
утонула-спряталась под повязкой на рту. И вдруг-- Берубой замер, припадая к
земле:
-- Давай, Кожан! Самое время! Срывай тряпку!
Глухонемой отбрасывает лучину, судорожно рвет узел на затылке
колдуна... Тряпица трещит-- и вот, медленно и трудно, рыдающий колдун
разлепляет посиневшие, затекшие губы, спрятанные в мокрой бороде:
-- Да... повелитель... я сделал это... Для тебя.
И одному из зрителей, сидящих на лавке, вмиг становится нехорошо от
прямого взгляда раскосых синих глаз под седыми бровями! Что это?! Что за
наваждение?! Почему он смотрит с такой сладкой тоской?
-- Врешь!-- дико захрипел Берубой, выскакивая вперед; черная спина его
вмиг загородила наследника Зверку от волшебного взгляда. И сразу стих
омерзительный звон в ушах похолодевшего наследника...
-- Сознавайся, чревоточец! Не ты ли устроил пожар в Глыбозере и
подкинул грецкий шлем на пепелище? Дабы глыбозерский князь Старомир на
вышградских греков ратью вышел? И крепость перед Кумбалом оголил? Отвечай!
-- Не тебе отвечаю, но хозяину моему.-- Черно-синий взгляд колдуна
заметался, рыская и не находя в полумраке обожаемые черты.-- Повергаясь ниц,
свидетельствую: правда все, правда. Сотворил я поджог по твоему, повелитель,
самовластному поручению...
-- Что дуришь, Плескун? Какое еще поручение? Не мути, говори толком!
Признавай, мечтал ты вывести грецкую дружину из Жиробрега, дабы открыть его
для угадаев кумбаловых? Подличал ли с кровью петушиной? Умышлял ли ты,
злокур окаянный, завести греков в чащобы лесные по кровавому следу? Умышлял?
-- Умышлял и делал. Ради тебя, господин! Почему он опять смотрит на
наследника? Почему плачет, будто от радости и гордости за содеянное?
-- Ладно, я все понял,-- вдруг негромко сказал Берубой совершенно
спокойным голосом, медленно оправляя со лба повлажневшие волосы.-- Ты не
хочешь говорить. Добро, предлагаю тебе... честный бой. Слушай меня, Плескун.
Вызываю тебя, гада, на умный поединок. Коли победишь-- буду рабом. Уйду
навеки от Траяна-- к тебе, в черную неволю сварожью... А проиграешь-- пеняй
на себя: я твои гнилые мозги себе заберу! Батьке моему, Траяну Великому,
отнесу и к ногам его повергну!
Зверко вздрогнул: уловил что-то в воздухе... Но не понял, ибо тут же...
-- Берубой!-- высоким голосом крикнул князь Лисей.--
Опомнитесь!
Семаргл дернул головой, с рычанием обернулся:
-- Прекратить! Не мешать!!!
Но не тут-то было... Ух как стремительно приливает кровь к бледному
лицу князя Вышградского... Р-раз!-- сухой кулачок с размаху врезается в
столешницу. Блестя глазами, племянник базилевсов взмывает с места:
-- Остановить допрос! Немедля!
Берубой с досадой мотает головой: узкая рука семаргла слету бьет
пленного чародея в лицо, сдавливая нижнюю часть старческого лица, затыкая
страшный рот. Слишком сильно. Темная струйка по седой бороде.
-- Одумайтесь, Берубой!-- негромко, но жестко говорит князь Лисей.-- Вы
начинаете какие-то опасные игры...
Семаргл волком глядит через плечо. Вытянута вперед единственная рука,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг