В толпе вооруженных людей я, признаться, несколько теряюсь. Вот и
теперь. Смущенно побагровев, я робко оскалил зубы и тихо рявкнул:
-- А-А-А, МЕРЗОПАКОСТНИКИ!!! Ничего не трогать! Груши не есть! Вести
себя прилично!
Ближайший дружинник сощурил недобрые глазки, и я замолк, инстинктивно
косясь на кончики клинков. К счастью, сам боярин Катома не позволил гридям
изорвать меня на тысячу маленьких мстиславушек. Вытирая кулаком соленые
(видимо, от дождя) щеки, играя желваками и подпрыгивая, старый казак подошел
и посмотрел, как безумный.
-- Никак, опять дочку потеряли?-- поспешно спросил я, невинно моргая.
Скрип-скрип зубьями! Вытаращенный из-под брови глаз:
-- Угу, потерял! Откуда знаешь?
-- Я все знаю, папаша,-- натужно улыбнулся я, пряча за спиной зеленую
ленточку.-- Мы, эксперты, многое можем прогнозировать с ба-альшой степенью
вероятности.
-- Верно говоришь, Мстислав Лыкович,-- мертвым голосом произнес
Катома.-- Ухитили девку. Опять.
Он закрыл глаза волосатой ручищей. Я воспользовался этим трогательным
моментом, чтобы поспешно убрать с собственного плеча некстати прилипший
волос-- вопиюще длинный и золотистый.
-- Напрасно вы, папаша, не уберегли деточку,-- откашлявшись, заметил
я.-- Должно быть, позабыли приставить к девичьей спаленке вооруженную
охрану?
-- Пять болванов!-- взревел Катома как больной на голову медведь.--
Пять дружинников охраны было, угу! И пес цепной! Тьфу, да все зря! Через
окно, видать, улучили...
-- Не надо нервничать,-- сухо заметил я.-- И мебель пинать тоже не
стоит, она нынче недешева. Сделайте глубокий выдох. Я найду вашу дочку, как
два перца...
-- Выручай, Мстиславушка!-- захрипел посадник, кидаясь и обнимая до
боли в ребрах.-- Не жить без солнышка моего! Одна радость осталась! Возверни
ее, пропащую, домой!
-- Вот здесь не надо давить,-- простонал я, освобождаясь от
посадниковых рук.-- Я вас тоже люблю, но давайте обнимемся позже. Хорошо. Я
помогу, если вы согласны выполнить условия...
-- Исполню! Все исполню, добрый скомрах!
-- Если вы согласны выполнить все условия, то...
-- К рассвету! Верни ее к рассвету, чародей!
-- Можно и к рассвету. Первое условие...
-- Нет, сперва скажи-- кто?! Кто ее украл?!-- перебил Катома, стискивая
огромные кулаки.
-- Эгхм,-- насупился я.-- Тут страшно запутанная история. Вашу дочь
похитили... э-э... двуглавые гуси-лебеди в камуфляже... По приказу
пакостного Чурилы. Да-да, точно-точно. Диверсанты подкрались к детской
кроватке, а потом-- э-э... что они сделали потом? Они сделали вот такие
страшные лица! Растопырили руки, и-- хвать. Да, определенно: хвать! В охапку
и под мышку. И давай деру, когти врозь. Только в путь.
-- Но где, где она теперь?!
-- О! Хороший вопрос! Ваша единственная дочь-- в жуткой эм-м... газовой
барокамере пыток! В ледяной пещере, в мр-рачном подземелье под горным
хребтом Шышел-Мышел. В провинции Сычуань. Окружена... э-эм... ядовитыми
гидрами, крезанутыми выдрами и гнойными пи... Пиратами. Веселыми ребятами.
-- Пр-роклятие!-- заскрежетал Катома, на лбу его начали зрелищно
разбухать разные жилы.-- Убью их! Спасу доченьку!
-- Не увлекайтесь,-- строго заметил я.-- Вы старенький и будете
отдыхать. А вот я (и только я) всех убью и спасу. И не путайте меня. М-да,
впрочем, слушайте дальше, это даже интересно. Злые Пиночеты связали ее по
ручкам и ножкам! А еще... хо-хо! засунули кляп, и защелкнули хромированные
наручники на лодыжках, и заставили надеть красные ботфорты на каблуках, и
потом... Что потом? Тьфу! Мы отвлеклись. Короче, плачет ваша доченька в
кошмарных застенках... Ее щадяще пытают раскаленными спицами, заставляют
слушать песни Кобзона и нюхать дезодоранты "Дзинтарс"! О бездушные звери,
практически выродки! Они хотят надругаться над девичьей честью!!! Они-- ...
Я не договорил, ибо раздался...
Дикий...
ВИЗГ!!!
-- Скоти-и-ина!!!-- неслось из-за дверцы, ведущей в смежную комнатку.--
Не-На-Ви-Ж-ж-жу-у!!!
Орали качественно. Сразу заложило левое ухо. Частота визга знакома до
боли: ну ясно, Метанка взбунтовалась.
За девичью честь обиделась, смекнул я. И в страхе покосился на Катому.
Тот замер, хватая воздух усатой пастью... Глаза его абсолютно остекленели:
кажется, все пропало.
-- Ах, чур меня! Я слышу... голос дочки!
Упс. Двадцать девять гридей заурчали, обступая меня колючим
полукольцом. А посадник Катома начал меняться в лице, умело кося под
чудовище из модной компьютерной игры. Скуластая рожа вздулась, волосы на
висках зашевелились, а глаза почернели.
-- Это она! Там, за дверью! Ты... сховал ее!!! Меня спасло врожденное
хладнокровие.
-- Вы чего, батя, опупели?-- ледяным голосом поинтересовался я.-- Это ж
моя родная бабушка орет. Она там, в соседней каморке тусуется.
-- Бабушка?-- жесткими трясущимися ручищами боярин ухватил за грудки.
Кончики усов задергались и злобно приподнялись.-- Отчего же голос... такой
знакомый?!
-- Вам теперь... кхевезде чудится милый голосок? Повторяю: визжит моя
троюродная прабабушка, Марфа Патрикеевна Бисерова, девяносто три года от
роду, ветеранша финской войны.
-- Кричит? Почему кричит?
-- Дык это... кушать просит. Вечерний бифштекс с яйцами и все такое...
Старенькая, а жрет за троих.
-- Бабка, говоришь...-- Катома фыркнул, недоверчиво мотнул головой.-- А
ну давай поглядим!
Молодец такой, он уже привстал со скамьи! Вот весело.
-- Не-не, папаша!-- выдохнул я.-- Вам туда нельзя.
-- Это как?-- во взгляде боярина мелькнула кривая тень недоверия.
Бородавка на переносице сурово нахохлилась. Язык мой был мне враг. Он
сработал прежде мозга:
-- Бабушка у меня... опасная. Оч-чень агрессивная.
-- Что???
-- Она это... м-м... боится людей. Особенно незнакомых мужчин. И
кидается. Как укусит зубами, просто кошмар.
-- Ох ты...-- Катома чуть отшатнулся, изумленно качнул усами.-- Знать,
болезная?
-- Да-да, у нее это... плоскостопие. И кариес. Сплошной, на всех зубах.
Очень, очень мучительная болезнь. И заразная притом.
ГРОХ!!!
Тяжелое ударило в стенку с той стороны. И снова истошный девичий вопль.
Затыкая уши, я поморщился. Фирменное Метанкино верещание, как обычно,
напоминало по тону экспрессивный скрипичный пассаж в си-бемоль мажоре,
брачный клич малайской макаки и предсмертный писк мытищинской пионерки,
заживо изгрызаемой задорными никарагуанскими пираньями.
Грох! Опять кидается посудой. Шмяк! И подушками.
Катома тревожно покосился на дверцу:
-- Никак, случилось что?
-- Думаю, кинулась на служанку,-- мигом сорвалось с языка.-- Я же
говорю, опасная бабушка: своих не признает. Ох, старость не радость. В
смысле не в кайф.
Хотел еще добавить некий бред о том, как часто приходится нанимать
новых служанок взамен изгрызенных, но слова погасли в звенящем переливчатом
Метанкином вопле:
-- Вр-р-руууун! Кр-р-ретииин! Негодяяяяяаааай!!!
Кажется, от вибрации на подоконнике начали взрываться горшки с цветами.
Лопнул также любимый глиняный графинчик (с пивом! оно потекло по
столешнице!). Ну знаете... это слишком.
-- Я мигом,-- кивнул я Катоме, взлетая с табуретки.-- Проведаю бабушку
и вернусь!
Сбросив крючок, резко распахнул дверцу и ворвался в смежную комнатку.
Чудом увернулся от очередной подухи (просвистела возле уха). Злые Метанкины
глаза полыхнули из темного угла (она сидела на каких-то шкурах и коврах,
сваленных в кучу прямо на полу).
-- Тихо-тихо, любимая,-- зашептал я, спешно прикрывая за собой дверь.--
Отчего такая нынче грустная?
-- Я не грустная, гад. Я злая. Ты! Врун и подлец! Что там бредишь про
мою девичью честь?! Как ты вообще смеешь...
-- Звезда моя, это розыгрыш, хи-хи-хо!-- заворковал я, игриво
подскакивая.-- Мы же хотим сделать папе Катоме сюрпризик, правда?! Ах ты мой
пупсик...
-- Укушу!
-- Ой, хи-хи. Куся-куся. Славику будет бо-бо. Крошка моя, давай не
нервничай. Я не вру, но фантазирую. С минуты на минуту намерен объявить папе
Катоме о нашей свадьбе...
-- Скотина ты,-- сморщилась Метанка.-- Я все слышала! Ты его грузишь,
будто я в пещере сижу, в провинции Сычуань. Хочешь обмануть бедного дядечку!
Опять башли вымогаешь!
-- Тише-тише!-- я вздрогнул.-- Потерпи последнюю минутку. Просто я хочу
обделать твоему папе жутко приятную неожиданность. Вот смотри: сейчас ему
кажется, что вся жизнь-- полное дерьмо, и вдруг-- хоп! Открывается дверь, и
выходит дочка, живая-невредимая! Не грязная, измученная пленница, а--
прекрасная, счастливая невеста! Уверяю, это будет милая шутка. Старик
обрадуется и сразу нас... это самое... благословит. На счастливый брак.
Соединит наши руки и все такое. Точно-точно.
Метанка недоверчиво шмыгнула. Пока она глотала слезы и думала, что бы
такое язвительное ответить, ваш покорный слуга подпрыгнул, чмокнул соленую
мягкую щечку, фальшиво хихикнул и грациозно выпорхнул обратно за дверь.
"Ну до чего ж я ловок и мудер,-- думалось мне в полете.-- Одного боюсь:
не пришлось бы взаправду жениться".
Щелк! Крючок снова запал в петельку. Катома встретил меня абсолютно
недоумевающим взглядом:
-- Жениться?! На ком? Неужто на бабушке?!
Я замер. Гм. Дурная привычка напевать про себя!
-- На какой еще бабушке? На... моей? С гнилыми зубами, которая на
служанок кидается?! Нет, что вы, право. Разве я могу сделать предложение
собственной троюродной бабушке?
-- Но ты сказал: "Придется жениться"!
-- Н-да, я сказал. Сказал. Только имел в виду не бабушку, а...
-- Кого?-- Катома мигом напрягся, забегали желваки.-- Кто еще там
сидит, за дверцей?
-- Нет-нет! Никого, кроме бабушки и... служанки.-- Я закатил глаза и
почесал нос, судорожно соображая. Выхода не было:-- М-да-да, точно. Пришлось
сделать предложение. В смысле ей. Ей-ей. Небабушке.
-- Служанке???
-- Гм! Ага.
-- Но ведь ее... загрызла бабушка!
-- Однако... не насмерть же! Просто немного погрызла. Поигралась типа.
Но теперь служанка в ярости, она кричит, что подаст в суд. Требует
компенсации морального ущерба. Я обязан спасти бабушку от позорной скамьи
подсудимых.
-- Поэтому ты... женишься на служанке?-- сухо сощурился боярин.
Кажется, только священные законы уважения к чужому жилищу мешали ему
немедленно ворваться в таинственную смежную комнатку.
-- Да, женюсь на служанке, а вай бы нет? Она... весьма ничего,--
затараторил я.-- Знаете, у нее такие упругие... гм... щеки. И ноги такие...
работящие. Золотые ноги у нее, вот. К тому же очень удобно. Жена-- служанка,
служанка-- жена. Двойная экономия для всей семьи. Она будет вытирать пыль. А
я буду ее всячески, всячески эксплуатировать, ха-ха.
Кажется, он (язык) снова сболтнул лишнее. За стенкой будто бензопилу
включили-- яростно и звонко:
-- Би-и-с-с-сер-р-р!!! Убью-у-у-у гада-а!!! Нет, только не опять!
Тысячи иголок вонзились в жухнущие ухи, пронизывая последние мозги насквозь:
-- МЕНЯ-А!!!! ЭКСПЛУАТИРОВА-А-АТЬ?!! СКОТИ-И-ИНА!!!
На этот раз Метанка не визжала, а практически ревела: вздулись
занавески, оглушенные мухи умирали прямо в полете и сыпались на пол, лавка
подо мной мелко задрожала и поползла к дальней стене. Ой, как ломит зубы!
Даже железные гриди попятились. Когда вопль затих, Катома вытер
навернувшиеся на глаза слезы и вопросительно сощурился.
-- Пардон,-- сладко улыбнулся я.-- Она у меня с характером.
-- Угу,-- кивнул посадник. И добавил несколько ошарашенно:-- Одержимая,
видать. И почто терпишь такую-то визгляву? Надобно приструнить бабу!-- Он
хлопнул по столу жесткой ладонью.-- А вот я ей скажу, чтобы место свое
знала, угу! Я-- посадник, мое слово-- закон!
-- Стоп-стоп!-- заторопился я.-- Не стоит беспокоиться. Сейчас главная
задача-- вашу доченьку найти. А мои семейные дела-- сущая мелочь...
-- Дочку ты и так обещался возвернуть к рассвету,-- спокойно сказал
посадник, и стало малость не по себе от металлической прохлады в этом
голосе.-- А что баба твоя дурит-- то никак не мелочь. Не потерплю визга!
-- Вы правы, папаша, вразумите ее как следует! Только... не теперь,
ладно? Кстати, хотите чарочку меда?
-- Отчего бы не теперь?-- Катома отмахнулся от чарки и сделал
решительный шаг к двери... Мамочка моя. Сейчас он войдет и увидит.
Похищенная дочка в моем чулане. В мокром пеньюаре. И зачем я родился на
свет?
-- Нет!-- пискнул я, хватаясь за расшитый боярский рукав.-- Умоляю! Моя
невеста занята! У нее важное дело, к тому же она... больна. И неодета. Вот.
Ой, тошно мне. Четвертуют, обезглавят, сошлют. Посадник уже взялся за
крючок на двери... Обернулся через плечо и глянул почти насмешливо:
-- Угу... Что за дело такое, что больной да неодетой делается?
-- Суперважное дело! Актуальное дело!-- забулькал я, тщетно пытаясь
оттянуть боярина от роковой дверцы.-- И неотложное притом.
-- Ха! Неужто рожает?!
Вот молодец папаша-- сам подсказал!
-- Вестимо, рожает,-- брякнул я.-- А как же.
-- УЖЕ?!!
Тьфу, подумалось мне. Пусть я погибну красиво:
-- Да, а что вы так удивляетесь, она очень часто рожает, она у меня
такая бой-баба, просто огонь. Весьма часто рожает, практически постоянно. И
очень быстро, такая порода, такой организм. Очень здоровый организм,
плодородный, с позволения сказать, точно-точно. Только поженились, сразу
хоп-- уже рожает. Ничего удивительного.
-- Это, должно быть, волшебство...-- Катома отодвинулся от двери с
видом человека, окончательно сбитого с толку.-- А отчего же... кричать
перестала?
Действительно, Метанка как на зло затихла.
-- А она у меня... мужественная, она не кричит. Никогда не кричит, зубы
стиснет и все. Такой организм. Железная воля, пластиковые нервы. У нее нет
эмоций, нет сердца...
-- Ы-ы-кхы-кхы-ы...-- вмиг донеслось из-за стенки. На этот раз ведьма
не стала визжать, а негромко заплакала. Видимо, для разнообразия.
Катома снова помрачнел, прислушиваясь к девичьему хныканью в соседней
комнатке. "Йоперный театр!-- выругался мой внутренний голос.-- Пора
заканчивать эти жуки-пуки на скользком канате. Время выпроваживать старика!"
-- Ну, не будем отвлекаться,-- жарко зашептал я, склоняясь к загорелому
боярскому уху.-- Поскольку я подрядился вернуть вашу дочь к рассвету, нужно
спешить. Мне уже пора. Собираться в жутко дальнюю дорогу, навстречу
опасностям. Сосредоточить волю в кулак. Наточить стрелы. Препоясаться, так
сказать, мечом. Ну и все такое.
Чтобы произвести пущее впечатление на лысого боярина, я сделал вид, что
препоясываюсь мечом.
-- Надеюсь, вы понимаете: я могу и не вернуться, будучи сражен
вражеской пулей. В смысле-- стрелой. Правда страшно!-- нахмурился я, пушя
Катому диким таращеньем глаз. Обернулся к тупо притихшим спецназовцам.--
Твердо знаю: все вы, друзья, будете ждать меня. И переживать. Поэтому хочу,
по традиции... оставить вам что-нибудь на память!
Быстро сунул руку за пазуху... Ну уж нет! Половинку пряника я вам не
отдам! Так... куриная ножка, серебряная гривна, оторванная пуговица-- тоже
пригодится... Что же оставить?
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг