Человек человек у них на дереве сидит вижу человека в бочке сидит в бочке
сидит человек.
Я вздрогнул. Что еще за чечевица? Соглядатай Куруяда?
-- Чечевица кличет щуку стерха наездника. Пришлите синичку срезать
сиволапого.
Засекли Кирюшу Мегалоса, в ужасе осознал я...
-- Понял тебя чечевица беру человечка как поняли я беру человечка на
себя...
Сразу четыре гвоздеврана отделились от стаи-- резко отошли в сторону...
Конец нашему птицебою...
-- Мегалос! Быстро вниз! Прыгайте!-- крикнул я, вмиг забывая про коды и
позывные.-- Они летят, Кирюша! Прыгайте на землю!
Поздно, поздно, поздно. Сразу четыре гвоздеврана против бедного
птицебоя. Четыре белых столба в черном воздухе расцветают, удлиняются, алчно
тянутся к бочке на дереве. Чах-ча-ча-чаххх! Прямой наводкой бьет
мужественный Кирюша, вцепившись в холодные рукоятки гвоздемета... Нет!
Черный вихрь накрывает его скользкой смертельной волной... Молния и грохот!
Страшный удар в дерево, оно срезано сразу в нескольких местах, желтая
древесная пыль, визг металла-- рушатся ветки... обломки бочки, вертясь,
падают вниз, к земле... Четверка убийц уходит в небо, а кровь в пробирке...
нет, я не могу смотреть. Я не верю...
-- Чечевица стерху, щуке вижу еще одного! В бочке еще один, возвращайте
синичек!
-- Что за чечевица такая!-- кричу в бешенстве, не слыша голоса за
кровавым гулом в ушах. Откуда взялся, гнида, откуда?!
-- Куруядов "комсомолец",-- бормочет Феклуша.-- Тайный наблюдатель.
-- Найти! Найти чечевицу...
Но несчастного Берладку уже Не успеем спасти. Те же четыре гада
разворачиваются и с визгом начинают новый заход... Ча-ча-чах, как-то тихо и
медленно работает гвоздемет бедного Берладки. Молния, удар, кошмарное дежа
вю-- снова рушится убитое дерево, и снова не выжить моему птицебою...
Черным-черно в пробирке. Но только три ворона уходят прочь, только три!
Четвертый бьется в траве, силясь взлететь-- весь истыкан гвоздями, клинцами
зубастыми, посеребренными... Все-таки успел его задеть бедный покойный
Берладка, успел!
Остается восемь. Много. Кошмарно много!
-- Усмех!-- глотая гадкую горечь в горле, оборачиваюсь с перекошенным
лицом.-- Бегите туда, где сидели птицебои! Взять этого Чечевицу, придавить
гада! Иначе он и слухача нашего обнаружит...
Усмех выбегает; снова взгляд на блюдца. Старший горыныч, рыжий удалец в
пылающих доспехах, весь объятый пламенем, рвущимся из протекающих баллонов,
весело жарит "комсомольцев", поливает пламенем суетливых бородатых девок с
кинжалами... Младший горыныч-- Плескун-- едва успел выбраться из травы,
нацеливает огнемет на ближайшего противника. Опасно! Приземистый сутулый
див-- один из двух оставшихся-- заходит сбоку! Уже заносит черный молот!
-- Нянька младшему горынычу! Берегись, сзади обезьяна!-- кричу Язвеню,
но Феклуша грустно возражает:
-- Бесполезно, коррехидор. Плескун слушает только своего хозяина--
Зверку. Зверка велел ему ждать приказа в кустах, а после приказа-- жечь
врага. Все, горбун теперь неуправляем...
Фыркая и плюясь, расцветает оранжево-черный фонтан пламени-- и за
несколько секунд Плескун превращает молодого "комсомольца" в кучу горелых
дымящихся костей. Неплохо, но это, боюсь, последний выстрел горбуна... С
истошным кратким ревом подкравшийся див обрушивает свой черный молот на
жестяной шлем младшего горыныча...
-- Конец Плескуну,-- вздыхает Неро, и в голосе его не слишком много
горечи.
Глухой взрыв! Горбатый скафандр будто взрывается изнутри, шлем отлетает
ввысь, жгучие искры воспламеняют гремучую смесь в баллонах, и-- див-убийца
начинает визжать и тяжко трястись, как пламенеющая рождественская елка! С
грохотом валится в траву и начинает грузно переваливаться в попытках сбить
веселое липкое пламя...
-- Чечевица стерху вижу человека,-- упорно бормочет Мяу.-- Как поняли
вижу третьего человека в большом гнезде срочно вызываю пташек.
Все, обнаружил гад-- сердце мое подпрыгнуло и сжалось холодным комком.
Конец слепому акустику Лито. Я уже вижу, как пара гвоздевранов отделяется от
стаи... Разворачивается к северу... Именно туда, где сидит наш слухач!
Где же Усмех? Смотрю на блюдца-- бесполезно: Усмех в обычном доспехе, у
него нет камеры... Экран абсолютно темный. Хорошо, что хоть кровь в пробирке
ярко-красная: стало быть, пока жив...
-- Стерх чечевице наведи синичек точнее. Гнезда пока не вижу.
Все, уже просят наводку на цель... Не успел ленивый Усмех!
-- Стерх чечевице. Почему замолчал ? Четыре секунды тишины. И вот:
-- Наездник требует чечевицу. Немедля отвечай, быстрее! Тишина.
-- Чечевица! Кунайкан, отвечай!
Не отвечает Чечевица. Никак кровью захлебнулся?
-- Кунайкан, что с тобой ?!
Хоть и ленив бородатый Усмех, а доспел вовремя. Значит, тебя звали
Кунайканом... Угу. Еще один маленький камешек падает на пол. С наслаждением
придавливаю подошвой.
-- Горыныч кличет няньку! Доспех прогорает!-- почти кричит Язвень,
загребает во сне ногами по полу.-- Дозволь убегать, нянечка!
-- Нянька горынычу! Срочно отступайте на север, к вершине холма!
Берегитесь гвоздевранов!
Кричу, а сам гляжу на крайний экран: как там синички? Пара стальных
птиц, вхолостую повиляв над лесом, разворачивается и, прибавив скорости,
догоняет стаю. Восемь летающих киллеров снова растягивают строй, снижаются,
выпускают когти... Опять атака!
С ревом проносятся над головой беснующегося Куруяда, прыгающего с
безвольным Метанкиным телом; и первым на пути у стаи-- кречет. Витязь стоит
неподвижно, в полоборота, и медленно заносит огромную секиру...
Черно-красный дождь. На мгновение фигура кречета наполовину скрывается
в адском облаке лезвий-- выше пояса не видно его, только сполохи искр, где
визжит по металлу металл. Все, вороны проносятся дальше, а кречет
по-прежнему стоит, и на секире... снова! Снова агонизирует, трепещет глубоко
насаженная железная дрянь: дрожит, сжимает-разжимает черные крылья...
Осталось семеро, успеваю подумать я, и вижу: кречет медленно оседает.
Толстые ноги медленно подламываются в коленях, исцарапанный шлем
запрокидывается чуть назад... с грохотом рушится на колени. Потом-- на
спину. Замирает недвижно, как чудовищный памятник, и только стальные
рукавицы по-прежнему сжимают рукоять торчащего вверх двухметрового топора с
мертвым вороном на блистающем лезвии.
-- Лотос мы срезали кречета!
-- Ко мне глупцы скорее!
-- Лотос не понял тебя что прикажешь?!
-- Я остался без рук! Не могу сражаться! Браздо, Гугней, Азвяк-- все ко
мне!
А черная стая несется над липкой кровавой травой-- я вздрагиваю: что
это движется там, меж деревьев? Это же... старший горыныч! Рыжая голова,
обгорелая рубаха... Он выпрыгнул из горящего скафандра и пытается
спастись...
Глядя на экран, я с внезапным спокойствием осознал: вороны настигнут
рыжего секунд через пять.
-- Нянька кличет рыжего! Вороны сзади, ложись!
Поздно прыгнул рыжий. Померкло волшебное блюдце старшего горыныча.
Быстро, неотвратимо темнеет кровь в пробирке. Бедный Бисер... кажется, это
был его излюбленный собутыльник. Боюсь, Славик мне этого не простит.
-- Смотри, коррехидор!-- в ужасе кричит Феклуша, визжит у самого уха! Я
поворачиваюсь к зеленому монитору водяного и чувствую, как звенит в голове.
Вдоль берега, волоча красную изрезанную ногу, скачет, часто падая и
снова неловко подскакивая, голый атаман Стыря. Я вижу, как из спины его,
иссеченной свежими шрамами, торчат впившиеся стальные перья. Черной
довольной молнией вверх и вбок уходит отработавший гвоздевран. А следом за
раненым разбойником бежит, потрясая изогнутым кинжалом, тощий высокий
чародей в черном плаще...
"Откуда плащ? Они в женских тряпках были",-- успеваю подумать я. Мысли
замирают от ужаса: наперерез Хлестаному, грузно переваливаясь, бежит
страшный, черный, обгорелый див-- тот самый, что недавно валялся в траве,
сбивая пламя... Выжил, сволочь. И теперь заносит свой молот для нового
добивающего удара...
Див настигнет Стырю даже раньше, чем "комсомолец". Ну вот, еще одна
страшная смерть! Теперь своего лучшего друга теряет Каширин...
-- Ромашки!-- визжит Неро как сумасшедший, тычет пальцем в экран.--
Десять шагов до ромашек!
Я не понимаю... Феклуша подскакивает, хватается за голову:
-- Всего десять шагов! Он успеет!
Наконец настигаю скользкую мысль: укрытие! Бело-желтые цветочки в
траве...
-- Нянька водяному! Впереди укрытие, белоцвет!
Нет, он не успева...
Молот черной глыбой гудит, настигает-- и падает Стыре на окровавленную
спину. Разбойник уже в прыжке-- он прогибается, взмахивает руками, голова
безвольно дергается от удара... падает в траву...
-- Жив!-- ревет Неро, подскакивая к пробирке с бурлящим пурпуром...
-- Ну, миленький... дотянись!-- шепчет Усмех, замерший у порога.
Див определенно смакует свою порцию удовольствия: неторопливо
подшагивает, наклоняет бычью голову, приглядывается... вот, начинает
поднимать молот для дробящего удара в голову.
...Посторонний наблюдатель поразился бы: в последнюю минуту своей
жизни, лежа под казнящим молотом озверевшей обезьяны, неисправимый романтик
Стыря... упорно тянется дрожащей рукой к скромным ромашкам, торчащим из
темной травы.
Бах! Облако дыма взрывается у самой земли: темная пыль окутывает
изумленного дива по пояс. Обгорелый монстр злобно крутит головой... наугад
обрушивает молот в траву! Потом снова заносит, и снова удар... Где же
Стыря?! Неужели конец?..
-- Успел,-- стонет счастливый Неро. Пурпурная жидкость в пробирке
немного темнеет... но продолжает бурлить.
Обозленная обезьяна вздымает кверху корявый чудовищный молот и ревет,
задирая мокрую жаркую пасть к звездам. Не грусти, выродок. Сейчас тебе будет
чем заняться. Видите суету и мелькание веток на этих экранах? Мои
доморощенные берсерки уже близко!
Дикий, пьяный Жупелко, лидер Славкиных "боевых жаб", вылетел из кустов
как раздолбанный страшный байкер: бритый, с улыбкой дебила на красном лице--
взмах трехметрового заговоренного меча, и вздернутая кверху лапа с
отвратительным хрустом отстегивается от дивьего туловища! Вместе с боевым
молотом падает в траву, под ноги хрипящей твари, окаменевшей от боли и
ужаса... Второй берсерк, могучий, широченный Хватушка, с кратким рычанием
бьет снизу, всаживая клинок в мохнатое брюхо. Черные брызги хлещут в лица
безумных рубцов-- остановитесь! Довольно! Хватит рубить, вспарывать,
четвертовать мертвую тушу!
Нет, их не оторвать от свежего мяса... Этим наркоманам нужно насытить
кипучую жажду злобы, клокочущую в желудках! Они не видят даже, как неумолимо
и правильно семерка гвоздевранов разворачивается над водой для новой
атаки...
-- Нянька кличет рубцов! Опасность с воздуха!
Двумя короткими ударами Жупелко отделяет огромную оскаленную голову,
подбрасывает в багровой и липкой руке. Будет новый шарик для Славкиного
кегельбана! Хват Плешиватый, надавливая ногой на мохнатую грудь, ворошит
лезвие в бурых дрожащих кишках. Сзади подскакивает чудом выживший
"комсомолец" (кажется, последний), бьет кинжалом в широчайшую мокрую спину
Хватушки-- опоенный воитель-рубец даже не чувствует удара... Лениво
отмахивается локтем-- маг-ученик, путаясь в девичьем подоле, падает в траву
с разбитым лицом. Рукоять кинжала по-прежнему торчит из белой мускулистой
спины, заляпанной красными пятнами.
Последний, порядком израненный див, хрипя, бежит по склону, волочит по
земле длинную дубину с острым черным крюком на конце. Злоба подгоняет
обезьяну, но гораздо быстрее несутся гвоздевраны-- перегоняют мохнатого
гиганта, рвутся вперед, навстречу зарвавшимся берсеркам...
-- Нянька кличет рубцов! Сзади железные вороны! Обороняйтесь, кретины!
Как страшно свистят эти крылья! На берсерках-- никакой брони, это
безумие, это будет кровавый салат... Кажется, вороны и сами уверены в легкой
победе-- я вижу, как крайняя птица, вильнув, тяжко отваливает от стаи,
принимая левее... Куда же ты, сволочь?
Ну конечно. Голая барышня в черной воде-- я вижу, как она задергалась,
заволновалась... Бедная Шнапс! Она не может даже взлететь-- ледянское зелье
продолжает действовать, у. вилы полностью парализованы любые магические
способности...
...Хват Плешиватый так и не успел обернуться-- он с увлечением, рыча и
хохоча, потрошил поверженного "комсомольца". Кажется, взмах железного крыла
попросту снял его крупную голову с плеч... Жупелко успел скривиться в
безумной улыбке и дернуть мечом-- косвенный удар пришелся ворону в стальное
брюхо: брызнуло искрами, отлетела железная лапа с заточенными когтями...
Раненый гвоздевран шарахнулся вбок-- резко потеряв скорость, врезался в
дерево! Нет, удар не настолько силен, чтобы срезать мощный ивовый ствол--
стальная птица застряла, бьется и скрипит, пытаясь высвободить увязшее
крыло...
Жупелку это не спасло. Три оставшихся гвоздеврана не пощадили его--
изрезанный в нескольких местах, молодой рубец повалился поверх распластанной
дивьей туши. Огромный леденецкий клинок вывалился из мертвых ручищ и
вонзился в землю почти на локоть. Тихо закачался, мигая бликами на гладкой
перекладине...
-- Шнапс! Смотрите, Шнапс!-- закричала Феклуша.
Черный ворон-убийца уже спикировал к самой воде-- когти едва касаются
мерцающей влаги! Вода вмиг покрылась мурашками ужаса. Девушка покачнулась,
неловко взмахнула ручкой... Плоское лезвие бестеры холодно полыхнуло
голубизной-- мимо! Она промахнулась!
Все-- гвоздевран красиво распахнул стальные лезвия над белокурой
девичьей головкой... Я зажмурился.
-- Кончено,-- прошептал Неро.
Глаза раскрылись-- ничего. Только круги по воде...
-- Блестящая работа,-- заметила Феклуша с завистливой ноткой в
голосе.-- Молодец, подружка... Она перехитрила его.
И верно! Мокрая девичья головка снова вынырнула из черной глади-- как
ни в чем не бывало вила Шнапс легким поверхностным брассом двинулась к
берегу. Спокойно и неторопливо, даже носиком по сторонам не вертит-- только
серебристые капельки сбегают по волосам Словно отдыхающая барышня на
сочинском пляже.
-- Водяная вызывает няньку. Какие приказания?
-- Вы в порядке?-- торопливо интересуюсь, поглядывая на пробирку с
ярко-алой кровью Псанечки-Шнапс.
-- Немножко испугалась. Какие приказания?
-- Нянька отвечает водяной: в драку не вступать. Держаться в стороне.
-- Я все видела. Ворон был уверен, что срежет ее. Не рассчитал
инерцию...-- улыбнулась Феклуша.-- Крыло вошло в воду. Короткое замыкание,
как говорит мой великий каудильо Траян Держатель.
Минус один, радостно вздохнул я. Остаются четыре гвоздеврана и
последний, недобитый пока див. Ах, если бы не вороны! Проклятый Лотос мог
быть у меня в руках уже сейчас... Откуда взялись эти гвоздевраны, не
учтенные в планах покойного Плескуна? Поистине страшное оружие Сварога: мы
несем чудовищные потери... Оба горыныча мертвы, рубцы иссечены в крошево...
умирающий Стыря прячется в тайнике... Какое счастье, что хоть Стенькину
любимую вилу удалось сохранить в целости!
Ну ничего, господа негодяи. Пришло время для последнего сюрприза от
бородатой няньки-Лисея. Для вас, уроды:
-- Нянька кличет полозов. Утро, пора вставать.
-- Поняли тебя хорошо, нянька. Вылезаем!-- сообщил Язвень через пару
секунд. И вдруг... странно улыбнувшись, наморщил лоб... Немного побледнел, и
добавил:
-- Ах вот здесь кто шкодит ну сейчас я вам устрою.
-- Что? Что ты сказал?!-- изумился я.
Молчит Язвень! Не надо меня пугать... Почему ты молчишь? Зато тощий
Мяу, бредящий бок о бок со старшим коллегой, вдруг взорвался целым потоком
поспешных фраз, горячих и угрожающих:
-- Лотос я Браздогон тревога здесь чужие волхвы!
-- Глупец замолчи спеши ко мне на помощь!
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг