-- Лотос, это важно я чую вражеского волхва!
-- Только не это...-- пробормотала Феклуша.-- Нашу волну засекли!
-- Наездник, это ты?-- быстро спросил я, склоняясь над спящим Язвенем.
-- Это я проклятые твари прощайтесь со своим волхвом.
-- Будите его!-- завизжала Феклуша, подскакивая к связисту.-- Скорее!
Сейчас мозги закипят!
Я схватил Язвеня за плечи, начал трясти; девушка успела несколько раз
ударить ладошкой по бледным щекам Язвеня... И вдруг... наш тенетник
изогнулся дугой, с неожиданной силой рванулся, перекатываясь по земляному
полу:
-- Разбудите! Разбудите меня!-- страшно крикнул он.-- Разбу... а-а!
А-а!
Феклуша отпрянула, зажимая нос рукавом. Язвень распахнул незрячие
глаза, хватая воздух ртом, как рыба, заживо брошенная в кипяток...
-- Усмех, быстрее... Калинового сока ему!-- забормотал я, отступая на
шаг... На мгновение показалось, что волосы Язвеня дымятся! Неровная
бледность желтыми пятнами легла на лицо тенетника. Я посмотрел на пробирку:
кровь стала белой, как скисшее молоко.
-- Выжгли нашего тенетника, негодяи!-- Феклуша скрипнула зубами.--
Ударили сурой по его ментальной волне. Парень спекся, лекарства уже ни к
чему.
Ну вот, мы остались без связи. Я тряхнул головой, молча поднялся с
табурета:
-- Значит, так, господа. Слушайте мой приказ. Надевайте доспех на
чистые рубахи. Берите лучшее оружие. Командный пункт закрывается, здесь
больше нечего делать.
Помолчав, я добавил фразу, которую когда-то услышал от царя Леванида:
-- Пришло время собственноручно поработать клинками.
В сутолочной полутьме бежим вдоль берега ручья-- с трудом уворачиваюсь
от светлых мятущихся пятен, перепуганные девки визжат, слепо сталкиваются
друг с другом, пытаются взобраться на деревья. Кто-то без чувств валяется в
траве, есть раненые-- стонут и бормочут невнятное, про каких-то подземных
медведей... Толпа отхлынула от вершины, и здесь-- настоящая давка. "По воде!
Бежим по воде!"-- кричит Феклуша и устремляется вперед, взбивая сапожками
серебристое мелководье. Скорее, скорее! Из-за поворота уже виден холм и
дымчато-желтые пятна горящей травы...
Я мгновенно узнаю местность-- до этого видел только на экранах.
Странные зеленые искры трещат... какие-то тени... Что это? Ага, понял:
молочно-белое пятно в траве, а рядом, вплотную прикипев, копошится
аспидно-черная тень: это Куруяд с Метанкой! Какой-то рев из горящего
кустарника-- там, наверное, див! Вижу, вижу нашего полоза! Крепко стоит,
набычившись-- отмахивается огромной когтистой лапой от кого-то невидимого,
наседающего из темноты... Снова краткие зеленые молнии, потрескивая,
вылетают из черной пустоты-- бьют куда-то вдоль воды! Шнапс! Там бултыхается
Шнапс! Кто-то пытается зацепить нашу вилу! В желто-зеленых трепещущих
отсветах видно, как бурлит вода-- молния бьет волну в том месте, где секунду
назад виднелась женская головка! Вода закипает, подпрыгивает ошпаренная
рыбка, Шнапс выныривает тремя метрами ниже по течению-- опять ускользнула,
повезло!
Мы уже близко: метров сто остается, не больше. Теперь я понимаю, что
молнии летят не из пустоты-- просто колдун, высекающий их при помощи пары
корявых жезлов, закутан в черный плащ... Да откуда взялись эти плащи?! До
сих пор все "комсомольцы" были в девичьих рубашках!
-- Браздогон!-- бегло оборачиваясь, кричит Феклуша на скаку, тычет
кольчужной перчаткой вперед-- туда, где мигающие отсветы очередного разряда
фосфорической зеленью высвечивают длинное, лобастое, какое-то безглазое
лицо.-- Сам Браздогон прибежал! Куруяда выручать!
Она визжала еще что-то... Уже не слышу: внезапный визг донесся сбоку и
сверху-- тройка стальных птиц приближается! Черные плащи припадают к земле,
и вороны жадно набрасываются на нашего полоза. Но парень не промах:
взмахивает огромной когтелапой с полуметровыми саперными крючьям, и-- хоп!
как бейсбольной перчаткой накрывает летящего ворона! Визг, искры, лезвия
скрипят по лезвиям... Страшным ударом полозу едва не отрывает руку,
подбрасывает в воздух... Лопаются ремни, огромная перчатка слетает с руки--
но не просто так, а вместе с убитым вороном! Скрежещущий ворох железа
отлетает в траву, а безоружный полоз, шарахаясь от второго гвоздеврана,
отскакивает прочь... Я узнал ловкого парня: это Травень! А где же второй
полоз, Черепан?
К сожалению, бедный Черепашка не столь проворен: крылатый убийца
увернулся от когтистой лапы и нырнул ниже, в ноги... Черепашка корчится,
хрипит и падает лицом вниз. На звук оборачивается Браздогон... Прыгая по
траве, поспешно подбегает... Навис над раненым разбойником, несколько
мгновений возится с жезлами, высекая мелкие искорки... Вспышка! Еще одна...
Короткая тугая молния жадно впивается в спину поверженного полоза.
Проклятие...
На бегу пытаюсь разглядеть, как там Шнапс-- жива ли? По-прежнему
прячется в воде? Как бы не так! Воспользовавшись тем, что Браздогон
отвернулся от реки, обнаженная вила быстро ныряет... И врезает красивым
отточенным вольным стилем к берегу! Выскакивает на мелководье, как
мускулистая Афродитка-- быстрая, плечистая, белокожая: крупные груди
раскачиваются на бегу, спешит к заветной раздвоенной иве. Там закладка. Там
доспех. Прошлый раз добраться до него не удалось-- вороны загнали обратно в
реку. Теперь-- реальный шанс! Лишь бы маг не обернулся... Сейчас обернется и
увидит ее. Одна зеленая молния-- и все! Надо отвлечь Браздогона, осознаю я,
и, не долго думая, отвлекаю как могу:
-- Смерть Чуриле!-- кричу первое, что приходит в голову.
-- Сме-е-ррть!-- подхватывает кольчужная груда справа: это плечистый
Усмех на бегу обнажает меч.
-- Смерть подонкам!-- заливисто, задиристо визжит Феклуша, быстрые
длинные ноги мелькают чудь впереди-- бежит быстрее всех.-- Виват, траянцы!
Чурила не пройдет!
Маги спохватываются, начинают дергаться; Браздогон подхватывает полы
плаща и кидается нам навстречу, я вижу, как на ходу эта сволочь нащупывает
левой рукой какие-то гадости в карманах... Так и есть-- мешочки с зельем!
Маг припадает на одно колено и швыряет в нашу сторону-- один за другим-- три
мешочка! Тройной взрыв пыли. Зеленое облако медленно распухает, поднимается
над землей.
-- Сон-трава! Ничего, успеем!-- радостно кричит Феклуша, прибавляя
прыти. Я едва поспеваю, Усмех немного отстает...
Прыгая через невысокую (пока!) дымовую завесу, успеваю глянуть в
сторону Шнапс. Отлично! Голая мускулистая вила уже вытянула из закладки
тяжелый контейнер с доспехом, поспешно натягивает на мокрые плечи тонкую
светлую кольчужку...
Нелегкий час! Хитрый быстроглазый Азвяк-- низенький, коренастый, с
бородой по самые глаза-- замечает ее; выдергивает с пояса метательный нож,
швыряет-- метко! Но поздно: нож отлетает от плотного железного кружева на
спине вилы... Шнапс холодно улыбается, поудобнее перехватывает бестеру в
сильной ручке, и-- мягко, неторопливо-- начинает двигаться навстречу Азвяку.
Не забывает поглядывать по сторонам: где там железные вороны?
Птицы еще далеко, есть еще полминуты...
-- Травень! Слева!-- истошно визжит Феклуша. Ревущий окровавленный див
(последний из могикан, чудом выбравшийся их горящего кустарника) взмахивает
крюкастой дубиной, пытаясь с маху зацепить пробегающего мимо полоза...
Травень гибко пригибается, стремительный кувырок-- дубина свистит мимо.
Ловкий полоз бежит наутек, но за ним бешено скачет еще одна черная фигура в
плаще! Это, должно быть, Гугней! Куруядовец прямо на бегу взмахивает правым
рукавом-- сверкает летящий нож... Ура! Травень будто почувствовал: не
оборачиваясь, вильнул вбок. Мимо.
Нет, упорный Гугней не отстает-- ноги длинные, бегает быстро. А
Травень-то прихрамывает, с замиранием сердца замечаю я. Нелегко бегать после
нескольких часов гипнотического сна в сырой земле... Кажется, мы снова
проиграли: в несколько сумасшедших прыжков Гугней почти настигает полоза...
Нет, Травень-- совсем не дурак, улыбаюсь я. Он бежит не просто так. Он
бежит к цветочкам, к розоватым цветочкам, едва заметным в густой траве!
Падает! Споткнулся! Или притворился? Вот подлетает торжествующий Гугней--
уже заносит кинжал! Красные цветы колышутся у его ног... Вдруг задергался,
дико заплясал, будто сбивает с сапог пламя-- ах, закричал! Уронил кинжал!
Все... Послушно повалился в траву. А на ноге, на черной игре-- будто светлая
струна обмоталась, точно проволока серебристая. Змея-медяница. Конец
щуке-Гугнею.
Но вот снова холодеет спина от дикого визга в небе. Вороны, вороны
приближаются, поморщился я... Сейчас будут новые жертвы, это наверное. И
вдруг... с ужасом осознал: вороны возвращаются... но теперь... Я сам
превратился в цель! Я больше не слежу за боем издалека, из укромной
землянки. А кожаный доспех не спасет от стального крыла и когтей!
Стало как-то прохладно, волнительно. Тайком огляделся: соратники решили
встретить смерть героически, с оружием в руках. Усмех чуть пригнулся и
замер, набычился, поднял старенький меч. Феклуша вся дрожит на полусогнутых
длинных ножках, как фурия, волосы кудрявые веются, глаза сверкают, два
кинжала в гибких руках... А у меня что? Декоративный кинжал в ножнах?
Даже... даже... я почувствовал внезапный холод под ребрами: даже золотой
цепи нет!
Раньше было иначе. Я умел останавливать атакующих воронов в полете--
просто взглядом, силой собственной веры. А теперь... нет во мне веры. Только
страх суетливый остался. К счастью, премудрого Лисея еще выручает бешено
работающий мозг: заверещали сигнальные звоночки памяти-- и вот я начал
вертеть головой, искать... Ага, увидел. Желтоватые цветочки-- вон там, под
двумя старыми ивами.
-- Куда ты, коррехидор?!
Некогда отвечать. Убийцы близко, надо успеть... Кажется, успеваю. Вот
оно дерево, вот цветочки. Где-то здесь... пальцы заметались по гладкой
коре... Все, нащупал. Темный глазок обломанного сучка. А в нем мягкая,
податливая кнопка.
Обернулся и смотрю, как налетает визжащая острокрылая смерть-- черные
серпы с искрами желтых очей. Центральный гвоздевран, вожак, достается
Усмеху, правый ворон нацелился на Феклушу. А третий-- мой...
Все-- накатили: грохот, гарь и визжание ветра! Усмех бьет-- вроде бы
неловко, несильно... Надвое, насмерть разрубает железного гада!-- брызжет
обломанная сталь клинка, осколками стального крыла Усмеху вспарывает
кольчужную грудь. Молча, не выпуская меча из рук, убитый ярыга валится на
землю. Что делает Феклуша, не вижу: на меня уже несется черный и злой,
похожий на раздвоенное лезвие алебарды. Узнаю тебя, смерть. Так уже было
однажды, в Жиробреге. Тогда в моей груди было тепло и покойно: я был сильнее
и знал это. Теперь отчетливо понимаю обратное. Нет во мне воли, нет веры и
праведной силы. Только палец на мягкой кнопке.
Что ж. Остается верить в силу кнопки. Выждав еще секунду, я надавил
сразу всей ладонью, чтоб наверняка.
Хлестко сработали патроны со сжатым воздухом-- широкая металлическая
сеть выстрелила откуда-то снизу, вмиг провисла между ветвей и натянулась,
как огромная блистающая паутина! Ловушка рассчитана на дива, но ворон тоже
недурная добыча. Не успел увернуться, врезался на полной скорости-- силки
натянулись, загудели... Щелк! Отстегнулись крючья, и невод захлопнулся,
превращаясь в полупрозрачный сверкающий мешок. Ворон еще жив, он бьется и
хочет взлететь-- тщетно. Колючие занозистые ячейки плотно охватывают
вздыбленные перья. Ржавый клюв пробился и торчит наружу; желтая ненависть в
тупом немигающем глазу. Механизм, не птица.
Чудесно, господа. Всего-то один гвоздевран остался! Даже не стал
атаковать Феклушу-- испугался моей сетки. Резко взмыл вверх, в черный ночной
зенит.
Что за звук? Рычание сбоку!-- едва успеваю отскочить. Див лезет прямо
на меня! Неужели... да! Час пробил: вот она, первая серьезная рукопашная
схватка в моей жизни. Надо вести себя честно, как учил Леванид. Выхватываю
меч... и понимаю, что шансов нет. Длина моего клинка-- сантиметров сорок, а
у дива полутораметровая дубина.
Вот он замахивается. Я машинально выставляю клинок навстречу--
правильно, грамотно, по науке. Дубина рушится на меня, как экскаваторный
ковш: страшный удар вырывает меч из руки. Пальцы заливает жаром, запястье
немеет. Что я могу? Отбежать на несколько шагов...
На помощь приходит Неро.
-- Вассилика! Мегалодеспот Геурон!-- выкрикивает по-гречески, как
боевой клич, и бросается в ноги к диву. Конечно, не в ноги-- просто мне так
кажется, ибо ужасная тварь велика настолько, что Неро едва достает шлемом до
мохнатой груди. Бедный верный Неро. Я вижу, как страшная лапа опускается--
стремительно!
Десятник Неро падает, как подломленное сухое деревце. Искупил вину
несчастный Доримедонт...
Ну вот, господа, доигрались. Следующий-- я.
Ноги будто приросли к земле. Впрочем, страшное чудовище тоже почему-то
не рвется в атаку. Вяло слизывая пену с клыков, дикий гигант медленно, тяжко
садится на задние лапы. Только теперь я замечаю, что из рассеченного горла
хлещет горячая чернота. Взгляд тупой и задумчивый. Все, красные глаза
закатились.
-- Проклятие! Браздогон! Уничтожь его наконец!-- рычит Куруяд и
ползает, как черный крокодил в траве... Горящая трава гудит вокруг...
чернеют исковерканные трупы... праздничное купание в кровавой плазме.
-- Это же грек!-- неистовствует Куруяд в бессильной злобе.-- Враном!
Настигни его враном!
Браздогон не слышит, он с трудом отбивается сразу от двух противников--
Шнапс и Феклуша наскакивают по очереди, с опаской: неприятно кусаются
зеленые молнии... Гугней мертв, а где же Азвяк? Он где-то поблизости, может
выскочить из темноты в любой миг, а я-- безоружен! Мой меч валяется где-то в
черной траве. С неожиданным хладнокровием задумываюсь: минутку. Должны быть
закладки с оружием. Помнится, наши звероловы колдовали с пеньками...
Вот два пенька, в десяти шагах! Подбежал к первому, надавил ногой--
ничего. Легонько поддел следующий-- ага, сработало! Из гниловатого пня
медленно, с легким механическим жужжанием выдвигается рукоять недлинного, но
добротного меча. Тут же сбоку отъезжает подвижный сегмент коры, и под ноги
мне услужливо высыпаются мешочки с зельем. Просто прекрасная закладка! Это
сон-трава. Очень вовремя.
-- Травень! Ко мне, сюда!-- кричу безоружному полозу в рубахе, который
по-прежнему валяется в траве неподалеку от ужаленного Гугнея. Ну же,
быстрее. Протягиваю подбежавшему операнту меч:
-- Почему без оружия?! Держите! Сражайтесь!-- говорю сухо, почти
бесстрастно; достает даже силы нахмурить брови.-- Видите ворона?! Встречайте
его!
-- Повинуюсь, княже!-- Голубые глаза радостно вспыхнули. Схватил
оружие, неприветливо сощурился навстречу подлетающему гвоздеврану...
Жалко парня, неплохой был воин, думаю я, отшагивая вбок. В сущности,
ведь я подставляю молодчика под удар... Вместо себя. Но он боевик, это его
призвание... А я князь. Князей надо беречь.
Ворон атакует быстро, решительно, напористо. Подлетая, вдруг складывает
крылья-- только клюв торчит вперед: скорость птицы резко возрастает...
Черный снаряд!
Удар!-- я отворачиваюсь. Не знаю, что произошло. Сдавленно кашляя,
Травень падает на колени, потом тыкается головой в траву. Ворона я не вижу,
вижу только широкую спину Травеня-- в траве. На спине-- вишневое пятно,
расплывающееся по рубахе.
Первый раз за всю игру мне стало страшно.
Травень убит!
Я безоружен!
Невдалеке-- сухая изумрудная молния бьет Феклушу прямо в голову, вила
отлетает с истошным визгом... в темноте ярко вспыхивают загоревшиеся волосы.
В ту же секунду вила Шнапс выныривает за спиной у Азвяка, коротким ударом--
есть!-- снимает черную голову! Но... почему-то припадает на одно колено: в
гладком голубовато-белом бедре торчит черный стилет. Когда он успел
ударить?!
"Неужели... мы с Шнапс остались вдвоем?"-- вздрагивает подлая мыслишка.
В ту же секунду слышу визгливый выкрик Браздогона:
-- О повелитель! Почему не колдуешь?!
-- Глупец!-- рычит Куруяд, ползет и волочит за собой Метанку.-- Я под
заклятием! Руки сцеплены, не могу ворожить! Пособи мне, быстрее!
Браздогон торопливо подскакивает, склоняется с белым от ужаса лицом:
-- Что я могу, повелитель?!
-- Бери сапог, быстро! Здесь, в сумке...
-- Неужели повелитель! Я не дерзну взять сапог самого Чури...
-- Ну же, глупец! Надевай! Ты должен убить их! Иначе нам конец... Всем!
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг