воспитан и никогда не перепрыгивал через старушек. Если они попадались на
пути или начинали путаться под ногами, я просто вежливо обходил их. Так и
теперь: не добежав до Чурилы каких-нибудь три метра, я отшатнулся от
притворявшейся камнем Корчалы - и потерял драгоценное время. Обогнув
наконец серый валун, я протянул пальцы к Чурилиным ногам - и увидел...
босые пятки, бессильно поникшие к земле.
Кто-то уже разул спящего божка.
Этот "кто-то" со страшной силой удалялся вверх по склону. Я хорошо
разглядел крепкую спину незнакомого конкурента, его белобрысую голову и даже
мелькающие босые подошвы. В левой руке удачливого парня болтались Чурилины
сапоги - я хрипло вздохнул и устремился вослед. С парнем приходилось
считаться - кроме рваных штанов, на нем ничего не было, что указывало на
принадлежность к благородному семейству голопузых воров-одиночек. Это вам не
изнеженный Рогволод - такой парень способен на любые гадости. По себе знаю.
Парень бежал не оглядываясь; я заметил, что вся его спина иссечена
косыми сизыми полосами - словно от удара кнутом. Любопытная деталь...
Конкурент держал израненную спину ровно, как спортсмен, и только короткие
коленвалы ног размеренно и яростно наяривали по траве, по песчаным
проплешинам, по камням... Приятно смотреть, честное слово, на такую культуру
бега. Сразу чувствуется профессиональный беглец.
Тут поверх моего плеча что-то шумно пронеслось, бодряще обдавая ужасом
- длинная стрела в клочьях оперения. "Постреливают", - подумалось мне, и я
почувствовал, что перехожу в подпространство: ноги заработали так быстро,
что показалось, будто бегу на месте. Только бы не споткнуться, подумал я, с
радостным удивлением наблюдая, как сокращается расстояние между нами:
крепкая спина конкурента потно блестела уже совсем близко.
Не оборачиваясь, белобрысый парень внезапно притормозил, скользя ногами
по траве и цепляя бурьяны пальцами, - и тут же снова выпрыгнул в сторону,
изменив направление бега. Задумавшись о чем-то своем, я прозевал этот маневр
и проскочил мимо - только ветер в ушах прогудел. Метров десять этот тип
отыграл. Обидно.
Глупо, но мы теперь бежали обратно к реке - а навстречу крейсировал,
глухо бренча нелегкими доспехами, один из дружинников. До него было метров
сто; то и дело припадая на одно колено, он пулял в нас стрелочками,
рассчитывая, видимо, на свою меткость. Уж не знаю, кто ему сказал, что он
неплохо стреляет. Я бы не сказал.
Заметив дружинника, исхлестанный нахал с обувью в руке вторично изменил
курс, направившись по касательной к берегу - снова замелькали под ногами
валуны. Бегло оглянувшись, я увидел чуть поодаль по-прежнему недвижное
темное пятно спящего Чурилы на камне, а вокруг - кровавые танцы с волками.
Волчий вой стоял в воздухе, и мне показалось, что дружинники держат ситуацию
под контролем. Молодцы ребята.
Подлый конкурент заплескал босыми пятками по воде - мальчика тянуло в
реку. С разбега - обеими ногами вперед - он сиганул в водоем, мгновенно
скрылся с головой в росплесках пены, тут же снова поднялся и, косолапо
рассекая бедрами тугую жидкость, неутомимо забарахтался вглубь, к дальнему
берегу. Заглядевшись на его упражнения, я не заметил, как валуны под ногами
кончились и - у-ух! - ноги сами толкнулись о берег, выстреливая меня в
воду головой вперед, как огромную озверевшую щуку.
Парень, видимо, не умел плавать и стремился пересечь протоку вброд. Но
я-то плавать умел и немедля воспользовался этим профессиональным навыком.
Погоди, ворюга, я тебе покажу, как у людей законные сапоги красть! Ну народ,
а? Среди бела дня лапти спер!
В два-три мощных гребка я почти нагнал похитителя. Минута - и обувь
будет возвращена законному хозяину, то есть мне. Но... тут стало ясно, что
парень больше не хочет убегать. Ошалело цепляясь руками за податливую воду,
он стал тихо оседать, хрипя и роняя в жидкость драгоценные лапти. "Никак,
стрелой помогли?" - подумалось мне, и глаза зашарахались вокруг - откуда?
Нет, не было никакой стрелы. Парень присел просто от удивления. Слабое
у мальчика сердце, непривычное к реалиям жизни. Вот я, например, ничуть не
удивился: подумаешь, кинг-конги на водопой пришли. Невидаль какая!
Спокойно и самоуверенно, загребая землю волосатыми лапами, мелко,
по-обезьяньи перепрыгивая с камня на камень, вниз по откосу противоположного
берега спускались два кинг-конга. Серая среднерусская грязь плотно покрывала
их седоватые потные шкуры, а животные глазки угрюмо и пренебрежительно
царапали по окрестностям в поисках противника. Один из приматов, постарше и
покрупнее - метра два в высоту, - тащил за собой по земле длинную дубину с
железным рыбьим крюком на конце. Очевидно, это была его любимая игрушка -
никогда он с ней не расставался. Второй паренек, черно-рыжий и прямостоячий,
напоминал скорее гоблина, чем гориллу, - возможно потому, что опирался на
толстый заостренный шест.
В школе я был невнимательным учеником. Я плохо слушал учителя ботаники
и не знал, что в русской тайге водятся крупные человекообразные обезьяны.
Настолько крупные, что самому Майклу Джордану впору. Настолько
человекообразные, что даже кольцо в носу блестит - у того, который
поглавнее.
Парень впереди меня так обрадовался, увидев знакомые лица на том
берегу, что даже начал слегка тонуть. Стоит ли говорить, что я пришел на
помощь. Протянув твердую руку, я избавил мальчика от тяжести сапог, которые
отягощали его движения и могли привести к несчастному случаю. Влажная кожа
волшебных лаптей тепло скрипнула в пальцах, и я почувствовал, что мы созданы
друг для друга.
Я был почти счастлив в эту минуту - но приматы на том берегу заметили
это. И немудрено - нас разделяло метров двадцать, не больше. Вот так
всегда: чуть повезет, сразу какая-нибудь обезьяна осложняет жизнь.
Снежные люди на дальнем берегу одновременно глянули на нас в две пары
оловянных гляделок и замерли, медленно оценивая обстановку. Я решил помочь
им.
- Хороший, хороший мальчик, - напряженно сказал я ближайшему из
приматов, непроизвольно отступая по скользкому дну и пряча за спину
волшебные сапоги. - Милая, симпатичная мартышка! Хочешь банан?
Кажется, мартышка ненавидела бананы - кинг-конг злобно тряхнул головой
и, зверея, начал медленно подниматься, задирая передние конечности.
- Э-эрр-ры-ры! - внятно сказал он и, перекосив нижнюю челюсть,
обнажил клыкастые десны. Кажется, нахальный конкурент не зря повалился в
воду от избытка эмоций: тут, и верно, было на что посмотреть человеку
постороннему. Мои опасения скоро подтвердились: шумно затрещали кусты на
верху обрыва, и на сцене появился уже знакомый читателю старый хрен с тощей
смоляной бородкой и длинным горбатым носом - складки дорожного плаща
цеплялись за ветки, и бородатый дяденька был раздражен. Он стремительно
выбежал на край обрыва (и так отстал порядком от своих вооруженных обезьян)
- закачался, хватаясь рукой за кусты над водой, быстро все увидел, все
понял - и почти успокоился. "Чур побери этих голодранцев" - он посмотрел
на меня и на тонущего нахального паренька с нескрываемой досадой. "Сапоги
все ж таки увели, волки позорные! Ну ничего, сейчас я вас поимею", -
явственно прочиталось в его взоре, и я смутился .
И ведь поимеет! - подумалось мне. Оставив неопытного белобрысого
конкурента наедине с кинг-конгами, я без лишних слов повернул обратно - к
пологому берегу. Даже с головой нырнул, чтобы мозги охладить. Любопытно: я
ведь в детстве никогда не любил обезьян. Даже в зоопарк не ходил, а все
больше в зал игровых автоматов. Как чувствовал, честное слово.
Вынырнув из воды у самого берега, я искренне пожалел о том, что увидел.
Красиво перепрыгивая через валуны, с другой стороны к реке в едином порыве
приближались три Корчалиных дружинника - покрытые волчьей кровью и
разгоряченные погоней. Четвертого они, видимо, оставили на поле боя -
сторожить волчьи трупы. Энергично набежав на берег, спецназовцы посыпались в
реку как поезда под откос. Их появление было встречено тревожным ревом
орангутангов и глухими матюками волшебника в плаще. Парни надвигались
красиво - от горячих доспехов зашипело паром, и по течению немедля пролегли
темные кровяные полосы: волки все-таки покусали этих мальчиков...
- Хэ-бо! - нервно выдохнул боевое заклинание бородатый волшебник, и
позади меня что-то тяжкое дуплетом бухнуло в воду, подламывая берега. Это
двухметровые приматы стронулись в атаку, и навстречу им раздались
агрессивные кличи спецназовцев, перемежаемые нецензурщиной.
Стараясь не вмешиваться в чужие разборки, я попытался вежливо уплыть
куда-нибудь прочь. Но - один из дружинников (по синеющему взгляду в прорези
личины я узнал паренька, на бегу пулявшего в нас стрелочками), страшно
ругаясь и поспешно вытягивая из ножен короткий меч в масляных разводах
волчьей лимфы, захрипел, указывая на меня:
- Эво, братцы! Сапоги-те - у парня! Дер-р-жать гада! За спиной уже
неприятно и жарко пахло обезьянами, а прямо перед носом угрожающе плеснуло
наискось лезвие меча. Взвесив свои воровские шансы, я закусил губу (чтобы не
расплакаться) и - выпрыгнув из речки по пояс, мощным взмахом накачанной
конечности запустил драгоценные сапоги в воздух, метров на десять над
головами...
- Ух ты! Куда полетели, родимые! - радостно удивляясь, заорал я,
вовремя отшатываясь от обезьяньего крюка, пропоровшего воздух возле уха - и
снова погрузился в черно-изумрудную пузырчатую воду; резко изогнувшись, ушел
вглубь, в сторону от толстых мохнатых лап, когтисто щупавших мутное дно
совсем рядом. Воздуха в легких было удивительно много - сделав под водой с
десяток спортивных гребков, я замер, хватаясь за водоросли и прислушиваясь.
Сквозь звон воды в ушах пробилось неясное прерывистое жужжание и чье-то
хрюканье - видимо, израненные дружинники сошлись-таки с мохнатыми троллями
в битве за пару сапог.
Я вынырнул как раз вовремя: человекообразные гиганты, сокрушительно
размахивая дубинами, теснили присмиревших спецназовцев к берегу. И вдруг -
заглядевшись, как рвется чья-то кольчуга, хищно зацепленная железным крюком,
- я чуть не пропустил главный номер сегодняшней шоу-программы: за спинами
наступавших кинг-конгов в воде барахтался еще кто-то почти незаметный. Тихо
так, на цыпочках, незаметный выбрался из реки обратно, под самый обрыв - и,
отжимая воду из черной козлиной бородки, сбросил с костлявых плеч
отяжелевший от влаги плащ.
Без плаща мокрый волшебник стал совсем тщедушным и похожим на
фольклорного Кащея. Легко цепляясь за корни и нащупывая коленями глинистые
выступы склона, Кащей физкультурно взобрался наверх - туда, где за кустами
виднелись стволы сосен. Кое-что в облике старого хрена принципиально
заинтересовало меня, а именно - мокрые сапоги, притянутые за голенища к
поясу. Этот предприимчивый тип успел под шумок выловить волшебную обувь из
речки и теперь активно покидал место действия. Судя по всему, тощий Кащей
вовсю работал на Чурилу: нейтрализовав Корчалиных дружинников при помощи
своих мохнатых монстров, он спешил передать реактивные лапти хозяину и уже
мечтал о повышении в чине.
Надо бы помочь старику донести тяжелые сапоги до места. Стараясь не
глядеть туда, где обезьяны доедали бедных дружинников, я нырнул поближе к
обрывистому берегу. Мокрый плащ волшебника черным пузырем медленно проплывал
мимо - левая рука мимоходом подхватила его, пока остальное тело выбиралось
из воды. Один из кустиков наверху призывно манил меня, свешиваясь ветками с
высоты, - ухватившись за них и окончательно вывозив штаны в мокрой глине, я
выбрался наверх, озираясь по сторонам как профессиональный индеец.
Темный силуэтик волшебника, колченого подпрыгивая, забавно мелькал
между деревьев - удалялся, гнида. При этом - как назло - Кащей постоянно
оглядывался, словно подозревая погоню. "Напрасно оглядываешься: все равно
никого нет. Кому ты нужен, старый попрыгунчик!" - злобно подумал я и
решительно двинулся вослед - перебежками, от сосны к сосне.
Ноги Кащея оставляли на почве глубокие влажные следы - а значит, можно
было преследовать его, не приближаясь. Да и зачем, собственно говоря,
приближаться? Кто его знает, что там у него в карманах, у этого волшебника.
Хорошо еще, если просто перочинный ножик, моток веревки и смятая
пятисотрублевка. А если, скажем, арбалет карманный модернизированный
складной (АКМС-47), заряженный отравленными иглами?
Кащей долго маячил впереди, огибая сушняк и отчаянно петляя по лесу.
Наконец, впереди замаячило то, к чему он, видимо, стремился: на небольшой
прогалинке, аккуратно засаженной несовершеннолетними елочками, волшебника
поджидал какой-то молодой негодяй в характерном темном плаще. (Для
непонятливого читателя объясню, что все сторонники Чурилы ходили в такой
униформе - чтобы нам, честным людям, издалека видно было, кому надо морду
бить.) Молодой негодяй радостно шагнул навстречу приближавшемуся шефу, ведя
под уздцы двух совершенно забитых крестьянских лошадок - мой звероподобный
Харли был раза в два крупнее. Обе ржаво-желтые кобылки были уже оседланы -
молодой чуриловец вежливо протянул шефу повод одной из них. Бородатый Кащей
деловито и, кажется, не удостоив подчиненного даже взглядом, принял уздечку
и, забросив на кобылью спину тощую коленку, бодро вскарабкался в седло.
Осознав, что драгоценные сапоги начинают со страшной силой покидать меня, я
рванулся к елочкам, не забывая, впрочем, почаще пригибаться к земле.
Сосредоточенно поерзав в седле, Кащей тронулся было прочь - но вдруг
сдержал кобылку и властным мановением пальца подозвал подчиненного. Слегка
свесившись набок, он протянул к молодому парню длинную руку и, как мне
показалось, вцепился ему в горло. "Ух ты! Свидетеля убирает!" - восторженно
подумалось мне (я впервые видел, как убирают свидетелей). Но я ошибался:
козлобородый волшебник просто разорвал завязки плаща на груди у своего
шестерки и, сдернув с него плащ-палатку, решительно набросил ее себе на
плечи. Так и правда было красивее - в черном пальто Кащей гораздо успешнее
наводил ужас на окружающих. Деловито набросив на голову мешковатый капюшон,
кащеистый злодей стронул лошадку и, не оглядываясь, потрясся сквозь редкий
соснячок куда-то вдаль.
Обиженный шестерка остался провожать хозяина взглядом, зябко поводя
плечами в темно-коричневой курточке, перепоясанной кожаным ремешком. К
счастью, к этому ремешку не было прицеплено никаких неприятных вещей вроде
меча или крючковатой дубины - вот, пожалуй, единственное, что мне
понравилось в этом молодом брюнетике. Ах нет, еще кое-что: его
очаровательная лошадка, уныло нюхавшая травку в полуметре от хозяина.
Никогда в жизни я не любил животных так, как в этот момент.
Быстро прильнув к очередной сосне, я встряхнул сырой комок темной
ткани, зажатый в левой руке. Плащ волшебника. Противный и мокрый, он
леденяще обнял меня за плечи и омерзительно прилип к голой спине.
Закутавшись во вражеское пальто так, чтобы не виднелись рваные штаны и -
желательно, кончики босых пальцев, мелькавших из-под подола при ходьбе, - я
открыто вышагнул из сосняка на полянку.
Тихо поплыли на меня молоденькие елочки - до лошади было еще метров
двадцать, а юный шестерка не видел меня. Он поправлял какие-то веревки под
лошадиным брюхом - коричневая спина сутуло горбилась совсем близко. В
стороне - уже весьма вдали - подпрыгивал на своей лошади удалявшийся
Кашей, сливаясь с кобылкой в маленькое подвижное пятнышко среди частокола
древесных стволов - нет, он не увидит меня.
Хрустнула под ногой подлая веточка - испуганно и кратко вздохнув,
молодой чурилец обернулся через плечо - желто-карий взгляд из-под черных
бровей. Царапая пальцами по лошадиному брюху, суетливо попятился куда-то
вбок - из-под верхней губы ощерились мелкие зубы. Ну что ж ты так
переживаешь, гнида? Я же свой, я в плаще!
Лошадь тоже всхрапнула, тряхнув головой и испуганно косясь на меня.
Оказывается, я тоже умею нагонять ужас на все живое. Еще один властный и
размеренный шаг - и моя рука, картинно задрапированная темными складками,
покойно легла на луку седла. Вражеский парень совсем сполз в травку -
очевидно, не ожидал появления еще одного начальника, да притом незнакомого.
Наверное, я выглядел очень круто - ну совсем большая персона в кабинете
Чурилы.
Наши глаза встретились, и я почувствовал, что нужно что-то сказать.
Что-то ужасно значимое и убедительное. Причем едва ли на русском языке.
- Хэ-бо! - медленно и многозначительно произнес я и поскорее просунул
ногу в стремя. Нога была предательски босая - то есть до невозможности. Но
чернявый паренек уже находился под впечатлением услышанного: драматично
побледнев, он преданно повалился лицом в траву промеж передних ног лошади -
и, пожалуй, не заметил моей босой пятки.
- Хэ-бо! - еще раз внушительно проговорил я для верности. Парень
просто умер где-то там в траве от потока верноподданнических чувств,
нахлынувших на его средневековую психику. Не дожидаясь, пока он придет в
себя, я торопливо запрыгнул в седло и воткнул пятки в лошадиный пах -
давай, родимая, трогай! Весомо взметнулись складки мрачного плаща - и,
бодро перешагнув через поверженного шестерку, желтая лошадка энергично и
радостно (совсем как в молодые годы) рванула в погоню за моими сапогами,
бесприютно болтавшимися на поясе злобного бородатого волшебника. Погоди,
кащеистый похититель! Жуткий ангел возмездия, Призрак Дымного урочища идет
по твоему кровавому следу! Человек без имени - ужасный гость из будущего,
повелевающий ведьмами и таскавший за ухо самого Стожара - этот одинокий
мстительный дух настигнет вас, о слуги развратного Чурилы. И - никто не
останется в живых!
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг