голосовали в поддержку проекта ежегодного национального бюджета,
составляемого в Престоле.
Что касается неслабых ребят из партии Сварога, эти мальчики тоже в
обиде не остались. Бандитский авторитет по кличке Тур, весело шедший по
жизни в образе огромного быка и обожавший пегих телочек больше всего на
свете, укрепился в благоустроенном западном Добричеве, в считанные
десятилетия превратив этот чистенький европейский город в настоящий хлев
(после чего населенный пункт был справедливо переименован в Туров). Для
поддержания народного духа он периодически ломился войной на кого-нибудь из
соседей - не разбирая своих и чужих: просто так, для интереса. Кошмарный
братан Тура, живое существо по имени Жас, лишенное от рождения плотского
облика и занимавшееся исключительно наведением ужаса на окружающий мир,
затворилось в нагорном Жасове - там этот эстет корчил сам себе страшные
рожи в зеркале и залезал в сны алкоголиков и рожениц, превращая их ночи в
сеансы бесконечного фильма ужасов. Еще один симпатичный божок, гордо
именовавшийся Хорсом и страдавший манией величия, считал себя наместником
солнца на земле и изо дня в день прикидывался светилом, вводя в заблуждение
средневековых астрономов от Испании до Аравии. Но главный приз на этом
параде уродищ я бы отдал длинноногой (а также длиннорукой, длинноволосой и
длиннозубой) красавице Моране. У этой очаровашки было только одно хобби -
человеческая смерть. Чем она и занималась с утра до вечера, не покладая рук
и не отвечая на ухаживания какого-нибудь залетного индонезийского божка с
острова каннибалов.
Вся эта теплая тусовка бессмертных по-доброму разделила славянские
земли, то и дело наезжая друг на друга то гостями, а то и войной. В целом
равновесие, поддерживаемое из Престола совместными усилиями Дажьбога и
Мокши, сохранялось лет двести - пока не появилась на юго-западе некая
глобальная задница. Задница имела форму Тени Меча и пролегла по землям южных
племен, выжигая там все древнее славянское волшебство. По слухам, Тень была
запущена в наши края откуда-то из Большого Вавилона и в целом напоминала
плод вселенского заговора сатанистов. Населенные пункты, попавшие в зону
Тени, медленно захиревали и вымирали, жрецы и шаманы отказывались заниматься
магией, ссылаясь на удивительно неприятные атмосферные условия. Большинство
экстрасенсов и астрологов констатировало, что Тень Меча создавала на
огромном пространстве, захватывавшем территорию нескольких княжеств, область
пониженного астрального давления. Прежние заговоры и обереги предков
переставали действовать, а вместо них в лесах и горных долинах сгущалась
какая-то неведомая доселе нечисть, наполняя воздух своим вязким и
нечеловеческим колдовством.
Погоревав немного, местные божки решили потесниться, уступая тени место
- в конце концов, страна большая и демократическая: селись кто хочет. Два
или три десятка молодых удальцов из Престола, Властова и Новграда
протоптали, правда, богатырскую тропу до границ Тени, намереваясь
разобраться с гостями и намекнуть им, кто здесь главный - но экспедиции,
отправленные лет двадцать пять назад, пока не вернулись. По данным разведки.
Тень, распластавшись по склонам гор и наводнив окрестности лешими, водяными,
вампирами, вурдалаками и прочими злобными мутантами, не собиралась двигаться
дальше на северо-восток, к Престолу - это немного утешало, и божки отдали
приказ богатырям оставить Тень в покое.
Все бы хорошо - но один нюанс все-таки дал о себе знать. Чужеродная
задница разлеглась, оказывается, самым неудобным образом - перерезав все
дороги, дорожки и тропинки, соединявшие Престол и всю прочую Русь с
Татраньской резиденцией дряхлого Траяна. Сначала прекратилось торговое
сообщение, а потом и связь перестала работать - отказали все каналы, вплоть
до пневмопочты. Траян продолжал раскачиваться в своем кресле-качалке и со
страшной силой сажать гиацинты, а между тем его детки в далекой, отсеченной
от отчего дома земле начали сильно скучать по седобородому папаше. Тут же
выяснилось, что старый хрен, при всем своем ревматизме и склерозе, весьма
деятельно помогал Траяничам жить и бороться. Никто не понимал точно, в чем
проявлялась эта гуманитарная помощь - и только с приходом тени проявилась
вся ее значимость.
Лишившись прямой телефонной связи с папашей, Дажьбог сначала приуныл в
своей столичной резиденции, а потом и вовсе расслабился: перестал
просматривать утреннюю почту, принимать с докладом премьер-министра и делать
визиты в соседние государства. Все чаще служащие Дажьбожьего офиса наблюдали
его дремлющим на пляже под полуденным солнцем или лениво расписывающим
пульку с госсекретарем и начальником дворцовой гвардии. Воспользовавшись
пассивностью мужа, стареющая Мокошь постепенно дотянулась своими
коротенькими пальчиками до радиотелефона правительственной связи, до
компьютеров центрального архива министерства обороны и, наконец, - до
чемоданчика с ядерной кнопкой. Она больше не спрашивала своего Хуана
Леонсио, насколько сильно он обожает свою законную и единственную, -
ласково и осторожно, чтобы не смазать помаду, Мокошь целовала разомлевшего
супруга в одутловатую щечку - и убывала из столицы в какой-нибудь
провинциальный город устраивать свои дела.
Очень скоро эта энергичная и немного жестокая дама очень неплохо
устроила свои дела даже там, где исконно правили другие божки, подчинявшиеся
Престолу только на бумаге. Дело в том, что обрыв контактов с Траяном больно
ударил по психике не только Дажьбога, но и его братьев - прежде всего,
Стожара и Световита. Духовный лидер Залесья некоторое время размахивал в
воздухе своей единственной рукой, пытаясь подбить родственников на разборку
с Тенью, но родственникам было лениво на сердце. Обидевшись, Стожар
отгородил свой Север от внешнего мира и объявил Властов новым Престолом, а
стожаричей - самым арийским племенем в Евразии.
Это было дипломатической ошибкой - Мокошь легко подкупила газеты и в
считанные годы представила Стожара в виде старого схизматика, сепаратиста и
вообще политического импотента. Высушив мозги престольскому князю Ярополку,
Мокошь подбросила ему идею прогуляться в окрестности Властова с парой
миллионов вооруженных людей - и обещала поддержку. В результате краткого,
но кровавого конфликта Властов был взят, тамошний князь Всеволод - изгнан,
а на его место посажен хитрый боярин Катома по прозвищу Дубовая Шапка. Со
Стожаром дело было улажено по-родственному: ему рекомендовали отстроить
где-нибудь в глухом лесу собственное святилище, жить там в свое удовольствие
и больше никогда в жизни не баллотироваться в президенты.
Младший брат Стожара, Световит, наблюдая позор династии Траяничей,
глухо матерился у себя в Новгороде и копил деньги для реванша. Дажьбогу он
посылал призывные письма, рекомендуя взяться наконец за ум и жениться
вторично. Все эти письма, разумеется, внимательно прочитывались лично
госпожой Мокошью - и вскоре в Новгород прибыла делегация видных столичных
парламентариев с требованием немедленно выплатить Престолу федеральный налог
за двенадцать лет. Кроме того, делегация привезла с собой какого-то толстого
боярина, которого Мокошь рекомендовала в новградские посадники. Световит
взбесился и велел объявить членов делегации персонами нон-грата (через
повешение) - но на следующий день, если верить газетам, сошел с ума и подал
в отставку. Раздав городским нищим все денежные средства своей партии, он
попросил больше никогда не называть его богом и не строить культовых зданий.
Слезно попрощавшись с окружающими, бывший Световит ушел из Новграда в
северные леса отращивать длинную белую бороду и жить экологически чистой
жизнью. При этом народ, словно сговорившись, перестал называть его
Световитом, и за сбрендившим божком закрепилось кодовое имя Белуна, весьма
почитаемое, кстати сказать, у старушек и бездомных бродяг.
Мокошь не имела ничего против. Она прислала-таки в Новград своего
наместника и стала жестоко драть местное население под предлогом борьбы с
инфляцией. В целом по стране ширился и креп культ личности энергичной
старухи - Мокошь очень любила, когда ей ставили тотемы даже в тех городах,
где испокон веку Сварожья дочка была совершенно не в чести .
Однако раззявить жадную челюсть на всю Русь Мокошь была не в силах -
будучи в глубине души слабой женщиной, она не смогла навести в стране
процветающий тоталитаризм. В итоге каждый мелкий божок или заштатный князь
стал думать о себе как о всемирном гегемоне, разбухая в направлении
соседских угодий. Траян все сажал свои гиацинты - а равновесие
геополитических сил уже нарушилось, и в государстве весело занималась
гражданская война. Тур принялся покрывать телок в количествах, превышающих
все нормы, установленные международной конвенцией; Жас придумал являться в
ночи детям и старикам; Морана косила смертных направо и налево, ничуть не
сообразуясь с демографической программой государства; наконец, даже
безобидная Неделька стала зажигать на небе не одну, а сразу семь или восемь
радуг, нахально превышая свои полномочия.
И тут одному сравнительно неглупому и отнюдь не ленивому парню пришла в
голову очень ценная мысль. "Кажется, стране нужен новый руководитель,
способный превратить хаос в гармонию справедливого правления" - примерно
так звучала эта мысль. А парня звали... совершенно верно, Сварогом.
(Кое-кто, правда, не рекомендует произносить это экзотическое имя вслух, но
вам, любимые потомки, бояться нечего.) Не питая слабости к гиацинтам
(кажется, он вообще ненавидел растительность в любом виде), Сварог поднял
воротник своего черного плаща, раскурил в мундштуке дорогую сигарету,
раскрыл окно в полночь и хищно улыбнулся в направлении Престола. Его дочь,
прежняя дурнушка Мокша, начинала раздражать нестареющего папашу. "Девочка
открывает собственный бизнес, она не уважает дорогого родителя", - думал
Сварог, перебирая в руке бледные стеклянные шарики. "Она никогда не писала
мне писем... в конце концов, мне надоело торчать тут, в горах, среди снежных
людей и гоблинов!"
И Сварог придумал большую и редкую гадость. Посоветовавшись с какими-то
абсолютно чужеземными и мрачными духами Востока, он раздобыл в Большом
Вавилоне маленький черный камушек. У кирпичика было даже собственное
ласкательное имя - Илитор77. Представляя собой чудо
современной науки и техники, Илитор магически заключал в себе основы нового
мирового порядка, спроектированного восточной нечистью. Центральное место в
божественной и светской иерархии нового образца должно было принадлежать
лично Сварогу, и он только изредка обязан был отчитываться перед чужеземным
Хозяином78, тихо правившим в своем Вавилоне и почти не
совавшим нос в славянские дела. Черный камушек нужно было положить в нужном
месте в нужное время - и не где-нибудь, а на вершине Боричева холма в
Престоле. По прогнозам компетентных астрологов и вавилонских хиромантов, в
определенный день на этом холме должно быть начато строительство главного
святилища будущей Руси - таким образом, засунув свой любименький Илиторчик
в основание этого здания, Сварог мог бы со спокойной совестью заказывать
себе императорскую корону.
Дело оставалось за малым - доставить Илитор на Русь, в стольный град.
Замечу, что задача Сварога осложнялась присутствием в славянских землях
дикого количества абсолютно недобитых богатырей и прочих оборванцев,
закосневших в средневековых идеях национал-патриотизма и никак не желающих
давать спуску всяким заморским миссионерам с волшебными камушками. Кроме
того, сама Мокошь смогла каким-то образом пронюхать о гениальном плане
родителя и готовила Илитору слишком горячий прием. Со счетов не следовало
сбрасывать и всю эту совокупную божественную мелочь вроде Стожаров и
Стрибогов - эти парни сколотили вокруг себя бандитские группы и активно
противились введению на Руси нового режима правления.
Именно поэтому Сварогу был нужен не просто энтузиаст, готовый
контрабандой пронести студеный осколок Илитора на Боричев холм, а настоящий
Миссионер. Персонаж, возглавляющий нашествие новой культуры, нового образа
жизни, нового мышления, наконец. Персонаж с открытой улыбкой, способной
завораживать сердца этих средневековых варваров. Персонаж с накачанными
бицепсами, умеющий придушить всякого консерватора, ренегата и ортодокса,
который попытается перейти Илитору светлый путь к власти. Разумеется, у
Сварога был такой персонаж - его собственный внук, летучий голландец Чурила
Пленкович - молодой красавчик-полубог: прирожденный воин и бабий
прелестник.
Чурила - это звучное имя он получил в честь своего пращура Сварога,
которого некоторые народы из чувства глубокого уважения именовали своим
Чуром79, то есть прародителем. Воспитанный на песчаных
берегах Суры, истекающей в Сурожье море, Чурила был прекрасен телом и
искусен в магии. Волшебные сапоги, подаренные дедулей, существенно упрощали
Чуриле жизнь - в этих модных кроссовках он мотался по континентам,
набираясь полезных знаний и опыта политической борьбы. И все же мозг не был
главным оружием этого подонка. Женщины - вот была его опора и поддержка; на
женский электорат он мог рассчитывать вполне. Если верить желтой таблоидной
прессе, в своем искусстве он добился таких высот, что девушки беременели от
одного Чурилиного взгляда - разрожаясь впоследствии, правда,
нежизнеспособными уродами, умиравшими до рождения и пополнявшими ряды лесной
и водяной нечисти.
Как бы то ни было, летучий парень был крут до невозможности и элегантно
закрывал свои сексуальные глаза длинной челкой. В легком черном халатике
Чурила тронулся на Русь - а позади, сильно отставая, пришли в движение три
огромные армии Сварога. Сугубо для страховки, чисто для успокоения нервов
начальства, эти дивизии катились к русским границам с трех сторон, оказывая
миссионеру Чуриле моральную поддержку. А миссионер с черным кирпичиком за
пазухой весело шел уже по землям славян - действительно весело, с пением и
хороводами. Сначала в приграничных деревнях, а потом все дальше вспыхивали в
летней ночи волшебные Чурилины фейерверки - так он радовал своих будущих
избирателей, потенциальных подданных великого Сварога. Девушки были от
Чурилы абсолютно без крыши и всерьез утверждали, что чернявенькие парни с
Востока на порядок эротичнее своих, курносых дурилок, которые только и
знают, что траву косить.
Гастроли Чурилы проходили с ломовым успехом, и девушки в восточных
районах дружно беременели, со страшной силой скрывая это от родителей и
суженых. Парень в сапожках эротично приближался к границам бывшего
Властовского княжества (а теперь Властовской вотчины князя престольского
Ярополка, злобного и тщедушного ставленника Мокоши) - и вот первый из
недобитых языческих божков Руси (а именно Стожар) решил, что пора лечь
животом на амбразуру. Прослышав о том, что нынешним вечером летучий полубог
давал концерты восточной музыки в Санде, небольшой деревушке за Сольцей,
Стожар размечтался использовать ночлег Чурилы с тем, чтобы выкрасть
драгоценные сапоги. Лишившись обуви, парень уже не смог бы восхищать народ,
проделывая в воздухе фигуры высшего пилотажа, а также покрывать до двадцати
миль за сутки, успевая к вечеру в новую деревню. Изучив данные спутниковой
разведки, Стожар выяснил, что Мокошь со своей стороны уже направила в район
Санды огромный отряд в дюжину дружинников из столичного спецназа, а кроме
того, одну из любимейших своих жриц, престарелую и слепую телепатку Корчалу.
Потирая руки. Стожар воодушевленно сообщил мне, что собирается
воспользоваться стычкой Корчалы с Чурилой и под шумок приватизировать
волшебную обувь. При этом почетная роль приватизатора отводилась мне как
человеку, имеющему связи среди полудениц - то есть в лагере противника.
Улучив минутку, читающий потомок может пока вправить на место напрочь
отзеванную челюсть, а я тем временем расскажу, чем закончилась лекция
Стожара. "Но пребуди скор и пуглив, равно птица: хвать сапоги, и в бега! -
наставительно прохрипел он, мерцая во мраке волчьими глазами. - В силе
Чурилиной ворожбы и кары - пропасть безумная: огневицы-пламени в человеков
мечет, заживо пожигая силу супротивну!" (Для тех, кто не понял, перевожу
последний раз: Чурила - профессиональный коммандос и умеет обращаться с
огнеметом.)
Уловив витавшую в воздухе идею, я намекнул Стожару, что миссия будет
предельно опасной, а это неминуемо влечет за собой повышение размеров
вознаграждения. Ничуть не мучимый скромностью, я предложил Стожару такой
вариант: похитив реактивные кроссовки, я отдаю любимому хозяину только один
сапог, а второй - так и быть - буду сам донашивать.
Божественный волчина только гневно рыкнул в ответ: "Незакон людине
божичеву стать искати! Ты - воин, а не божич! Пойми место свое, а чуждое не
замай!" В переводе на язык деловых переговоров это означало, что Стожар с
удовольствием рассмотрит мою инициативу и обязательно примет ее к сведению
- но уже после того, как сапоги будут доставлены к нему на склад в хорошей
таре и со всеми документами.
Я понимающе кивнул и тут же потребовал для себя гарантий безопасности
плюс группу поддержки из ста вооруженных дружинников. Стожар немедля вышел
из себя и, нервно клацая зубами, быстро объяснил, что с отрядом в сотню
дружинников можно с победами дойти до Властова и отбить его у Мокоши (благо
в самом Престоле даже в летний день на пляже сложно собрать более восьмисот
боевиков высшей категории, каковыми являются дружинники). "Сила твоя - не в
войске, а в тихой поступи! - прорычал он. - Всякий божок приметит дружину,
ано человечка единого - тяжко прочуяти! Ты со полуденицею своея ступай
путьми заветными, нечистыми - эво тебе беспечность, эво и поспешность!"
Таким образом, патрон заверил меня, что наша сила заключается в моей
слабости. Успокоенный, я выцыганил у Стожара две гривны серебром на
амортизацию фондов и ковш сливового меда на посошок, с сожалением поднялся с
мехового ложа и через длинный и невообразимо запутанный крысиный коридор
выбрался наружу. Провожая меня, Стожар как-то по-особому заглянул мне в лицо
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг