легче.
***
Не стану утверждать, что этот освежающий дулу хохот телепатическим
путем отозвался за океаном, в мичиганском городишке Хоуэлле. Но примерно в
это же время - около двух часов дня - Нелл вдруг перестала всхлипывать и
объявила Джону, как старшему охраннику, что ей необходимо съездить в банк
и за покупками и если уж ей запрещено одной выходить на улицу, пусть он
пошлет кого-нибудь нз своих бездельников ее сопровождать. Чтобы ее не
взорвали, как этот проклятый цех.
Джон галантно ответил, что почтет за счастье сопровождать мадам
самолично и возьмет Смарти вести машину Нелл очень хотелось высказаться
насчет черномазых, как водителей, так в пешеходов, но она воздержалась -
без Умника Нелл стала Заметно менее самоуверенной.
Господин Клемент Гилберт тоже изменился за последние дни. И с него
последние события посбили спеси - он так и формулировал это про себя. Три
дня назад он был глянцевым человеком с журнальной обложки, носителем
титула "человек года", "звездным мальчиком" - его называли и так. Был
могущественным человеком, миллиардером.
Сегодня он оставался миллиардером, но ощущал себя ничтожеством. Он -
делец и социолог - мог все это предвидеть. Обязан был предвидеть. Обязан,
И вот теперь он сидел в своем кабинете под самой крышей своего небоскреба,
механически вершил дела своей фирмы и мрачно ловил себя на мысли: все было
своей все было чужое.
В огромном здании многие передвигались на цыпочках, а те, что
помладше, до кого не докатывался начальственный гнев, тоже чувствовали
себя вроде как прибитыми. Ходили темные слухи, что ко взрыву на
Детройтском сборочном причастен кто-то из персонала - впрочем, в том не
было ничего удивительного: газеты и телекомментаторы не уставали
высказывать разные предположения. Браун - офицер заводской полиции, чудом
спасшийся при взрыве, - был настигнут в больнице корреспондентом Си-эн-эн,
и два дня подряд его отрешенное от мира лицо мелькало на телеэкранах и на
газетных полосах. Показаны были и похороны Арона Стоуна на его родине, в
Вирджинии, - совершенно уже романтическая история. По настоянию деда в
родителей, Арона, похоронили на местном кладбище, рядом с могилами других
Стоунов, черных и белых, африканцев и англосаксов: потомков рабовладельцев
и потомков рабов там хоронили рядом.
Си-Джи старался не знать всего этого. Отбрасывать прочь. Звонки
друзей приводили его в пущую ярость, Они воображают, что ему надо
сочувствовать! Когда позвонил Тим-Лошадка, он приказал мисс Каррингтон,
чтобы господина Пратти ни при каких - слышите? - ни при каких
обстоятельствах с ним не соединяли.
Первый раз в жизни сухо разговаривал с матерью. И первый раз в своей
ипостаси президента он бездельно сидел в кабинете, выходящем панорамным
окном на самую богатую часть самого богатого города в мире, Не делал
ничего. Сидел и ждал ответа от Бабаджаняна.
***
Пока на востоке Америки дотягивался этот мглистый и мучительный для
наших героев день, на западе Европы наступила ночь.
В деревушке под Амстердамом сыпало с неба - не то снег, не то дождь;
Умник вертелся с боку на бок в своей стерильно чистой спальне; среди ночи
где-то далеко заблеяли овцы, он долго лежал в слушал их стонущие жалобы. В
уединенном поместье у Сен-Жирона, у границы Франции с Испанией, ночь тоже
прошла неспокойно: Энн Гилберт долго не засыпала - думала о Клеме, о своей
незаконченной программе и, конечно, о виновнике всех бед и тревог, об
Эйвоне. Тоже слушала звуки ночи; шелестел теплый ветер, дующий вверх из
долины, изредка доносилось странное запредельное жужжание - в неведомой
дали проносился скоростной экспресс; странно, днем поездов не слышно
совсем, думала Энн. Едва ока заснула, пришлепал босыми ножонками
Клем-младший; что-то привиделось ему во сне. Он забрался под одеяла и
мгновенно уснул, а Энн дремала вполглаза, стерегла его, иногда
проваливалась в глубокий сон и тут же просыпалась от страха: повторялось
одно и то же сновидение, в котором Клем-старший брел но кирпичным
развалинам и кто-то неразличимый поднимал, как в телефильме, винтовку с
оптическим приделом, и тут сон обрывался.
***
Довольно далека от Энн, но рукой подать от Умника, в отдельном номере
гостиницы франкфуртского аэропорта, спала Амалия. Она-то спала крепко, без
снов, и заснула мгновенно, успев только подумать, что поступила правильна,
выдержав характер и отказавшись в эту ночь спать с Джеком.
Впрочем, Джек не особенно огорчался. Он наивно полагал, что теперь
крошка Аммн от него не уйдет. "Жаль, что остриглась, - думал он, засыпая.
- Грива у нее была убойная",
Для них, двух американских хранителей чужих жизней, новый день
начался раньше, чем для всех других героев этой истории. В восемь ноль
ноль по месткому времени Амми а Джек уже отработали утреннюю зарядку -
поскольку в гостинице не было тренажеров, позанимались на пару, - прошли
неприятный, немецкий душ (вода, по мнению Амалии, была жесткая), плотно
позавтракали (по мнению Амалии, еда была жирная). В восемь ноль две они
позвонили из автомата господину Ренну, поскольку вчера он не сумел достать
нужного человека и просил перезвонить утром.
Замечательный вице-директор снова был на месте в сказал, что все
улажено: шеф охраны через полчаса оставит распоряжение у секретаря, чтобы
их допустили к компьютеру.
- Чтобы мы сами могли посмотреть на экран? - уточнила Амалия.
Ренн подтвердил многозначительно;
- Да, фройляйн, именно так, - и вдруг добавил:
-Э-э... Полагаю, мои люди уже прибыли во Франкфурт-на-Майне... Один
из них, брюнет, сто семьдесят сантиметров, в темно-синей шляпе с полями, с
девяга-ноль-ноль будет ждать контакта с вами у входа в магазин дьюти-фри
"Майкл" на втором этаже. Его имя Томас, пароль - моя деловая карточка. Ваш
пароль - ваша карточка с надписанным моим именем. Может подойти и ваш
напарник.
Амалия неслышимо издала национальный американский вопль восторга -
"у-у-ау!" - впрочем, изобразить этот визг никакими буквами нельзя. И
спросила:
- Их, задача?
Ренн солидно ответил:
- Локализовать возможное наблюдение за вами противника. Томас -
весьма квалифицированный специалист.
- Сердечнейше вас благодарю, господин Ренн! - воскликнула Амалия.
- О нет, это мой долг и моя служба, фройляйн, - ответствовал тот.
Амалия быстренько передала хорошие новости Джеку, они сдали ключи
портье и зашагали в аэровокзал.
Этим утром Джек был настроен брюзгливо. "Имеет право, - подумала
Амалия. - Дура я все-таки, что соблазнилась в ту ночь, но ведь два месяца
без мужика - это и рехнуться недолго..."
- Не понимаю, почему ты так уверена, что он полетел дальше, - ворчал
Джек. - Сел на поезд или автобус, и ищи-свищи...
Амалия его не слушала; ее словно била внутренняя дрожь радостного
предчувствия. Она проскочила в дверь аэровокзала и вдруг ощутила, что
возбуждение сыграло с ней шутку: надо немедля зайти в туалет, такое иногда
уже бывало. Дамская комната была недалеко от входа, и таи Амалия
обнаружила нечто приятное; автомат для продажи женских деликатных штучек -
прокладок и тампонов, Собираясь в дорогу - спешно, как мы помним, - она не
сунула в сумочку эти самые прокладки и по сей причине несколько страдала.
Правда, прихватила трусики.
Прощу у читателя прощения за интимные подробности из жизни крошки
Амалии, но они прямо связаны с ее приключениями. Она взяла пакетик из
автомата, зашла в кабинку и, сидя на унитазе, принялась присобачивать
прокладку к трусикам, с досадой думая, что за хлопотами забыла купить
упаковку запасных: взятые из дома она уже извела. Нагнулась к коленям и
увидела под дверью, дюймов на пятнадцать не достающей до пола, ноги в
приметных дамских ботинках: высоких, со шнуровкой и двумя ремешками поверх
шнуровки - на пряжках
Она была хорошо подготовленным профессионалом, в свое время прошла
долгую тренировку наблюдательности, а за месяцы работы в Хоуэлле навыки
восстановились. Только что, пробегая от автоматических дверей аэровокзала
- направо и в коридор, - она зафиксировала эти нестандартные ботинки, как
и тьму других деталей, лиц, человеческих фигур, автоматически оседающих в
памяти. Амалия пригнулась пониже и увидела ноги до колен и край черной
юбки в широкую складку; нет, это брюки-юбка... Странно: "хвосту" незачем
входить в уборную следом за объектом, надо ждать снаружи, не засвечиваясь.
А! Есть вариант. "Она проверяет, не назначено ли у меня здесь рандеву, -
прикидывала Амалия. - Если так, она выйдет отсюда не раньше, чем я пойду к
двери. И сама в кабинку не зайдет. Будет наводить красоту перед зеркалами".
Ноги тем временем исчезли. Пришлось пригнуться к самому полу; вот она
где - в зальце с умывальниками, действительно...
Амалия неторопливо натянула на себя всю амуницию, одернула куртку и
тоже подошла к умывальнику. Дама в черных брюках, ботинках и сизо-черном
пальтеце как раз направлялась к выходу. На соседнем умывальнике осталась
лежать раскрытая пудреница.
"Ложная тревога, - подумала было Амалия. - Ушла". Но подумав так, не
успокоилась и в свою очередь прошла вдоль кабинок, заглядывая под двери.
Тревога оказалась не ложной, ибо все кабинки были пусты. Следовательно,
ботинки с пряжками убедились: здесь рандеву устраивать не с кем А на
случай, если кто зайдет, ботинки оставили пудреницу: ах-ах, дамы, ах, я
забыла, пришлось вернуться! Амалия вышла, оглянулась - ботинок не видно -
и шепнула Джеку:
- Мы под колпаком.
Джек угрюмо кивнул и мимикой изобразил недоумение - он-де ничего не
заметил. Но приотстал и шел дальше параллельным курсом, наблюдая за тылами.
...Полицейский начальник был любезен на удивление; видимо, господин
Ренн чем-то его улестил. В два счета Амалия получила доступ к
компьютерному терминалу, с ней и здесь были крайне любезны -
предупредительны, можно сказать, и она решилась на дерзкую просьбу. Штука
в том, что ей остро не хотелось называть новое имя Эйвона: не нужно, чтобы
здесь знали, из-за кого такая суета. Фрау, сидящая у терминала, вызвала
окно запроса, и тут Амалия - тысяча извинении, почтенная госпожа, но
такова специфика нашей работы, мы не можем разглашать имя подозреваемого -
попросила, чтобы та отвернулась, когда Амалия будет набирать это имя. Фрау
дисциплинированно не обиделась, в строку впечаталось заветное имя ТЭКЕР, и
через пару секунд выскочил ответ: Амстердам, Схипхол, рейс Na...
На этот раз Амалия не сдержалась и взвизгнула, чем немало шокировала
компьютерную фрау. Впрочем, извиняться было некогда. Наступило время
рандеву с человеком в синей шляпе.
И опять все прошло, как по маслу. Амалия уронила свою карточку у
двери магазина, джентльмен в синей шляпе шустро ее подобрал, вошел следом,
вернул карточку вместе со своей и сопроводил фройляйн в магазинные
междурядья. Там они и пошептались. Не дожидаясь вопросов, Томас сказал,
что пока - он подчеркнул это слово - слежки за ними не отмечено. Амалия же
ответила, что она заподозрила слежку, и описала даму в черных ботинках,
Тут парень присвистнул и сказал; "Ого! Вот это класс! Как вы ее
установили?" Оказалось, это его подчиненная, которой поручено охранять
Амалию на территории аэровокзала.
- Ну, вы даете, - сказала Амалия, однако не стала спрашивать, как они
ее, Амалию, узнали - в сущности, это дело техники.
- Да уж как умеем, - сказал Томас.
Они с удовольствием смотрели друг на друга. Приятный парень, типичная
"нянька"; очень ловко маскируется под гомика, подумала Амалия.
Одобрительно покивала. ему и взяла банку шипучки для себя и банку
клюквенного сока для Джека: надо хоть малость утешить напарника... Томас
спросил, чем он может быть полезен прекрасной даме. Амалия сказала, что
неплохо бы устроить так, чтобы они с напарником отбыли в Амстердам без
"хвоста" - и вообще, чтобы никто не знал об этом факте их биографии. Томас
собрал у глаз морщинки и объяснил, что такую задачу трудно выполнить в
этом Вавилоне: наружку уверенно не отследишь, а скрыть их отбытие от всего
мира не удастся наверняка. Он предложил бы уважаемой фройляйн автомобиль -
всего 400 километров по лучшим в мире германским автобанам, то есть четыре
часа, если ехать не торопясь. Нет, брать машину напрокат не надо: это тоже
оставит след, господин Ренн может выделить вам две машины, пусть фройляйн
не сомневается...
А она - усомнилась. Слишком чисто, слишком четко. Пахнет ловушкой.
Даже то, что господин Тэкер отыскался с такой легкостью, показалось вдруг
подстроенным. Это, впрочем, было явной нелепостью; но услужливость Ренна и
его подчиненных наводила на подозрения. Преодолевая тягостные
предчувствия, Амалия спросила:
- Зачем нам две машины, Томас?
- Одна для вас, другая для отсечки, - с некоторым удивлением ответил
тот.
Она поняла. Если за ними двинется "хвост", вторая машина сможет его
зафиксировать и отсечь. И спорить было не о чем: ловушка или нет,
приходилось соглашаться.
Они договорились, что встретятся через полчаса в кафе. Томас
объяснил, в каком, - и вышли от "Майнна" через другую дверь, Амалия нашла
Джека, крайне недовольного жизнью, привела в кафе, и он снова начал
брюзжать: наверняка их "ведут", как "вели" в Детройте, и никакой Томас
этого не обнаружит, и на автобане этом немецком, в потоке, он ничего не
сумеет определить, и что она собирается делать, если этот ирландский клоун
(то есть Эйвон) остановился в Амстердаме, - он, Джек, полагает, что
голландского-то языка Амми не знает, несмотря на свои выдающиеся таланты.
И вообще все плохо, брюзжал Джек, потому что обнаружить человека в большом
городе не удается лучшим полициям мира, хотя в поиске задействованы сотни
профи и толпы осведомителей, и ничего еще, если он в Амстердаме, - а если
он перепрыгнул в Париж?
- Ты понимаешь, почему он удрапал? - вопросил наконец Джек. - От
взрывников этих, что ли, драпает?
- Я-то понимаю, паренек, - в тон ему ответила Амалия, и тут настало
время двигаться дальше.
И они двинулись дальше, покатились так гладко, словно сам Господь
устилал им путь ковриком: подошла Тома-сова дама - в приметных ботинках -
и провела их к машинам, неизбежным "гуронам" в европейской модификации.
Головную повел сам Томас - американские гости устроились на заднем
сиденье, а сзади шла машина сопровождения с тремя мрачными немцами.
Рванули, выкатили из аэропорта славного города Франкфурта, и
зашелестел асфальт автобана под шинами, пожирающими километры дороги со
скоростью, непри-
Вычной даже американцам. Туннели, виадуки, развязки; справа -
живописные берега Рейна, и вдруг резкий поворот на узкую дорогу, пустую и
извилистую.
Это было где-то не доезжая Бонна. Амалия подумала: вот оно, вот и
ловушка, - и сжала калено Джека. Тот сунул руку за отворот куртки.
Забормотал телефон. Амалия не разобрала слов; на порядочной дистанции
сзади был виден силуэт машины сопровождения. Она спросила;
- Томас, в чем дело?
- Проверка на вшивость, фройляйн. Ребята говорят, за нами никто не
съехал. Возвращаемся на шоссе, все будет о'кей...
Но ей не удалось расслабиться вплоть до границы. Лишь когда у них
проверили документы и понятные немецкие надписи сменились полупонятными
голландскими, она вздохнула и ощутила, что шейные мышцы ноют от
напряжения. Теперь шоссе двигалось уже не так стремительно, и через
некоторое время впереди и слева мелькнул самолет, набирающий высоту, -
один, потом другой. Они подъезжали к Схипхолу.
- Боюсь, здесь мы вам не слишком нужны, ребята, - сказал Томас. -
Если желаете, можем оставить вам машину. Они стояли у самого здания
аэровокзала; Томас повернулся на сиденье в смотрел на них с Джеком. Он
словно разрешил себе пообщаться с гостями - странный парень.. Амалия вдруг
поняла, что он говорит по-английски, и очень чисто, и ответила:
- Если только вы не говорите и по-голландски...
- Французский, итальянский - пожалуйста, - с комической серьезностью
объявил Томас. - Голландский - увы... Рад бы помочь в безнадежном деле,
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг