продолжал Вова, - перед вами последние две цифры года, месяц и число.
Всмотревшись, я не мог сдержать улыбки. Правильно был обозначен год и
только.
- Нынче у нас осьмнадцатый день июня, сударь, а по вашему так уже
июль начался, - сказал я не без насмешки.
Вова смутился.
- Что вы говорите? Этого не может быть. - Он хлопнул себя ладонью по
лбу. - Ах, черт! Забыл про старый стиль! - И, нажимая на кнопочки,
поправил дату.
- А теперь, - сказал я уже открыто смеясь, так как оба слова, июнь и
июль, были написаны с "иже", - не соблаговолите ли исправить ошибку
грамматическую.
По малограмотности ли своей, либо по тупости понятия, но долго не мог
он разобрать, чего же я хочу. Лишь когда я веткой вычертил на песке
правильное написание слов, Вова обрел былую развязность.
- Ага, так оно, значит, у вас через это латинское "и с точкой"
пишется. Забавно. Но, ваше превосходительство, я уже говорил. Мастер
француз. Что с него взять? Я ему сказал: "Ты мне не как королю, а
по-нашему сделай"...
- Так вы, оказывается, все-таки изъясняетесь по-французски, - съязвил
я.
- Нет, - ответствовал Вова, как бы и не замечая насмешки. - Жан Поль
жил как-то в России и говорит по-русски. Но, сами понимаете, ваше
превосходительство, пишет неграмотно.
Обнаруженные в механизме недостатки вернули мне здравость суждений и
то, что я поначалу принял было за восьмое чудо света, предстало передо
мной в истинном свете, как чрезвычайно искусная работа некоего умельца, по
всей видимости, из одной шайки с этими мошенниками и такого же
малограмотного. Я по-прежнему сильно желал стать обладателем диковинной
вещицы, однако твердо решил платить лишь резонную цену. Я вновь спросил
Вову, сколько он желает получить за циферные часы.
- На что мне деньги, ваше превосходительство, - снова начал он ломать
из себя шута. - Все равно ведь пропью. Я на алмаз часики меняю. Свататься
сегодня буду, а у нас в роду мужчины, сватаясь, всегда вручали невесте
крупный алмаз. Сами понимаете - традиция. Не могу не следовать.
Из всего услышанного мною сегодня я мог понять, что незадачливые
мошенники, боясь гнева главаря ихней шайки, хотят успеть заменить
подсунутый им фальшивый бриллиант на настоящий. У меня имелось как раз
несколько неоправлеиных бриллиантов, соответствовавших, на мой взгляд, по
цене циферным часам. Я пригласил всю компанию пройти в усадьбу.
Не без умысла предложив промокшим своим гостям переодеться, я вызвал
ключницу, приказал проводить их и принести имевшуюся в доме одежду.
Оставшись в гостиной, я уселся в любимое мною штофное кресло и, раскурив
чубук, задумался над тем, кто же в конце концов эти люди. Шарлатаны,
актеры, бродяги, озорничающие отпрыски благородных семейств? Ни под одну
из этих мерок они не подходили вполне.
Комната, куда проводили мужчин, помещалась прямо за перегородкой, и
мне слышно было, как очень скоро у них начался довольно громкий спор, суть
которого была мне не вполне ясна, ибо множество слов напоминали
исковерканную на русский лад латынь. Время от времени они прекращали свои
раздоры, но лишь затем, чтобы дружно обругать мои гусиные перья.
Наконец Александр что-то доказал Вове, после чего тот долго и скверно
выражался.
Позже ключница, подглядывавшая за барышнями, рассказывала мне, что те
с охами и ахами перемерили по очереди все принесенные им платья и всё
жалели, что их никто из знакомых не увидит.
- Поди, каждой охота в барском платье покрасоваться - добавила
Глашка, отличающаяся большой рассудительностью.
Несколько времени спустя все собрались в гостиной. Молодые люди были
необычно, даже торжественно, серьезны. Девицы же прыскали в ладошки и
отворачивались, едва взглянув друг на дружку. И, право, было отчего, даже
я не сумел сдержать улыбки. Одеты они были так же неумело, как куклы моей
трехлетней племянницы. Было совершенно очевидно, что они чуть ли не
впервые видят модную одежду, и я обрадовался своей выдумке. Их
происхождение больше не могло быть для меня загадкой.
Я предложил им на выбор несколько порядочной величины бриллиантов.
Однако вся компания казалась крайне разочарованной.
- Только такие маленькие? - обиженным голосом произнесла Марина. В
новой одежде обнаженные ноги не лезли прежде всего в глаза, и я мог
спокойно рассмотреть ее лицо. Красота его произвела на меня сильное
впечатление. Я, помню, собрался было сказать ей комплимент, но тут Вова
резко выпалил:
- Не пойдет! - и я вспомнил, среди кого нахожусь.
- Ваше превосходительство, а не найдется ли у вас более крупного
алмаза? - вступил в разговор Александр.
Я велел принести свой индийский солитер. При виде его глаза моих
гостей загорелись.
- Даже слишком большой, - восторженно воскликнула Валентина.
Вова заметно оживился.
- Это ничего, что большой, я за пять минут укорочу контакт и
отрегулирую подвеску.
В этот самый момент в голове моей мелькнула мысль, правильность
которой была подтверждена всем дальнейшим ходом событий. Кто-то, зная
ценность солитера и желая обладать им, направил сюда мошенников с
единственно этой целью. Слышанный мною в парке обрывок разговора следовало
теперь понимать так, что их хозяин снабдил преступников фальшивым
бриллиантом, дабы незаметно подменить мой солитер.
Конечно, следовало бы сразу выставить всю компанию, но прельщенный
циферными часами, я готов был рискнуть, лишь бы их заполучить.
- Но, господа, - сказал я, - вам придется обуздать ваши аппетиты. Я
ценю индийский солитер в десять, а то и двадцать раз дороже ваших часов.
Гости мои сразу приуныли. И только я было подумал, что будет странно,
если они не предложат мне сыграть в карты, как Александр произнес:
- Не соблаговолит ли ваше превосходительство принять часы как ставку
в картежной игре?
С минуту я колебался. Не приходилось сомневаться, что мне предстояло
бы вступить в игру с компанией шулеров. Наконец, я решил положиться на
свою долговременную опытность.
- Право, не знаю, - небрежно ответствовал я, - не хотите ли разве
прометать банк.
- Да нам все равно, - сказал Александр. - Вы только правила игры
объясните.
Я, уж в который сегодня раз, сдержал усмешку. Это было совершенно
нелепо - делать вид, будто и фараон тебе не знаком. Весьма коротко я
объяснил правила. Они, видно, поняли, что переиграли, не стали
переспрашивать и сделали вид, что разобрались в игре с полуслова.
- А теперь, господа, - насмешливо произнес я, - вот вам мои условия.
Само по себе разумеется, по праву хозяина метать буду я. Играть будем
моими картами. Прошу принять к сведению, что ни на каких других условиях
игра не состоится.
Как ни странно, суровые мои требования, начисто, казалось,
исключившие возможность мошенничества, были приняты безо всяких
возражений. Я распечатал колоду и стасовал карты. Все четверо, не исключая
особ женского пола, сели против меня. Первым оказался Вова, который,
бесцеремонно развалясь в кресле, снял и поставил свою карту. Он все не
терял надежды смухлевать, и мне пришлось напомнить ему, что следует
загнуть карте угол и поставить на них часы.
Понтеры, по очереди, убили три карты сряду. Выигрывавший
присовокуплял к часам весь выигрыш и передавал следующему игроку, который,
таким образом, ставил на карту уже удвоенную ставку. Я был смущен тем, что
дважды пришлось играть с дамой, хотя сами они, казалось, принимали это как
должное. Три убитых карты сряду - не такое уж редкое явление в игре, а все
же, чувствовал я, что-то нечисто. Хотя, когда убившая третью карту Марина
с такой милой непосредственностью запрыгала и с криком "Ура!" захлопала в
ладоши, я, право, на минуту устыдился своих подозрений.
Наконец, дошел черед до Александра. Ему передали часы и деньги, и он
сказал, поставив все на свою карту:
- Ваше превосходительство, если фортуна вновь окажется к нам
благосклонной, то сумма нашего выигрыша будет примерно равна стоимости
вашего большого алмаза. Согласитесь ли вы тогда, в обмен на все выигранные
деньги и часы, отдать нам этот алмаз?
Я принужден был согласиться, ибо у меня не оставалось достаточно
наличных денег, и стал метать, почти не надеясь на успех. Александр открыл
карту. Я не поверил своим глазам. Да, Александр не мог равняться со своими
сообщниками в ловкости рук. Карта его была убита. Я перевел дух. В
последний момент ко мне вернулись все деньги, да вдобавок желанные
циферные часы к оным присовокупились.
Мошенники были весьма удручены оплошностью Александра. Тягостное
молчание нависло над ломберным столом. Вполне удовлетворенный исходом
дела, я уже собирался выставить вон поднадоевшую мне компанию, когда с
неожиданной горячностью заговорила Марина:
- Мы должны сказать всю правду. Он поймет! Он же культурный человек.
- Она очень живо повернулась ко мне. - Товарищ генерал, выслушайте нас.
Александр резко вскинул руку вверх, и Марина осеклась. Александр
встал. Все взоры, как-то сами по себе, устремились к нему, и он начал:
- Алексей Антонович, мы все осознаем, что произвели на вас странное
впечатление. Из дальнейшего вы поймете, почему мы не могли объясниться с
вами с самого начала. И сейчас трудно мне найти приличествующие случаю
выражения.
- Короче, мы ваши потомки! - рубанул с плеча Вова и уставился на меня
своими бесстыжими глазами.
Я аж передернулся от такой наглости.
- Молодые люди, - сказал я, вставая во весь рост. - Если вы вздумали
меня шантажировать...
Александр не дал мне закончить. Он вскочил из-за стола и,
приблизившись ко мне, стал уверять, что я-де не так понял. Видно, выходка
Вовы сильно нарушила их планы, ибо Александр был очень смущен и плел
какую-то ахинею, желая сгладить возникший пассаж. Получалось, что они
потомки не мои лично, а по отношению к нашему времени вообще, и причем
весьма отдаленные.
Я уже успокоился настолько, чтобы вновь обрести ясность мысли, и, не
вслушиваясь в его сбивчивые объяснения, размышлял над тем, не пора ли
прекратить этот балаган и велеть все же выставить их вон. Но тот, кто
знает скуку деревенской жизни, вполне поймет, почему я все же решил
повременить.
За столом на некоторое время воцарилось молчание.
- Так откуда же вы будете? - не без раздражения спросил я.
- Из будущего, - просто сказала Марина. - Из России. Ровно 200 лет
отделяют нас от вас.
- Вас не может не удивить отсутствие серьезных доказательств нашей
причастности к будущему, - произнес Александр. - Дело в том, что первый в
истории человечества эксперимент по засылке человека в прошлое был
назначен только на завтра, вернее, на тот день, который еще сегодня был
для нас завтрашним. Отправиться к вам должен был специально подготовленный
человек, который, ничем не выделяясь, мог бы наблюдать за вашей эпохой, не
рискуя быть разоблаченным. Наш товарищ, - он кивнул на Вову, - на свой
страх и риск, воспользовавшись отсутствием начальства, решил заглянуть в
ваше время и подбил и нас на это.
- Вожу саночки - имею право покататься, - солидно сказал Вова.
Александр не стал ему возражать и продолжал, обращаясь ко мне:
- Входивший в основной узел крупный искусственный алмаз не выдержал
нагрузки и треснул. Нам необходимо заменить его не меньшим алмазом. Иначе
мы не сможем вернуться в наше время. На помощь нам рассчитывать не
приходится, так как никто не знает точно, где мы, да чтоб изготовить
вторую машину времени вместо пропавшей потребуются годы.
Все это, несмотря на явную нелепость, несколько оживило мое
воображение, и я решил на некоторое время принять роль, навязываемую мне в
этой странной игре.
- Но господа! Чему я обязан тем, что именно мне выпала честь первому
встретить посланников будущего? - воскликнул я, стараясь казаться как
можно простодушнее.
- Да просто теперь на территории вашего бывшего поместья как раз и
расположен наш университет, - рассеянно сказала Валя и, поверите ли, их
дар убеждения был столь велик, что на мгновение я почувствовал себя
польщенным тем, что кто-то из потомков моих окажется столь богатым и
просвещенным меценатом, что обоснует целый университет.
- Вот как, - сказал я. - Полагаю, однако ж, не излишним заметить, что
представляясь мне из будущего, прошлого ли, настоящего, вам следовало бы
отклонить от себя незаслуженное титло ученых.
- Но мы действительно ученые, - сказал Александр.
- Да, и не из последних, - самодовольно улыбаясь, проговорил Вова.
- Однако, проходя курс наук, не слишком ли вы манкировали языками? -
спросил я их, не скрывая иронии.
- Видите ли, - ответствовал Александр, - в наше время уже не
придается такого значения языкам. Впрочем, все мы немного знаем
английский.
- В следующий раз говорите уже лучше древнеегипетский, - заметил им
я. - Хотя и английский почти никто не знает, но все же, говоря об
египетском, сможете быть уверены наверняка, что не опростоволоситесь.
- Вы напрасно нам не верите, - горячо заговорила Марина. - Обширная
сфера человеческих знаний не исчерпывается языками. В наше время
образование носит более технический характер.
- И то правда, - согласился я. - Не угодно ли будет кому-нибудь из
вас рассказать мне, как выплавлять железную руду?
Они совершенно растерялись.
- Мы не можем знать, как ее выплавляли 200 лет назад, - заговорила,
наконец, Валентина. - В наше время это делают уже по-другому. Мы только не
знаем как, это слишком специальный вопрос, да вы бы все равно не поняли.
Это слишком сложно.
Разумеется, я не стал выказывать перед ними свою образованность и
осведомленность, а, не вступая в спор по поводу того, что я мог бы понять,
а что нет, попросту спросил:
- Древняя история, смею надеяться, у вас не изменилась? Соблаговолите
же сообщить мне, в каком году пал Константинополь? Как? Вы не знаете дату
важнейшего для истории не одной России, но и всей Европы события? Ну хотя
приблизительно. Право, господа, не знаешь, о чем вас и спрашивать.
Надеюсь, уж трех первых царственных особ дома Романовых вы назвать
сможете? Тоже нет?
- Ладно, - сказал Вова с не свойственной ему доселе серьезностью. -
Оставим историю. Я вам все-таки докажу, что мы из будущего. Уверен, что
знаю математику лучше любого из ваших ученых. Математика - надежная вещь.
Она и со временем не меняется, и строится как здание - кирпич на кирпич,
так что тут я полностью уверен, что отвечу на любой вопрос.
Его-спутники облегченно заулыбались.
Я принужден был признать, что Вова этот был не так уж прост. К
математике я никогда не тяготел, да и подзабыл изрядно, однако ж вызов не
принять не смог.
- Хорошо. Но предупреждаю, вопрос будет последним. - Я на минуту
задумался. Было ясно, что за ломберным столом он весьма поднаторел в
арифметике. Более же высокие математические познания никак мною не
припоминались. Наконец я вспомнил, что не так давно, перебирая книги,
наткнулся на старый свой учебник геометрии. Не без труда разыскав его, я
открыл на первой странице.
- Ну вот, чего проще, назовите хоть аксиомы Евклида.
- Чего, чего? - сказал Вова, набычась. Было совершенно очевидно, что
и про аксиомы, и про Евклида этот "ломберный математик" слышит впервые в
жизни. - Да кто же это может помнить? Такую ерунду все до совершеннолетия
забывают.
- Это конец, - трагически произнесла Валентина.
Смеркалось. Успевшие надоесть мне гости о чем-то шептались.
Разыгрываемый ими фарс уже не развлекал меня и начинал казаться все менее
безобидным. Мне становилось очевидным, что некто из проживающих в моем
соседстве помещиков не только нанял жуликов с тем, чтобы они вытребовали у
меня фамильный солитер, но паче того, желая надсмеяться над моим
обыкновением рассуждать об грядущем просвещенном Человеке и долженствующем
наступить расцвете науки и культуры, научил этих шутов назваться "учеными
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг