Автор(ы) произведения: Елизавета МИХАЙЛИЧЕНКО, Юрий НЕСИС
Переводчик произведения:
Название произведения: Его превосходительство
Жанр; время создания: Фантастический рассказ
Цикл (серия); номер в цикле:
Ист. получения произведения: У 45 Украсть у времени:
Историческая повесть; Фантастика: роман, повести, рассказы /
Сост. И. Павлова. - Ставрополь: Кавказская библиотека, 1991. - 640 с.
(Альманах "Шат-гора". Вып. 1).
ISBN 5-88530-024-0
Редакторы Г. М. Шумаров, В. А. Белоусов.
Художник Т. В. Литвинова.
Художественный редактор В. А. Каретко.
Технический редактор Н. И. Чигина.
Корректор Н. А. Шевлякова.
Автор(ы) файла: Ершов В. Г.
Редактор(ы) файла: Ершов В. Г.
Название (кодировка) файла: Ego_prevoshoditel'stvo..txt (CP-1251)
Дата (номер) редакции файла: 17.02.2001
Источник получения файла:
__________________________________________________________________________
Из коллекции Вадима Ершова: http://lib.ru/~vgershov/
__________________________________________________________________________
__________________________________________________________________________
Текст подготовил Ершов В. Г. Дата последней редакции: 17.02.2001
Елизавета МИХАЙЛИЧЕНКО, Юрий НЕСИС
ЕГО ПРЕВОСХОДИТЕЛЬСТВО
Фантастический рассказ
Художник Т. В. Литвинова
Было довольно поздно, хотя и не столько, чтоб гостям начинать
расходиться. Наступил тот самый момент, когда лакеи уже зевают, но хозяин
еще держится. Проиграв с должным небрежением последний червонец, я
принужден был встать из-за ломберного стола.
Увы, червонец уносил с собой мои последние надежды свести концы с
концами. Я изобразил на своем лице оживление, имея мыслью, чтобы
наблюдавшей за мной Ниночкиной маменьке показалось, будто в бумажнике еще,
по меньшей мере, несколько сотен, а крепость здоровья моей богатой тетушки
уже не вызывает всеобщего восхищения.
Следовало изрядно приуготовить себя к предстоящим постным дням, благо
на столах оставалось еще довольно закуски. Я было начал потчевать себя
всяческой снедью, но мне уже сегодня не суждено было лечь спать вполне
сытым.
- Виктор Иванович, - окликнул меня нежный голос, и душа моя
затрепетала. - Идемте к нам! Его превосходительство собирается рассказать
нам романтическую историю.
Польщенный таким вниманием, я приблизился к тесному кружку вокруг
предводителя нашего губернского дворянства, отставного генерала Алексея
Антоновича Серова и стал за спинкой Ниночкиного стула.
Генерал добродушно улыбался в седые усы, казавшиеся особенно белыми
против румяных его щек.
- Милостивые государыни! - начал он, ибо окружали его по большей
части барышни, которым и предназначался рассказ. Меня же его
превосходительство явно не считал достаточно значительной личностью, чтоб
добавить в обращении "и государи".
- Все присутствующие здесь, полагаю, знают меня как человека
просвещенного, взглядов широких, человека, смеющего и думать и
чувствовать. Некоторое время в свете меня даже называли чуть что не
либералом. Мне всегда чужд был спертый воздух наших департаментов и
казарм, и когда я получил наследство, упрочившее мою независимость и
избавившее меня от необходимости делать карьеру, то хотя только был
произведен в генералы, тут же подал прошение на высочайшее имя об
отставке. По сю пору не жалею, что оставил службу, свет, столицу, невзирая
на открывавшиеся человеку моих способностей и происхождения блестящие
перспективы.
В своем поместье я нашел возможность применить свои познания на
пользу отечества и своих крестьян, и тихая, спокойная жизнь губернского
помещика нисколько меня не тяготила. Правда, первый год я частенько
вспоминал былые времена, полные таинственных приключений и значительных
событий, участником которых мне доводилось бывать. Но к концу года со мной
все же случилось нечто заслуживающее того, чтобы об этом рассказывать.
Отобедав, я кушал кофей и обдумывал распоряжения, которые надлежало
мне успеть в тот день отдать. Внезапный крик, раздавшийся в людской,
прервал мои мысли. Через минуту в столовую вбежала дворовая девка и с
криком:
- Батюшка барин, домовые, нечистая сила, из щелей повылазили, спаси,
господи! - бухнулась на колени.
Сурово отчитав ее за суеверие, я попытался дознаться, что же все-таки
произошло. Ничего толкового добиться мне от нее не удалось. Она лишь
причитала.
Я наметил себе заняться этим делом после, но внезапный шум за окном
привлек мое внимание. Заинтересовавшись происходящим, я вышел на балкон.
Прямо посреди двора стояли четыре какие-то личности, весьма авантажно
одетые.
Снизу донесся голос Ферапонта, дворника:
- Барин, батюшка, немцы какие-то пришли, невесть откуда, что
прикажете?
Я приказал проводить этих "немцев" ко мне. Странное, почти
неприличное зрелище открылось взору, когда эти четверо, развязно глядя по
сторонам, вошли в мой кабинет. В одной из них я сразу признал даму: из-под
ее слишком короткого цветастого исподнего торчали непристойно обнаженные
ноги. Более на ней ничего не было. Меня сразу поразила естественность, с
которой она держалась. В такой одежде можно испытывать либо глубокий стыд,
либо наоборот - держать себя вызывающе бесстыдно. Она же, как и не
замечая, во что одета, с добродушным интересом рассматривала меня, и
слабая улыбка ее выражала ненавязчивое дружелюбие, Нынче, когда я
вспоминаю об ней, она, право, видится мне падшим ангелом. Полагаю, такие
видения посещали монахов и отшельников в пустынях.
Тот, который был одет поприличнее и, казалось, бывший у них за
предводителя, откашлялся и с некоторой торжественностью, глядя почему-то
на потолок, медленно подбирая слова, произнес:
- Э-э-э... милостивый государь! Смею... э-э... надеяться, наше...
э-э... внезапное вторжение в вашу квартиру, простите, в вашу усадьбу...
Ну, в общем, мы не причинили вам, так сказать, большого беспокойства? Смею
вас заверить, что мы... э-э... не станем пребывать здесь долго, невзирая
на всю приятность окружающей нас обстановки, ибо через некоторое время
вынуждены будем исчезнуть.
После этой фразы все они отчего-то заулыбались, а второй, похожий на
бродягу, пренеприятно осклабился и грубо рявкнул:
- Ну, даешь, старик!
Меня прямо-таки передернуло от его голоса, жеста, интонации.
Довольно сухо я осведомился:
- Что же вам угодно, господа?
- Сначала разрешите представиться... Честь имею представить своих
друзей, - не слишком внятно сказал первый. Он обернулся в сторону своей
спутницы и произнес:
- Марина... - а потом вороватым каким-то полушепотом: - Как там тебя?
- Павловна, - сказала она и насмешливо улыбнулась.
Почти уже готовый признать в первом человека нашего круга, я был
неприятно смущен таким обращением с дамой.
Мой гость протянул руку в направлении другого своего спутника.
- Валентина Петровна! - сама выкрикнула вторая особа, которую я
вначале принял просто за юношу из-за надетых на нее брюк, короткой стрижки
и угловатой фигуры.
И, наконец, обратившись к последнему, он солидно произнес: .
- Владимир Иванович!
- Вова, - сказал тот, вновь осклабившись.
Затем, поклонившись, главный сказал:
- Ваш покорный слуга - Александр!
- А с кем мы имеем честь... того... общаться? - вызывающе протянул
назвавшийся Вовой.
Я сдержался и представился по всей форме. У дам сделались большие
глаза. Вова гулко засопел. Я понял, что авантюристы рассчитывали найти
здесь провинциального помещика, который не имеет никакого понятия о
просвещении, науке и вообще жизни за пределами своей деревни, и обвести
его вокруг пальца, назвав себя иностранцами.
"Что ж, - подумал я, - позволю себе небольшое развлечение". Я уловил
в голосе этого самого Александра чисто московское произношение, этакий
говорок. Должно быть, сбившийся с пути дворянский недоросль, имея порочные
наклонности, завел сумнительные знакомства и стал на преступный путь
мошенника. Как бы там ни было, мне сделалось интересно. Я решил продолжить
разговор:
- Дозволено ли мне будет осведомиться, к какому сословию вы
принадлежите?
Мои посетители растерялись. Было очевидно, что вопрос застал их
врасплох.
- Из ученых мы, - с небрежным достоинством бросил Вова. Это меня
рассмешило вконец. Столь грубой работы я не ожидал. Всякому было бы ясно
при первом же взгляде на его физиономию, что этот купеческий сынок лет в
шестнадцать с трудом осилил азбуку и с тех пор не открывал ни одной книги,
кроме разве молитвенника.
Насилу удержавшись, чтоб не рассмеяться, я заговорил с ними на
древнегреческом. Само по себе разумеется, никто из них не умел ответить
мне. "Господа ученые", весьма потешно округлив очи, смотрели друг на
друга.
- Quod erat demonstrandum*, - проронил я.
_______________
* Что и требовалось доказать (лат.).
- Чего он? - просипел назвавшийся Вовой.
Александр недоуменно пожал плечами. Признаюсь, тут даже я был немало
удивлен. Мне виделся в Александре человек, если не прошедший один-другой
класс в одном из учебных заведений, то хотя бы занимавшийся с домашним
учителем. Но не знать расхожей латинской фразы... Осталось лишь заговорить
с ними на французском, что я не преминул сделать. Увы, и здесь "господа
ученые" не могли равняться даже с приказчиками модных лавок.
Чувствуя затруднительность своего положения, предводитель шайки не
без комической торжественности объявил мне, что подошло время, когда им
надобно исчезнуть, и все четверо, небрежно со мной простившись, с весьма
самодовольным видом прошествовали во двор. Я, право, был рад и такому
незатейливому развлечению, возмутившему хоть на несколько минут
деревенскую скуку. Было даже жаль, что столь скоро мошенники принуждены
были признаться себе в тщетности преступных своих намерений и прервать
аферу. Всякий, проживающий подолгу в деревне, сочтет извинительными
помышления мои, что-де недурно было бы, истым либералом, зазвать к себе
"господ ученых", не чинясь распить с ними бутылку-другую горского и, войдя
в доверие, порасспрашивать об мошеннической жизни да посмеяться вместе над
ловкими их проделками. Покамест я предавался этаким размышлениям, набежала
грозовая туча и разразилась ливнем. Несколько времени спустя я вышел во
двор.
Велико же было мое удивление, когда в дальнем конце парка я обнаружил
всю компанию в сборе подле весьма странной конструкции, даже не
напоминавшей ничего, виданного мною ранее, так что и описывать ее не
берусь. Все были мокры до нитки. Мужчины вроде как починяли что-то в
неописуемой этакой конструкции и нещадно ругались.
- Нет! - кричал Вова, - я отсюда вырвусь! Хотя бы для того, чтобы
размазать по стенке этого рационализатора. Заменили настоящий алмаз
искусственным! Огромный экономический эффект! Им премия, а мы расхлебывай!
- Но я ведь сам испытывал модель и все было в порядке, - возражал ему
Александр.
- Балда! Модель была в десять раз меньше, а прочность искусственных
алмазов резко падает с увеличением размеров. Головой думать надо!
Вова резко повернулся к Валентине:
- Кончай нытье, старуха. И так тошно.
Она отерла заплаканные глаза.
- Где же мы возьмем такой большой алмаз? Да и все равно, завтра утром
начальство заметит пропажу установки, и меня турнут из аспирантуры.
- Не турнут, - поправил ее Александр, - а переведут на должность
крепостной крестьянки. Ничего страшного. - Он усмехнулся. - Я забыл,
впрочем, как много значит престиж для тебя. Так и быть, мы будем
продолжать считать тебя аспиранткой, направленной на пожизненные
сельхозработы.
- Нет, - прорычал Вова, - я отсюда выберусь!
- Уж больно нам сегодня не везет, - сказала молчавшая до сего времени
Марина своим нежным и печальным голосом.
Все приумолкли. Снова начало моросить. Мне стало немного жаль
незадачливых мошенников. Кто знает наверняка, какие злосчастия могли
привести их в нынешнее состояние. И правда, нынче им не везло счастие. То
я насмеялся над ними с высоты своего положения, а тут еще какие-то более
ловкие мошенники, как мог я вывести со слов их, хотя не всегда понятных,
ибо прибегали они порой к их воровскому жаргону, подсунули им фальшивый
бриллиант.
В душе моей шевельнулось сострадание, и, растроганный, я вышел из
укрытия, приготовляя речь, должную наставить этих заблудших на путь
истинный.
Но втуне намеревался я произнести высокие слова. Увидевши меня, Вова
нагло осклабился и бросил спутникам:
- Ничего, со мной не пропадете! - и вразвалку подошел ко мне. - Ваше
превосходительство, - развязно сказал гаер, - не желаете ли приобрести
лучшие в мире часики? Показывают часы, минуты, секунды, год, месяц, число,
день недели, спасают от порчи и дурного глаза.
Эта беспардонная манера не прошла бы ему даром, но тут он приподнял
рукав своей мокрой, выцветшей рубашки, и я забыл обо всем.
Его левое запястье охватывал металлический блестящий браслет, в
который было весьма искусно вделано нечто, принятое мною вначале за
брелок. На этом брелоке были обозначены цифры. Велико же было мое
изумление, когда я заметил, что крайние цифры менялись в совершенном
соответствии с течением секунд.
Вова тем временем продолжал в свойственной ему манере:
- Вот, первые две цифирки - часы показывают, потом две минуты, а
последние - секундочки.
Я вынул свой брегет и, открыв крышку, показал Вове.
- Однако, сударь, время сейчас - половина пятого, а на вашем брелоке
обозначено 16 и 29.
- Ваше превосходительство! - фигляр вытянулся во фрунт и, выпучив
глаза, отрапортовал: - Новейшая бесстрелочная система парижского мастера
Жана Поля Бельмондо. После полудня счет времени продолжается до 24 часов.
За всю жизнь мастер успел сделать лишь два экземпляра. Один у французского
короля, второй будет у вас, если сойдемся в цене. Секрет изготовления
часов со смертью мастера утерян.
Я уже хотел было резко оборвать его, но тут секундные цифры подошли к
59, обратились в двойной нуль, а обозначавшие минуты цифры 2 и 9
переменились на 3 и 0.
- Назовите вашу цену, - воскликнул я, охваченный желанием обладать
этим необыкновенным предметом. В этот момент я был готов уплатить любые
деньги.
- Не спешите, ваше превосходительство, - осклабился Вова. Он нажал
одну из нескольких, имевшихся на часах мельчайших кнопок, и все бывшие
ранее цифры исчезли, а взамен их появились новые цифры и буквы. - Итак, -
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг