Липатов кинулся было к корме, но опоздал. Зину уже пронесло мимо. Он
схватил конец запасной веревки, лежащей на дне, кинулся в воду.
Волна ударила Зине в лицо, и она перестала что-либо видеть.
- Конец! - мелькнула в сознании ослепляющая мысль.
Она почувствовала сильный удар в плечо, и пальцы ее скользнули по
гладкой поверхности камня, чуть поднимавшегося над водой. Она успела
задержаться на какое-то мгновение, и рядом появилась мокрая голова
Липатова.
- Хватайтесь за меня! -услышала она и вцепилась в его куртку.
Волна накрыла иХ с головой.
Понимая, как трудно Липатову удерживать двойной груз, Зина в воде
нащупала веревку. Подождала, когда течение выбросило их наверх, жадно
вздохнула воздух и начала подтягиваться к лодке. На половине пути мощной
струек, отраженной от камня, Зину особенно сильно швырнуло в сторону и даже
повернуло на веревке кругом. Она долго не могла выбраться на поверхность.
Это было жутко: чувствовать вокруг себя шипящую, стремительную воду,
задыхаться и захлебываться, а все свои силы, всю волю вкладывать в пальцы,
мертвой хваткой впившиеся в скользкую веревку.
Когда, наконец, ей удалось вынырнуть, она оглянулась назад и едва не
вскрикнула.
Липатова не было видно.
Зина ослабила руки, ее сразу же снесло по верeвке на несколько метров.
В это время голова и плечи Липатова показались из воды. Из рассеченной щеки
струилась кровь, которую смывала вода.
Зина собиралась его поддержать.
Он прохрипел, выплевывая воду: - Не нужно... все хорошо... вперед!
Она нерешительно задержалась, и он крикнул уже гневно- Ну... быстрее!
Наконец Зина подтянулась вплотную к лодке и перекинулась через борт.
С трудом разгибая затекшие пальцы, торопясь помочь Липатову, она
потянулась за веревкой. И вдруг с ужасом увидела, что крючок, на котором
они держались, еле-еле цепляется за край алюминиевого сидения. И если было
чудом, что он не сорвался до сих пор, то это могло случиться каждую
секунду.
Зина бросилась к крючку, придавила его коленом.
Она поняла: спасая ее, Липатов рисковал жизнью.
Он так торопился, что даже не успел закрепить как следует веревку.
Ухватившись за борт, Липатов тяжело перевалился на дно. Опираясь на
руки, приподнялся, долго отплевывался и никак не мог отдышаться. А Зина
сидела за его спиной, и слова участия стыли на ее губах.
Единственно, что она заставила себя сделать, это достала платок и
протянула его Липатову.
Он отказался, вытер щеку ладонью и сполоснул руку за бортом.
Когда они, наконец, выбрались, солнце уже спряталось за тяжелыми
тучами. В мокрой одежде было холодно, и пока доплыли до избушки, замерзли
основательно, oна побежала переодеваться в свою кладовую.
Липатов остался на берегу.
За обедом он сказал: - Очевидно, нам остается один путь: подниматься
вверх по подземному потоку, который принес вас сюда. Нам часто придется
мокнуть. И не будет ни солнца, ни костра, чтобы согреться, а переодеваться
придется в лодке. Вам это особенно нужно учесть.
Зина нашла такое предупреждение не особенно тактичным, но промолчала.
- И второе,- продолжал Липатов.- Пожалуйста, не примите мой
сегодняшний поступок там,- он кивнул в сторону подземного стока,- за
какой-нибудь подвиг. Не считайте себя чем-то обязанной мне. Вам удобнее
будет думать, что я спасал не вас, а свою возможность выбраться отсюда.
- Хорошо,- ответила Зина.- Так и буду думать,
Двое думают об одном
После обеда решено было сделать разведку в устье водопада.
- Ну ее! - махнул Липатов рукой на лодку. - Она нам еще успеет
надоесть. Пойдемте пешком по берегу.
Пролом, из которого вырывался поток, был на высоте, примерно, пяти
метров над уровнем воды. По береговым скалам удалось подняться метра на
полтора.
На расстоянии вытянутой руки стеной падала вниз вспененная масса воды.
От тяжелого грохота камни арожали под ногами Воздух был наполнен холодной
водяной пылью. Липатов зябко повел плечами, поднял воротник и застегнул
пуговицы на куртке. На меховой курточке Зины не было ни воротника, ни
лишних пуговиц, поэтому она просто засунула руки в карманы лыжных брюк.
В верховьях речки Черной, видимо, давно не выпадало дождей, уровень
врды в потоке понизился, и сбоку обнажилась площадка в два шага шириною.
Она позволяла втащить наверх лодку и уложиться перед началом
путешествия.
Но до площадки шло метра три с половиной отвесной стены, идеально
гладкой, без всякого намека на какую-либо трещину. Зина прикинула высоту и
пoдумала, что если срубить подходящую сосенку и поставить ее вот в этом
месте, то, пожалуй, нетрудно будет забраться...
Ее размышления прервал Липатов. Молча сунул в руки моток веревки,
нагнулся и показал себе на спину.
Зина поняла. Она начала уже привыкать к rpyбoвaтой безапелляционности
его решений. Ему нельзя было отказать ни в смелости, ни в
сообразительности, oна уже уcпела в этом убедиться. И сейчас послушно
вскарабкалась Липатову на плечи. Затем забралась на площадку и сбросила ему
конец веревки.
Площадка узкой полоской уходила вглубь вдоль потока. Нагнувшись, они
прошли несколько шагов, пока уступ не ушел под воду. Ширина потока была
метров восемь-десять, быстрые струйки завихривались у стены.
Липатов швырнул в воду сухую сосновую шитику, проследил, как течение
пронесло ее, и недовольно буркнул.
Зина не расслышала, но не стала переспрашивать.
Закрепив веревку за подходящий камень, они спустились с площадки и, не
говеря ни слова, вернулись к хижине.
- Что ж,- прервал, наконец, молчание Липатов.- Подниматься будет
трудно. Очень трудно, течение быстрое... Но другого выхода нет.
Они не имели представления о протяженности подземного потока. Зина
могла ответить на этот вопрос очень приблизительно. По примерным расчетам
все же получалось не менее двадцати пяти, а то и тридцати километров.
- Будем считать тридцать,- сказал Липатов.
Он сидел на пороге хижины и, подперев подбородок кулаком, старательно
чертил палочкой непонятные узоры на песке. Зина присела на колоду возле
очага. Разговаривая, они старались не смотреть друг на друга.
- Подниматься придется, отталкиваясь шестами, - продолжал Липатов,-
или цепляясь крючьями за стены. Возможно, кое-где в мелких местах удастся
тащить лодку за веревку. Так или иначе, вряд ли мы сможем делать более
километра в час. Вероятно, и того меньше. Значит всего, примерно, сорок
часов тяжелого бурлацкого труда. С отдыхом и со сном это составит около
четырех суток подземного путешествия.
Липатов, нарисовал на песке цифру "четыре" и заключил ее в замкнутый
круг.
- Нам не трудно обеспечить себя едой на неделю, - говорил он.- Но меня
заботит не это. Мы не можем двигаться в темноте. Нужен свет. Моего фонаря
хватит самое большее на пару часов.
Он замолчал, приглашая Зину вступить в разговор.
Ей не хотелось сейчас ни думать, ни говорить. Но Липатов спрашивал ее
совета в деле, которое касалось их обоих, и она не иMeла права держаться в
стороне.
- У нас есть немного воска для свечей,- сказала она.- Кроме того, есть
кедровое масло, мы сделаем светильник с фитилем.
- Такая светильня будет очень слаба,- заметил Липатов.
- Под землей наши глаза привыкнут к темноте, и мы будем видеть
значительно лучше,- возразила Зина.
- Хорошо.- Липатов поднялся с порога.-Пожалуй, нам пора начинать
сборы. - Он вошел в хижину и вернулся с картой.
- Вы не взглянете сюда,- попросил он.- Я что-то плохо разбираюсь в
карте. Кажется, вы раньше говорили, что подземный поток начинается с устья
речки Черной... Покажите мне ее здесь, хочется знать, куда мы попадем,
когда выберемся из протока.
Он встретился с глазами Зины и тут же понял ее молчание.
- Фу-ты! - оборвал он с досадой.- Я и забыл, что нам дальше не по
пути. На самом деле, я задал идиотский вопрос. Извините меня...
Приготовления заняли весь остаток дня.
Зина сшила из парашютного шелка немудрый купальный костюм. Примерила,
Костюм получился, мягко говоря, неуклюжий. Зина подумала, что никогда не
решилась бы показаться в нем на самом пустынном пляже. Но лучше сделать она
не могла. Да и сейчас, здесь, в ее положении, было уже все равно. Важно,
что гонкий шелк костюма мог быстро высохнуть прямо на теле.
А мокнуть предстояло не раз.
К вечеру, наконец, все нужное было собрано и уложено в два мешка. В
большом-от парашюта - лежала запасная одежда, спальные мешки, хозяйственная
и кухонная утварь. В другом, поменьше,- еда на неделю.
Чтобы не перегружать лодку, взяли только необходимое.
Подвесной мотор пришлось оставить, бензина для него не было.
Для варки пиши под землей решили захватить немного березовых дров и
бересты. Липатов принялся разрубать поленья на мелкие чурочки, чтобы
загрузить ими воздушные ящики лодки.
Зина решила последний раз пройти по лесу, проститься с озером, со
своими владениями, в которых плохо ли, хорошо ли, но прожила почти год.
Притихшая, она шла по тропинке, выбралась к озеру.
Солнце спряталось за гребень утеса. Поверхность озера потемнела,
неподвижная вода казалась тяжелой, как ртуть.
Зина остановилась на берегу.
Вот в этом месте когда-то она подобрала Липатова. Могла ли она думать,
что тот радостный день принесет тяжелые разочарования.
Завтра они начнут свой опасный подземный поход.
Они будут тянуть лодку, тащить ее за собой - помогать друг другу, как
два верные товарища, и в то же время подстерегать момент, когда помощь
второго станет уже не нужна. И к выходу доберется только один...
Зина не опасалась, что она слабее Липатова. Там, под землей, все будет
зависеть от того, кто нападет первым - эта внезапность нападения даст ему
все преимущества. Зина думала о другом...
Что она должна будет сделать с Липатовым?..
После того, как Липатов, очертя голову, кинулся в поток, спасая ее,
ответить на такой вопрос оказалось уже труднее, чем день тому назад...
И опять ее чувства и рассудок вступили в мучительный спор.
Зина не пришла ни к какому решению.
Возвращаясь, она остановилась на опушке леса.
Дверь хижины была открыта. Липатов сидел на чурбачке возле макета
санатория. Лицо его потеряло обычную угрюмость, и выражение его казалось
печальным. Вот он протянул руку, поправил что-то на макете - должно быть
ступеньку лестницы. Зина вспомнила, что не успела их как следует закрепить.
Прислонившись щекой к шершавому стволу, она, не отрываясь, смотрела на
Липатова. Сердце ее сжалось.
Она отвернулась и пошла обратно в лес.
Что же она сделает?..
Зина не догадывалась, что Липатов в эту минуту решал тот же самый
вопрос...
Путь в темноте
Масляный светильник стоял на носу лодки. Его слабенькое сияние,
отраженное рефлектором из алюминиевой чашки, упрямо пробиваясь сквозь
темноту, озаряло мигающим светом блестящие, как смазанные маслом, стены
тоннеля.
Низкий свод нависал над головой, как крышка гроба.
Кое-где он спускался почти к воде. Стоять в лодке, даже сидеть на
корточках было нельзя, поэтому Зина устроилась прямо на дне и, наваливаясь
на шест, проталкивала лодку навстречу течению.
Туго натянувшаяся веревка от носовой скобы уходила куда-то вперед, в
темноту. Зина не видела, но знала, что где-то там по пояс в воде стоит
Липатов. Упираясь босыми ногами в скользкое дно, а плечом в стенку тоннеля,
он подтягивает веревку, сдерживая лодку в те секунды, когда Зина
перекидывает шест для нового толчка. В эти моменты натяжение веревки
возрастает, Липатов сгибается, и струи потока перехлестывают ему через
плечи...
Уже четвертые сутки Липатов и Зина поднимались по подземному потоку.
Четвертые сутки их окружает сырая холодная тьма. Они потеряли всякое
представление о времени. Только отцовские часы, которые Зина старалась
аккуратно заводить, говорили, что где-то там, за голщею базальтового свода,
на поверхности взошло солнце или наступала ночь.
За исключением тех случаев, когда им попадалась узкая полоска берега,
не занятая потоком, они ели и спали в лодке. Место Липатова было впереди,
Зины - на корме. Они укладывались головами в разные стороны, и,
проснувшись, Зина ощущала своими подошвами ноги Липатова через спальный
мешок.
Ее, казалось, более хрупкий организм восстанавливал силы во время сна
скорее, и она всегда просыпалась первой. Включив электрический фонарь,
смотрела на часы и будила Липатова. Он доставал из воздушных ящиков дрова и
разводил костер тут же в лодке, для чего на дне была выстлана кварцевой
галькой специальная площадка. Они кипятили чай, молча завтракали.
Потом Липатов зажигал светильник. Костер тушили, аккуратно собирали
оставшиеся головешки и угли. Зина бралась за шест, Липатов лез в воду и
распускал веревку на всю длину. Если было глубоко, он тоже забирался в
лодку, и они проходили это место, отталкиваясь шестами.
Они мокли, высыхали у костра и опять мокли. Ноги и руки были покрыты
ссадинами и синяками, кожа разбухла от постоянной сырости. Мышцы сводила
судорога от холодной воды и усталости.
Но они продолжали двигаться вперед. По их расчетам, конец пути был уже
недалек.
В носу лодки, среди багажа, лежало сосновое полено. Укладывая его,
Липатов многозначительно предупредил: - Напоминаю вам, эта вещь равноценна
моей жизни. Без нее я ничто. И если мы ее потеряем - будет плохо, очень
плохо... И не только для нас. Вы понимаете меня?
Зина молча кивнула.
Да, она понимает его!
Всю дорогу она помнила об этом проклятом полене.
Оно было зловешим символом того, что разделяло их в будущем, хотя
сейчас они и трудились заодно.
Вглядываясь вперед в кромешную тьму, Зина с тревогой ожидала, что
вот-вот блеснет вдали луч дневного света и тут же закончится их вынужденное
перемирие.
Что она будет делать? Она должна любой ценой задержать Липатова и
выйти первой... или одной без него.
Как она это сделает, Зина еще не знала.
Липатов тоже был настороже, она часто ловила его внимательный взгляд и
не расставалась с ножом даже ночью.
На исходе были четвертые сутки пути...
Они проходили порог, где течение было особенно быстрым. Тонкий упругий
шест гнулся от напряжения.
Липатов был где-то впереди, натянутая веревка говорила, что ему
удалось закрепиться на стремнине.
Черная вода проносилась мимо, с шелестящим плеском ударяясь в
алюминиевые борта.
Перехватывая шест, Зина вдруг почувствовала, как веревка дернулась и
ослабла, поток подхватил лодку и потащил ее назад. Очевидно, Липатова сбило
течением, и сейчас он волочился за веревкой, тщетно пытаясь зацепить
крючком за скользкие отшлифованные камни.
Лодку несло, терялись с таким трудом пройденные метры, удержаться
шестом Зина уже не могла.
Она сбросила меховую курточку и прыгнула за борт.
Быстрое течение не давало встать на ноги, некоторое время пришлось
плыть рядом с лодкой. Потом вынесло на более мелкое место, где лодку
удалось прижать к стене.
Зина держала ее до тех пор, пока веревка не. натянулась вновь, и когда
попыталась забраться в лодку, то уже не смогла этого сделать.
Из темноты к лодке прибрел Липатов. Он нагнулся, подхватил Зину под
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг