капитан едва не перепутал их? Надо ли рассказывать о трудностях полета?
Пришло время, и корабль возвратился на Землю. И все ахнули, посмотрев на
обнявшихся близнецов - двадцатилетнего парня и солидного сорокалетнего
мужчину.
Перепад времени, разумеется, коснулся всех без исключения членов
экипажа, высыпавших из корабля на степной космодром: каждый "помолодел" по
сравнению с встречающими друзьями и родственниками ровно на двадцать лет.
Просто на близнецах этот факт был наиболее заметен. Потому и стала эта
история хрестоматийной.
Для будущих экипажей, возвращающихся на Землю, этот временной перепад
должен был неуклонно увеличиваться.
Принимая решение, Координационный совет учитывал и то, что темп жизни
на Земле с каждым годом также будет убыстряться, и соответственно будет
меняться не только техника, но и вкусы, манеры, привычки людей.
Когда разрыв во времени перевалит за век, вернувшимся астронавтам,
очевидно, трудно будет понять землян. На помощь астронавтам и должен был
прийти городок, заложенный в сердце Австралийского континента, неподалеку
от нового Музея звездоплавания. Там люди, застрявшие на ступеньках
прошлого, смогут "акклиматизироваться", ознакомиться - хотя бы вкратце -
со всем, чего достигли за это время земляне, войти в ритм их жизни. И лишь
после этого пришельцы вольются в общую человеческую семью.
Долго ломали голову, как назвать городок. Имя предложил капитан одного
из экипажей, обживавших город. Он предложил назвать город - Гостиница
"Сигма". Почему гостиница? Да потому, что приезжие живут там только
некоторый срок, занимаясь необходимыми делами. Ну, а значок "сигма"
обозначает в математике, как известно, сумму. Гостиница "Сигма", таким
образом, будет символизировать собой сумму, единение всего человечества.
Три года карантинной службы прошли для Борцы незаметно. Встречая
корабли, возвращающиеся из космоса, он всякий раз входил в прошлые
времена, и всегда это было интересно для него и ново. В свободное время
Борца возился в своей крохотной лаборатории - так он окрестил угловую
комнату неуютной холостяцкой квартиры. Жил Борца один, если не считать
Бузивса, угрюмого шимпанзе, которому суждено было войти в летописи Земли.
Родители Борцы ушли в звездный рейс, и о том веке, в который они должны
вернуться, Борца предпочитал не думать. Обожая старинную лабораторную
утварь, он мог всю ночь провозиться с двугорлыми ретортами, биостатами,
пробирками, паять, кипятить, выпаривать, смешивать реактивы, выращивать
ячейки для логических схем. Впрочем, все увлечения Борцы подчинялись
одному, главному. На запущенной даче он собирал и лелеял машину синтеза -
дело своей жизни. Правда, машина не встретила одобрения у приятелей Борцы
- физиков. "Идея интересна, но как ты ее осуществишь?" - говорили они.
Борца, однако, не складывал оружия - характер у него был кремневый. Вновь
и вновь сталкиваясь с неудачами, он утешался мыслью, что во все века были
непризнанные изобретатели.
Не предполагая, истоком каких событий явится сегодняшний день. Борца с
четырьмя помощниками летел в карантинном спутнике для встречи и досмотра
"Альберта", корабля, только что вернувшегося из дальнего поиска. Теперь
корабль описывал стационарные витки вокруг Земли, говоря жаргоном
карантинщиков "лежал в дрейфе". Спутник несколько раз обошел вокруг
"Альберта", снимая дозиметрические пробы. Он казался пушинкой, плавно
облетающей высокий тополь.
- Приготовиться к стыковке, - отдал команду Борца.
Люди, как положено по уставу, проверили скафандры, включили
манипуляторы и роботов на полную готовность.
В иллюминаторах спутника то возникало, то стушевывалось допотопное
чудище, линии его ясно прочерчивались на аспидном фоне звездного неба.
"Альберт" строили по тому же принципу, что и древние подводные лодки:
корабль был смонтирован из отсеков, каждый из которых в случае
необходимости мог существовать самостоятельно. Тусклые шары отсеков
соединялись переходами, обшивка которых во многих местах обесцветилась и
потрескалась. Дюзы, еще не отдохнувшие от огня, изливавшегося из сопел в
течение долгих лет полета, чуть светились.
Звездолет казался безжизненным.
Не верилось, что внутри люди, хотя еще пятеро суток назад радисты
службы слежения установили с "Альбертом" двухстороннюю связь. После этого
биологи, как обычно, сняли на расстоянии энцефалограммы каждого из членов
экипажа, проделали необходимые измерения и пришли к предварительному
выводу, что люди на борту "Альберта" не поражены никакой болезнью.
Последнее слово было за Борцей и его сотрудниками.
Далеко впереди, на носу "Альберта", рядом с острокрылой шлюпкой сияла и
переливалась изумрудная звездочка. Борца подумал, что это, быть может,
светящийся минерал, захваченный альбертианами на одной из дальних планет.
Подтвердилось, что радиация обшивки пришельца невысока, что привело
Борцу в хорошее настроение. Мурлыча под нос "Рыжую кошку", он делал
последние приготовления, перед тем как ступить на "терра инкогнита". Вот
он, люк, ведущий в переходную камеру. Сейчас должен приоткрыться...
- Лет на сто - сто двадцать отстали. Изделие двадцать первого века, -
вслух определил Борца, взглядом знатока окидывая массивную корму
"Альберта", выплывающую из глубины экрана. В области истории Борца слыл
непререкаемым авторитетом.
Люк альбертиане сами открыть не сумели: токи Фуко чуть ли не намертво
приварили его к обшивке. Пришлось прибегнуть к помощи могучих
манипуляторов - управлять их действиями для Борцы было делом привычным.
Первым на борт корабля ступил Борца. По его просьбе экипаж собрался в
капитанской рубке.
Люди и киберы разошлись по отсекам. Предстояла ответственная работа.
Наметив каждому задание. Борца, прихватив манипулятор, вошел в отсек,
следующий за шлюзовой камерой.
Трудно описать сложное чувство, охватившее Борцу. Сама История вдруг
перевернула перед ним назад сотню страниц в книге, имя которой - Время.
Шутка - сделать в прошлое шаг, равный веку, а то и веку с лишним!
Отсек, в который проник Борца, освещался панелями. Синеватый свет
казался безжизненным. Помещение было невелико. Приборы, к которым, видимо,
давно никто не прикасался, были покрыты толстым слоем пыли. Борца живо
представил себе, как неудобно было здесь работать космонавтам, облаченным
в старинные громоздкие скафандры.
Отсек в разных направлениях пересекали тонкие штанги невесомости.
Некоторое время Борца озирался. Все предметы казались значительными. "В
диковину здесь каждая вещица, все древнего значения полно", - припомнил он
с детства знакомые строки. Космошлем с торчащими рожками антенн, небрежно
закрепленный у стенки... Когда такие были в ходу? Регулятор диапазонов
примитивный, словно вырубленный топором... Ну конечно, сто лет назад еще
не знали биопередатчиков и вообще мыслеконтактной аппаратуры.
А это что за монстр? Ага, форвакуумный насос...
Добравшись до угла помещения, Борца остановился, не веря собственным
глазам. Он смотрел не отрываясь на небольшой продолговатый предмет,
лежащий в гамаке невесомости. Глаза Борцы успели привыкнуть к скудному
свету, и он без труда различил, что предмет имеет очертания человеческой
фигуры. Для ребенка слишком мал... Неужели биокибернетическая модель? Это
в прошлом-то веке? Переворот в исторической науке, и автором его будет он.
Борца! С бьющимся сердцем Борца приблизился к гамаку и протянул руку,
облитую непроницаемой перчаткой, к неподвижному предмету. Рассмотрел его и
улыбнулся разочарованно: переворот откладывается. История прошлого века
осталась непоколебленной. В руках Борцы была не биокибернетическая модель,
а обыкновенная детская кукла, к тому же поломанная.
Манипулятор неотступно следовал за Борцей. Четверо операторов
непрерывно докладывали по биосвязи, что досмотр "Альберта" проходит без
осложнений.
Что ж, пора в капитанский отсек. Уже на выходе Борца огляделся.
Внимание его привлек прямоугольный плоский предмет, свободно плававший в
пространстве близ запыленного иллюминатора.
За три года карантинной службы, не говоря уж о тренировках в Звездной
академии, Борца привык к невесомости. "Штанги нужны только для новичков",
- любил говорить Джой Арго. Почти автоматическим, точно рассчитанным
движением Борца оттолкнулся от пола и, перелетев по прямой почти весь
отсек, в последний момент ухватился одной рукой за решетку, защищавшую
иллюминатор, а другую протянул к медленно проплывающему предмету, который
заинтересовал его.
Манипулятор в точности повторил прыжок человека.
Отпустив решетку, Борца вертел в руках непонятный предмет. Постучал по
верхней плоскости пальцем - звук получился глухим. Как такие коробки
назывались раньше? Шкатулка? Кубышка? Нет, табакерка. Точно, табакерка.
Они были в ходу давно, еще до открытия Востокова.
Крышку табакерки покрывала серебряная инкрустация. Борца потрогал
пальцем в непроницаемой перчатке искусные металлические завитки, затем
протянул коробку манипулятору, на табло которого через несколько секунд
вспыхнул сигнал: "Опасности нет". Тогда он надавил на выпуклость у
створки, и табакерка раскрылась неожиданно легко. Внизу оказалась
темно-коричневая волокнистая масса, совершенно высохшая. Кто знает,
сколько лет подвергался воздействию радиации этот табак. Какие неожиданные
свойства приобрел он в результате такой обработки? А хорошо бы прихватить
немного. Для опытов. Реактивами пощупать. А главное, добавить в рабочее
вещество машины синтеза. О, он будет осторожен. И потом, ведь рабочее
вещество надежно отделено от наблюдателя...
Борца еще раз глянул на изящную вещицу.
Нет, табакерку он не возьмет - все предметы в корабле должны остаться
на месте.
Строго говоря, он и так нарушает карантинный кодекс... Но искушение
было слишком велико.
Борца засунул поглубже в карман горстку волокнистой массы, а табакерку,
захлопнув, выпустил из рук, и она поплыла по отсеку.
Встреча с экипажем была радостной. По просьбе Борцы капитан вручил ему
бортовой журнал и коротко рассказал о полете - таков был свято
соблюдавшийся ритуал.
Но в данный момент Борцу волновали не передряги альбертиан в пути, не
изумрудный кристалл на носу корабля и даже не девушка, стоявшая рядом с
капитаном, хотя он и успел заметить, что она красивая.
- Вы прикинули эффект времени? - спросил Борца, когда капитан, закончив
рассказ, умолк.
- Да, отстали мы от вас порядком, - ответил высокий капитан, чем-то
напоминавший Борце Петра Брагу. - На сто четыре года, если не считать
месяцев.
Глазомер не подвел Борцу.
- Выходит, вы стартовали в двадцать первом веке, - произнес он, чтобы
нарушить тягостную паузу.
- Да, в самом начале, - сказал капитан. - Мы жили на Земле еще в
двадцатом веке. Даже Зарика помнит его. Правда?
- Правда, - улыбнулась девушка.
В отсек вошли остальные работники карантинной службы, и сразу стало
тесно. Каждый доложил Борце о том, что на борту "Альберта" все в порядке.
- Значит, мы можем... можем лететь на Землю? - дрогнувшим голосом
спросил капитан.
- Конечно, - сказал Борца и посмотрел на часы. - Минут через десять за
вами прибудет пассажирская ракета.
- А что будет с нашим "Альбертом"? - спросила Зарика.
- Интересный корабль. Думаю, ему найдется местечко в Музее
звездоплавания, - сказал Борца. - Кстати, этот музей недалеко от городка,
в котором вы поживете некоторое время.
- Пока догоним вас? - спросила Зарика.
- А может, и перегоните, - улыбнулся Борца.
Ему о многом хотелось расспросить альбертиан - не о полете, а о жизни
на Земле до того, как стартовал их корабль, - но Борца был сдержан в
расспросах: он знал, что поколение альбертиан ушло и они остались одни -
маленький островок прошлого в реке времени. Ни родных, ни близких, ни
друзей - никого не осталось на Земле, если не считать, конечно, их
отдаленных потомков. Но это - новые поколения...
Альбертиане, наоборот, наперебой сыпали вопросы. Борца и его товарищи
еле успевали отвечать на них.
- Построили мост через Берингов пролив?
- Полвека назад.
- А как климат на Земле?
- Перекроили - не узнаете!
- Льды Антарктики растопили?
- Нет.
- Неужели энергии не хватило? - удивился капитан.
- Энергии у нас достаточно, - ответил Борца. - Преобразователи считают,
что растапливать льды опасно - слишком повысится уровень воды в Мировом
океане.
Чувствовалось, как изголодались альбертиане по общению. Борца вдруг
подумал, что на его глазах и при его участии осуществляется великое дело -
связь времен, рукопожатие эпох. Ему зримо представилась цепочка поколений,
словно цепочка альпинистов, совершающих восхождение к трудной вершине.
Каждый связан со всеми и все - с каждым. Порвется одно звено - что
станется с цепью? Что у них сейчас в душе, у альбертиан? Вот, например,
эта девушка. Подумать только - она помнит, она захватила XX век,
героическое и мятежное время, когда люди, разорвав путы земного тяготения,
впервые шагнули в космос. А имя какое у нее - Зарика! Борца никогда раньше
не слышал такого. В нем чудится и заря, и река, и еще что-то, не
поддающееся определению. Лицо - будто сошедшее с древней камеи... В руках
Зарика держала старую, истрепанную книжку. "Наверно, роман", - подумал
Борца. Обложка была затрепана, но, когда Зарика повернулась, он исхитрился
прочесть на корешке: "Микробиология".
Отсек дрогнул от толчка.
- Прибыла ракета, - сказал Борца.
Сдача дежурства и несколько последующих дней прошли для него как в
тумане. Перед глазами все время маячила Зарика, девушка с лицом восточной
царицы и глазами цвета морской волны. Несколько раз, будучи дома, он
порывался связаться с "Сигмой". Подходил к видео, нажимал клавиши, но, не
добрав, давал отбой. Бузивс, мрачный шимпанзе, молча, но с явным
неодобрением наблюдал эволюции хозяина. Был Бузивс меланхоликом, к тому же
обладал вздорным характером. В частности, недолюбливал гостей. А народу к
Борце приходило немало. Со старыми друзьями хозяина Бузивс кое-как
мирился, но новых встречал в штыки. Это приводило к смешным, а подчас и не
очень смешным ситуациям, но Борца привязался к старой обезьяне и никак не
мог решиться на то, чтобы с ней расстаться. Как-то он случайно обнаружил,
что зрение Бузивса основательно ослабло. Приглашенный медик предложил
выписать Бузивсу очки, и Борца с радостью ухватился за эту идею: быть
может, угрюмость и необщительность Бузивса проистекают от его физического
недостатка?
Бузивс на очки согласился, однако его характер изменений не претерпел.
Как-то вечером, решившись, Борца набрал код Гостиницы "Сигма". Дежурный
робот соединил его со строением, которое занимал экипаж "Альберта".
Зарику разыскали быстро. Она плавала в бассейне. Борца поздоровался, и
все фразы, приготовленные заранее, вдруг вылетели у него из головы.
- Как живется вам в Гостинице, Зарика? - спросил он довольно глупо.
Девушка улыбнулась.
- Очень много работы, - сказала она. - Если бы не обучение во сне, не
знаю, что бы мы делали. Наверно, торчали бы в вашей Гостинице до скончания
века.
- Понимаю, - кивнул Борца, - огромный объем повой информации.
Зарика покачала головой.
- Не только в этом дело, - сказала она. - Даже то, что мы знали, теперь
безнадежно устарело. Я, например, все свободное время в полете отдавала
микробиологии. Мечтала: вернусь - и буду заниматься на Земле любимым
делом. Самые новые, последние учебники забрала с собой... А теперь они
годятся разве что для музея.
- От нуля, значит, начинать?
- Пускай от нуля, - упрямо тряхнула Зарика головой. - Все равно я буду
микробиологом.
- Разрешите вас встретить, Зарика, когда вы покинете "Сигму"? -
произнес Борца.
Зарика потупилась.
- Я покажу вам Землю, - сказал Борца.
Глаза Зарики вспыхнули радостью.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг