приключиться в дороге. Мистер Клифтон вам будет надежной охраной.
Крайнгольц поднялся, окинул взглядом серую камеру, подумал, что
возвратиться сюда действительно никогда не поздно, и первым вышел в
коридор.
Детальный план организации своего необычного предприятия Майкл Эверс
разработал уже в пути, возвращаясь из Европы.
Огромный "Куин Элизабет", покинув Шербур, в течение пяти суток разрезал
воды Атлантического океана, и к тому времени, когда в мутной дымке начали
проглядывать серые громады небоскребов Манхэттена, у Эверса все было
продумано и решено. Еще на борту парохода он получил сообщение Дефорестов
о том, что инженер Ганс Крайнгольц работает на вилле Пейл-Хоум, близ
Гринвилла. По радиотелеграфу он отдал распоряжение об аренде на Брод-стрит
небольшой конторы и сразу же по прибытии в Нью-Йорк смог заняться делами.
Все имевшиеся у него средства и те, которые он смог достать тем или
иным способом, Эверс вложил в организацию лаборатории. Она размещалась в
небольшом здании почти у самого Гудзона, в холмистой местности графства
Вестчестер.
Как только начались работы, выяснилось, что знания, которыми обладал
Эверс как радиофизик, недостаточны. Не помогли и материалы, содержавшиеся
в тайном "плане ММ" и добытые у профессора Отто Кранге. Эверсу становилось
ясно, что, не овладев секретом индикатора, осуществить задуманное будет
невозможно.
Затратить годы и уйму денег на самостоятельные изыскания? Это слишком
рискованно. Да и к чему? Ведь открытие уже сделано! Нужно взять его
готовеньким. Эверс теперь частенько вспоминал встречи с Зориным.
Подобраться к секретам ценнейшего открытия Эверс так и не смог. Тогда это
его не очень огорчило - он еще толком не представлял, как его можно
использовать. Эверса привлекала сама ценность открытия.
Тотчас по возвращении в Штаты Эверс на всякий случай дал по цепочке
задание - "_секрет сплава или хотя бы образчик_". Задание осталось
невыполненным. Протасов исчез. Связь с институтом была потеряна. Секрет
Зорина был недосягаем. Но теперь, раскопав старика Кранге, он хорошо
понял, как много оно могло бы дать. Что случилось с Протасовым - до сих
пор не удалось установить. Черт с ним, конечно. Но в интересах дела надо
было бы узнать о нем все. Погиб? Попался? Предал? Последнее, пожалуй,
отпадало - никто из "цепочки" не был взят. Эверс дал задание - "_узнать_!"
Узнать ничего не удалось. В последнее время пущены в ход все средства,
вплоть до того, что биофизику Хорнсби было поручено передать через Зорина
записку Протасову: надо было проверить, как отнесется к этому Зорин. И эта
проверка ничего не дала. С уходом из "Полевого агентства" возможности
связи с "цепочкой" почти иссякли. Время шло. Вложена масса средств в
организацию Вестчестерских лабораторий, а успехов пока нет. Оставалось
одно - ориентироваться на Крайнгольца.
Да, Крайнгольц был необходим!
Овладеть его открытием будет трудно, а может быть и невозможно. Нужно
было овладеть им самим.
Поездка в Гринвилл показала, как трудно это сделать, но события,
развернувшиеся в Пейл-Хоум, не только не обескуражили, а скорее ободрили
изворотливого любителя приключений.
- Послушайте, Хьюз, вы не находите, что классически провалили
порученное вам дело в Пейл-Хоум?
- С вашей помощью, сэр.
Эверс рассмеялся.
- Вы очень находчивы, Фрэнк.
- Это совершенно необходимо при работе с таким патроном, как вы, сэр.
- Черт возьми, это, пожалуй, верно, но было бы гораздо лучше, если б
эту находчивость вы проявляли не в разговорах со мной, а при добывании
Крайнгольца.
- Вы же сказали, что сами займетесь Крайнгольцем, - не без ехидства
заметил Хьюз.
- Сказал и, пожалуй, правильно сделал. Прочтите это.
Эверс протянул Хьюзу телеграмму: "Двадцатого вашингтонским экспрессом
выезжаю Нью-Йорк вместе Крайнгольцем. Клифтон".
Хьюз вместо ответа передернул своими узкими плечами.
- Сейчас поймете.
Эверс рассказал, как было задумано извлечение Крайнгольца из тюрьмы, и
дал Хьюзу подробные инструкции о дальнейшем обращении с инженером.
- Вам все ясно, Фрэнк?
- Да, сэр, вполне.
- Ну вот и прекрасно, отправляйтесь встречать своего любимого патрона.
Только послушайте, Фрэнк, неужели вы не в состоянии, когда это нужно,
изобразить на своей физиономии хотя немного приветливости, участия и еще
чего-нибудь там в этом роде?
Хьюз поднял тяжелые веки, тусклыми глазами взглянул на Эверса и ответил
меланхолически:
- Я попробую изобразить кое-что в этом роде, хотя не думаю, что у меня
это получится.
- Вы правы, Фрэнк. В киностудиях Голливуда вас наверняка забраковали
бы!
К приходу вашингтонского экспресса Хьюз был уже на Пенсильванском
вокзале.
- Я рад видеть вас здоровым, сэр, - протянул Хьюз инженеру свою вялую
руку.
- Благодарю вас, Фрэнк.
- Очень жаль, сэр, у вас была куча неприятностей в. Пейл-Хоум, -
продолжал Хьюз, изо всех сил стараясь выполнить совет хозяина.
- Мне сказали, Фрэнк, что вы приняли во мне участие и благодаря этому я
на свободе.
- Пустяки, сэр. Я здесь, собственно, ни при чем. Если бы не мистер
Эверс, я ничего не смог бы поделать.
- Мистер Эверс? - переспросил Крайнгольц, вспоминая, где слышал это
имя.
- Да, мистер Эверс, известный радиофизик. Это мой патрон теперь. Я у
него стал работать после того, как покинул Пейл-Хоум. Он узнал о том, что
вас постигло несчастье, и предложил свою помощь.
- Мне, право, неловко, Фрэнк. Выходит, я обязан своим временным
освобождением совершенно незнакомому человеку.
- Эверс всю жизнь помогает попавшим в беду изобретателям, - усмехнулся
Хьюз. - Мистер Эверс просил меня передать вам, что он будет рад видеть вас
у себя в Вестчестере.
Хьюз проехал с Крайнгольцем до отеля "Билтмор", любезно пожелал ему
хорошо отдохнуть после дороги и спросил, не согласится ли он завтра
поехать с ним в Вестчестерские лаборатории. Крайнгольц охотно согласился.
Его не покидала возникшая еще во время разговора с шустрым адвокатом
настороженность. Несмотря на то, что Хьюз своим поручительством оказал ему
огромную услугу, родившееся в Пейл-Хоум неприязненное чувство к молодому
инженеру все еще владело Крайнгольцем.
В машине оба молчали, Хьюз уткнулся в цветастый "Америкэн кеннел
газетт", а Крайнгольц не переставая думал о стремительных событиях
последних дней.
Позади остался Бронкс, и шоссе потянулось на север вдоль полноводного
широкого Гудзона. За окном проплыли небольшие пригородные местечки,
усадьбы фермеров. Местность стала холмистой. Гудзон нес свои спокойные
воды, пробираясь между высокими берегами к океану. Машина свернула с шоссе
влево и, въехав в долину между двумя холмами, вскоре остановилась у
двухэтажного оштукатуренного здания в стиле Новой Англии. В
непосредственной близости от основного здания лабораторий высился корпус
высоковольтной подстанции, находились мастерские, а ближе к холму, в тени
огромных каштанов, виднелся ряд коттеджей, предназначенных для служащих.
В вестибюле Крайнгольц увидел быстро спускавшегося к нему навстречу
Эверса и вспомнил, наконец, откуда ему известно это имя.
- Я очень рад снова вас увидеть, мистер Крайнгольц, - приветливо
заговорил Эверс, протягивая ему свою полную теплую руку, - мы ведь
встречались с вами, если не ошибаюсь, в "Радиофизик корпорэйшн".
- Совершенно верно, мистер Эверс, я обращался к этой фирме со своими
предложениями.
- Да, да, а я тогда консультировал у них. Все это было давненько.
Многое изменилось с тех пор, мистер Крайнгольц, многое. Я очень рад вас
принять у себя, мистер Крайнгольц. Мистер Хьюз, попросите, пожалуйста,
Стилла подать нам кофе.
Эверс пригласил гостя пройти в кабинет.
Кабинет был обставлен Строго и со вкусом. В нем не было ничего лишнего,
бросающегося в глаза, все говорило о привычке хозяина к удобствам и о том,
что он проводит здесь немало времени. Эверс предложил Крайнгольцу кресло
возле курительного столика, подал сигары и повел разговор не спеша,
задушевно.
- Мне рассказали, мистер Крайнгольц, о большом несчастье, которое вас
постигло. Вы потеряли друга, в огне погибли ваши лаборатории. Я
представляю, как вам было тяжело перенести все это, а в довершение
всего... - вздохнул Эверс, приготовляя сигару.
- А в довершение всего меня обвинили в убийстве и бросили в тюрьму.
- Ужасно!
От всей фигуры Эверса, облаченной в безукоризненного покроя темный
костюм с узенькой светлой полосочкой, от его свежего румяного лица веяло
участием и доброжелательностью. Крайнгольц впервые за последние дни
почувствовал некоторое облегчение. Ему было приятно участие этого
достойного, приветливого джентльмена.
- Я весьма признателен вам, мистер Эверс, за ваше поручительство, но,
должен сказать, мне трудно решиться принять от вас эту помощь. Вы так мало
знаете меня и вдруг согласились взять на себя такую ответственность.
- Это объясняется довольно просто, дорогой коллега. У нас с вами общие
враги.
- Вот как?
- Да, мистер Крайнгольц, за тайной проводимых вами опытов охотились те
же люди, которые в течение порядочного времени не дают спокойно проводить
изыскания в моих лабораториях.
- Вот как! Я, конечно, не знал об этом, как и о том, над чем,
собственно, вы работаете.
Подали кофе. Эверс предложил его гостю, взял в руки чашечку, откинулся
в кресле и, отпивая маленькими глотками ароматный напиток, продолжал:
- Я поставил перед собой задачу создать аппаратуру, которая могла бы в
какой-то мере обезопасить мир от открытий, подобных вашим, мистер
Крайнгольц.
- Обезопасить?! - Крайнгольц быстро поставил на столик чашечку,
расплескав кофе, и почти с испугом посмотрел на Эверса. - Вы говорите:
обезопасить мир от моих открытий?
- Я сказал - от открытий, подобных вашим, - уточнил Эверс. - Да, именно
обезопасить, если это только удастся, конечно. А чему вы так удивляетесь?
Крайнгольц успел взять себя в руки, иронически сощурил глаза и спросил
у Эверса:
- А разве вам известно, над чем я работал в Пейл-Хоум, мистер Эверс?
- В Пейл-Хоум? - сделал удивленное лицо Эверс. - О, нет, к сожалению,
об этом я ничего не знаю. Я говорю не о Пейл-Хоум, мистер Крайнгольц, а о
Браунвальде.
Эверс зажег спичку и, поднося ее к сигаре, покосился на Крайнгольца,
наблюдая за произведенным впечатлением. Крайнгольц взял чашечку, снова
поставил ее на стол и мельком взглянул на пытливо рассматривающего его
Эверса.
- По долгу службы, - спокойно продолжал Эверс, - я занимался
расследованием дел, некогда творившихся в Браунвальде. Мне стало известно,
что вы тоже были причастны к ним. - Эверс сделал паузу и продолжал
вкрадчиво, проникновенно: - Но, может быть, это и не так, мистер
Крайнгольц, может быть, это неверные слухи. Я не знаю. Да и поверьте, не
очень интересуюсь всем этим. Меня как ученого тревожит другое. Открытие
метода воздействия лучистой энергии на процессы, протекающие в живых
организмах, может привести человечество к неисчислимым бедствиям. Вы это
знаете не хуже меня, мистер Крайнгольц. Я счел своим долгом, своей
обязанностью ученого дать миру средство, могущее предотвратить эти
бедствия. Это трудно, очень трудно. Трудно не только по технике дела, но и
потому, что есть люди, которые мешают мне, которые заинтересованы в том,
чтобы это открытие использовать в качестве нового губительного оружия.
- Мистер Эверс, значит, вы, - голос Крайнгольца задрожал, - значит, вы
работаете над тем, чтобы создать защитную аппаратуру?
- Вам это, наверное, крайне неприятно, мистер Крайнгольц, не правда ли?
- Неприятно? Мне?
- Я так думаю. Ведь это прямо противоположно тому, чем вы занимались в
Браунвальде.
- В Браунвальде, в Браунвальде! - с тоской и досадой воскликнул
Крайнгольц. - Проклятые черные дни, они всегда будут омрачать мое
существование.
- Значит, вы действительно были причастны к браунвальдскому делу?
- Как вам сказать, это было... Впрочем, если позволите, я начну с
начала.
- Я с удовольствием выслушаю вас, мистер Крайнгольц.
- Много лет тому назад я был увлечен интересными перспективами, которые
открывала передо мной такая новая и интересная наука, как радиофизиология.
Мне удалось сделать открытие, позволившее проникнуть в тайну многих
процессов в живых клетках. Судьба столкнула меня с крупным физиологом,
профессором Отто Кранге. Работая вместе с ним, мы все глубже проникали в
самую сокровенную тайну природы - в тайну мозговой деятельности человека.
Да, это было хорошее время! Время, когда я думал, что сделанное мною
открытие принесет огромную пользу человечеству. Я был достаточно наивен.
Непростительно не понимать, что заправлявшие в то время Германией нацисты
вовсе не были заинтересованы в этом. Но это, кажется, довольно неплохо
понимал Отто Кранге.
Крайнгольц помолчал, собираясь с мыслями, а Эверс вспомнил оценку,
которую в свое время дал профессор Крайнгольцу: "он всегда был плохим
немцем".
- Тогда Кранге, - продолжал Крайнгольц, - занялся радиогипнозом.
- Радиогипнозом? - усмехнулся Эверс.
- Да, его обуяла бредовая идея радиовнушения нацистских убеждений всему
миру.
- Как вы сказали? - рассмеялся Эверс. - Нацистских убеждений. - Эверс
хохотал от души: он вспомнил свой разговор с Кранге в уютном домике близ
Неешульце. - Извините меня, мистер Крайнгольц, я перебил вас, но ведь это,
право, смешно.
- Что поделаешь, таковы были сумасбродные идеи выживающего из ума
старого физиолога. Его девизом было: "Властелинами мира станут те, которые
сумеют управлять мыслями всего мыслящего". Он, видите ли, хотел заставить
человечество мыслить так, как это будет угодно арийской расе.
- Ведь это действительно какой-то бред.
- Бред, конечно, но наци в предчувствии своей гибели хватались за все.
- Вы, мистер Крайнгольц, были социал-демократом или коммунистом?
- Нет, мистер Эверс, меня никогда не интересовала политика, но
погубивших Германию нацистов я всегда ненавидел.
- Гм, наци... Наци, конечно... Впрочем, я тоже далек от политики. Так
вы находите, что профессор Кранге не такой уж видный физиолог, каким его
принято было считать?
- Нет, почему же, я только нахожу маниакальным бредом его идею о
радиогипнозе, но вместе с тем нельзя не признать, что он был, несомненно,
талантливым экспериментатором. Он обладал глубокими познаниями как
патологоанатом, ну, а нейрохирургические операции проводил блестяще. В
моих работах в Пейл-Хоум мне как раз недоставало такого специалиста, как
профессор Кранге.
Крайнгольц спохватился, подумав, что, пожалуй, напрасно все-таки
заговорил о своих работах в Пейл-Хоум, и поспешил добавить:
- Я немного отвлекся, мистер Эверс. Итак, работая с Кранге, я считал,
конечно, его идеи абсурдными, мне претило, что нацисты пытаются сделанное
нами открытие использовать в своих агрессивных целях, но самым страшным
был для меня Браунвальд. Свои работы я проводил в Берлине, а о Браунвальде
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг