- Так, минуту... однако! Никаких данных нет! - Похоже, Вадим был
разочарован.
- И что это значит?
- Ничего. Есть юридический адрес, по которому, кстати, зарегистрировано
еще восемь сект, численность... В принципе, можно поискать данные на
каждого, но шесть тысяч - это довольно много, может, не будем?
- Не будем, - согласился Ласковин. Но без всякой иронии, в отличие от
собеседника. - Что там еще про Гужму?
- Торговал в переходе на "Горьковской" всякой херней: брошюрками,
амулетами и прочим. Без лицензии.
- А что за амулеты? - спросил Андрей. - Те, которыми он торговал?
- Заряженное собачье дерьмо! - Вадим засмеялся. - Глистами заряженное.
Не важно. Важно, что он оказал сопротивление при аресте и получил легкие
телесные повреждения. А также заплатил штраф в размере двадцати пяти тысяч
рублей.
Андрей, возможность совершения таким человеком теракта - нулевая;
Конечно, он псих. Конечно, если ему дадут бомбу - он ее бросит. Но и
попадется через полминуты. А судя по тому, что я слышал, бросивший бомбу
под вашу машину действовал очень осмотрительно. Гужме не хватило мозгов
даже на то, чтобы сунуть на лапу ОМОНу. Или - вести себя скромнее.
- А как насчет Лешакова? - спросил Ласковин.
- Лешинова? Этот, видимо, может. Если у него хватило ума навербовать
шесть тысяч дураков. Но - зачем ему? Мошенники редко становятся убийцами.
Другая специальность.
- А если он не мошенник? - спросил Ласковин.
- В каком смысле?
- Если он, например, колдун?
- Колдун? - удивился Вадим. - Колдун и есть мошенник, как я это понимаю.
- А в то, что колдун может иметь реальную силу, - произнес Ласковин, -
в это вы не верите?
- Андрей, - укоризненно проговорил Вадим. - Мы же взрослые люди.
Мужчины, а не слабонервные дамочки. Давайте говорить о реальных вещах, а
не искать преступников среди экстрасенсов и прочих "спать-спать-спать".
Похоже, Вадима слова Ласковина здорово развеселили. Андрею же было не
до шуток. Он поймал конец ниточки. Точно поймал, нюхом чувствовал!
- Спасибо, Вадим, - сказал он. - Я все-таки покопаю в этом направлении.
Раз других вариантов нет.
- Покопай, - согласился Вадим, - по крайней мере, это безопасно. В тир
завтра придешь?
- Постараюсь. Еще раз спасибо.
- Будут новости - позвоню. Будь здоров!
- Кажется, я нашел след, - сказал Андрей Наташе, когда они возвращались
домой. И передал свою беседу с Вадимом.
- Слушай, - подумав, предложила Наташа. - Давай сходим вместе?
- Зачем?
- Мне интересно. И ты, - она лукаво улыбнулась, - после болезни
все-таки.
- Ага, - хмыкнул Ласковин. - Только с одним бывшим наркоманом я
справлюсь даже со сломанной ногой.
- Значит, не возьмешь? - Наташа обиделась.
- Отчего же, - проговорил Андрей, в голове которого мелькнула мысль
использовать ее желание поглядеть на Гужму для определенных целей. -
Отчего же, могу и взять. Но только...
- Что - только?
- Нужно посмотреть, насколько ты способна за себя постоять. Если я
вдруг не смогу тебе помочь.
- Тебе лучше судить, - сказала Наташа, поглядывая на себя в зеркало над
лобовым стеклом. - Ты же мой тренер.
- Я должен посмотреть на тебя в реальной обстановке!
Вот! Подошли к сути дела!
- В реальной обстановке с реальными противниками.
- И как это сделать? - спросила Наташа. Она не только не испугалась, а
наоборот, была заинтригована.
- Увидишь, - усмехнулся Ласковин. - Завтра. Немножко тайны может
подсластить самую горькую пилюлю. Женщине или ребенку. Да и самому
Ласковину, если его только что не били ногами по голове.
Глава третья
НА ОТРЕЗКЕ Литейного от Чайковского до Белинского и в застойные времена
обосновалось с полдюжины пиво-кофе-водкораспивочных притончиков. А уж
когда настала "свобода", число их минимум утроилось. Но далеко не всякое
заведение подходило для целей Ласковина. В первую очередь отпадали те, где
"отдыхали"
крутые мальчики и дяди со смуглыми лицами и характерным акцентом. Во
вторую очередь снималось то, что снизу: заблеванные портвенюшники, куда
человек с нормальным зрением и обонянием просто не войдет. В-третьих,
пришлось отказаться от мест совсем пристойных, куда хаживала приятная
публика из студентов " Мухи ", будущих актеров, музыкантов или же просто
людей неглупых и еще сохранивших черты, присущие человеку помимо "основных
инстинктов". Однако и после исключения всех неподходящих категорий
оставалось, из чего выбрать. И Ласковин выбрал средних размеров кафе,
достаточно шумное и недостаточно освещенное. Публика здесь сшивалась самая
"перспективная".
В чем состоит ее роль и задача, Андрей объяснил Наташе заранее. И
подсказал, что вид ей следует иметь не слишком неприступный, но и
достаточно отстраненный. Чтобы мелочь не липла.
- Не смеши меня, - сказала Наташа. - А то я не знаю!
Народу в кафе было - на треть, и свободных столиков хватало.
Ласковин выбрал позицию так, чтобы видеть одновременно и дверь, и
Наташу. И чтобы она его видела. Теперь оставалось ждать, кто клюнет первым.
Первым, однако, клюнули на Ласковина. Две крашеные соплячки.
- Можно с вами присесть, хи-хи?
- Женщинам нэ интэрэсуюсь! - с акцентом произнес Ласковин.
Соплячки недоверчиво изучили "кавказца". Но нос у Ласковина был в
последние двенадцать лет слегка кривоват, а волосы хоть и блондинистые, но
вполне курчавые. Так что с акцентом и выдвинутым вперед подбородком -
вполне сошло. Для соплячек.
Наташа, поглядывая на него, прикрывала рот ладошкой.
Потом настала очередь Андрея прятать улыбку. Наташу попытались склеить
два прыщавых подростка. Наконец появились те, кто оказался в самый раз.
Два прилично одетых и хорошо упитанных "джентльмена" примерно ласковинских
лет, с наружностью, которую неплохо было бы спрятать внутрь. Эти оглядели
кафе, как матерые коты - любимую помойку. И, разумеется, даже со спины
мгновенно "зацепили" Наташу.
"Джентльмены" действовали с отработанной четкостью. Пока один покупал
пиво, второй приземлился рядом с Наташей, блокировав ей путь к свободе.
Оставался еще один путь - вокруг столика, но и этот путь через минуту был
отрезан вторым, опустившим седалище напротив. Дальше последовала обычная
лапша насчет "одинокой красивой девушки" и "хороших ребят", которые на все
готовы, чтобы ее порадовать.
Правдой была лишь первая половина, но наглость и напор иногда
поуспешней искренности.
Наташа минут пять молчала, опустив глаза в чашку с кофе. "Джентльменам"
ее молчаливость не была помехой. Они работали дуэтом, по стандартному
плану. Здесь, в кафе, они должны были воздерживаться от применения рук, но
зато и "жертва" их не могла сбежать, огражденная упитанными туловищами.
Значит, рано или поздно вступит в беседу, а там... "Главное-начать!" -как
сказал один большой человек.
Начала Наташа на отлично. Выждав некоторое время, она подняла голову,
взглянула прямо на того, что напротив, и с оттенком иронии сказала:
- Может, хоть мороженым угостите?
"Джентльмены" переглянулись. Успех, определенно успех!
Тот, что напротив, тут же вскочил и порысил к стойке.
Второй, расположившийся рядом с Наташей, с места не сдвинулся, но
расслабился.
Гонец, как и следовало полагать, мороженым не ограничился, присовокупив
еще и бутылку коньяка. Теперь он, сияя, возвращался обратно и нес все
необходимое.
Ласковин поднялся и тоже пошел к стойке. Урок уроком, а обидеть Наташу
он не даст.
Девушка вела себя так, как надо. Улыбка соседу - и, упершись ногой в
стену, - резкий толчок. "Джентльмен" слетел со скамейки на манер
зазевавшегося школьника. Второй с идиотской улыбочкой попытался поймать
Наташу, когда та, обогнув его приятеля, пошла к выходу.
Все посетители с интересом наблюдали за событиями, но никто,
разумеется, и не пытался вмешаться.
"Гонец" сделал попытку, но остановить Наташу ему не удалось, поскольку
руки у него были заняты. "Жертва" ускользнула.
Полминуты потребовалось "джентльменам", чтобы "обменяться
впечатлениями", затем, подогреваемые обидой, оба устремились в погоню.
Ласковин последовал за ними.
Наташа не спеша шла по Литейному. Преследователи припустили рысцой и
быстро догнали бы девушку, если бы та не прибавила шагу. Все, как
наставлял Ласковин.
Дать им "зацепиться", а потом использовать преимущества физической
подготовки.
Хороший рывок метров на пятьсот - и противник уже вспотел.
Андрей сократил разрыв - "джентльменам" не до него.
Наташа сделала вид, что только-только заметила погоню, и - верх
опрометчивости! - свернула в подворотню. Преследователям, впрочем, было не
до логики. Они перешли на бег. Еще бы: проходной двор - предел их мечтаний
в данном случае. Нет, предел мечтаний - непроходной двор.
Ласковин буквально наступал им на пятки, но, поскольку его шаги были в
десять раз тише топота "джентльменов", он и теперь оставался незамеченным.
Андрея беспокоило только то, что Наташе, как и большинству хорошо
воспитанных людей, требовался повод, чтобы перейти к активным действиям.
Если преследователи попытаются сначала заговорить ей зубы, то преимущество
первого удара будет у них.
Но темнота, обида и ощущение своего превосходства активизировали
"джентльменов" до предела. Как только первый увидел в светлом проеме
дальней арки знакомый силуэт, он тут же спуртанул и с воплем:
"Ах ты, сука!" - попытался ухватить Наташу за волосы.
И вот тут его ожидал небольшой сюрприз в виде остроносого ботиночка
двадцать пятого размера. Хороший маваши - и невежливый ловелас на время
окривел.
Второй бегал похуже, но зато был, так сказать, предупрежден - отскочил
назад, когда Наташа попыталась повторить удар, а затем далеко не
по-джентльменски попытался треснуть ее кулаком. Наташа уклонилась, и в
ответ на грубость решительный мужчина получил тот самый пресловутый удар,
от которого насильник очень быстро теряет похотливый запал.
Наташа остановилась. Нет, Ласковину так и не удалось внедрить в ее
сознание понятие "добей". И - результат. Первый "джентльмен" очухался,
выудил из кармана прихваченную из кафе бутылку и замахнулся.
Ласковин мог бы криком предупредить Наташу. Но предпочел более
безопасный вариант. Четыре метра - пустяк для мастера. Пальцы его
перехватили бутылку раньше, чем та опустилась на затылок девушки.
А инерцию прыжка Ласковин погасил посредством колена, воткнутого в
брюшко бестактного "джентльмена", отправив грубияна в "мочесборник" под
стеной.
- Какой коньяк, хороший? - спросил он, держа бутылку в руке. - Ты не
заметила?
- Так себе! - сказала Наташа дрожащим от возбуждения веселым голосом.
- Тогда оставим! - Он сунул бутылку за пазуху второго, крепко держащего
свое поврежденное хозяйство.
- Пойдем.
- Ну как? - спросила Наташа, когда они вышли на Салтыкова-Щедрина. - Я
справилась?
- На тройку, - ответил Ласковин. - С минусом. Почему ты вдруг
остановилась?
- Я думала - уже все, - сказала Наташа. - Я ведь сильно его стукнула. А
как второй сразу отскочил, ты видел?
- Я видел, что бывает, когда думают, вместо того чтобы бить!
- Но это же единственная моя ошибка, - огорченно проговорила Наташа. -
Все остальное я сделала как надо, да?
- Ошибка в драке, как правило, и бывает одна, - твердо сказал Ласковин.
- Последняя.
- Значит, ты меня не возьмешь с собой?
-Возьму! - Андрей засмеялся. - Надо же тебе практиковаться на случай,
если... - Он запнулся. Совсем ни к чему было говорить Наташе об этом
случае.
Если меня не окажется рядом.
Дверь им открыл помятый мужик лет под пятьдесят. Явно не Гужма.
- Нам Иннокентия... - сказала Наташа. Ласковин, как они заранее
договорились, держался позади, "в тени".
- Кого? - переспросил мужик.
- Иннокентия Гужму.
-А, Кешку! Заходи, красавица, покажу! Ато, может... Тут он, наконец,
заметил и Ласковина и слегка стушевался.
- Давай, девушка, иди за мной. Метров десять коридора типа "слепая
кишка" - и помятый остановился у самой обшарпанной из дверей. Постучал,
потом толкнул.
Дверь оказалась заперта.
- Кешка! - гаркнул мужик. - К тебе пришли, мудило! А, пардон,
мадемуазель, - поправился, оглянувшись на Наташу.
- Кто? - раздался изнутри сиплый голос.
- Девушка! - Сосед подмигнул.
- Счас! - Изнутри послышалась какая-то возня.
- До свиданьица, - сказал помятый мужик и пошаркал обратно.
Дверь наконец открылась.
Иннокентий Константинович Гужма был именно таким, каким представлял его
Ласковин. Длинный, впалогрудый, с лицом, смахивающим на плохо опаленное
рыло отощавшей свиньи. Мосластые жилистые руки и косолапые ноги в
подрезанных валенках, замызганный спортивный костюм фабрики "Закат".
При виде Наташи он нисколько не смутился, наоборот, оглядел ее
внимательно и только после этого пробурчал:
- Заходи.
Наташа очаровательно улыбнулась и шагнула вперед. За ней - Ласковин.
Комнатуха была - под стать владельцу. Провонявшая старыми носками и
дымом горелого сена. Минимум мебели. Зато запоры на двери - будь здоров. И
огромный замок типа "цербер". Самым ярким пятном здесь был огромный
цветной портрет мужчины с суровым лицом.
"Лешинов, очевидно", - предположил Андрей.
На обеденном столе громоздилась стопка зеленых. брошюр и ворох
запаянных в полиэтилен пакетиков. Вероятно, то самое собачье дерьмо, о
котором говорил Вадим. Еще больше дерьма было в картонном ящике у стены.
Там же выстроилась батарея бутылок. Но не пустых, а заполненных
неопределенного цвета жидкостью.
- Если, по объявлению, - недружелюбно пробурчал Гужма, - то индикаторов
уже нет. И заряженных образов тоже. Только трава и вот это! - Он показал
на бутылки.
- Каких индикаторов? - заинтересовалась Наташа.
- Пищи! Ты не знаешь, что ли?
- Не знаю, - сделав "невинные" глаза, ответила Наташа.
Гужма подозрительно уставился на нее.
- Ты зачем пришла? - спросил он.
- Ира мне сказала, что вы - приближенный к учителю человек. - Девушка
показала на портрет. Она решила, что слово "учитель" - самое подходящее,
но ошиблась.
- Не учитель он тебе, а святой отец Константин! - перебил Иннокентий. -
Что нужно, говори!
Ласковину так захотелось врезать бывшему наркоману между свиных глазок,
что пришлось спрятать руки в карманы.
- Ира сказала... Мы вот интересуемся вашим учением. Но Ира сказала, что
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг