передумаешь, я все равно пойду с тобой. Ки-Энду вернулся к столу, взял свой
берет, скомкал его.
- Но неужели ты и вправду думаешь, - продолжал Гил, - что у нас есть хоть
малейший шанс убить Хумбу? Ее что, совсем не охраняют? Или все нидхаги,
населяющие Лес, лежат при смерти?
Ки-Энду заговорил очень тихо, было видно, что каждое слово достается ему
с трудом и причиняет боль.
- Послушай меня, Гил. Шансов у нас мало, но они есть. Один из ста, а
может, из тысячи. И все-таки стоит попробовать! Что наши жизни? А если не
будет Хумбы, враг будет обезглавлен, не сможет рассчитывать будущее, начнет
делать ошибки. Наконец, перестанут появляться новые гуллы. Я не говорю о
впечатлении, которое это произведет на тунов. Тут-то они и пойдут на
переговоры, вот увидишь!
- Ладно, это ты мне можешь не объяснять. Я согласен, что попробовать
стоит, даже если есть один шанс из тысячи. Но где он, этот шанс?
- Наберись терпения!.. Великий Лес, или Ха-мёрк, это нечто совершенно
непознанное, но одно мы знаем точно: он не является чем-то единым,
целостным, его разрывают противоречия, в нем слишком много разнородных,
несовместимых элементов. Там обитает великое множество нидхагов, это правда.
Но там есть и гуллы. Насколько я понял из разговоров с Бхаргом, Хумба играет
главную роль в их создании. Гуллы, к счастью, не могут размножаться. Значит,
все они происходят из Леса. Там должны быть гулльские поселения, гулльские
дороги и так далее. Но нидхаги боятся гуллов так же, как и мы, если не
больше, и гуллы пожирают их при первой возможности. Следовательно, Лес
наверняка поделен на гулльские и нидхагские участки, между которыми должны
быть какие-то "ничейные" полосы, - по ним мы и будем передвигаться. Кроме
того, сам Лес - то есть деревья, кустарники и травы, - это творение Хумбы и
тунов, он имеет неживую, вероятно, "гулльскую" природу. Я не знаю, каковы
эти растения и их свойства; но они наверняка несъедобны. Значит, вокруг
нидхагских поселений должны быть островки нормальной растительности - поля,
пастбища, огороды. Мы можем двигаться по краю этих островков, и, с какой бы
стороны ни возникла угроза, нам будет куда отступить. Наконец, я уверен, что
границы Ха-мёрка не охраняются: туны знают, что никто из людей по своей воле
туда не сунется. Оборонительная тактика дэвов им тоже известна... Конечно,
большая группа людей не сможет пройти незамеченной, но нас будет только
двое!..
Сложнее будет расправиться с самой Хумбой, - продолжал Ки-Энду. -
Известно, что она охраняется, и охраняется надежно. Вокруг нее семь каких-то
таинственных "деревьев ужаса" - так сказал Бхарг. Остается надеяться, что
эти деревья, чем бы они ни были, не устоят перед асгардскими мечами. Что
касается тунов, то мы знаем точно, что в Ха-мёрке их всегда было семеро.
Одного, Хасмода, мы убили. Пятерых встретили дэвы во время погони. Они были
на границе леса, в его юго-восточной части, то есть напротив Эллигата.
Поэтому можно предположить, что сейчас, когда нидхаги наступают на Асор-Гир,
эти пятеро тунов находятся там, в районе боев. В таком случае, в самом лесу
находится только один тун, да и тот может быть где-то далеко от Хумбы.
Говоря все это, Ки-Энду расхаживал по комнате и бурно жестикулировал.
Сначала он был очень возбужден, потом немного успокоился, словно, убедив
Гила, и сам убедился, что пойти и убить Хумбу - пустяковое дело.
- Но, Гил, не думай, что я уверен в успехе. Нужно смотреть правде в
глаза. Это дело, скорее всего, будет стоит нам жизни. Если Хумба погибнет, в
лесу поднимется такой переполох, что нам вряд ли удастся уйти оттуда живыми.
Я хочу, чтобы ты ясно представлял себе, на что мы идем. И все же стоит
рискнуть.
- Ладно, Ки, я согласен. Ради такого дела и умереть не жалко. То есть,
конечно, жалко, но... Ты ничего не слышишь?
- А что?
- Какой-то шорох за дверью... Ки-Энду прислушался.
- Вроде тихо. Пойду посмотрю на всякий случай. Едва Ки-Энду направился к
двери, из коридора донесся звук удаляющихся шагов: чьи-то легкие нога чуть
слышно прошелестели по каменному полу.
- Нас подслушали, Ки?
- Очень похоже. Неужели в Эллигате есть шпионы?
- Может, это Халгат?
- Будь он проклят!
- Что же делать?
- Идти! Будем надеяться, что они не успеют ничего предпринять.
- Когда выходим?
- Сегодня уже не успеем: надо запастись едой, а сейчас это сделать
невозможно. Еще какое-то снаряжение потребуется, и самое главное: нужно под
каким-то предлогом одолжить у Бхарга или Энара асгардский меч. Так что,
думаю, выйдем завтра ночью. А сейчас набирайся сил. И не вздумай завтра ни с
кем прощаться и все такое - никто не должен догадаться, что мы куда-то
собираемся:
- Ки!.. - с упреком и обидой воскликнул Гил.
- Ну-ну, спокойной ночи!
Ки-Энду закрыл за собой дверь, и Гил сразу же заснул.
Наступивший день был днем скорби.
С утра клубы черного дыма заволокли Эллигат, повсюду в полях горели
погребальные костры. Нигде не было слышно ни смеха, ни громких разговоров.
Опустевший город затих. Огромные толпы людей в молчании вышли проводить в
последний путь тех, кто пал в бою. Угрюмо стояли вокруг костров воины,
сжимая рукоятки мечей, и сердца их исполнялись жаждой мести. Скупые слезы
текли по морщинистым лицам стариков. Распустив длинные и черные, как ночь,
волосы, безутешно рыдали женщины, притихшие дети испуганно цеплялись за их
одежду.
В отдалении от остальных горели пять больших костров. Возле них не было
ни души; воины, сложив их, сразу вернулись туда, где обращались в дым и
пепел тела их близких.
Один только Бхарг задумчиво бродил вокруг этих покинутых костров,
прощаясь с погибшими сородичами и размышляя о судьбе своего несчастного
народа, не согретого любовью, лишенного будущего, обреченного до конца своих
дней жить одним лишь злом и вечно терзаться в тщетных попытках залить чужой
кровью пустоту своих душ...
Ки-Энду уже простился со своим отцом и понуро смотрел на кучу дымящегося
пепла, в котором одиноко белели кости тех, кто еще недавно стоял с ним в
одном строю, был сильным или слабым: веселым или грустным, простодушным или
мудрым; он любил их всех, каждый был ему близок и дорог.
Эалин подошла к нему; ее волосы спутались и растрепались, наполовину
закрыв лицо; голова была посыпана пеплом.
- Смотри, Ки-Энду, - сказала она глухо. - Вот и все, что осталось от
наших братьев. Не то ли суждено и нам, и всему нашему миру? К чему все наши
мечты и планы, наше горе и радость, книги, искусство, наша любовь - к чему
все это, если судьба наша - стать горстью праха, кучкой холодной золы,
развеваемой ветром?
Ки-Энду опустил голову.
- Зачем ты говоришь это, Эалин? Разве ты не видишь, как мне тяжело?
Конечно, ты права, умом я понимаю это, но сердце отказывается верить. Оно
ищет хоть какого-то выхода и нашептывает безумные мысли. Иногда мне кажется,
что смертно только наше тело. Кто знает, может, душа после смерти попадает в
какой-то иной мир, где нет ни зла, ни страха, ни времени, и пребывает там
вечно в покое и счастье? Да, это безумие, я знаю. Наверное, я дошел до
какого-то предела, после которого мозг отказывается воспринимать новое горе.
Не слушай меня, Эалин, я не знаю, что говорю...
- Милый мой, должно быть, тебе очень плохо, иначе ты не стал бы сочинять
эту смешную сказку о бессмертии душ. Вспомни: Гил тоже хотел найти
бессмертие. Но он отправился за ним в Асгард, к дэвам, у него была вполне
определенная цель. Ты же пытаешься найти вечную жизнь в собственных
фантазиях. Твоя сказка по-своему красива и, наверное, могла бы стать
утешением для отчаявшихся и обреченных. Но это удел слабых... Пойдем в
город, тебе надо успокоиться и отдохнуть.
Ки-Энду улыбнулся:
- Знаешь, это не единственная безумная идея, которая пришла мне в голову
за последние дни. Например, вчера я подумал, что могу погибнуть, и
Ио-Син-а-Хут останется без мелха. Поэтому я написал завещание и хочу, чтобы
оно хранилось у тебя, - с этими словами он передал ей свернутый кусок
пергамента.
- Здесь написано, что в случае моей гибели или исчезновения мое место
должен занять Ган-а-Ру.
Эалин посмотрела ему в глаза с болью и жалостью.
- Ты хочешь обмануть меня, Ки? Я же читаю в твоей душе, как в открытой
книге. Ты задумал совершить подвиг, но не можешь открыть свою тайну... Не
говори ничего, просто обними меня. Вот так, а теперь прощай. А если твоя
сказка сбудется, мы встретимся снова.
Вечером Гил подошел к мелх-а-бету и робко постучался. Дом теперь
полностью перешел в распоряжение госпиталя: Халгат и его слуги покинули
Эллигат и вместе с дэвами отправились на север, в Асор-Гир.
В прихожей Гила остановили две женщины в безупречно белых одеждах.
- Сюда нельзя, господин Шем-ха-Гил. Здесь раненые.
- Но мне нужно поговорить с Мирегал, моей невестой.
- Хорошо, мы позовем ее. Вообще-то у нас это не принято, но для вас мы
готовы сделать исключение. Только, пожалуйста, не задерживайте ее надолго,
ведь у нас на счету каждая пара рук.
Спустя несколько минут Мирегал сбежала вниз.
- Что ты, миленький? Что случилось?
- Мы с тобой так давно не виделись! Вчера я так и не дождался тебя,
заснул, а когда встал, ты уже снова убежала. Я соскучился. У тебя правда
столько работы?
- Ну, Гилли, мы же теперь долго-долго будем вместе, до самой смерти!
Зачем расстраиваться из-за нескольких дней? Вот кончится эта глупая война, и
все сразу станет замечательно!
- Не понимаешь ты ничего!.. Вдруг со мной что-нибудь случится? Вдруг меня
завтра убьют? Может, сегодня мы в последний раз вместе...
- Глупенький, неужели ты думаешь, что нас что-нибудь может разлучить? Ну,
пока, я спешу, - она чмокнула его в нос и убежала.
Гил вздохнул и направился к выходу.
- Если бы только она знала! - прошептал он. - Если бы только могла
вообразить, какой удар ее ожидает! Впрочем, может, оно и лучше, что она
ничего не знает.
За окном уже совсем стемнело.
- Вроде ничего не забыли, - Гил в последний раз заглянул в мешок. -
Провизия тут. Кстати, у кого ты взял меч - у Энара или Бхарга?
- У Энара. Бхарг наотрез отказался отдать мне свой. Даже обиделся...
- Наверное, подумал, это из-за того, помнишь?.. Но ведь на самом деле он
не трус, верно, Ки? Он же не виноват, что у него в крови страх перед тунами.
- Конечно. Ну все, нам пора. Пошли!
Под окном раздался шорох.
- Нас опять подслушивают! - воскликнул Ки-Энду. - Проклятье!
- Задуй поскорее свечку.
Ки-Энду прихлопнул ладонью огонек, и друзья прижались носами к стеклу.
Какая-то тень двигалась по переулку, быстро удаляясь от окна. Понять, кто
это, было совершенно невозможно. Но вот на мгновение свет из окна соседнего
дома упал на неизвестного, и Гил успел рассмотреть сгорбленный силуэт в
плаще с капюшоном.
- Кто же это?
- Вчера я был уверен, что это Халгат или его люди, - сказал Ки-Энду. -
Кому еще могло придти в голову следить за нами? Но Халгат прошлой ночью
уехал отсюда вместе со всеми своими людьми. Не знаю, что и думать. Может,
это лазутчики из Ха-мёрка? Но почему они наблюдают именно за нами?
Неужели... Нет, об этом даже страшно подумать!
- Ты хочешь сказать, что Хумбе стали ведомы наши мысли?
- А как же еще это можно объяснить? Хотя это и кажется невероятным, но,
по-видимому, Хумба почуяла опасность...
- Что же теперь делать?
- То, что задумали!.. С одной стороны, враг оказался сильнее, чем мы
ожидали. Но раз он принимает какие-то меры против нас, значит, мы
представляем для него реальную угрозу. Хумба боится нас - следовательно, она
уязвима.
- Ну, тогда пошли. Нужно опередить их.
Через минуту они были уже у реки. Ки-Энду заранее присмотрел подходящую
лодку - маленькую, как раз на двоих, и достаточно быстроходную. Они отчалили
и, проплыв под мостом, где до сих пор чернели опаленные остатки разрушенной
быком решетки, двинулись вверх по течению в сторону Леса.
Вскоре набежали тучи, с юга подул сильный ветер, пошел дождь. Ки-Энду
греб, Гил всматривался во мрак, но кроме смутных очертаний берегов ничего
разглядеть было невозможно.
Около часа они плыли в молчании, потом Гил предложил Ки-Энду сменить его.
Они стали пересаживаться. Вдруг Гил замер, насторожившись. Сзади, сквозь шум
дождя, явственно слышался плеск.
- Что это, Ки? Неужели погоня?!
- Да, Давай грести вместе. Они налегли на весла, и лодка пошла быстрее.
Так прошло два часа. Дождь продолжал лить, и путники давно уже промокли
насквозь; наконец они позволили себе немного передохнуть. Сзади ничего не
было слышно, кроме шипения дождевых капель.
- Кажется, оторвались, - сказал Ки-Энду, - но все равно надо спешить. До
рассвета хорошо бы миновать населенные места. Они стали грести по очереди, и
когда тучи на востоке осветились первыми лучами солнца, до Леса оставалось
не более мили. Зеленые цветущие поля Эл-а-Дена остались позади, берега были
безжизненны и голы, лишь кое-где из мокрой глины торчали чахлые ростки.
Лес приближался. Вскоре путники смогли разглядеть отдельные деревья.
Толстые, корявые стволы, покрытые буграми и наростами, на небольшой высоте
делились на множество ветвей. Мокрая серая кора отсвечивала матовым,
водянистым блеском и казалась гладкой и скользкой, как лягушачья кожа. Ветви
отдельных деревьев сплетались в сплошную сеть, такую густую, что даже птица
не смогла бы пролететь сквозь нее. Побеги во многих местах срослись, и
теперь невозможно было понять, где кончается одно дерево и начинается
другое. Лес стал единым организмом, гигантским спрутом с миллионами щупалец,
расползающимися по земле. На ветвях не было ни одного листа; тонкие побеги,
гладкие и полупрозрачные, слабо шевелились, покачивались, изгибались,
сжимались и вытягивались. От этого весь Лес наполнялся омерзительным
шуршанием.
- Ну и место! - с отвращением пробормотал Гил. - Это же не деревья, это
какие-то осьминоги. Как же мы здесь проберемся?
- Не знаю, возможно, придется прорубать себе дорогу. Во всяком случае,
пока ничто не мешает нам проплыть по реке еще миль тридцать, потом Эллил
поворачивает на восток - там уже придется идти пешком.
Но не успела лодка войти в Лес, как путники увидели, что выше по течению
река перегорожена перекрещивающимися железными цепями, натянутыми между
берегами. В этом месте к реке с обеих сторон подходили широкие просеки.
- Приплыли! - сказал Гил, сидевший на веслах. - Куда теперь прикажете,
капитан?
- Давай пока к левому берету. Попробуем перенести лодку. Деревья у воды
были вырублены; просека, имевшая около пятидесяти шагов в ширину, уходила на
запад, почти под прямым углом к берегу; по середине просеки шла хорошо
утоптанная дорога. Вдоль края Леса с обеих сторон тянулись высокие земляные
валы, гребни которых были утыканы железными кольями, густо оплетенными
проволокой. В начале просеки, недалеко от воды, стояла покосившаяся
деревянная постройка - то ли хлев, то ли сарай. Едва Гил и Ки-Энду ступили
на берег, из этого сарая вышли четверо нидхагов в полном вооружении. Друзья
уже схватились было за рукоятки мечей, как вдруг один из нидхагов, видимо,
главный, в темном плаще с железной застежкой в виде черепа, обратился к ним
на чистейшем южном наречии:
- Что-то я вас раньше не видел. Новенькие, что ли? Передайте своему
хозяину - владычица разгневана. Во имя каких гуллов он навел на нас этих
грязных асгардских убийц? Ему придется хорошенько постараться, чтобы
заслужить прощение. Ну, давайте, что там у вас!
Ки-Энду решил использовать ошибку нидхагов, хоть и не знал, за кого
именно их приняли. Медленно, с расстановкой, тщательно взвешивая каждое
слово, он ответил:
- У нас секретное поручение к владычице. Мы должны говорить с ней лично.
Будьте любезны пропустить нас; насколько я понимаю, эта дорога доведет нас
до места, не так ли?
- С каких пор наш верный друг перестал доверять слугам своей госпожи?
Впрочем, нам нет до этого дела. Сдайте оружие, мы свяжем вам руки и доставим
вас куда надо.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг