сто грамм уговорим позвонить в отдел, чтобы тачку сегодня же отдали. Как мысль?
Белов посмотрел вокруг, все плавилось от жары, в воздухе висела осязаемая
удушливая дымка. Солнце едва коснулось крыш домов, до заката еще далеко, а
ночь, судя по всему, будет душной. Пить в такую погоду ни малейшего желания не
было.
- Нет, Михаил Семеныч, после вчерашнего водка в горло не полезет. Да и
какая разница: сегодня вечером, но в сиську пьяным, или завтра, но трезвым.
- Разница, заметь, принципиальная! - хохотнул Барышников. - А на дачу как
поедешь?
- Да не дача это, развалюха в деревне. Мы грузовик заказали, мой табор до
конца лета уезжает. Хотели вещи в грузовик, а сами на машине. Но раз не
получается, то не надо и дергаться. В кузове поедут, не развалятся. - Белов
кисло усмехнулся. - Да и какая теперь, на хрен, дача!
- Может, пока война не началась, по пиву?- предложил Барышников и сладко
улыбнулся, словно в объемное брюхо уже потекла холодная струя живительной
влаги.
Белов облизнул сухие губы. Мысль была коварной, но притягательной.
Интуиция подсказывала, что домой он сегодня попадет не скоро. И уж точно не
трезвым.
Глава одиннадцатая
ДЕЛО БЫЛО ВЕЧЕРОМ, ДЕЛАТЬ БЫЛО НЕЧЕГО
Профессионал
Пиво пили на Тверском. Идея принадлежала Барышникову, он оказался тонким
эстетом в столь банальном деле, как бутылка пива после работы. Он предложил
совместить расслабление с легким возбуждением, дабы не впасть в сонливость
после выпитого. Эстет и гурман в Барышникове уживались с изрядным пошляком и
циником, и предстоящее культурно-оздоровительное мероприятие он окрестил "пиво
вприглядку". Удобная скамейка, холодное пиво, неторопливый мужской треп за
жизнь, и все это в тонкой пропорции с наблюдением за фланирующими мимо
женщинами, по случаю жары и наступающих сумерек скорее возбуждающе раздетых,
чем элегантно одетых.
Скамейку выбрали напротив Литературного института. Две интеллигентные
пенсионерки осуждающе покосились на Барышникова, расставляющего у ног бутылки.
Но он не обратил на них никакого внимания, как и на парочку малолетних
влюбленных, пристроившихся на уголке. Много места они не занимали, девчонка
уселась верхом на худые колени партнера, но целовались так азартно, что
нарушить их публичный интим решились только Белов с Барышниковым.
- А не многовато? - Белов с сомнением посмотрел на четыре бутылки у своих
ног.
- Как доктор говорю - нет. - Барышников мастерски сковырнул пробку,
протянул бутылку. - Это для поправки, здоровья. А вторая пойдет для улучшения
настроения. - Он присосался к своей бутылке, разом вылив в себя половину.
Оторвался, с трудом переведя дыхание. - Ух, сейчас спою!
- Упаси Господь. Вчера уже повеселились. - Белов вытер губы. Прикурил
сигарету.
- Не, вчера я был в гостях, что, согласись, ко многому обязывает. -
Барышников блаженно прищурился. - А сейчас я отдыхаю. Кстати, Игорь, обрати
внимание, какая жизнь кругом!
Белов проводил взглядом трех девчонок. Тот минимум юбок, что удалось
натянуть на уже округлившиеся бедра, по прихоти моды был распорот по шву до.
такого предела, что при шаге выяснялось, что юбок как таковых и нет, одна
видимость. Но так как еще не начинало темнеть и видимость была идеальной,
представившееся взгляду Белова заставило сладко затрепетать сердце. Пришлось
отхлебнуть пива, и он оценил всю тонкость идеи Барышникова: если охлаждать
увиденное глотком холодного пива, то бесплатное созерцание женских прелестей не
приведет к ненужным последствиям.
- Хорошо! - Белов блаженно вытянул ноги. Движение не осталось
незамеченным, проходившая мимо блондинка лет тридцати скользнула по нему
взглядом. Глаза отводить не спешила, дождалась ответного заинтересованного
взгляда Белова и лишь после этого отвернулась к подруге. Походка сразу
сделалась модельной, нервно подрагивающей. Подруга чутко уловила произошедшую
перемену, посмотрела через плечо блондинки, безошибочно вычислив причину. Белов
и ей улыбнулся.
Покосился на Барышникова, тот сидел, уставив неподвижный взгляд куда-то на
крышу Литинститута. Воздух, наэлектризованный начавшейся вечерней охотой,
казалось, не оказывал на него никакого воздействия.
- Ты чего, старый? - Белов легко толкнул Барышникова в бок.
- А? - очнулся тот. - Задумался. - Отхлебнул из бутылки. - Расслабился и
вспомнил. Знаешь, я ведь на этой скамейке сидел в восьмидесятом году. Помнишь,
как Олимпиаду обеспечивали? Ужас! Словно вторжение оккупантов отражали, а не
гостей принимали. Уж не знаю, сколько за каждым иностранцем прикрепили оперов,
но, видать, не хватило, если нас с курсов повышения квалификации вернули и в
прорыв бросили. Нервы так намотали, что от бесконечных инструктажей и проверок
заработал что-то вроде наведенного психоза. Всюду мне арабские террористы,
израильские диверсанты, злостные цэрэушники и коварные шпионки из Бангладеш
мерещились. А досталась мне, кстати, команда бегунов из Нигерии. Или из Конго,
уже не помню. Сидели мои черномазые в номерах безвылазно, потому что, как
выяснилось, боялись потеряться. Никаких попыток оставить после себя мулатиков
не предпринимали. По-английски из них лопотал только один, за что его и
подозревали в причастности к разведдеятельности.
- Ну-ну! - Белов придвинулся. - А мне ирландских ватерполистов доверили,
прикинь!
- По блату? - усмехнулся Барышников.
- Почти. Начальник отделения увидел во мне будущего зятя. Слава богу,
дочка его опередила, выскочила за патлатого рокера. Пока папа ее разводил, я
успел в другое отделение перевестись. Так что там про скамейку?
Барышников допил пиво, аккуратно закатил бутылку под скамейку.
- Ну, отгремел салют, улетел в небеса олимпийский Мишка, шпионы и
спортсмены подались восвояси. Ажиотаж спал, начальство принялось подводить
итоги и ковырять дырочки под ордена. Город опустел. Помнишь, детей в пионерские
лагеря отправили, неблагонадежных граждан, кого можно, - в обычные лагеря, кому
не сосватали статьи - за Можайск. Тишина, малолюдье, в магазинах еще остатки
олимпийского изобилия... - Барышников грустно усмехнулся. - А у меня после
чекистских подвигов бессонница началась. Пришел я как-то утром на Тверской. В
душе покой и тишина, какие только после бессонной ночи бывают. Купил бутылочку
"Жигулевского", присел на скамеечку. Пью потихонечку. А мимо народ служивый на
работу скачет. Невыспавшиеся все, злые. Во-от. - Он прикурил сигарету. Выпустил
дым. - И пришла тогда в голову мысль, а на хрена мне это все надо?
- Пьяный воздух свободы сыграл с профессором Плейшнером злую шутку, -
попробовал пошутить Белов.
- Вот-вот, - грустно вздохнул Барышников и принялся откупоривать новую
бутылку. - И сидим мы с тобой, как мушкетеры двадцать лет спустя, так и не
ответив на этот вопрос.
- Что-то тебя повело, старый.
- Сваливать я собрался, Игорь Иванович.
- Тебе же и так пенсия светит!
- В ноябре, а мне сейчас валить надо.
- Интересно! - Белов отхлебнул пива, придвинулся еще ближе. - Давай,
колись.
- Брат мой в Иркутске большим человеком стал. Не чета мне, вею жизнь по
хозяйственной части крутился. Связи на уровне области остались. Я так понял,
перегнали они деньги за границу. Завод в Эмиратах открыли. Сидят чурки и
отверткой собирают корейские телевизоры.
- И ты к арабам решил ломануть?
- На фига? К брату. Они представительство в Москве открывают. Нужен зам по
особо щекотливым делам. - Барышников повернулся лицом к Белову. - Отпустишь на
волю?
- Миша, ты подумай хорошенько. Может, тебе пока за штат выйти?
- Не, рвать так рвать. - Барышников тряхнул головой. - Такое предложение
раз в жизни делают. Подумай сам, кому я на пенсии нужен? Да и не выдержу я.
Знаешь, у меня в доме сберкасса, раз в месяц старики пенсию получают. Смотрю, и
сердце кровью обливается. Не хочу я, понимаешь, стоять с протянутой рукой и
ждать милости от государства, на которое пропахал столько лет! - Барышников,
поморщившись, сделал длинный глоток, словно забивал горечь. - И если это
сволочное государство дает мне шанс вырваться из кабалы, то я упускать его не
хочу!
- Резонно, - согласился Белов. - Только, поверь мне, на воле жизнь не
сахар. И дерьма не меньше, чем у нас.
- Свое, конечно, вкуснее пахнет, - зло усмехнулся Барышников. - Но пусть
меня лучше конкуренты сожрут, чем свои подставят.
"Опаньки! Молодец, старый, не чета Димке. Тонко работает, со слезой. -
Белов старательно сохранял на лице безмятежное выражение, не давая проступить
всколыхнувшейся внутри тревоге. - Так завернуть разговор на сегодняшнее
совещание мог только опер старой школы. И не отмолчаться же! За жизнь
разговариваем, душу друг другу открываем... Молодец Барышников, игру нутром
почувствовал и знает: пора делать ставки".
- Это ты о сегодняшнем совещании? - Белов решил подставиться, верный
принципу стратега Клаузевица: "В военном искусстве высшая хитрость - сделать
то, что от тебя хочет противник".
- И о нем тоже, - кивнул Барышников. -- Димка еще молодой, ему сам бог
велел задницу рвать. А мне уже ни возраст, ни опыт не позволяют в такие игры
лезть.
- Да брось ты, старый! Мало мы чужих ежей своими задницами передавили? -
Белов взболтнул пиво в бутылке, примериваясь, хватит ли до конца разговора.
Решил, не хватит, если Барышников резко не ускорит темп.
- Игорь Иванович, ты что в октябре девяносто третьего делал?
- На больничном сидел. Грипп у меня неожиданно образовался. - Белов
удивился, как резво пошел к финишу Барышников.
- А вот теперь не отсидимся. Есть, конечно, вариант. - Он ненадолго
замолчал, устремив взгляд в темнеющее небо. - Нажраться сегодня до потери
пульса. Завтра продолжить и загреметь в ментовку. Серьезно загреметь, с
мордобоем и оскорблением при исполнении служебных обязанностей. Пока будут
разбираться, отстранят от службы. Упремся рогом, нас со зла вытурят за
дискредитацию звания. И - свобода.
- А другие варианты есть?
- Можно, конечно, острый приступ геморроя симулировать. Но я не стану,
хирургов боюсь. Еще отрежут что-то не то, буду всю жизнь мучиться.
- Нет, я про работу говорю. - Белов решил, пусть уж Барышников гнет свое
до конца.
- Других вариантов у нас нет, Игорь Иванович. Тут и дураку, вроде Димки,
ясно, что в ближайшее время мы раскроем антиправительственный заговор. Бабахнет
очередная "хлопушка", мы в три щелчка отловим исполнителей, а они сдадут нам
организацию. И начнем мы устанавливать конституционный порядок. Но не в Чечне,
а по всей России. - Барышников выдержал паузу, дав почувствовать опасность
темы. - И вот задаю я себе вопрос, Иванович, на хрена мне это все надо?
Белов встревоженно оглянулся на малолетнюю парочку, девчонка издала такой
стон, будто лишилась чувств от удушья. Оказалось, она жива и продолжает гибко
извиваться на коленях партнера худым, как хворостинка, телом.
- Полегче, красавица, так и помереть недолго, - посоветовал ей Белов.
Девчонка уставилась на него мутным взглядом. Потом мягко, совсем
по-взрослому улыбнулась. Он ждал чего угодно, даже на "завидуешь, старый?" не
обиделся бы. Но с влажных губ барышни слетело банальное:
- Пошел ты... - Не дожидаясь ответа, она отвернулась и вновь впилась в
губы партнера.
- М-да, - выдавил Белов и повернулся к Барышникову. А тот ждал ответа.
Белов с садистским удовольствием стал тянуть время, через горлышко изучая
содержимое бутылки.
"Не исключено, что Барышников выспрашивает из личного интереса. Надо же
ему сориентироваться, как жить дальше. Но если сопоставить с неожиданным
появлением на горизонте Димки... Как он, щенок, неумело прощупывал, а!
Допустим, меня проверяют. Тогда информацию должны снять минимум из двух
источников ближайшего окружения. Димка и Барышников... Возможно, очень
возможно, что затевается игра и кому-то очень надо знать, сумеет ли Белов
исполнить свою роль, или его надо менять, пока не поздно".
- А ты когда к брату должен свалить? - Вопрос был с подвохом: если это
легенда, то развалить ее труда не составляло.
- В августе, - без промедления ответил Барышников.
- Мало времени, - покачал головой Белов. - Давай завтра же ко мне с
рапортом на увольнение, подмахну сразу. Сам знаешь, минимум месяц с "бегунком"
по кабинетам набегаешься.
Он внимательно следил за реакцией Барышникова. Признаков паники не
обнаружил. Тот сидел, уставившись под ноги.
- А ты, Иванович?- поднял голову Барышников. - Я так понимаю, решил
продолжить художественное плаванье в бассейне с дерьмом?
Вопрос был задан грамотно, бил на совесть, а не на логику. На такие
вопросы человек вынужденно отвечает эмоциональнее, а значит - и раскрывается
больше.
- Мне пока идти некуда, Миша, - вздохнул Белов. - И кроме этого, если ты
прав и грядут серьезные перемены, то лучше остаться среди тех, кто сажает, а на
тех, кого в "воронках" везут, - добавил он в расчете не тех, кто, возможно,
будет по строчке анализировать разговор.
- Логично. А пока все тихо, лучше быть "крышей", чем сидеть "под
колпаком",- заключил Барышников. Запрокинул голову и влил в себя остатки пива.
Белов стал примериваться к своей бутылке, собирав ясь так же добить
оставшееся, разговор можно было считать оконченным и состоявшимся. Вздрогнул,
не донеся бутылку до рта, когда Барышников кряхтя полез в карман пиджака и
вытащил плоскую пластмассовую коробочку.
- Это что?- Белов на глаз определил, что на диктофон похоже мало, но чем
черт не шутит в век технического прогресса.
- Презент, - усмехнулся Барышников. - Это тебе, а у меня - вот. - Он
похлопал по поясу, на котором висела такая же коробочка. - Для отставших от
жизни оперов поясняю, пейджер - самая надежная и эффективная связь в городе.
Белов покрутил в руке свой пейджер.
- Где взял?
- Пока ты на совещании потел, я кое-куда смотался. Наш друг подарил, - с
намеком посмотрел на него Барышников.
В конторе не было ни одного отдела, который не "крышевал" бы знакомых
бизнесменов. Иногда доходило до абсурда, когда на "стрелке" встречались боевые
соратники. И тогда с матом-перематом выясняли, у кого больше прав. Согласно
субординации, прав было больше у старшего по званию. Вот и посылал куда
подальше полковник старлея, приехавшего отстаивать права "своего" бизнесмена.
До стрельбы, слава богу, дело пока не доходило. Не бандюки убогие все-таки
разбирались, а люди с высшим образованием.
- Ты поаккуратнее, старый.
- Я же не наглею, как РУОП! Не мобильный же у него вытряс и не джип
последней модели. Мне гульбарий в кабаке ни к чему, лишь бы на обед в столовке
хватало и на пивко после работы. - Барышников вновь стал самим собой - циником
и сибаритом. - Пейджер уже подключен, я там бумажку с телефоном и кодом
прилепил. Кстати, всех расходов-то - на триста баксов. Не обеднеет.
- Концы к нам не ведут? - Белов пощелкал ногтем по гладкой крышке.
- Таких лис, как мы, на понтах не поймать, - хохотнул Барышников. - За
пейджеры заплатил друг нашего малыша и передал дяде, а тот по-соседски подарил
мне. Концов никаких. А привязать эти штуковины к факту ареста трех фур "левых"
компьютеров - для это надо быть Каспаровым и Карповым одновременно.
Фирму, нуждающуюся в "крыше", нашел Барышников. Племянник его соседа по
лестничной клетке, забросив диплом инженера-мостостроителя, по уши -погряз в
коммерции. Как ни бился, а выбраться из мелкой спекуляции не удавалось.
Серьезные деньги требовали серьезных связей и надежной "крыши". Сосед, как
подозревал Белов, давний собутыльник Барышникова, пришел с
просьбой-предложением. Клялся в надежности, порядочности и точности в расчетах
за услуги. Прикрывать, как выяснилось, пока было нечего, второй год фирма
исправно носила в налоговую "нулевый" баланс, как ни странно, отражающий
реальное положение дел. Поэтому ставили на ноги фирму коллективными усилиями,
сосед обеспечивал связи в строительном бизнесе через друзей, бывших прорабов,
выросших в серьезных людей в импортных костюмах. А Белов с Барышниковым
передавали контакты, гарантирующие поступление оборотного капитала. Со временем
их процент должен был материализоваться в виде двух квартир в новостройке- и у
Белова, и у Барышникова дочери вошли в тот нежный возраст, когда квартирный
вопрос встает с особой остротой.
Партию компьютеров, сам того не ведая, сосватал Серега Авдеев. Особо
озабоченный по женской части, что требовало неизбежных расходов, а главное -
ввиду неминуемого развода, он решил совместить службу с коммерцией.
Наслушавшись разговоров в курилке, он почему-то решил, что даже такой
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг