бестолковый опер, как он, имеет право на свою долю в негласном "крышевом"
бизнесе. Хоть хватило ума поделиться идеей с начальством. Белов с Барышниковым
выслушали молодого и жадного и, сделав строгие лица, послали его по
соответствующему адресу. А сами, обмозговав идею, решили, что это то, что
требовалось.
Авдеев через стукача разнюхал, что через один таможенный пост регулярно
проходят партии компьютеров, декларируемых как радиодетали. Фокус-покус
устраивал мелкий таможенный клерк, поэтому партия из трех фур прибывала лишь
дважды в месяц - в дни его дежурства. Авдеев предлагал в ближайший приезд
устроить налет в духе тех, что показывают по телевизору лопоухим гражданам.
Повалить всех на землю и попинать для лучшей сообразительности, а потом
поставить на деньги.
"Это тебе не баб валить, тут думать надо", - изрек на это Барышников. За
неделю установил, что таможенник действительно работает на индивидуальном
подряде, за что следовало наказать, пока парня не прихлопнули, обрубая концы. А
так оно и будет, потому что дело крутили люди опытные; груз, едва выкатившись
за ворота таможни, из разрозненных деталей, если судить по документам в
машинах, тут же превращался в новенькие компьютеры, собранные одной
фирмой-однодневкой по заказу другой для поставки в Казахстан неизвестному АО
"Техносервис-плюс", в счет оплаты информационных услуг российско-голландской
нефтяной компании, качавшей тюменскую нефть. Нахрапом влезть в такой змеиный
клубок мог только полный самоубийца.
Белов с Барышниковым проанализировали ситуацию и решили, что давить змей
лучше чужими руками. К этому времени Барышников накопал установочные и
характеризующие данные на истинного хозяина груза. Как и предполагали, через
"левые" компьютеры прокручивали "левые" нефтедоллары, прибыль оседала в Москве,
прокачивалась через казино и вновь уходила за кордон. Собрав материалы в
папочку, Белов вышел на знакомого по Второму главку, ныне мирно подремывающему
в высоком кабинете налоговой полиции, тот свел с другом из УЭП. Совещание
устроили в кафе, хозяйка которого чем-то провинилась перед уэповцем. Ужинали
впятером, потому что налоговик привел бывшего сослуживца, ныне шишку в службе
собственной безопасности таможенного ведомства. К концу обильного застолья
выработали план.
В результате фуры с компьютерами торжественно арестовала служба
собственной безопасности таможни, мальчика-таможенника "подвесили на крюк",
чтобы другим было неповадно хапать в одиночку. Получателя груза выпотрошил УЭП,
а налоговая накрыла фирму, озабоченную компьютеризацией казахских степей. В
победных отчетах никто не упомянул, что следующая партия беспрепятственно
проследовала через таможню, но уже в адрес конкретных фирм, опекаемых
победителями. Хозяин груза наверняка уведомил покровителей о приватной беседе с
группой "силовиков" и их волчьих аппетитах, но боссы решили, что, коль
провалился, пусть платит из своего кармана.
От непосредственного участия в операции и дележе добычи Белов с
Барышниковым скромно уклонились. Им вполне хватило того, что таможня передала
"их", фирме партию конфискованных сигарет по смешныкг ценам, а УЭП и налоговая
поклялись, что для их ведомства фирма "Росток", так называлась фирма соседа,
теперь просто не существует. "Росток" получил все шансы со временем
превратиться не в корявого карлика, а в стройный дубок в диком лесу российского
бизнеса.
- Ладно. - Белов сунул пейджер в карман. - Пойдем?
Барышников дождался, пока он допил пиво, встал первым, похлопал себя по
тугому животу.
- Возникла потребность изучить местную географию. - Он осмотрелся по
сторонам, прицелился на скверик Литинститута.
- Старый, туалет в конце бульвара. - Белов невольно усмехнулся, таким
сосредоточенным выглядел Барышников.
- Знаю, - отмахнулся тот. - Не донесу. Белов отправил бутылку под
скамейку, заслужив злой шепоток старушек.
-Пошли в "Макдональдс", страдалец.- Он хлопнул Барышникова по плечу. - Я
эту забегаловку только под бесплатный туалет и использую.
Барышников первым, постоянно набирая ускорение, устремился к ярко
освещенным окнам "Макдональдса". С серьезным лицом, будто шел арестовывать
директора, он проследовал через зал, свернул на лестницу и налетел на хвост
очереди. Протискиваясь сквозь строй девушек, с обреченностью в глазах
подпирающих стены, он оглянулся на подоспевшего Белова и тихо, но так, чтобы
услышали все, прошептал:
- Именно в эти мгновенья я благодарю Господа, что сделал меня мужчиной.
- Если больше не за что, то и на том спасибо, - отозвалась юная фемина,
уступая дорогу.
Белов среагировал моментально, устремив на нее заинтересованный взгляд.
Больше всего его привлекал этот тип- умные стервы, с ними интереснее всего.
Судя по первому впечатлению, со временем из девчонки вырастет нечто особенное.
Она смерила Белова взглядом, и он чутко уловил, что за ним замечен лишь один
недостаток - дружба с Барышниковым. Возраст Белова ее не остановит, и в своих
юных силах она вполне уверена.
- Минутку,- обронил он, протискиваясь мимо. На всякий случай. А понимать
можно, как хочешь.
Поняла она правильно, уступила дорогу ровно настолько, чтобы грудь
скользнула по локтю Белова. Прикосновение вызвало у Белова тот специфический
ожог, по которому он сразу же определял, стоит ли продолжать знакомство. Если
верить Джунам и прочим толкователям непознанного, в эти секунды его поле
коротило с полем женщины и проскочившая между ними искорка несла в себе всю
информацию о прошлом, настоящем и будущем. Так это или нет, Белов не знал, в
дебри теории никогда не забирался, но опыт и что-то неясное, что приходит с
ним, всегда достаточно точно позволяли предчувствовать, будет толк или нет.
В туалете, где можно было угореть от навязчивого запаха дезодоранта, Белов
невольно почесал локоть. Кожу на месте прикосновения к груди малолетней
воительницы жгло, словно крапивой.
- Куда? - спросил Белов, когда выбрались из стерильно-дезодорированного
нутра "Макдональдса". На душе было неуютно, незнакомку не нашел ни на лестнице,
ни в зале. "Мелочь, конечно, но неприятно. Хотя, если разобраться, на фига она
мне?"
- Ну, ежели пить больше не тянет... - Барышников покосился на Белова, тот
не раздумывая отрицательно помотал головой. - И я того же мнения. По домам? -
Он протянул Белову ладонь.
Белов чуть задержал его ладонь в своей. Момент был самый удачный,
Барышников явно расслабился.
- Завтра жду рапорт, Миша. Не надо тянуть, рвать так рвать.
Благодушные глазки Барышникова на секунду сделались когтистыми, как у
кота, услышавшего скребок мыши.
- Я понимаю, это как зуб рвать. Давно пора, но решиться надо. - Он отвел
взгляд.
- И долго ты решаться будешь? - мягко надавил Белов.
- А вот попью сегодня с гаишником, машину твою из неволи освобожу, завтра
с утра опохмелюсь и на свежую голову начну думать.
- За машину, Михаил, отдельное спасибо, - увел разговор в сторону Белов,
отметив напряженные нотки в голосе Барышникова.
- Рано еще, - пробурчал тот.
- Да куда он от тебя денется, старый! - Белов хлопнул того по плечу,
подталкивая к входу в метро. - Ты же его даже на служебный "БМВ" разведешь,
если в настроении будешь.
- Ну так уж на "БМВ"! - хохотнул польщенный Барышников, смущенно потупив
глазки.
- Ладно, старый, пока!
- А ты разве не в метро?-удивился Барышников.
- Не, пройдусь до Маяковки. Красота кругом какая! - Белов обвел широким
жестом гомонящую площадь.
- Сто долларов штука, - уточнил Барышников, хитро подмигнув.
- Да я уж вприглядку как-нибудь,- отшутился Белов. - До завтра, старый!
Он сделал Барышникову ручкой и пошел вдоль парапета, косясь на коллегу,
медленно спускавшегося по ступенькам в переход.
Последняя фраза была с тонким намеком. Если Барышников приплел брата,
чтобы "подпустить слезу" в заказной разговор, то легенду с увольнением ему
предстояло отрабатывать на полную катушку.
"Ничего, ничего, пусть покрутится! - подумал Белов. - Я его за язык не
тянул, сам подставился. Может, я и перегнул палку... Вполне может быть, что
старый решил свалить. Но уж лучше перестраховаться, чем просчитаться. Опер, как
работник торговли, должен ошибаться только в свою сторону. Этому меня учить не
надо".
Он резко свернул в арку между сберкассой и книжным магазином, уступившим
половину торговой площади под одежду от Кельвина Кляйна. В переулке уже залегли
густые синие тени. С Тверской доносились голоса прохожих и мерное урчание
машин. Белов прошел немного вперед и замер в темном пятне тени от дерева. Мял в
пальцах сигарету, ждал. От арки за ним должны были пойти, наружка не любит
резких телодвижений. Между дружным метанием по квадрату Пушкинская- площадь
Маяковского и жертвой одним из оперов старший группы должен был выбрать
последнее. Значит, кого-то из молодых пошлют следом с явной угрозой
засветиться.
"Пусть я параноик, но не дурак же окончательный! Не бывает таких
совпадений. Не бывает! - отчеканил он по слогам. От напряжения из головы разом
улетучился вязкий пивной хмель. - Хорошо, допустим, наружку за мной не пустили.
Но весь же день щупают, как телку за вымя. Я нутром чувствую, начинается".
В переулок вошла парочка, едва пройдя сквозь арку, прижались друг к другу.
Белов не мог разглядеть, чем они там занимаются. Возможно, любовь, возможно,
импровизация наружки, намертво запечатавшей арку. Тогда проверяющего следовала
ждать с другого конца переулка.
Белов решил их спровоцировать, прикурить, ярко вспыхнув в сумерках
зажигалкой, и остаться на месте. По тому, как пройдут мимо и пойдут ли вообще,
можно будет судить, чья это парочка: сама по себе или "дядина". Полез в карман
за зажигалкой и нащупал плоскую коробочку пейджера. Невольно отдернул руку.
"А почему бы и нет? Прогресс не стоит на месте. "Радиактивную" метку на
заре демократии запретили, но почему бы не вмонтировать датчик в пейджер.
Кстати, это мысль! - Белов ужаснулся догадке.- Пейджер по сути- приемник. А
если добавить слабенький передатчик, то никаких проблем у наружки не будет.
Посылай периодически сигнал с пульта, пейджер "пиликнет" в ответ. Радиуса
действия в пару сотен метров вполне хватит, чтобы установить местонахождение
"объекта". А дальше- ножками, ножками, как отцы наши и деды топали за
клиентом".
Он медленно раскрошил в пальцах сигарету.
- А почему бы и нет? - прошептал он вслух. - Поиграем, у меня время есть.
Да и один черт не засну, не убедившись, что чистый.
Вышел из укрытия, остановился, прикуривая новую сигарету, и не спеша пошел
вниз по переулку.
Глава двенадцатая.
ОСТРОВ ЛЮБВИ
Дикая Охота
Максимов разглядывал плящущие на потолке тени. Солнце уже давно закатилось
за крыши домов, небо сделалось цвета загустевших сливок, розовое свечение,
пробившись сквозь взбиваемую сквозняком штору, рисовало на темных стенах
комнаты яркие живые разводы. Их медленный танец завораживал, навевал покой и
сон, легкий и прозрачный. Гул Садового кольца доносился из открытого окна, а в
пустой квартире стояла звенящая тишина.
Только мерное дыхание прижавшейся к груди женщины.
Как, почему, зачем это произошло и что будет дальше? Максимов никогда не
изводил себя этими вопросами. Случилось - так случилось. Что будет дальше,
узнаем. Одно знал точно. Что бы ни было, дальше будет иначе для каждого из
двоих. Любая встреча, сколько бы она ни длилась, это перекресток в судьбе.
Говорят, что в Японии есть фирма, спасающая самые безнадежные браки.
Чуткие и многоопытные прошлыми жизнями японцы нашли примитивное, но
эффективное, как каменный топор, решение. Без психоаналитического занудства
просто вывозят пару на островок, где ни черта нет, кроме камней и моря вокруг.
Муж, готовый забить супругу до смерти, жена, мысленно составляющая формулу
отравы, способной отправить к предкам благоверного, выбрасываются на остров с
одним одеялом и скудным запасом еды. А катер отваливает. Все, абзац.
Наверняка скандалят по привычке под крики удивленных чаек. Потом сидят на
разных концах островка и дуются друг на друга. Самые забубенные могут даже
поделить остров на независимые государства. Самое странное, что случаев
убийства среди пациентов ни разу не было. Потому что первозданная природа
быстро брала свое. Камни, соленый ветер, безучастная гладь моря. Ни
родственников, ни друзей, ни прочих сочувствующих и заинтересованных лиц в
затянувшемся семейном конфликте. Хочешь - не хочешь, а надо жить. И в диких
условиях мужик вновь становился мужиком: шел собирать дрова, ловить рыбу,
строить убежище от холодного ветра. Как-то само собой у него получалось отдать
свой свитер женщине, заботливо подать руку, переводя через камни, взять тяжелую
работу на себя. А она вдруг открывала, что приятнее всего заботиться о том, кто
заботится о тебе. Сидеть у огня и ждать, когда он придет, замерзший, но
довольный. И ночью, как ни отбрыкивайся, приходилось лежать рядом, одеяло
специально выдавалось одно. Любили ли они физически друг друга в эти промозглые
ночи, неизвестно, да не так уж важно. Главное, их души проникали друг в друга,
грели, врачуя сгоряча нанесенные раны. Кончался их самый нелепый уик-энд в
жизни, приходил катер, и уплывали они с островка с умытым соленым ветром
взглядом и просветлевшими душами.
Вокруг бушевал человеческий океан, гибли, запутавшись в тине
обстоятельств, впивались в тела себе. подобных, захлебываясь соком жизни и
кровью, обманывали, блудили, продавали и предавали, любили, спаривались,
рожали, ласкали и избивали детей, выли от безысходности и мечтали жить, но
умирали, разорванные на атомы Океаном. Мерный рокот его бился в стены квартиры
и отступал, не в силах нарушить тишину, в которой бились два сердца. Тихо,
мерно, в лад.
"Если Ты есть, спасибо за этот островок, - подумал Максимов, закрывая
глаза. - Что бы ни ждало впереди, спасибо Тебе".
Он осторожно потянулся за сигаретой, задумавшись, прокрутил зажигалку,
она, проворачиваясь, пронырнула между пальцами и замерла в готовности выплюнуть
язычок огня.
- Некрофилия, - неожиданно сказала Вика, удобнее устраивая голову на его
плече.
- М-м? - промычал Максимов, чиркнув зажигалкой.
- Я заметила, что ты иногда вот так крутишь зажигалкой. Машинально, когда
задумаешься. Психоаналитик сразу же поставил бы диагноз: подсознательная
некрофилия. Тяга к мертвечине, любование смертью и страданиями.
- Бред, Вика. - Максимов поморщился. - Что может знать о смерти и
страданиях импотент с козлиной бородкой? Это я о Фрейде говорю. Как и все
интеллигенты, он боялся смерти и старался избежать страданий. А жизнь без них
невозможна. Да и что он видел? Смерть бабушки, которую наутро напудрили и
помыли и в таком виде передали родне? Страдания гимназистки, нажравшейся серных
спичек? А в Грозном трупы валялись на каждом шагу, и страдали по-настоящему,
когда пуля вырывала из тебя кусок мяса. Только лечить ребят, видевших все это,
станут по теории, придуманной в тихом кабинете.
- Ты там был?
- Нет. - Свою часть "чеченской кампании" он отработал в Москве, за
несколько месяцев до бойни в Грозном.
- Обиделся?
- Нет. Одни делают, а другие объясняют. И им никогда не понять друг друга.
Она помолчала, что-то рисуя пальцем у него на груди.
- А ты можешь убить?
Максимов глубоко затянулся, выверяя ответ.
- Словами на такой вопрос не отвечают. Поэтому не верь, если кто-то
ответит вслух.
Она не стала выспрашивать дальше, вдавила палец, словно поставила точку. О
чем думала, какие письмена выводила на его коже, осталось загадкой.
Максимов погладил мягкий ежик на ее голове.
- Курить хочешь? - прошептал он. Вика взяла из его пальцев сигарету,
затянулась, откинулась, широко раскрытыми глазами уставилась в потолок.
Максимов встал, прошел к окну, осторожно развел шторы. Глухой двор
медленно тонул в сумерках. Свет горел лишь в нескольких окнах, большинство
отражали небо безучастно и мертво, как зимние лужи.
- Знаешь, а ты ничего, в форме,- раздалось за спиной. - Приятно
посмотреть.
- В городе примерно десять миллионов жителей. Допустим, что женщин из них
- одна треть. Это три с половиной миллиона. Из них в боеспособном состоянии-
минимум миллион. От пятнадцатилетних до сорокалетних. Отбросим калек, уродин и
алкоголичек, остается шестьсот. Все равно круто! - Он представил себе этот
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг