- Лучше "до". - Артур Михайлович оживился, и глаза вдвойне заблестели:
от водки и от полета. - На меня работает нечисть: полуведьмы, экстрасенсы,
гадалки, колдуны... Тебя это не смущает, Юлий?
Юлик обалдело поглядел вокруг, особенно на портреты каких-то людей,
развешанных по квартире Крушуева.
- Цель оправдывает средства, дорогой! - продолжал старик.
- Оккультисты против метафизиков! Знающий человек может не только по
ручке дитяти, - старичок хихикнул, - но и по другим разным признакам
распознать...
Год, час рожденья, детали... Да мало ли чего... Их много, много
признаков...
Есть и прямое виденье... По одной такой прямой наводке мы недавно
мальчика семи лети придушили... Насовсем...
- Юлий икнул.
Не икай. За дело задушили. Мы просто так никого пальцем не тронем. Из
мальца опасный человек бы вырос: и политический лидер, и провидец
одновременно. Опасно.
С сильной волей и не в нашу сторону направленный... Хе-хе-хе... -
старичок вдруг задребезжал блеющим смехом и стал потирать ручки.
- Вот мы и изменим курс истории куда надо... А еще говорят:
предопределено...
Хе-хе-хе!!!
Юлий хлопнул полстакана водки на радостях.
- Мальчик трепыхался?
- Раздавили такого нежного, гладкого, с большими глазами... Мы его
бревном...
Провидец и бревно!!! Хе-хе-хе-хе!!!
Старичок почти перешел на визг от счастья.
- Два года назад зарезали юношу. Всю мировую философию знал: и
христианскую, и греческую, и индийскую, и самую-самую древнюю... За все
это и прирезали... Во время... У нас есть один такой: горло перерезает
перышком. И кровь любит пить льющуюся. Черт с ним! Главное, убивать может
- всех этих, исключительных...
- Юноша-то дрожал?
- Не знаю. Может, и дрожал - все жить хотят, и попы, и черти, и гении -
еще молодой был, лет девятнадцать всего...
У старика руки дрожали от восторга.
- Но учти, Юлий, мы убиваем по делу, по идее, за людей, за всех людей.
По делу.
Журналистов, интеллигентов, гуманитариев мы же не трогаем, к примеру,
пусть они хоть семи пядей во лбу, хоть сто языков каждый из них знает.
Потому что известно, что интеллигенция продажна и глупа, их любой купит,
или, на худой конец, внушит что надо и убедит работать на себя. Не одна
сила, так другая. Они только корчат из себя независимых талантов. Такие
кретины пусть живут. Мы убиваем настоящих, кто действительно может дать
что-то уникальное и перевернуть мир. Или, хотя бы, затормозить наше
движение к покою.
Кстати, жертв наших, гадин, истинных врагов рода человеческого, мы не
насилуем, не грабим, не издеваемся даже. Все по-культурному. К тому же,
мотивов внешне никаких нет, причин как бы, потому и найти нас трудно. Да
кого сейчас ищут-то!
Так, для виду... Если только не из сильных мира сего... А сеть и люди в
ней у нас надежные, друг друга не знают, все скрыто, через цепочку,
профессионально...
Истинные цели полностью никто не знает... Ты один только мне по душе
пришелся, потому и сидишь здесь, слушаешь... Юлок! Хряпнем за
человечество, чтоб спокойно всем жилось, без всяких визионеров,
Достоевских и прочих... Юлик кивнул головой.
- Я ведь, Артур, не знал, что ты детишек, будущих гадов,
успокаиваешь... Я ведь мочил, которые уже появились, в начале... Но,
конечно, лучше с детства. Оно вернее.
- Это еще не все, Юлий, - посерьезнел старик. - Ты спросишь, откуда
деньги, платить убийцам, к примеру... Хотя сейчас и за сто рублей замочат.
Капитализм, деньги нужны... Но все-таки. Неужто ты думаешь, что все на мне
лежит?
- Не знаю.
- Конечно, не знаешь. Так вот, есть некие неизвестные, которые меня
поддерживают. Неизвестная сила. Я сам не знаю, кто они точно. Но они
существуют во всем мире. И цели, и идеи их, возможно, такие же как у меня.
Потому и поддержка. Если мы придем к власти - все осуществим как надо.
Тогда не нужно будет из-за "угла" кого-то мочить. По-научному сделаем.
Юлий остолбенел.
- Вот это да! Что же вы мне так мало платите?
- Ты работаешь за идею. Потом это окупится. Гадалка есть еще одна,
Зоря, прямовидящая оккультистка - тоже за цель работает. Мужик такой же
есть.
Три-четыре человека, а остальные, большинство, по иной схеме работают.
Меня в лицо или по фамилии - не знают.
Помолчали.
- Нас никто не подслушивает? - вдруг осведомился Юлик. Крушуев
расхохотался.
- Да кому нужен такой нищий старик, бывший профессор, как я? Никто и не
догадывается!
Юлик удовлетворенно протянул руку к бутерброду с жирной сальной
колбасой.
- Артур, а когда ребеночка-то мне укажешь?
- Будущего Платона? - расхохотался Крушуев.
- Мне все равно, лишь бы был гений. Но истинный, как ты говоришь.
Может, сжечь его? Я пожары люблю.
- Терпение, Юлок, терпение. Их же мало. Работа у нас трудная. От Зори
много зависит, от ее глаза.
- А если я откажусь?!! Ребеночка-то?! - кокетливо спросил Юлик.
- Но для блага ведь... Не из ворон же, а из младенцев невероятные гады
выходят!
Нечего слюни пускать... А потом, я даю задание каждому по душевным
силам его...
А не просто ни с того ни с сего...
Наступила тишина, как во гробе. Только тикали стенные часы. За окном -
тьма, только мелькали какие-то светлые огоньки. Мухи, и той в этой
квартире не было.
Юлик задумался. Крушуев тоже чуть-чуть загрустил.
- Вот что я скажу, Артур, - наконец выговорил Юлик. - Идея у нас-то, в
конечном счете, на высоте, а уж если эти идеи станут властью... Всех, кого
надо изведем... Но ведь ты всегда учил и подчеркивал, что все у нас
получится, только если наука найдет ключ к физическому бессмертию, по мне,
хотя бы, примерно, не к самому бессмертию, хотя бы, несколько тысяч лет
пожить со смаком...
- Хе-хе, у тебя губа не дура, - оживился старик.
- Короче, скажем так: к бессмертию. А вдруг не найдут этот ключик-то,
не выйдет ничего у ученых этих, как бы не старались! - Юлик даже вдруг
заржал от такой мысли. - Это ж легко сказать: смерть победить! Да вся наша
природа на смерти построена, я это еще с детства своего дикого понял.
Смерть везде, она и в нас сидит, как только мы родились. Мы вроде бы
живые, а на самом деле - трупы. В нашем теле будущий труп и есть. Так и
ходят все трупами. Конечно, ты скажешь, чего в этом хорошего! Да ничего
нет хорошего, но факт! Попробуй такое победить!
Ну, болезни, пожалуй, можно, лет сто двадцать пожить, сделают - но ведь
это дела не меняет! Что такое сто двадцать лет - пустяк! А раз смерть не
истребят, то все равно останется страх, ужасть перед неизвестным, опять
попрут пророки, мессии, писатели, сколько их не истребляй... У меня руки
длинные и сильные, - и Юлий, осклабясь, протянул их на грязный стол, - и
то всех не передушишь тогда...
- Продолжай, продолжай! - лицо старика даже раскраснелось от внимания.
- Так вот что я думаю. Этой самой современной науке,
генетике-бинетике... Как там, черт ее побери... одной никогда, ни в жисть
смерть не одолеть. Вот ежели к современной науке, самого высокого, как
говорится, уровня, добавить черную магию, то тогда... Вместе они одолеют...
Крушуев даже подпрыгнул от неожиданности и стал бегать по комнате
вокруг сидящего на стуле непомерного Юлия.
- Ох, молодец, Юлька, ох, молодец! - взвыл Крушуев и, не удержавшись,
даже поцеловал Юлика в немытую голову. - Тогда, конечно, одолеют, шутка ли
сказать:
черная магия плюс наука! До этого пока еще не дошли, но дойдут!
Обязательно дойдут! Ты сам пророк, Юля! Но ты наш пророк!
Вдруг Артур Михайлович сел за стол и сразу, без перехода, угрюмо сказал:
- А все-таки одновременно ты глуп, Юлий. Ведь пытались же раньше, без
всякой науки, одной черной магией - средство-то больно мощное. Ты хоть и
не так образован, но должен знать...
- И что?
- "И что?" - мрачновато передразнил Крушуев. - А то, " что бесплатный
сыр бывает только в мышеловке, тем более бесплатное бессмертие. Ты что,
дьявола перехитрить захотел? Даже при науке мы будем зависеть тогда от
него, платить надо будет по большому счету. Это тебе не гены, не атомы - с
ними можно делать почти все что хочешь. У него своя воля, своя линия, и
он, как всегда, над нами насмеется...
Никакой зависимости, никаких чертей! Мы, человечество, должны добыть
бессмертие собственными силами. Только так.
И Крушуев стукнул кулаком по столу. Пролилась рюмка водки.
- А вдруг не получится? - тревожно спросил Юлик.
- Не получится, значит, мы обречены. Опять появятся мессии, будды,
богочеловеки, мистика, истерия и так далее, снова весь этот круговорот.
- И не говори, Артур, не говори! - слезливо вякнул Юлий.
- Хотя тут и без бессмертия есть один вариант... Но молчу, молчу, -
прошипел Крушуев.
- Не доверяешь? - вспыхнул Юлик.
- Доверяю. Но ты не вместишь, - холодно осадил его старик.
Помолчали. Юлик расстроился. Попросил кока-колы или чего-нибудь
американского.
Старик нехотя принес.
- Ладно, ладно, - наконец задумчиво произнес Крушуев. - В утешение могу
тебе сказать, что ты все-таки пророк. Союз человечества и дьявола
возможен, но в несколько отдаленном будущем. До этого человечеству еще
надо дорасти. В таком виде, в каком оно сейчас, думаю, ни для Бога, ни для
чертей оно никакого интереса не представляет. Так, насекомые. Юлик
обиделся за себя.
- Обижаешь, Артур.
- Интерес у дьявола может возникнуть, когда человечество станет
действительно сильным, в науке, в воле, в магии, во всем... И интерес
возникнет, конечно, не к отдельным личностям, тоже мне боги, - фыркнул
Крушуев, - а к человечеству в целом. Как к своему союзнику. Дашь на дашь.
Он нам физическое бессмертие, даже если относительное, но все же... они
ведь это могут, сами-то ведь - какая мощь, для них этой проблемы нет... А
мы им союзничество в общей космической борьбе, в раскладе вселенском.
Тогда, наверное, не побрезгает. Раз мы будем сильны, то не обманет, да и
помощь понадобится.
- Религии будут сопротивляться, Артур, - пожаловался Юлик, и потом
вдруг разъярился, стукнул кулаком о чашку.
- Цыц! Попы?! Тоже мне! - презрительно ответил Крушуев. - Да я изъездил
полмира, знаю их. Некоторые из них и сейчас на наше дело готовы,
тепленькие... Да и на деньги падки. Многие из них глупы, а к тому времени
еще более поглупеют. Дьяволу их ничего не стоит обмануть: и при всех своих
догмах, и при всех своих традициях прекрасно пойдут за ним, думая, что
идут за Богом. Подмену при таких легко совершить. Ну, может быть,
какие-нибудь отдельные настоящие, духовные поймут в чем дело, зашевелятся,
но они не в счет. Их будет мало, изолируем или уничтожим.
Все человечество получит то, чего хочет. Дьявол станет с ним, с
человечеством, рядышком.
- Ну это еще когда будет, - горько вздохнул Юлик. - Мы не доживем, даже
если заморозимся или продлимся как-то в двадцать первом веке... от твоих
слов запьешь только, Артур, - проскулил он.
- Ничего, ничего, - Крушуев встал и добродушно похлопал Юлика по плечу,
- поэтому запомни: нам надо на себя только надеяться. Никаких чертей,
понял?!.
Полагаемся только на человеческий разум. На свет его и добро. Ты же
слышал об эпохе Просвещения?
- Небось.
- Ну так вот: беседа окончена. А завтра с утра приедешь ко мне на дачу
для конкретного разговора, задание дам.
Юлик оживился, грусть прошла.
- А вот тебе и денежки, аванс. Идея идеей, а жрать-то надо, - и Крушуев
передал ему увесистую пачку, - к тому же, ты ведь воробышков любишь
кормить, не так ли?
- И голубков тоже.
- Тебе этих баксов на всех хватит. И на себя. На этом простились.
Глава 14
На следующий день Посеев сел в ободранную электричку, чтобы вовремя
прибыть на дачу Крушуева.
В вагоне было мало народу, но это не смутило Юлика. Он быстро
огляделся, не зная, куда убрать руки. У него, огромного, была привычка
разговаривать с самим собой, бормотать под нос, как будто он родился
стариком. Но на этот раз, испугавшись своего бормотания, он замолчал и
стал думать:
"Это легко определить, когда пророк или иной бестия проявил себя... Как
тот, девятнадцатилетний, которого я удавил... А в ином случае, без
прямовидящих, без Зори, к примеру, - трудно... Когда еще не проявил... А
ты попробуй без Зори, попробуй просто так... посмотри в глаза и узнай: бог
он или человек. Если бог - надо придушить. Так-то, Юлик. Вот взгляни
строго в глаза людей вокруг, в вагоне... А что если испытать?"
И Посеев стал вглядываться. Потом даже соскочил с места и пробежался по
вагону, махая руками. Вернулся ошалелый. Почти все в вагоне показались ему
загадочными.
"Пося (Крушуев ласкал его этим именем, и он сам любил так называть свою
персону), Пося, значит что, всех их надо придушить?" - подумал он.
Юлик остолбенел. Мелькнуло: может, они только по глазам великие и
загадочные, а не изнутри. Облизнулся; нет, прав Артур: дисциплина,
дисциплина прежде всего, а то и на себя подумаешь, что бог. Самого себя
придушишь. Не его это дело - определять, кто провидец или властитель дум.
Его дело простое: душить. (Иное смертоубийство Юлик не жаловал.) Зачем он
привязался, например, к какому-то Черепову? Чем он так уж плох? А вдруг,
наоборот, свой парень? Но перчатки на всякий случай всегда при мне, -
заключил Юлик.
И невольно посмотрел на девушку напротив, вернее, наискосок. Она
внимательно, но отключенно, нежная такая, "со снопом волос своих овсяных",
смотрела на него. Не осуждающе, но и не завлекая. Просто так. Но Юлика
испугали необычайная глубина и ум в ее глазах.
"Артуру надо бы ее обнаружить. Пусть решает. Но как?" - чуть не
бормотнул он.
Потом посмотрел на ее тонкие голубые жилки на шее и решил, что ее
просто будет убить, но жалко.
От этого Юлий замолчал в уме, и так молчал и молчал. А потом вдруг
гаркнул:
- Девушка, а не хотите ли вы пройтись со мной глубоко, на дачу?
И даже испугался своего крика. Посмотрел - а вместо девушки пустота.
Видимо, она сошла на остановке, пока Юлик молчал. "Со снопом волос своих
овсяных отоснилась ты мне навсегда", - нелепо возникли в его мозгу давно,
казалось, позабытые, случайно прочитанные строчки. Поэзию Посеев терпеть
не мог.
Старушка с корзинкой помидоров юрко отсела от него в сторону.
"Никто меня не любит", - подумал Юлик.
Но скоро ему самому надо было сходить. Дачный поселок, утки, гуси,
деревья захватили его в свой мир. Но он шел, не разглядывая ничего...
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг