17
Когда поздно вечером в темной подворотне двое заступают тебе дорогу, и
еще двое отрезают путь к отступлению, печальные выводы о ближайшем будущем
напрашиваются сами собой. Михась затравленно прижался к стенке, озираясь
по сторонам. Внезапно сообразив, он сдернул с носа очки и сунул их во
внутренний карман пиджака.
- Ну, гады, подходите!- сжимая кулаки, отчаянно крикнул он срывающимся
голосом в смутной надежде, что кто-нибудь его услышит. Но глухая
подворотня поглотила все звуки.
- Привет, Михась, ты чего это?- удивился смутно знакомый голос.- Это ж
я, Васян, не узнал, что ли?- Одна из фигур, поплюгавее, подошла поближе и
вдруг загоготала.- Эй, ребя, он уже стеклышки снял, думал, бить будут! Во
зашугали-то как парня!- Он дружески ткнул Михася в бок.- Да ты чего,
забыл, как вместе в винный стояли?- Он опять заржал.- Да ладно, кончай
кулаками размахивать, все равно ни хрена не видишь.
- При...- Михась прокашлялся, проглотив комок в горле.- Привет,
Васян... Не узнал...- Где-то в глубине души он надеялся, что те,
полугодовой давности, события в винной очереди бесследно канули в прошлое
вместе с полублатным- или совсем блатным?- Васяном и избитыми до
полусмерти патрульными. Но прошлое оказалось куда прилипчивее, чем ему
хотелось бы.
Осознав, что бить его пока не собираются, Михась неуверенно нацепил на
нос очки. Он опасливо покрутил головой, озираясь на окруживших его громил,
затем вновь повернулся к Васяну.
- Как-то неожиданно вы... ты...- Он запнулся, не будучи уверенным в
том, какое обращение подойдет к ситуации.- В общем, неожиданно... в этой
подворотне.
Меня тут уже дважды грабили, вот я и...- Он замолчал.
- То-то я смотрю, ты стеклышки так сразу и сдернул,- посочувствовал
Васян.- Что, разбивали уже?
- Ага.- Михась чувствовал себя все более неуютно. Кто-то деловым шагом
зашел в туннель, но почти сразу замер на месте. Потом вновь вошедший
шарахнулся в сторону, и по асфальту зазвучали шаги бегущего человека.-
Васян, я пойду, а?
Мне домой пора...- Его голос звучал почти жалобно.
- Да погоди ты,- Васян хлопнул его по плечу. Несмотря на дружелюбность
жеста, Михась как-то сразу ощутил, что стряхнуть эту руку будет ох как
непросто.- Только встретились давние, можно сказать, знакомые, еще и
поговорить за жисть толком не успели, а он уже- пойду, пойду! Давай, не
журись, я тут недалеко местечко знаю.- Не обращая внимания на робкие
протесты Михася, Васян повлек его с собой прочь из подворотни. К
некоторому облегчению Михася, угрюмые амбалы за ними не последовали,
неслышно растворившись в сгущающихся сумерках.
- А я иду с ребятами домой из пивнушки,- трепался Васян,- и тут
смотрюзнакомая личность мимо шкандыбает. Дай, думаю, разыграю малость,
адреналин, говорят, для здоровья полезен. Ну, заскочили мы в подворотню,
да и встретили тебя!- Васян опять заржал.- Эх, посмотрел бы ты на себя со
стороны! В штаны, небось, чуть не наложил?- Он кинул в сторону Михася
неожиданно острый взгляд, и тут же сменил тон.- Да ладно, не хмурься,
дурак я, согласен, ну да уж каким уродился. Сейчас вот тяпнем пивка по
паре, и все будет нормалек. А, да, забыл, ты же у нас не пьешь. Что,
совсем не пьешь? Что, и пиво не пьешь? Ах, пиво пьешь? Ну, тогда все
путем. Тут рядом классное местечко есть, сейчас мы туда с тобой завалимся,
тяпнем пивка, и все путем. Жена-то не потеряет? Ну да ничо, потеряет-
потом найдет, не все же у жены под каблуком ходить. Вот моя стерва...
пока вместе жили... бывалыча, явишься часа в два ночи, на рогах
приползешь, а она тебя уже со скалкой встречает. Где, грит, зарплата, ирод
ты окаянный? Да все в ажуре, Зинка, ей говоришь, все здесь, в кармане... а
в кармане дырка, а в дырке кукиш, и она давай тебя этой скалкой охаживать.
А ты терпишь, терпишь- да и то, рука-то у нее женская, слабая, можно и
потерпеть, не жалко- а потом надоест тебе все, ты эту скалку хвать у нее
из рук, да в угол, а ей- фингал под глаз, штоб не рыпалась, а она в тебя
тарелками как начнет швырять... Эх, золотое было время, было да сплыло,
прошло, улетело, а больше такого и не будет, водяру только с двух до
четырех, а пива и не бывает, но если места знать, да быстро бегать, то все
сразу пучком, да вот мы и пришли.
Несколько ошарашенный словоизвержением Васяна, Михась с удивлением
уставился на неказистый деревянный домик, из-за неплотно закрытых дверей
которого изредка прорывались залихватские крики. Васян поднялся на крыльцо
и решительно толкнул дверь. Им в лицо ударило спертым воздухом, в котором
перемешивались запахи пива, несвежей мочи и чего-то непонятно-острого, от
которого Михасю неожиданно зверски захотелось есть. Он с тоской пощупал
карман, безуспешно пытаясь вспомнить, осталось ли что от его жалкой
наличности после обеда в институтской столовой. Он уже было открыл рот,
чтобы сообщить об этом Васяну, но тот ловко втолкнул его внутрь и
захлопнул за собой дверь.
Никто не обратил на них абсолютно никакого внимания. Какой-то человек,
по виду бармен, яростно ругался в углу с тремя мужиками сильно
подвыпившего вида.
"Я тебе дам- с собой!", доносилось оттуда до Михася, "хочешь в ментовку
со мной на пару загреметь? Здесь- хоть залейся..." Васян, как таран
пробивая кипящую толпу и крепко держась за Михася, целеустремленно
двигался куда-то в угол.
Михасю отдавили обе ноги и больно пихнули в бок. Ему опять стало
тоскливо. Он начал прикидывать, как смыться отсюда под благовидным
предлогом, но тут Васян хлопнул его по плечу.
- Здорово, Рыжий! Познакомься, это Михась, свой парень,- прокричал он
сквозь шум.- Михась, это Рыжий, мужик что надо. Я сейчас.- С этими словами
он нырнул в толпу, оставив Михася наедине с Рыжим, угрюмым брюнетом без
особых примет, уже изрядно набравшимся, судя по его внешнему виду. Михась
растерянно посмотрел на него.
- Здравствуйте,- неуверенно проговорил он, судорожно пытаясь
сообразить, надо ли протягивать руку для пожатия, или здесь это не
принято.- Я Михась. Мы с Васяном...
Рыжий громко икнул. В воздухе еще сильнее запахло перегаром. Он без
всякого выражения посмотрел на Михася, затем припал к большой кружке с
чем-то, цветом отдаленно напоминающим пиво. Выглотав почти все ее
содержимое, он с размаху брякнул кружку на стол- Михась вяло удивился, что
стеклянный сосуд остался цел после такого неуважительного обращения- и
снова бессмысленно уставился на Михася. Тот безнадежно оглядывался по
сторонам, пытаясь понять, как отсюда выбраться.
Из толпы вынырнул Васян. Судя по тому, как виртуозно он нес сразу шесть
больших кружек с пивом, не проливая ни капли, было видно, что ему не
впервой заниматься такими операциями. Водрузив их на замызганный столик,
он торжествующе повернулся к Михасю.
- Вот,- заявил он.- Пей. Наслаждайся, программист. Я за закусью
смотаюсь.- Он намылился опять исчезнуть в толпе, но Михась крепко ухватил
его за рукав.
- Васян, погоди! У меня денег почти нет!..
- Да забудь ты, я угощаю,- отмахнулся от него Васян, небрежно
освобождаясь от его хватки, и вновь растворился среди людей.
Михась, неуверенно взглянув на Рыжего, взял в руки одну из кружек. На
ощупь она была неприятно-засаленной. Но пиво пенилось, как ему и положено,
и запах от него шел вполне правильный. Михась осторожно попробовал
жидкость на вкус. Пиво.
Не самое лучшее, которое ему приходилось пить, но вполне настоящее
пиво. Он сделал глоток, потом еще один, и прислушался к своим ощущениям.
Симптомов острого отравления не наблюдалось, и, внезапно осмелев, он
припал к кружке и единым духом выхлебал сразу половину. Рыжий молча следил
за ним сонными глазами.
Выпитое пиво придало Михасю некоторую смелость, и он начал уже с
интересом осматривать местность. Пивная представляла из себя старый
деревянный, когда-то принадлежавший богатым хозяевам, а после- Народному
Государству дом, в котором большая часть перегородок между бывшими
комнатами была убрана, в результате чего получился довольно вместительный
зал. Почему-то на стенах отсутствовала наглядная агитация, повествующая о
вреде пития и пользе трезвого образа жизни, которая- после начала Борьбы
За Трезвость- была обычной для подобного рода заведений. В дальнем конце
размещалась неказистая стойка с потрепанного вида барменом, который уже
доругался с троицей, требовавшей налить на вынос, и теперь с удивительной
ловкостью метал посетителям вдоль означенной стойки кружки с разноцветной
жидкостью. Михась засмотрелся на него, изредка отпивая солоноватое пиво.
Снова вынырнувший из толпы Васян бухнул на столик тарелку с
подозрительного вида сухарями и неказистой сушеной воблой и, проследив
взгляд Михася, одобрительно кивнул:
- Силен, шельма! С этим глаз надо держать востро. Чуть что- полкружки
не дольет, а ты даже не заметишь. Силен, силен,- Васян восхищенно покрутил
головой.- Да и ты, я гляжу, времени зря не теряешь,- он с размаху шлепнул
Михася по спине, от чего тот подавился пивом и закашлялся.- Не торопись,
успеешь, надуешься еще по самые уши.- Как бы в опровержение своих слов он
схватил со стола непочатую кружку- пена уже осела, и было видно, что пива
в ней налито едва на три четверти- и одним большим глотком осушил ее.
Удовлетворенно крякнув, он захрустел сухариком.- Эй, Рыжий, хорош в немого
играть. Принес?
Рыжий молча пожал плечами, полез в карман и вытащил оттуда поллитровку,
которая сразу же перекочевала в руки Васяна. Воровато оглянувшись по
сторонам, он скрутил бутылке головку, и быстро плеснул оттуда во все
оставшиеся кружки с пивом. Затем он сделал почти цирковой жест рукой, и
бутылка незаметно исчезла под полой его пиджака. Васян толкнул одну кружку
в сторону Михася, другую- в сторону Рыжего, сам подхватил третью.
- Чего это пойло просто так хлебать, верно?- подмигнул он Михасю.- Вот
с водярой это куда интереснее, прямо за душу берет. Ну, будем?
- Да я ж не пью,- Михась попытался оказать слабую попытку
сопротивления.- А тут водка...
- А кто пьет?- удивился Васян.- Я, что ли, пью? Тут на триста грамм
пива стопарь водяры, разве ж это питье? Рыжий, скажи ему!
Рыжий опять молча пожал плечами, и сделал богатырский глоток из
пододвинутой к нему кружки. Михась растерянно посмотрел на него, потом на
Васяна.
- Давай, давай, не тяни!- ухмыльнулся тот ему.- За встречу!
Михась осторожно попробовал смесь, в которую превратилось пиво. Вкус
водки почти не чувствовался.
- Давай, давай, не трусь!- подбодрил его Васян.- Мужик ты или нет?
Михась был мужик. Он решительно припал к источнику живительной влаги и
мужественно одолел половину. Внезапно голова у него закружилась и стала
легкой-легкой, как детский шарик. Васян подтолкнул ему тарелку с закуской,
и Михась стал жевать жесткую и безвкусную воблу. Мир вокруг окрасился в
более радужные тона, шум толпы слился в приятный успокаивающий гул, и даже
неприятные запахи куда-то делись.
- О це дило!- одобрил его Васян.- Я, как тебя увидел, сразу понял- ты
мужик ничего, не то, что все эти шибко умные очкарики. Ты кем, говоришь,
работаешь? Да ты пей, не стесняйся.
Польщенный Михась стал путано объяснять Васяну с Рыжим, который так и
не проронил ни звука, что работает он сисадмином в институте, обеспечивает
тупым пользователям почту... ну, электронную почту, не обычную, а которую
между машинами по проводам передают... и следит, чтобы они не слишком-то
уродовали свои терминалы пролитым кофе. Чувствуя молчаливый интерес
собеседников, особенно Рыжего, он попытался рассказать анекдот про сына
программиста и музыку в борделе, но запутался, и пожаловался на свое
начальство, которое ни хрена в машинах не понимает, а подчиненных давит. А
машина у них классная, бэ-ка ноль тринадцать, восемьсот килогерц, пятьсот
сорок кило памяти, тридцать портов под терминалы да два под внешние
каналы, каждый на триста бод, да если бы он мог всем этим богатством
свободно распоряжаться, а то пользаки совсем на голову сели...
Михась смутно помнил, что происходило в продолжение следующих двух
часов. У него отложились в памяти надвигающаяся усатая харя и Васян,
который с остервенелым лицом отбрасывает его куда-то вбок и с размаху бьет
в харю кастетом так, что она сразу заливается кровью. Затем он помнил, как
на улице, опираясь одновременно на Васяна и на бревенчатую стенку бара,
блюет в сточную канаву, а земля волнами ходит у него под ногами.
Последнее, что он запомнил в тот день, было испуганное лицо жены в дверном
проеме.
18
Если бы на Совете использовалась обычная речь, то сейчас здесь царила бы
напряженная тишина.
- Не понимаю,- наконец устало вздыхает молодая женщина, в каштановых
волосах которой пробивается ранняя, не по возрасту, седина.- Все идет
вкривь и вкось. Еще немного, и я начну верить в невезение. Ну не может так
быть в жизни, не может... Ни статсоциология, ни здравый смысл не
объясняют, почему все допустимые отклонения сейчас накапливаются
однонаправлено. Мы идем на грани фола, еще чуть-чуть, и все рухнет.
Тяжелое молчание.
- Кто бы говорил про невезение,- угрюмо усмехается мужчина средних лет
с орлиным носом и черными бровями вразлет.- Когда мы корректируем развитие
общества, субъекты нашего давления тоже все на него списывают. Мы все
втихомолку воображаем себя богами-небожителями, призванными спасти мир и
вывести его на тропу процветания. Уже лет так три тысячи, насколько я
понимаю. И где наши мечты?
- На что ты намекаешь?
- Намекаю?- удивляется горбоносый.- По-моему, я выразился вполне четко.
С чего вы взяли, что мы- единственная тайная организация такого рода?
Почему вы думаете, что не может быть еще одной такой же? Или не одной? Это
между нулем и единицей качественная разница, а между остальными
натуральными числами таких различий нет.
- Обсуждалось уже,- это парень лет тридцати, красавец из тех, которые
нравятся женщинам. Где-то в глубине его прозрачных серых глаз застыла
жестокая боль.- Ты тогда в свои квантовые переходы закопался на месяц, так
что можешь быть не в курсе. Просчитывалась вероятность того, что мы сами
находимся под внешним влиянием. Вероятность ненулевая, но настолько мала,
что практически этот вариант рассматривать незачем.
- Но ненулевая ведь? Да и статпсихология не может давать точных
результатов применительно к малым группам людей...
- Я сам знаю, на какой психомассе у нее экстремум точности. Но мы
использовали не ее. Есть теоремы, дающие точные модели поведения малых
сообществ.
- Что за теоремы?- невысокая девушка с задорно вздернутым носиком
выбрала свою позицию неподалеку от красавца парня. Время от времени она
встревоженно поглядывает на него, на что неизменно получает успокаивающую
улыбку.- Я таких не помню.
- Неудивительно,- задумчиво отвечает женщина с проседью в волосах.- Мы
вообще мало что помним. Базы Робина содержат огромный объем знаний, но
мало кто продвигается дальше общей теории. Мы привыкли к тому, что наши
вмешательства ограничиваются стандартным социумом, так что просто
игнорируем все остальное.
Деградация...- Она опять вздыхает.
- Есть группа законов, описывающая поведение малых групп людей в
экстремальных условиях,- объяснение предназначено курносой девушке, но
большинство присутствующих тоже слушает сероглазого с нескрываемым
интересом.- Экстремальность условий строго описана, и Хранители как
замкнутый моносоциум удовлетворяют определению. С помощью данной теории
возможен анализ поведения относительно небольших групп людей, к сожалению,
путем огромных вычислительных затрат. Робин три недели занимался почти
исключительно тем, что просчитывал данный вариант.- Он проигнорировал
обрушившуюся на него волну удивления.- Это не так много, поскольку мы
выставили альфу в десять в минус двенадцатой, это предельная, непрерывная
справа, точка временной функции. До этой точки время вычислений
пропорционально экспоненте объема входных данных, после неефакториалу. Уже
для альфа, равного десять в минус тринадцатой, на вычисления ушло бы около
пятнадцати лет. Именно поэтому такие точные методы еще ни разу не
применялись, что и объясняет их малоизвестность. Собственно, до перехода
на объемно-распределенную систему вычислений Робин не смог бы просчитать
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг