правительства генерал Лоопинг. Это был широкоплечий коренастый мужчина с
каменным квадратным лицом и с безукоризненной выправкой военного. Он
появился в КИРМе неспроста.
Наделенный большими полномочиями, он мог по собственному усмотрению
решить судьбу Дика.
Генерал Лоопинг сказал:
- Вчера вечером, дорогой профессор, вопрос о Ричарде Мюррее обсуждался
на закрытом заседании парламента. Большинство депутатов высказались за
удаление вашего феномена за пределы страны. Правительство поручило мне
заняться этим вопросом. Но, прежде чем высказывать свои соображения, я
хотел бы услышать что-нибудь о дальнейших планах КИРМа.
- У нас нет никаких планов, генерал, - твердо ответил Джексон. - Наша
комиссия зашла в тупик. Мальчик растет, и мы пока что бессильны остановить
или хотя бы замедлить его рост.
- Значит, он будет расти без конца?
- В нашей природе ничего не бывает "без конца", генерал. В организме
нашего мальчика произошло загадочное разрушение барьера видовых размеров.
Человеку не свойственно достигать такого гигантского роста. Но для
животного мира в целом рост и вес Дика отнюдь не являются феноменальными.
Земля рождала исполинов, во много раз превосходивших своими размерами
нашего великана. А в океане и теперь обитают гиганты, вес которых
достигает сотни тонн. Однако природа и здесь поставила строгие барьеры.
Помимо видовых, существуют общие биологические пределы роста для всех
живущих на нашей планете организмов. Животное в тысячу тонн - это нонсенс.
Я уверен, что и наш мальчик не вырвется за эти пределы.
- А вам известно, профессор, какими числами может быть обозначен этот
биологический барьер?
- Не берусь утверждать, генерал. Фауна океанских глубин еще
недостаточно изучена. Там могут скрываться сюрпризы весьма внушительных
размеров. Но уверяю вас, что человек-гора нам не угрожает.
- Можно подумать, профессор, что человек-утес вас вполне устраивает...
Ответьте мне на такой вопрос. Вы задумывались над тем, какая участь
ожидает вашего малыша, если он не подчинится законам природы и поломает
все биологические барьеры роста?
- Не представляю себе...
- Его придется ликвидировать!
Седые брови Джексона резко сдвинулись, глаза засверкали.
- Вам не кажется, генерал, что, помимо биологических барьеров,
существуют еще барьеры нравственные, правовые? По какому, интересно,
закону вы приговорите к смерти восьмилетнего ребенка, вся вина которого
состоит лишь в том, что он непрерывно растет?
- Вы сами отлично понимаете, что ни о какой вине тут не может быть речи.
Наводнения, засухи, извержения вулканов и тому подобные стихийные
бедствия тоже ни в чем не виноваты, и тем не менее человек с ними борется
и устраняет их, потому что они для него опасны. Поэтому за законом дело не
станет, уважаемый профессор. Сегодня его нет, завтра будет. Но сейчас нам
надо поговорить о другом. Вы, как я понял, намерены продолжать изучение
этого феноменального мальчика Ричарда Мюррея. Ну что ж, правительство не
возражает и некоторое время еще будет финансировать работу КИРМа в
надежде, что когда-нибудь эта работа принесет свои ощутимые плоды. Но вам
придется избавить страну от присутствия вашего феномена. Человек-утес
становится слишком неудобен и опасен. Вы можете что-нибудь предложить в
этом направлении?
- К сожалению, нет. Мне в голову не приходило, что мальчика придется
изгнать из его родной страны.
- Давайте без сантиментов. Это не изгнание, а всего-навсего мера
предосторожности. Так будет лучше и для Дика, и для нашей общественности.
Мне кажется, самым подходящим решением был бы остров. У меня уже есть один
на примете. Небольшой клочок земли, скал и леса посреди океана. Размеры
его ничтожны: восемнадцать километров в длину и одиннадцать в ширину. Две
речушки с отличной водой, пятьсот гектаров леса. Местные обитатели - их
там человек семьсот - занимаются рыбной ловлей и скотоводством. Мешать не
будут. А если все-таки взбунтуются, переселим их в другое место... Ну как,
профессор, хорошая идея?
- Не берусь сразу отвечать, генерал. Мы обсудим ваше предложение, -
сдержанно сказал Джексон.
Генералу это не понравилось. Отбросив личину любезного собеседника, он
одним движением бровей превратился в грозного начальника.
- Некогда обсуждать, профессор! - сказал он резко. - Действовать надо
быстро и решительно. Пока ваш феномен транспортабелен. Завтра же пришлите
ко мне представителей для согласования наших действий. Переезжать нужно
немедленно! Это приказ!
- А коли приказ, то и говорить не о чем. Завтра в девять ноль-ноль
представители КИРМа явятся в ваше распоряжение! - бодро воскликнул
профессор, смеясь одними глазами.
Ему вдруг почему-то стало ужасно весело. Но генерал этого не заметил и
ушел, вполне довольный собой.
Едва дождавшись ухода важного посетителя, доктор Кларк тут же вбежал в
кабинет шефа:
- Потрясающая новость, профессор!
- Рад вас видеть, Кларк. Садитесь и рассказывайте.
Но доктор Кларк не стал садиться. Когда он волновался, ему хотелось
двигаться.
- Сегодня Дик вспомнил, что его отец Томас Мюррей, сделал ему перед
смертью какой-то укол! - выпалил он.
- Погодите... Какой укол? Почему? Мальчик был болен?
- В том-то и дело, что Дик был абсолютно здоров. Я же видел его! Он
говорит, что отец сделал ему укол, когда тетка привела его проститься с
умирающим. Я находился в это время рядом, в гостиной. Мальчик пронзительно
закричал. Я бросился туда, но у дверей остановился, потому что услышал
голос больного. Он отчетливо произнес: "Доктору Кларку об этом ни слова!"
Услышав такое, я, конечно, поспешно вернулся в гостиную, уверенный, что
дело касается какой-то семейной тайны.
- Значит, тетка Дика присутствовала при этом?
- Вне всяких сомнений.
- Почему же она скрыла от нас такой важный факт?.. Странно... Впрочем,
лучше всего поговорить с ней лично. Вот что, доктор, дайте госпоже Мюррей
телеграмму, пусть приезжает немедленно. Позже нам трудно будет встретиться
с ней. Нас ждут большие перемены.
- Что-нибудь случилось, шеф?
- Да, доктор. Правительство расщедрилось и подарило нам целый остров,
который лежит где-то посреди океана. Но при одном условии: мы немедленно
должны все свернуть и освободить столицу от своего присутствия.
Как только радио, телевидение и газеты распространили весть о том, что
Ричард Мюррей переселяется на далекий остров, жители столицы сразу
изменили свое отношение к малолетнему великану. Вместо демонстрантов,
требовавших удаления Дика, стали приходить многочисленные делегации с
ценными подарками. Их было очень много, этих подарков, и среди них были
такие, которые пришлись кстати особенно теперь, накануне большого
путешествия.
Различные фирмы в спешном порядке изготовили для Дика свою продукцию,
придав ей небывалые размеры. Фабрика готового платья сшила для Дика
огромный матросский костюм и просторный плащ из алого сукна. Шляпная фирма
поднесла ему две исполинские шляпы и бархатный берет с пером. Местный
обувной король подарил Дику пару ботфортов и пару башмаков фантастического
216-го размера. Эту чудовищную обувь везли на грузовике, на бортах
которого красовалась рекламная надпись:
"ФИРМА ХОБАРТ И К° ОБУВАЕТ ВСЕХ, ДАЖЕ ВЕЛИКАНОВ!" Печатники поднесли
Дику книгу Свифта "Гулливер в стране лилипутов". Трехметровая книга была в
кожаном переплете с золотым тиснением, а на нее пошла самая
высококачественная бумага.
Главным назначением всех этих подарков была реклама: каждая фирма
стремилась продемонстрировать свое превосходство над конкурентами.
Но были подарки и другого рода. Их от чистого сердца давали рабочие
профсоюзы и ассоциации ремесленников. Эти отличались не только
практичностью, но и бесконечным разнообразием. Чего тут только не было!
Гигантские рыболовные снасти, которыми впору было ловить акул; охотничьи
ружья величиной с пушку; исполинские бинокль и фотоаппарат; несколько
наборов самых разнообразных инструментов; кухонная и столовая посуда;
школьные принадлежности и всевозможные игрушки и многое, многое иное.
Некоторые предметы были таких невероятных размеров, что даже Дику при его
теперешнем росте они казались несуразно большими. По-видимому, они
делались, так сказать, навырост.
Клементайн приехала в столицу как раз к началу этого нескончаемого
потока подарков. Дика она застала в парке. Разодетый во все новое, он
трубил в гигантский медный рожок, хохотал, пел песни и плясал, к
несказанному удовольствию многотысячной толпы, усеявшей все здания вокруг
парка.
Заметив тетку, которая уже минут десять стояла, прижавшись к
знаменитому платану, и со слезами на глазах наблюдала за своим мальчиком,
Дик отшвырнул рожок и присел на корточки.
- Тетечка, милая, наконец-то ты приехала! Смотри, смотри, меня снова
все любят!
И я уезжаю, на взаправдашный остров!
В порыве радости мальчик сел на траву и привлек тетку к себе, - Тише,
тише, увалень! Ты же раздавишь меня! - взмолилась госпожа Мюррей.
- Не бойся, я потихонечку!
Дик поставил тетку на ноги и лег возле нее, чтобы удобнее было
заглядывать ей в лицо.
- Ты чуть мне кости не поломал! - ворчала госпожа Мюррей, оправляя на
себе платье. - И ради бога, не кричи так громко. Ведь оглохнуть можно!
- Я буду говорить совсем-совсем тихо! - прогремел Дик с широченной
улыбкой и принялся рассказывать тетке про остров, про море, про подарки и
про то, как его снова полюбили все жители столицы.
Переселение на остров не удалось осуществить так быстро, как хотелось
генералу Лоопингу. В конце июня на острове еще шли работы по строительству
нового павильона. Но ждать было больше нельзя. Дик к этому времени достиг
двадцати метров и весил семнадцать с лишним тонн. Теперь он уже казался не
просто мальчиком-великаном, живым воплощением здоровья, красоты и силы, а
чуждым для людей пришельцем с какой-то неведомой гигантской планеты.
Генерал Лоопинг, ежедневно следивший за прибавками в росте и весе Дика,
решил не дожидаться конца работ на острове и начать переселение немедленно.
- Завтра второе июля, профессор, завтра и отправляйтесь. Я не могу вам
больше дать ни одного часа. Общественность сейчас настроена благоприятно,
нужно этим воспользоваться. Завтра я направлю батальон гвардейцев для
охраны Мюррея, а на шоссе от столицы до порта расставлю усиленные наряды
полиции. Завтра отправляйтесь!
Профессор Джексон не счел нужным противиться этому, тем более, что
рекомендация генерала и на сей раз звучала как категорический приказ. Он
отдал все нужные распоряжения, а вечером выкроил полчаса для беседы с
теткой великана.
На столе профессора то и дело звенел один из телефонов, в кабинет
заходили усталые люди за указаниями и советами. Разговор из-за этого
получился с перебоями.
- Ваш племянник, госпожа Мюррей, рассказал доктору Кларку о том, что
умирающий отец сделал ему какой-то укол и что вы при этом присутствовали.
Вы помните об этом случае?
Клементайн страшно побледнела и с минуту не могла вымолвить ни слова.
Джексон не обратил внимания на ее замешательство. Он просматривал в это
время какие-то бумаги, принесенные секретарем для подписи.
- Вы говорите, укол?.. Ни о каком уколе я ничего не знаю, профессор.
Мальчик, должно быть, перепутал что-нибудь... - проговорила наконец
Клементайн.
- Я тоже полагаю, что в воспоминаниях Дика произошла какая-то путаница.
Ведь вы бы рассказали нам об этом, если бы что-либо подобное в самом деле
произошло?
Профессор отвлекся от бумаг и пытливо глянул на женщину поверх очков.
- Конечно, рассказала бы! - в полнейшем замешательстве вздохнула та и
опустила глаза.
На сей раз ее смятенное состояние не ускользнуло от Джексона. Он вдруг
встал, подошел вплотную к Клементайн и взял ее за руку. Несколько
мгновений он исследовал ее лицо внимательным взглядом, затем тихо и
раздельно, проговорил:
- Дорогая госпожа Мюррей, будьте со мной откровенны. Или вы не
доверяете мне?
- Что вы, профессор! Клянусь вам...
- Не надо, не клянитесь напрасно. Я вижу, что вы что-то скрываете. Ваш
брат Томас Мюррей делал Дику укол в вашем присутствии?
- Зачем?.. Зачем ему было делать укол?.. Ведь Дик был совершенно
здоров!..
- Вот именно! Мальчик был совершенно здоров, а отец перед смертью
сделал ему какой-то укол и запретил говорить об этом даже доктору Кларку!
Клементайн вздрогнула, испуганно посмотрела на профессора, но
удержалась и смолчала. Профессор продолжал:
- Биологический институт, в котором работал ваш брат вплоть до
возвращения в родной город, сообщил нам, что, помимо официальной темы,
Томас Мюррей занимался в институтской лаборатории какими-то частными
опытами над простейшими. На эти опыты он тратил все свои средства. Но цель
их держал в строжайшем секрете. Вам известно что-нибудь об этом? Ваш брат
ничего вам не рассказывал об этих своих опытах?
- Нет, профессор, он не рассказывал мне абсолютно ничего. Он приехал
совсем больной, ему было не до рассказов, - с этими словами госпожа Мюррей
смело посмотрела профессору в глаза. Ей стало легче, ей хоть в чем-то дали
говорить правду.
- Значит, не рассказывал... А среди его вещей не было каких-нибудь
бумаг? Я имею в виду дневники, записки, протоколы опытов.
Клементайн опять вся съежилась и затрепетала.
- Нет, профессор, нет... У него не было ничего такого...
- И все же вы подумайте и постарайтесь вспомнить хорошенько. Я знаю,
почему вы не доверяете мне. Вы боитесь за жизнь Дика. Но я даю вам слово
ученого, что ни при каких обстоятельствах жизнь вашего племянника не будет
подвержена опасности.
А вот излечению его ваша полная откровенность могла бы помочь. Обещайте
мне подумать об этом!
- Хорошо, профессор, я подумаю... - чуть слышно прошептала Клементайн
и, чувствуя, что еще минута такой пытки - и она во всем признается,
поспешно ушла.
Джексон не стал ее задерживать. Он понял, что теперь эта женщина сама
откроет ему тайну своего племянника.
Отъезд Ричарда Мюррея из столицы стал событием номер один. Город узнал
об этом накануне вечером и всю ночь провел без сна, в невероятном
волнении. Нужно было украсить дома, запастись цветами и флагами, занять
лучшие места для наблюдения.
С наступлением рассвета отряды полицейских выстроились вдоль тротуаров
и, взявшись за руки, едва сдерживали взбудораженную толпу. Все главные
магистрали города, ведущие к морскому побережью, были очищены от
транспорта. Шествие мальчика-великана началось ровно в девять часов.
В новом костюме, в ботфортах, с алым плащом за спиной и с широким
беретом на голове, Дик перешагнул через стену парка и очутился на улице.
На груди у него болтался бинокль, в руке был все тот же полюбившийся
медный рожок.
По сигналу зеленой ракеты вперед двинулись броневики. За ними пошла
легковая машина, в которой ехали профессор Джексон и генерал Лоопинг. В
сотне шагов за машиной, окруженный эскортом мотоциклистов в белых шлемах,
медленно двинулся гигантский мальчик в алом плаще. За ним на расстоянии
еще ста шагов тронулась машина с Клементайн и доктором Кларком. А в
заключение - снова колонна броневиков.
Как только Дик появился на улицах, люди совершенно обезумели. Из окон,
с крыш, с балконов хлынул яркий ливень цветов. Со всех сторон
оглушительным шквалом налетел восторженный крик из многих тысяч горл. А
Дик медленно шел по самой середине мостовой, возвышаясь над улицей до
самых шестых этажей. На лице мальчика-великана блуждала растерянная
улыбка. Поворачивая голову то налево, то направо, он вздрагивал от
множества цветов, которые сыпались на него со всех сторон, ложились на
берет, на плечи, а нередко попадали и прямо в лицо.
Вровень с его глазами висели исполинские транспаранты с яркими
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг