тревожить. Ну, поехали!
Когда Юрг с Кихом спрыгнули на промерзший, гулко отзывавшийся на их шаги
камень, туман не доходил им даже до щиколоток. За спиной продолжал лениво
плевать прямо в небо неугомонный вулкан и неподвижная пелена снеговых туч
отражала его сполохи, так что, стоя спиной к лежбищу Скудоумного дэва, можно
было вообразить, что небо поганят мигающие неоновые рекламы.
- Держи меня за пояс, - сказал Юрг, полуобернувшись к Киху, чтобы до него
долетели эти слова - фон, естественно, снова сдох. Двуглавый контур спаянных
вместе корабликов был одет розоватым ореолом, издалека доносились глуховатые
удары перманентного извержения. Надо было велеть кому-то приглядывать за
дэвом, как бы тот не выполз из своего логова и не натворил тут чудес... Но
возвращаться было нельзя: Юрг, как и все межпланетчики, был суеверен, хотя
никогда в этом не признавался.
Что-то мешало ходьбе, словно теперь они передвигались по колено в воде.
Туман едва стлался по земле, впереди вообще ничего - легкая дымка. И
нарастающее покалыванье. Юрг споткнулся.
- Гляди под ноги! - велел он своему сопровождающему, хотя уже понимал,
что указание бессмысленно - никакого камня, о который можно было зацепиться,
внизу не было. На всякий случай он нагнулся, похлопывая перчаткой по
заиндевелому грунту - при каждом прикосновении тысячи стеклянных заноз
вонзались в руку, точно он гладил медузу-стрекишницу.
Булыжник обозначился сразу, как только Юрг его коснулся - выступил из
белесой пенки, словно кто-то, прячущийся в неощутимой глубине, поднял лысую
голову.
Командор отнял руку - камень исчез.
- Едем дальше, - пробормотал Юрг, увлекая за собой Киха.
С каждым шагом передвигаться становилось все тяжелее и тяжелее; хотя
туман покрывал грунт всего вершка на два, у обоих разведчиков создавалось
впечатление, что они бредут уже по пояс в воде - нет, даже не в воде, а в
густом невидимом киселе. Эта замедленность движений спасла Юрга от
малоприятных ощущений, когда он внезапно столкнулся с каменной стенкой,
которая проявилась только тогда, когда он уперся в нее лбом. По лицу словно
хлестнули крапивой.
- Гора! - радостно крикнул он. И ошибся.
Пока это была лишь увесистая глыба, скатившаяся откуда-то сверху. Но
каменная осыпь, на которой он теперь спотыкался ежеминутно, и неуклонный
подъем грунта показывали, что они находятся у самого подножия невидимого
Эвереста. Теперь они брели уже по колено в тумане, по горло в невидимом
киселе, вязком и покалывающем. Он обволакивал тело, словно скафандров и не
существовало. Ко всему еще добавлялся нарастающий холод.
Вытянутые вперед руки снова ожгло, хотя на сей раз это не было такой
неожиданностью.
- Ну если это опять не гора... - Юрг обернулся к Киху, чью твердую руку
он теперь постоянно ощущал на своем поясе, и замер: полуметровой толщины
туман разливался вдаль, но ни корабликов, ни плавучего вулкана, ни
соплеменных гор просто не существовало. Розоватая мерцающая дымка,
обманчивая в своей лживой полу прозрачности.
- Назад! - не своим голосом заорал Юрг.
Ких дернул его за пояс, отступая, и в тот же миг они были уже по пояс в
степной траве. О черт, он же забыл, что в случае опасности уговор был
возвращаться именно сюда, но ведь Флейж и Сорк не могли видеть его сигнала!
- Ких, ты можешь послать им приказ вернуться?
- Конечно. Флейж, мы уже в степи! Давайте сюда!
- Момент! - разнеслось над морем стелющейся травы.
Двуединый корабль завис над кронами деревьев - Флейж с Сорком выбирали
место посадки, чтобы не появиться в той самой точке, где уже находились Ких
с командором. В следующий миг двугорбое сооружение естественно вписалось в
золотистость колосящегося поля.
- Вы что!.. - Стамен первым выпрыгнул из люка и теперь бежал, путаясь в
траве, навстречу своему другу. - Вы ж пропали! Размылись, точно растворились
в розовом киселе!
- Вы аналогично, - устало проговорил Юрг. - Дело дрянь. Техника не
работает, нарастающая вязкость среды не позволяет двигаться без
вспомогательных механизмов.
- Я бы добрался, если бы знал, где... - Стамен задохнулся, словно и без
шлема ему не хватало воздуха. - Ты можешь оценить, какой примерно высоты
была эта гора?
- Не меньше двух с половиной. Массив будь здоров. И нет никакой гарантии,
что именно на ней... То есть я хочу сказать, что Кадьян с дэвом вполне могли
договориться и учинить что-то вроде ложной приманки. Естественно, мы будем
бодать эту невидимую гору, а тем временем...
Они оба каждый раз не договаривали, боясь произнести слова, страшные для
них обоих.
- Ты уверен, что дэв знает? - спросил Стамен.
- Уверен. Он с Кадьяном - два сапога пара.
- Тогда ты не можешь, не имеешь права помешать мне говорить с дэвом!!!
Командор шумно вздохнул:
- Да. Не могу и права не имею. Но ни секунды не упускай из вида, что эту
тварь вполне заслуженно называют Скудоумным.
- Даю слово! А теперь отпусти меня, мне не нужен даже твой летательный
аппарат. Впрочем, и ты лучше останься. Я поговорю с ним с глазу на глаз.
Юрг почувствовал, что здесь запахло какой-то изощренной формой
самопожертвования. Нет, все-таки Стамен не в состоянии был представить себе
мелочную и подлую душонку этого отрицательного героя варварского фольклора.
Самопожертвование годится в том случае, когда в противнике теплится хотя бы
капля благородства. Скудоумный дэв был лишен его изначально.
- И не думай, - проговорил он твердо. - Все земное барахло нам ни к чему,
так что берем один кораблик, другой пока бросаем здесь под охраной Сорка;
тебя страхует Ких как наиболее освоившийся, меня - Флейж. На другой вариант
я не соглашусь.
- Тогда скорее!
Ад встретил их столбом огня, протаранившим кристаллическую черноту неба и
рассыпавшимся мириадами искр. Какой-то залетный камешек, не утративший
тусклой желтизны подземного накала, шлепнулся точно в середину
пестрорисунчатого блина; все пятна и полоски незамедлительно пришли в
движение и бросились к точке его падения, как пираньи на каплю крови. По
поверхности заходили концентрические волны, словно в глубине кто-то смачно
пережевывал съестное.
- Уф-ф-ф... - удовлетворенно выдохнул дэв. - Горяченькое...
Четверка людей замерла на краю выемки.
- Я сыт и благодушен, потому и не убиваю тебя сразу, - пророкотал дэв.
- А с какой это стати? - возразил Юрг. - Я ж ответил на твой вопрос. Не
имеешь права.
- Ты привел с собой чужака. Я с тобой еще не посчитался за прежнее, а тут
еще...
- Минуточку, минуточку! - прервал Юрг рокочущее многоголосие. - Если я в
чем-то перед тобой виноват, то готов немедленно извиниться. Только вот ума
не приложу, в чем именно.
- А твой дурацкий совет - разорваться пополам? - склочным бабьим голоском
выкрикнул дэв. - Я разъял себя на восемь кусков, и они теперь лаются без
устали друг с дружкой...
Если бы не присутствие Стамена, Юрг позволил бы себе не вполне лестные
комментарии по этому поводу. Но сейчас пришлось ограничиться конструктивным
предложением:
- Но ты же у нас самый мудрый из всех дэвов - возьми и воссоединись!
- Не могу! - теперь голос был низким, как орган на басовом регистре, и в
нем слышалось неподдельное страдание. - Я уже привык, не вынесу одиночества!
- Ладно, - сказал Юрг, - обещаю, что мы по очереди будем навещать тебя и
рассказывать свежие анекдоты... несвежие, впрочем, тоже сойдут. Конечно,
если ты не откажешь нам в одной пустяковой просьбе.
И тут Стамен не выдержал:
- Прости меня, о могучий дэв...
- А тебе еще негоже в разговор встревать, чужак неучтивый! - взревел
трубными голосами в очередной раз взъярившийся монстр. - Я тебе еще
заветного вопроса не задавал! Скажи-ка, что есть белое среди белейшего?
Юрг похолодел: он совершенно забыл о том, что нужно проинструктировать
Стамена по поводу сфинксова комплекса этого слабоумного. Нужно было отвлечь
его любой ценой...
- Ну, как мужчина мужчине, могу сказать тебе, - затараторил он с
гаденькой улыбкой, выступая вперед и заслоняя собой Стамена, - если на
свеженьком снежку да начать раздевать...
Тяжелая лапища Стамена, обхватив его вокруг шеи, заткнула рот, а потом
мощным толчком отбросила в сторону - космодромный эскулап недаром славился
тем, что мог легко поднять на руки любого из своих пациентов.
- Прости меня, чудо невиданное, - проговорил он, опускаясь на колени
перед дэвом, - но это была моя дочь, моя девочка...
Блеклые пятна, начавшие собираться у самого края, внезапно суетливо
перестроились и образовали один широко раскрытый глаз, который в немом
изумлении уставился на коленопреклоненного гиганта. Где-то по диаметру
наметился медленно растущий гребень, лоснящийся жирными огненными отсветами.
Юрг, потирая ушибленное плечо и переворачиваясь на живот, чтобы иметь
возможность одним толчком вскочить на ноги, с ужасом увидел, что Флейж, как
зачарованный, уставился на дэва и его рука больше не касается землянина,
который продолжал говорить негромко, почти безнадежно:
- У меня нет сил играть с тобой в загадки...
- НЕТ?! - проревел дэв, взметываясь на дыбы, точно невероятных размеров
бронзовая монета, поставленная на ребро.
То, что было глазом, вдруг выпятилось ледяным жерлом, откуда с
пронзительным свистом выметнулся, как из брандспойта, тугой ураганный поток
снежной пыли, сметающий все на своем пути. Реакция землян была мгновенной и
скорее автоматической, чем обдуманной: они включили вакуумные присоски, что
позволило им удержаться на месте; джасперян понесло прочь точно
перекати-поле.
- Стамен, беги! - крикнул Юрг, стараясь перекрыть оглушительный
разбойничий свист; он видел, что верхняя кромка циклопического диска начала
вибрировать, набирая размах, потом разъяренный монстр изогнулся, точно
лосось над речным перекатом, и вся верхняя половина многотонного блина
неудержимо понеслась на людей, в неправдоподобной своей стремительности
отметая напрочь сопротивление воздуха и прочие условности земной физики. "Ну
все. В лепешку..." - мелькнуло у Юрга в голове, и наступила темнота.
III. Игуана, остров изгнания
Земля ухнула и ударила его снизу, совсем как три года назад, когда на
летное поле обрушился беспилотный грузовик. Однако сверху он не ощутил
никакого прикосновения - его словно прикрыли невесомым одеялом. Но не прошло
и двух секунд, как это одеяло взметнулось ввысь и заплясало, постанывая:
- О! О! О!
Левый край подпрыгивающего диска, как раз там, где удар должен был
прийтись по Юргу, свисал бессильными лохмотьями. Командор сел, озадаченно
глядя на дэва - тот уж очень напоминал недотепу, ударившего по булыжнику
вместо футбольного мяча.
- Подымайся, Стамен, - устало проговорил он. - Больше нас не тронут. Не
знаю, каким чудом, но похоже, что маэстро фокусник саданул сам себя по...
Стамен?!
Вулкан услужливо полыхнул, и в отраженном тучами блике Юрг увидел темные
пятна, забрызгавшие изнутри щиток шлема.
- Флейж! Ких! Где вы, черт вас подери?
Они появились почти мгновенно - слава богу, оба целые и невредимые. Ох
как кстати, что он не объяснил им про вакуумное закрепление! Лежали бы тут
рядком...
Темный пузырь на губах Стамена вспух, лопнул, на щитке появилось новое
пятно - значит, Стамен дышал.
- Ребята, тихонечко его подымаем, в кораблик, и - на Землю. Не ошибетесь?
Это было лишнее.
Прежде чем люк за ними закрылся, он обернулся к постанывающему дэву и
голосом, не предвещавшим радужных перспектив, пообещал:
- Я вернусь.
Люк, которому мона Сэниа велела раскрыться узкой щелью высотой точно по
ее росту, позволял ей стоять боком, опираясь плечами на упругую кромочку и
изредка поглядывая в глубину кораблика, где возился на полу Ю-ю, перекатывая
крупные (чтобы нельзя было запихнуть в рот) гладкие орехи. Это занятие пока
удовлетворяло его полностью, тем не менее разговор, которым князь
Лроиогирэхихауд пытался развлечь свою гостью, то и дело затухал.
- Да?.. - проговорила принцесса, отрываясь от своего бездумного ожидания.
- Прости, Лронг, о чем мы говорили?
- О том, что ты всегда сможешь найти меня, где бы я ни был на своей
дороге, по княжескому знамени. Оно разделено на четыре части, ибо четыре -
священное число на Тихри.
- А почему? - спросила она, стараясь придать своему голосу оттенок
подлинной заинтересованности.
- Потому что у любого тихрианина есть четыре основных пути: на солнце,
против него, левой бровью к нему и правой. В зависимости от того, какой путь
он выбирает, изменяется и его судьба.
- Понятно. А цвета?
- Белый - дневной свет, черный - темнота бессолнечности, желтый - тепло,
откуда бы оно ни исходило, и красный - кровь всего живого.
- Это прекрасно, что вы не отделяете человека от всех других тварей... Но
знамя, даже развевающееся на ветру, трудно разглядеть сверху.
Бывший лекарь раздумывал не долее двух секунд.
- Я велю сделать его таким, чтобы каждая часть была не менее восьми раз
по восемь шагов, и расстилать полотнище на земле возле каждой своей стоянки.
Мона Сэниа горестно покачала головой, глядя на сидящего на пне
чернолицего великана, руки которого привычно плели травяную косицу.
- Я не перестаю удивляться проницательности этой девочки, выбравшей
именно тебя...
- А я не перестаю думать о том, все ли я сделал из того, что могла бы
совершить она. И прежде всего я вспомнил о Чернавке.
- Нашли ее?
- Да, и вовремя. Сейчас она в моей новой столице, под надежной охраной.
Мона Сэниа поняла, что чего-то он недоговаривает - вероятно, не хочет
занимать ее мысли своими заботами.
- Если я в чем могу помочь - скажи, Лронг! И почему ей потребовалась
охрана? Разве недостает твоего княжеского повеления?
Он пожевал губами и взялся за новый плетышок. Сейчас, когда гостья
неведомого мира вернулась сюда, освобожденная от черной тени проклятия и
исполненная величавой женской красоты, он не смел поднять на нее глаза и
только дивился тому, как спокоен и бесцветен его собственный голос. Нет, не
ту женщину ждал несчастный Оцмар, не ту... И если бы ему, Лронгу, был дан
мучительный дар предвидения, он рисовал бы вот этот светлый лик, изображая
его рядом с солнцем. Равносветящая... Сестра Негасимого Светила...
- Лро-онг! Теперь ты задумался?
- Прости, - пробормотал он, теряясь, как мальчик. - Это было не
по-рыцарски - забыть о своей даме...
Забыть! И она поверила...
- Но ты же думал о Чернавке - это естественно. Так почему ее нужно
охранять? От кого?
- От моих солнцезаконников. Они требуют ее казни, - он отвечал только
потому, что не в силах был ни солгать, ни промолчать, когда та, что с
первого взгляда стала повелительницей его дум и сердца, требовала ответа.
- Но ведь это ты приказал спасти ее!
- Да. И на то была моя княжеская власть и воля. Но она была Чернавкой,
принявшей пожизненный обет, и ее долг - умереть, но не позволить увезти себя
из Анделисовой пустыни.
- Это кто так сказал?
- Закон, моя госпожа, который выше княжеской воли.
- Ну так стань князем, который выше закона, разгони своих дармоедов,
издай указ, чтобы последний караван забирал каждую Чернавку, отслужившую
свой срок...
- Но кто тогда будет блюсти законы, разрешать тяжбы, отпускать содержание
стражникам и воинам, возжигать Невозможные Огни? Кто будет разводить и
обучать молвь-стрелы... Прости, о увенчанная короной морозного утра, но
меня, по-видимому, ожидает неотложное дело.
Принцесса вытянула шею и скосила глаза вправо, следуя за досадливым
взглядом Лронга, - там, преклонив колени на красную подушку, терпеливо замер
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг