- Не старайся, дружок! - захохотал Ликантроп. - У меня иммунитет на эти
штучки.
С этими словами он выпрыгнул вместе с Филиппом в открытое окно,
- Зато от моей дубины у тебя иммунитета нет! - взревел тяжелый низкий
голос, и Ликантроп покатился по траве, сбитый с ног сильным ударом. Филипп
отлетел в сторону и сидел, ошарашенно наблюдая происходящее. На Ликантропа
наседал Банник, размахивая огромной сучковатой дубиной, и готовился
решающим ударом размазать Ликантропа по траве. Но дубинка обрушилась в
пустоту Ликантроп, резко откатившись в сторону, взбежал удара.
В тот же миг зазвенела вырванная из ножен тонкая сталь толедской шпаги.
Ликантроп сделал выпад и, как куропатку на вертел, насадил орущего Банника
на холодное острие. Поток крови брызнул на черный камзол Ликантропа. Банник
осел на землю и глухо завыл от боли, корчась на траве. Ликантроп вытер
шпагу о траву, вложил ее в ножны, сбросил испачканный камзол и подошел к
Филиппу. Схватил его за плечо, он резко крутанул его, сказал протяжное
непонятное слово, и они растаяли в предрассветном воздухе.
Банник, оставляя за собой широкий кровавый след, дополз до бани и
захлопнул за собой дверь. На деревне закричали петухи.
Глава третья
Побег из тьмы
Бесплотные, они летели над землей, начинающей свой ежедневный побег из
царства тьмы. Филипп с удивлением обнаружил, что зрение его необычайно
обострилось. Он видел под собой все, до мельчайших деталей.
Черные леса, как дымы, пролетали мимо, заваливаясь вбок на крутых виражах
мрачные холмы. Только по этому бешеному калейдоскопу мелькавших пейзажей
Филипп ощущал невероятную скорость полета.
Внезапно, пролетая над старым кладбищем, Ликантроп замедлил полет и,
дернув за руку Филиппа, камнем ринулся к земле. Снизившись, Филипп увидел,
как по кладбищу, оглядываясь и скаля зубы, бежит зигзагом красногубый
человек, спасаясь от другого, который гонится за ним, держа наперевес
заостренный осиновый кол.
- Наших бьют! - крикнул Ликантроп и, спикировав, сбил шляпу с
преследователя. Тот выронил из рук кол и остановился, недоуменно
уставившись вверх. Воспользовавшись его замешательством, беглец отвалил
камень, скрывающий узкий лаз в осевшую могилу и юркнул под землю.
Преследователь подобрал шляпу и выругался, погрозив ему вслед кулаком.
- Спасли собрата!- хохотнул Ликантроп, вновь набирая скорость и увлекая
за собой Филиппа.
И снова ветер засвистел в их ушах. Навстречу летящим неслась, сидя верхом
на толстом деревянном фаллосе, молодая, ослепительно красивая, совершенно
голая женщина. Пролетая мимо, она дружески оскалилась Ликантропу и сделала
руками неприличный жест.
- Она видит нас? - удивился Филипп.
- Это ведьма, - небрежно пояснил Ликантроп. - Опять всю ночь распутничала
на шабаше. Торопится успеть домой до третьих петухов. Поторопимся же и мы.
Скоро покажется солнце.
После этих слов скорость полета еще более возросла, и Филиппу уже ничего
более не удавалось разглядеть под собой. Все слилось в сплошной,
уносившийся назад вихрь.
Через минуту Филипп понял, что они снижаются. Вскоре их ноги уже твердо
стояли на каменных плитах, которыми был вымощен двор старого, заросшего со
всех. сторон лесом, замка. Ликантроп протащил своего пленника за руку через
двор и распахнул дверь в залу. Прямо у входа висело большое зеркало. В нем
Филипп увидел себя и понял, что вновь обрел свое тело. Ликантроп волочил
его за руку на середину зала. Филипп едва успел заметить несколько стоявших
на мраморных столах трухлявых от времени, массивных черных колод, как вдруг
Ликантроп резко толкнул его в грудь, и Филипп свалился в одну из них. В тот
же миг Ликантроп подхватил с пола большую тяжелую крышку и навалил ее на
колоду. Он щелкнул запором, а сам бездыханно свалился в соседнюю колоду.
Где-то далеко за лесом прокричали третьи петухи...
Надзиратель третьего адского блока, оставивший имя Глан на невозвратной
земле, не спеша двигался между пытаемых. Периодически всплывали в
безграничном по размеру чане головы грешников, чтобы через мгновение снова
с воплями уйти в клокочущую смолу. Всплывала и с бульканьем погружалась
вновь кудлатая голова Малюты Скуратова. Великий Инквизитор, вынырнув, жадно
хватал сожженными губами смрадный воздух, а черти, грубо гогоча, мочились
огненной, пахнущей серой струей прямо ему в рот. Демон Мальдорор, так
гениально когда-то угаданный Лотреамоном, терзал своего певца, медленно
расчленяя и собирая его вновь. Босоногий маркиз де Сад гнался по
раскаленным жаровням за вечно ускользающим от него невероятно сдобным и
соблазнительным женским задом, а бесы, пританцовывая, плевали кипящей
слюной в его мелькающие в нескончаемой погоне за недостижимым отныне
наслаждением сожженные пятки. С дикими криками метались на крюках
подвешенные под ребра...
Проходя мимо одного из несчастных, надзиратель незаметно приподнял его,
отвел крюк из-под ребра в сторону и подцепил его под пряжку ремня, на
которой был изображен черный нетопырь.
- Терпи, Ван-Хейлен, - шепнул он в ухо подвешенному. - Я освобожу тебя.
Сейчас Йорик пригонит сюда новую партию грешников, и пока их будут
распределять, расцепляй пряжку и беги к переправе. А уж справиться с
перевозчиком - твоя проблема. Ведь на земле ты отличался редким
проворством"
Не смея верить услышанному, Ван-Хейлен дико вытаращился на бывшего
соратника, приближаясь своими извивающимися руками к заветной ременной
пряжке, и тут же недоверчиво отдергивал их обратно.
А в aд, гонимая огненными бичами прислужников, уже ломилась со стенаниями
новая неисчислимая толпа грешников. Отстающих подгонял своим огненным
когтем хохочущий в предвкушении новых забав Йорик.
Миг, и все смешалось, нещадно эакрутилось неизбывным адским колесом...
- Пора, - шепнул надзиратель Ван-Хейнену, и тот, расцепив ремень,
вихляясь и шатаясь на давно отвыкших ступать ногах, бросился вперед. Его
заносило вбок, он спотыкался, шарахался из стороны в сторону от
нестерпимого жара топок, но упорно продвигался к некому рубежу. Проскочив
его, беглец почувствовав, что жар ослаб, и вскоре перед ним предстала
закутанная в туман черная гладь мрачной реки. У берега стояла лодка и
дремал, прикорнув на корме, седой старик.
- Проклятый Харон, - прорычал Ван-Хейнен в, схватив весло, изо всей силы
ударил перевозчика по голове. Но удар только разбудил могучего старика. Он
вскочил на ноги. Ван-Хейлен в последней отчаянной попытке обрести свободу
прыгнул на него и вцепился зубами ему в руку. Харон бил его по голове
кулаком другой руки, но Ван-Хейлен висел, намертво сомкнув челюсти, как
вцепившийся во врага бульдог. По его губам текла кровь, издающая серный
запах. Постепенно удары кулака прекратились, старик рухнул на берег и
заснул.
- Вирус еще не потерял своих свойств. Он действует даже в аду, - подумал
беглец и, вскочив в лодку, резко оттолкнулся веслом or берега.
* * *
Поняв, что его закрыли, Филипп не потерял присутствия духа. Он припомнил,
что колода лежала на столе неподалеку oo края в начал нестово биться и
метаться, стараясь сдвинугь ее.
Но все было тщетно. Колода была слишком тяжела. Затравленно дыша, Филипп
затих, вытянулся во весь рост и попытался взять себя a руки. Медленно текли
часы. Ему было ясно, что вампиры хотят его использовать в своих целях.
Только поэтому он еще жив. Может быть, они хотят укусить его и сделать,
своим соратником. Нет, никогда! И Филипп снова начал метаться в колоде.
Страх удесятерял его силы и в какой-то момент, особенно резко ударившись о
боковую стенку, он почувствовал, что колода сдвинулась. Еще несколько
отчаянных рывков, и колода грохнулась на каменный пол, расколовшись надвое.
Филипп, потирая ушибленный бок, выбрался из обломков и огляделся. Как
странно! Солнце в большом окне зала уже клонилось к горизонту. Филипп и не
заметил сколько времени он бился с проклятой колодой. Хотя, наверное, и
сказывалась разница в часовых поясах. Судя по жаркому, напоенному лесными
ароматами воздуху, веявшему в окно, замок находился в теплых краях.
Филипп подошел колодам и попытался заглянуть в одну из них.
- Не делай этого! Это очень опасно! - раздался за его спиной незнакомый
голос.
Филипп вздрогнул и обернулся. Перед ним стоял невесть откуда взявшийся
человек, одетый в лохмотья, страшно исхудалый, с глубоко запавшим в провалы
глазниц взглядом.
- Кто ты?! - попятился от него Филипп.
- Я - Ван-Хейлен, - ответил гость.
- Ван-Хейлен?! Который горел в огне?! - воскликнул Филипп, не доверяя
своим глазам.
- Он самый, - подтвердил недавний мученик. - Я вырвался оттуда и без
твоей помощи. Теперь мне нужно отомстить за эти сто лет. Предлагаю тебе
заключить союз. Мы найдем главаря вампиров, дона Хуана, и уничтожим его.
Заодно я постараюсь заплатить свой долг Глану, помогшему мне бежать. Нужно
вырвать из лап дона Хуана правнучку надзирателя.
- Но ведь ты - вампир! -отшатнулся от него Филипп.
- Бывший вампир, - спокойно парировал Ван-Хейнен. - С этим покончено. Я
на себе испытал за эти сто лет чем расплачиваются за подобное. Вирус выжжен
из меня огненными пытками. У меня во рту остался всего один зуб с остатками
яда, благодаря которому я усыпил Харона. Сейчас я вырву его и с прошлым
будет покончено.
С этими словами Ван-Хейнен схватил себя двумя пальцами за острый клык и
вырвал его из десны. Сплюнув хлынувшую кровь, он брезгливо отбросил or себя
зуб и криво улыбнулся Филиппу.
- Вот и все,- сказал он. - Вашу руку, уважаемый.
Филипп пожал протянутую руку и почувствовал, что несмотря на исхудалый
вид, Ван-Хейнен еще очень силен.
- Видели au вы меня сто лет тому назад, - горделиво улыбнулся
нидерландец, заметив изумленье Филиппа.- А теперь, маэстро, если тебе не
терпится осмотреть этот ящичек, то советую запастись сначала острым
осиновым колышком. Ведь отныне мы - охотники за вампирами, а колья - наше
незаменимое оружие.
С этими словами Ван-Хейлен схватил прислоненный к рыцарским латам,
стоявшим в углу, бердыш и вышел из зала. Вскоре он вернулся с двумя остро
обструганными осиновыми кольями.
- Держи,- вручил он Филиппу один из кольев, и они вместе заглянули в
колоду. Глазам Филиппа предстал лежащий в колоде труп, одетый в венгерку.
Губы трупа были полные и кроваво-красные, глаза закрыты. Казалось, он спал.
- Старый знакомый,-хохотнул Ван-Хейлен, увидев лежащего. - Да,
поохотились мы с тобой в былые времена за беспечными путешественниками,
друг Дракула.Но всему приходит конец. Вот он пришел и тебе.
С этими словами Ван-Хейлен схватил осиновый кол и вонзил его в сердце
лежащему.
Труп вампира издал утробный рев и выгнулся дугой. Черная кровь,
запузырившись, окрасила кол. Ощерив рот, полный острых клыков, вампир
неистово метался и выл.
- На помощь! - крикнул Ван-Хейлен, и Филипп вонзил свой кол рядом с его
колом и изо всех сил налег на конец. Постепенно судороги прекратились, губы
вампира побледнели, глазницы запали. Перед ними лежал уже навсегда
бездыханный труп.
- Один готов! - открыл боевой счет Филипп. Они направились к соседнему
столу, но не успели они подойти, как из источенной временем колоды с воем
выпрыгнула женщина и бросилась к двери из зала. Филипп было рванулся в
погоню, но Ван-Хейлен удержал его.
- Бесполезно, - пояснил он.-Ее не догнать. Займемся лучше третьим.
- Там Ликантроп! - воскликнул Филипп, указывая на третью колоду.
- Ликантроп?! - взревел Ван-Хейлен, мгновенно приходя в дикую ярость. -
Сто лет я мечтал разделаться с тобой. И вот наконец-то я близок к этому!
С этими словами он подошел к колоде и пристально вгляделся в лежащего.
- Да, это Ликантроп, - подтвердил он зазвеневшим от волненья голосом. -
Но я не хочу убивать его спящего. Я хочу одолеть его в честном поединке. Я
знаю способ его разбудить.
Сказав это, он порезал себе палец о лезвие бердыша и поднес ранку к губам
Ликантропа, помазав их кровью. Ноздри вампира затрепетали, он облизнулся и
открыл глаза. Тотчас же, как подброшенный пружиной, он выпрыгнул из колоды
и схватился за эфес шпаги, висящей в ножнах у него на поясе.
- Будь добр, встань у двери, - попросил Филиппа Ван-Хейнен.
Затем он бросил бердыш и, схватив наперевес осиновый кол, приготовился к
смертельному бою.
Ликантроп выхватил шпагу и стал наступать, сделав серию резких выпадов. К
удивлению Филиппа Ван-Хейнен легко отбил удары. Словно танцуя, он двигался
вокруг противника и, молниеносно вращая колом, сознавал вокруг своего тела
сверкающий нимб.
Ликантроп снова бросился вперед. На этот раз ему повезло еще меньше.
Резким ударом Ван-Хейлен переломил его шпагу пополам, а следующим выбил
рукоятку шпаги из рук вампира. Затем он резким ударом по голове оглушил
Ликантропа, и когда тот, шатаясь, попятился, прыгнул на него и свалил на
пол. Сев ему на ноги, он занес над Ликантропом кол, чтобы пронзить ему
сердце, но замешкался, услышав голос Ликантропа.
- Ты победил, - сказал Ликантроп, - и я хочу перед смертью сказать тебе
об одной тайне. Наклонись поближе, мне трудно говорить.
Ван-Хейлен наклонил голову, но Ликантроп, собрав последние силы, вдруг
обхватил его руками за шею, притянул к себе и вонзил зубы в горло
Ван-Хейнену. Ван-Хейлен взревел и замотал головой, стараясь оторваться от
вампира. Филипп кинулся ему на помощь и с размаха ударил Ликантропа по
голове колом. Тот со стоном отвалился от Ван-Хейлена. Ван-Хейлен вскочил и
в ярости, схватив выпавший у него из рук кол, вонзил его в сердце
Ликантропу. Из прокушенного горла Ван-Хейлена хлестала кровь.
- Быстрей, - прохрипел он. - Привяжи меня к стулу, проткни колом, а потом
вешай. Иначе мне крышка. Ведь у меня нет иммунитета к вирусу. - С этими
слова ми он бессильно свалился на пол.
Филипп лихорадочно заметался по залу в поисках веревки. К счастью он
заметил на рыцарских латах пояс, на котором висев меч. Отвязав его, он
подбежал к убитому Ликантропу, снял с него портупею с ножнами от шпаги, а
затем связал пояс и портупею вместе, сделав на конце петлю со скользящим
узлом. Затем он приподнял Ван-Хейлена под мышки, посадил его на стул и
привязал за туловище к спинке стула, сняв с себя рубаху и скрутив ее в
тутой жгут. Затем он отер рукой пот с лица и взялся за кол. Ван-Хейлен
сидел, свесив голову на грудь. Глаза его закатились, из помертвевших губ не
вырывалось дыхание.
Филипп глубоко вздохнул, размахнулся и твердо вонзил острие кола в сердце
Ван-Хейлену. Глаза Ван-Хейлена отверзлись, и Филиппа обжег дикий, неистовый
крик. Ван-Хейлен забился на коле. Черная кровь, пузырясь, лилась на каменный
пол. Филипп налегал на кол, пока он с хрустом не вышел из спины
Ван-Хейлена. Затем Филипп резко выдернул кол, подтащил стул с Ван-Хейленом
к двери, надел петлю на шею своему соратнику и, перекинув веревку через
перекладину над дверью, подпрыгнул в воздух и всем своим весом потянул за
веревку. Тело Ван-Хейлена взлетело в воздух и затанцевало в метре от пола.
Ван-Хейлен дергался, вывалив на грудь красный язык. Вскоре он затих, и
Филипп отпустил веревку.
Грянувшись на пол, Ван-Хейлен несколько минут бездыханно лежал на спине.
Однако Филипп заметил, что кровь больше не льется из раны на груди
Ван-Хейлена, а на губах его то появляется, то пропадает слабое прерывистое
дыхание. Внезапно Ван-Хейлен открыл глаза и, шатаясь, встал на ноги.
- Ну вот и все, - сказал он устало.
Затем он шагнул к Филиппу, опустил руку ему на плечо, крутанул его,
крутанулся сам, и они исчезли...
* * *
Студентка Тереза умерла через день после посещения ее доном Хуаном.
Спешно выехавшие на похороны безутешные родители застали тело дочери уже в
морге. Служитель сказал им, что тело Терезы будут анатомировать, а затем
выдадут им для похорон. Плачущие родители вернулись в гостиницу и провели
остаток дня в телефонных звонках, заказывая отпеванье в церкви, гроб в
похоронном агентстве и прочие услуги.
Около полуночи в их гостиничном номере раздался телефонный звонок.
Хрипловатый мужской голос в трубке, представившись куафером, спрашивал у
них адрес морга, который он забыл по рассеянности. Од говорил, что
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг