- Дацнаннамах... инно-ммаа... - голос Урайна становился все тише.
Его магический плащ обратился огромной присоской. Правитель
герверитов намертво впился всем телом в гладкий Круг Чаши. Но и это
не помогло. Урайн продолжал скользить к роковому пределу Знака
Разрушения. Еще шаг. Остался всего лишь один - теперь Элиен видел его
очень отчетливо. Перед Урайном открывалась бездна.
- Аиннарага-мма... - прошептал Урайн.
Синнагэ дацнаннамах инно-ммаа аиннарага-мма. Истинное Наречие
Хуммера. Сила убитых мною, приди ко мне, пребудь со мной.
Урайн изменился. Будто бы по отражению луны в озере ударили
веслом и когда волнение улеглось, вместо луны появилось солнце -
таким увидел это превращение Элиен. Петля сорвалась - она охватывала
пустоту - и сын Тремгора упал на спину.
Теперь Урайн был более чем один, более чем десять, более чем
тысяча.
Над сыном Тремгора угрожающе перетаптывалось на бесчисленных
ногах непостижимое существо. Если бы множество сколопендр собрались
вместе и срослись между собой, могло бы получиться нечто подобное. Но
каждая сколопендра была составлена из сотен человеческих тел, чьи
доспехи сплавились воедино и образовали неделимую целостность. Тела
не имели голов, но лица воинов были словно бы выгравированы на
панцирях и новое зрение Элиена узнало многих. Даллаг, первая жертва
кутах, которую сын Тремгора увидел в своей жизни. Харренские
браслетоносцы из гвардии. Грюты из царской охраны, убитые кутах в
жарком месяце Алидам. Кутах, застреленный Урайном на гребне
варнагской стены. Множество незнакомцев - дугуны, таркиты, ноторы и,
конечно, гервериты. Отказавшие в повиновении. Один показался Элиену
чем-то неуловимо знакомым и его озарила страшная догадка - отец
Урайна, Парс. Рядом с ним был Фарамма. При виде его лица, искаженного
нечеловеческой мукой, Сердце Силы Элиена вспыхнуло багряным огнем. Но
сильнее всего потрясла его встреча с Кавессаром. Да, и он был там.
Его панцирь из срезов с конских копыт Элиен узнал и без лика
Яростного Тельца, инкрустированного на панцире волчьими клыками. Все,
без исключения все, когда-либо убитые Урайном лично или сокрушенные
им через посредство кутах, лишенных собственной воли, были здесь и
составляли единое существо.
Существу не было названия на языке людей. Только Хуммер умел
нарекать подобное. Курган Воинов.
Курган Воинов издал оглушительный стон и Элиен увидел, как
десятки тысяч рук существа погрузились внутрь собственных тел. Во
все стороны ударили струйки гнилой крови, до сына Тремгора донесся
непереносимый смрад. Он успел вскочить на ноги, чувствуя приближение
смертельной опасности, но не зная еще, что ему предстоит. Руки
вернулись на свет и в каждой из них билось живое сердце. Извращенное
колдовство Хуммера породило очередное святотатство. Лишенные сердец
один раз волею Урайна, новые тела, призванные из небытия страшным
заклинанием, лишились теперь сердец собственноручно.
Курган Воинов потек новым движением и в Элиена полетели первые
сотни сердец. Понимая, что это не сулит ничего хорошего, он отразил
многие из них вернувшимся к прежней форме мечом Леворго, но остальные
попали в него и он не смог сдержать крика боли. Сердца жгли Элиена.
Они льнули к его живой плоти, просачивались сквозь кожу Леворго и
стремились слиться с ним, подменить его собственное сердце и забиться
в его груди, чтобы обрести новую жизнь. Наваждение Урайна давало им
последний шанс. Сармонтазара не видела состязаний страшнее этих.
Элиен чувствовал, что еще немного - и сердца сожрут его, как
пиявки пожирают большую раненую лягушку. Сын Тремгора был уже почти
погребен под их огромной грудой и она продолжала расти. Даже кожа
Леворго уступала их буйной воле к жизни. Но Элиен недаром был
Звезднорожденным - его голос был силен. И он воззвал к своим бывшим
воинам, чьи души сейчас мучились в Кургане Воинов - к Кавессару и
Фарамме, к харренитам и грютам, к таркитам и даллагам. Он заклинал их
внять ему и забыть посулы Хуммера, он призывал вспомнить истинное
разделение добра и зла, молил остановиться.
Он почувствовал, как ослаб злой жар сердец. Он собрал все силы и
выскользнул из недр хищного месива.
Перед ним возвышался Курган Воинов. И в самом его центре сын
Тремгора увидел своим новым зрением средоточие изумрудно-зеленого
света, повелевающего десятками тысяч плененных человеческих душ. Это
был тот, без которого измененная материя Лон-Меара никогда не смогла
бы собраться воедино и породить эту страшную многолюдную пирамиду.
Октанг Урайн.
Элиен, задыхаясь от страшного смрада, на мгновение застыл в
нерешительности. Но кожа Леворго сразу же подсказала ему решение. Он
двумя руками размахнулся мечом Леворго, обращая его острие прямо в
свое сердце и вонзил его в грудь по самую рукоять.
Элиен, сын харренского военачальника Тремгора, нашел свою смерть
в Лон-Меаре.
***
Кутах стремительно приближались. Зеркала были превращены в
бесполезное крошево магией Урайна и рукотворное солнце больше не
препятствовало Воинству Хуммера. Аскутахэ снижался кругами,
высматривая свою первую жертву. Патты спешили укрыться в недрах
дворца. Страх подсказывал единственный выход - запереться в
просторном Зале Зеркал.
Но кутах гигантскими прыжками преодолевали террасу и вскоре над
руинами разнеслись ликующие крики. Самые расторопные кутах уже
утолили первый жгучий голод.
***
Элиен, Звезднорожденный, меченый Багровой Печатью Тайа-Ароан,
обрел в Лон-Меаре свое второе рождение. Он знал, что уже никогда не
будет прежним, но сейчас не думал об этом.
В Курган Воинов стремительно ввинтилась змея размером с
корабельную мачту. Сейчас ей заменял сердце и охранял ее форму меч
Леворго.
***
Сотни рук пытались впиться в него длинными острыми когтями. Но
когти соскальзывали, не причиняя вреда крепкой чешуе, и он проникал
все дальше в глубь Кургана Воинов.
Урайн ждал. Когда Элиен оказался точно под ним, пришло его время.
Короткая фраза на Истинном Наречии - и Курган исчез столь же
стремительно, как и возник до этого.
Змея падала вниз, а на нее сверху рушился исполинский скорпион.
Он оседлал змею и нанес ей стремительный удар в голову членистым
хвостом, на конце которого раздвоенным жалом сверкали два клинка -
меч Эллата и Коготь Хуммера. В последнее мгновение Элиен, который
теперь стал видеть все вокруг себя, успел рвануть свою плоскую голову
ползучего гада влево и клинки лишь чиркнули по боковому костному
щитку на его морде. Элиен дернулся всем своим сорокалоктевым телом и
сбросил Урайна с себя. Но уже в следующее мгновение иззубренные
клешни скорпиона сомкнулись у основания его головы - там, где
человеку привычно ощущать шею. Они не смогли сразу пройти насквозь
через его прочную чешую, которой стала кожа Леворго, но глубоко
вгрызлись в нее и не отпускали. Урайну оставалось лишь нанести
роковой удар.
Но сын Тремгора опередил его. Последние двадцать локтей намертво
переплелись с хвостом скорпиона. Раздался сладостный для слуха
Звезднорожденного хруст. Хвост вместе с обоими клинками был выломан и
скорпион, заскрипев как мельничные жернова, перемалывающие кости,
судорожно усилил мертвую хватку на теле Элиена. Сознание сына
Тремгора помутилось, но у него еще оставались силы, чтобы
стремительно распрямить тело и швырнуть хвост скорпиона туда, где
оканчивался Знак Разрушения...
Последний шаг своего пути Тиара Лутайров проделала в полете. Меч
Леворго, вывернувшись из безжизненного хвоста, тихо ударился о Круг
Чаши в двух локтях за роковым пределом.
***
Знак Разрушения был дописан и солнце Лон-Меара возопило.
Круг Чаши затопил яркий всеиспепеляющий свет. Из-под земли
донесся гул, который стремительно нарастал и спустя несколько секунд
стал убийственно громким.
По куполу Чаши не пробежало ни одной трещины. Он взорвался
мгновенно.
Тысячи сверкающих осколков Чаши ударили вверх прямым воющим
столбом, который быстро ушел в небо одним завихряющимся языком
малинового пламени.
Магический Круг Чаши разом обратился в бушующий ураган черных
удушливых испарений. Вращаясь с бешеной скоростью, он оторвал от
земли и Элиена, и Урайна, и швырнул каждого своим Путем Силы. Урайна
- на север, Элиена - на юг.
Аскутахэ прервал свой полет и камнем ринул к земле.
Кутах застыли как вкопанные. Коготь Хуммера, нацеленный в горло
Ойры, так и не изведал ее горячей крови.
Лиловое светило Лон-Меара стало обычным маленьким осенним
солнцем. Невидимые препоны измененного пространства исчезли, и над
Городом Лишенного Значений пошел ленивый мелкий снег.
***
В двенадцати лигах к западу, на левом берегу Ориса, грюты пятый
день ждали обещанного Леворго знака. Герфегест все время проводил у
самой воды, напряженно вглядываясь в безмолвную стену Лон-Меара. К
нему часто выходил Аганна и они вдвоем молча ожидали перемен. Ожидали
перемен пять отборных теагатов грютской конницы. Больше Наратта дать
не мог. Но больше было и не нужно.
Леворго оказался прав. Когда Знак Разрушения был дописан и оспина
Чаши Хуммера исчезла с лица Сармонтазары, это сразу же поняли все.
Герфегест, который прохаживался взад-вперед по берегу, нервно
похлестывая ивовым прутом по голенищу высокого сапога из воловьей
кожи, остановился как вкопанный. Ровный серый частокол деревьев
Сумеречного Леса исчез, как кошмарный сон. Вместо него насколько
хватало глаз тянулась каменистая равнина, щедро усеянная руинами,
обломками колонн, обезглавленными статуями.
Тридцать тысяч грютских глоток приветствовали этот самый
безотрадный пейзаж так, словно бы перед ними раскрыл свои объятия
Синий Алустрал. Они знали, что им предстоит жестокая схватка со
страшным врагом. Они знали, что многим из них суждено обрести вечный
покой в Городе Лишенного Значений. Но тягостное ожидание осталось
позади и это было самым главным. Вскоре их мечи наконец-то
встретятся с поганым герверитским железом и что может быть лучше
предвкушения этого?
Один за другим вошли в студеные воды медленноструйного Ориса
грузные плоты. Герфегест был на первом.
Единственным, кто опередил его, был гоад-а-раг Аганна. Чтобы
оказаться на противоположном берегу, бывшему царскому рабу Алашу,
победителю нетопыря Хегуру, не потребовалось ни плота, ни лошади.
***
Элиен открыл глаза. Они вновь видели то, что должны были видеть
глаза обычного человека - цвета, формы, поверхности, предметы. Но
кожа Леворго продолжала переливаться на нем яркими красками, его меч
непостижимым образом был здесь же.
Казалось, все мертвы и мертв Лон-Меар. Отчасти это было правдой,
ибо в Лон-Меаре больше не была проявлена сила Хуммера. Но в остальном
первое впечатление Элиена оказалось ложным. Под толстым слоем черной
пыли, осевшей на землю после уничтожения Чаши, зашевелились тысячи
тел.
Вставали патты. Поднимались кутах. Дальше к северу выравнивали
ряды ничего не понимающие гервериты. Они видели все, что произошло
возле Чаши, но не осознавали грозного смысла событий.
Последним поднялся Урайн. В голове была звонкая пустота.
Превозмогая воющую боль в висках, он напрягся и отдал мысленный
приказ. Некоторое время ничего не происходило и он был готов
отчаяться. Впервые в жизни. Хитрый северянин переиграл его.
Но вот по воздуху разлилась еле заметная дрожь и в его руках
вновь оказался Коготь Хуммера. Шестьдесят тысяч отборных воинов были
с ним. Кутах утратили неуязвимость, но все еще оставались очень
опасными противниками. Жив был и Аскутахэ - Урайн чувствовал это.
Сражение только начиналось.
ГЛАВА 21. ТЕНЬ УРАЙНА
***
562 г., Первый день месяца Вафар - Второй день месяца Вафар
Элиен принял прежний облик, но кожа Леворго по-прежнему была с
ним. Зато волнистый клинок бесследно исчез и Элиен теперь был
безоружен.
Элиен прекрасно понимал, что теперь вся надежда на грютов. Но
даже если Леворго оказался прав, если Герфегест смог добраться до
стана Аганны и если грюты уже спешат им на выручку, им требуется
время, чтобы достичь Дворца Лишенного Значений. А кутах - это он знал
совершенно точно - уже подобрались к паттам, к сестрам-айли вплотную.
Элиен, Звезднорожденный, знал - он еще не привык к тому, что
знает теперь много больше прежнего Элиена, сына Тремгора, но уже
начинал учиться извлекать выгоду из своего знания - что Урайн
возвратил себе Коготь Хуммера. Раз может Урайн, значит теперь сможет
и он, Элиен.
Сын Тремгора позвал свой меч и Поющее Оружие - теперь, когда
исчезла власть Хуммера, клинок Эллата вновь обрел голос - отозвалось
своему истинному повелителю.
***
Он знал, что с севера быстрым шагом, в любое мгновение готовым
перейти на бег, приближается войско герверитов, впереди которого
отмеряет шагами бывший Круг Чаши Октанг Урайн, Длань, Стопа и Чресла
Хуммера. Но сейчас это было совершенно неважно. Если он позволит
айли погибнуть, война потеряет смысл. Сейчас, как никогда ранее,
Элиен с пронзительной грустью ощущал, что победа над Урайном, вбитые
грютскими конями в пепел Варнага уродливые герверитские штандарты,
объятие с Братом по Слову не принесут ему счастья, если над
Сармонтазарой развеется дым погребальных костров дочерей паттского
свела.
Яростным ударом он перерубил пополам подвернувшегося некстати
кутах и бросился вверх по ступеням террасы.
Как и раньше, сознание Элиена, идущего Путем Воина, уступило
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг