***
Урайн сорвал с себя обруч и в остервенении выскочил из фуры.
Войска по команде агналов приветствовали его дружным боевым кличем.
Никто из солдат не сомневался в том, что грохот и высокие столбы
пыли, поднявшиеся в стороне дворца, тоже дело рук их всемогущего
властелина.
Урайн нашел в себе силы сделать им скромный жест рукой. Дескать,
будет, будет вам, это только цветочки.
Проклятый Звезднорожденный, проклятый Леворго, проклятое солнце.
Перед глазами Урайна все еще расплывались разноцветные,
преимущественно лиловые, круги. Виски, казалось, были готовы лопнуть
от изуверской боли.
Аскутахэ, Кутах над Кутахами. Вот кто ему сейчас нужен. Урайн
сосредоточился. Его взгляд пронзил каменную сферу, добрался до
идеальных форм чаши, проник сквозь серебристую скорлупу яйца. Он
видел точеные очертания его полностью сформировавшегося тела, видел
длинные прямые волосы, ниспадающие на широкую литую грудь, видел
сложенные за спиной мощные крылья. Красавец. Любимец. Не чета этим
увальням, которые сейчас погребены заживо стараниями Леворго. Урайн с
гордостью смотрел на плод великолепно задуманного и виртуозно
исполненного тройственного соития. Его, Астахэ и Лакнатах.
Урайн заглянул ему прямо в глаза. Они были пусты, как темные
провалы глазниц начисто вылизанного червями, дождями и ветрами
собачьего черепа. Урайн вгляделся пристальнее. Да. Все идет так, как
должно. В глазах Аскутахэ загорелись ровным светом две крошечные
колючие искорки. И они постепенно разгорались.
Взгляд Урайна пошел дальше. Большая куча каменного мусора. А за
ним - заметно поредевший белый морок, которым окутывал Леворго все
вокруг себя. Ученик Лишенного Значений заметно ослаб. Урайн облюбовал
подходящий острый обломок белого камня размером с четырех быков,
который венчал навороченный магией Леворго курган. Серьга в ухе
Урайна незаметно засветилась - свирепое солнце Дня Судеб было пока
что в состоянии затмить ее свет - и обломок поднялся над курганом на
мизерную высоту. В образовавшийся зазор едва ли можно было просунуть
лист бумаги. Одновременно Урайн наблюдал за Леворго. Похоже, старикан
ничего не почуял.
И тогда впервые с начала этой странной битвы в полную силу
блеснула изумрудная вспышка, на мгновение затмив собою солнце.
Обломок с оглушительным треском расслоился на тысячи острейших
каменных лезвий и они с быстротой молнии ринулись к груди Леворго.
Но Хранитель Диорха был начеку. Большая плита, спокойно
приютившаяся у основания кургана, встала на дыбы и с глухим гудением
встала на пути у каменных стрел. И смертоносные посланцы Урайна, и
щит Леворго исчезли в смерче каменной пыли.
Хранитель Диорха с трудом удержался на ногах - так ослабели
колени. Урайн неистово выругался, в очередной раз убеждаясь, что и
его могущество имеет свои пределы.
"Старик, однако, скоро выдохнется, - подумал Урайн, успокаиваясь.
- Нужно только подойти поближе."
Урайн знал, сколько еще потребуется времени Аскутахэ, чтобы выйти
на свет. Урайн знал, сколько сможет продержаться Леворго против него
одного и сколько - против него, Воинства Хуммера и Аскутахэ вместе
взятых. Урайн знал, во сколько мановений ока он расчистит курган над
своим воинством, когда подойдет ближе. Урайн знал, сколько ему
потребуется времени, чтобы подойти ближе.
Все было исчислено, отмерено, взвешено задолго до того, как пала
твердыня Меара и существа, рядом с которыми кутах казались певчими
птицами, ворвались в город, чтобы сокрушить бронзовых гигантов
Лишенного Значений. Все сходилось, как головоломная семиходовая
комбинация Хаместира.
- Все приходится делать самому, милостивые гиазиры, - бросил
Урайн в пустоту. Рядом не было никого, кто был бы способен оценить
его многогранную иронию.
Он небрежно дернул плечом и пошел на юг, отмеряя шагами последнюю
лигу на дороге к победе.
***
Урайн небрежно дернул плечом и пошел на юг, отмеряя шагами
последнюю лигу Знака Разрушения.
- Он пошел, - сказал Леворго Элиену и на его лице сын Тремгора
увидел странную смесь надежды, тревоги и беспощадной решимости.
Сын Тремгора молча кивнул. Вопросы вроде "куда?" или "кто?"
казались верхом глупости. Несколько коротких колоколов над Лон-Меаром
продолжала висеть мертвая тишина. Затем до слуха стали доноситься
тихие тупые удары.
- Это он? - Спросил Элиен, заподозривший в этих ударах стук
тяжелых сапог Урайна по гладкому Кругу Чаши.
- Нет, - покачал головой Леворго. - Увы, нет. Это новый слуга
Хуммера, Кутах над Кутах, ломится из своего яйца.
Удары стали значительно громче. В них вплетался скрежет и громкое
позвякивание. Казалось, кто-то рубится огромным топором сквозь
хрустальную стену.
- И что мы намерены предпринять теперь? - Спросил Элиен,
нетерпеливо перетаптываясь с ноги на ногу.
- Ждать, - сказал Леворго вместе с долгим зевком. Уже второй день
ему непреодолимо хотелось уснуть. Уснуть навеки.
Он сел на пыльные растрескавшиеся плиты. Элиен, немного
поколебавшись, последовал его примеру.
***
Урайн неторопливо шел вперед, вышагивая в такт сладостным его уху
ударам, которые доносились из-под каменного купола. Он продолжал
пристально следить дальним зрением за Леворго. Он не мог видеть, как
под его багровым плащом разгоралась глубоким беспощадным светом Тиара
Лутайров, венчавшая черен его трофейного меча. Урайн Повелитель Двух
Мечей - клинка Хуммера и Поющего меча-подкидыша Эллата - невозмутимо
дописывал Знак Разрушения.
Леворго, тоже не сводивший магических глаз с плотного
извращенного кокона Великой Пустоты, каким представлялся ему истинный
Урайн, безмолвно заклинал все стихии, чтобы они вняли ему, наследнику
Лишенного Значений. Шаг. Еще шаг. Еще два шага. Только бы он не
остановился.
Когда до незримой черты оставалось пять шагов, из Чаши Хуммера
раздался оглушительный треск и сразу вслед за ним - душераздирающий
вопль, в котором слышались голод, торжество, жестокость. Аскутахэ,
Кутах над Кутах, оповещал Сармонтазару о своем пришествии в мир.
И тогда Урайн остановился. Ему незачем было идти дальше.
Вершина купола, воздвигнутого некогда самим Хуммером, разошлась
на восемь лепестков. И из открывшихся навстречу лиловому солнцу ворот
появился Он. Кутах над Кутах. В отличие от прочих Воинов Хуммера он
был крылат. В отличие от прочих воинов Хуммера он был красив и пришел
в мир в обличье черноволосого статного юноши. И он был разумен. В
отличие от кутах.
Описав в небе сверкающую дугу, он стремительно опустился и припал
на одно колено перед Урайном.
- Здравствуй, отец, - сказал он на Истинном Наречии Хуммера.
- Здравствуй, сын мой, - кивнул Урайн. - Сейчас я освобожу кутах
из каменного плена. Прими свое воинство и веди его. Ты видел с высоты
дерзких людей, возжегших на земле второе солнце. Убей их. Насыться
ими.
- Хорошо, отец, - согласился юноша и в каждом звуке его твердого
голоса пело ликование.
Урайн уселся на землю, скрестив ноги - точь в точь как Леворго.
Он закрыл глаза и приступил к освобождению камней от формы.
***
Каменный курган, под которым, как надеялся Элиен, кутах нашли
свое последнее пристанище, заколебался от основания до вершины.
Плиты лунного камня, до этого ослепительно блестевшие под солнцем,
замутились и начали оплывать бесформенным студнем. Колонны потекли,
будто восковые свечи. От кургана повеяло нестерпимым жаром.
Элиен никогда не видел Леворго таким и сейчас страстно воззвал к
Гаиллирису, чтобы тот оградил его от подобных зрелищ и в дальнейшем.
Лицо Хранителя Диорха почернело. На нем, как угли из хуммеровой
кузницы, пылали два огромных багровых зрака. Длинные седые волосы
заструились по плечам языками голубого холодного пламени. Его
волнистый меч забился в ножнах пойманной змеей, разбил посеребренные
оковы и, упав на землю, продолжил свою бешеную пляску на горячих
плитах. Леворго терял человеческую оболочку как змея старую ненужную
кожу.
- Он начал, не дойдя совсем немного, - прорычал Хранитель Диорха.
- И ему незачем идти дальше. Я не могу удерживать больше кутах в
каменном плену. У нас есть только один выход.
Каменный курган растекался. Там, где он стоял, был небольшой
уклон в сторону Чаши Хуммера и бесформенная масса устремилась к
идеально гладкой площадке Круга. Когда бесформенная масса пересекала
запретную черту, она мгновенно возносилась вверх огненным смерчем и
исчезала без следа. Постепенно стали обнажаться неподвижные тела
кутах.
- Один выход, Звезднорожденный, - повторил Леворго, наступая на
свой бешено извивающийся меч. - Встретиться с Урайном лицом к лицу.
Мы сейчас не можем убить его. Но у нас еще есть надежда выманить его.
Пять шагов - все, что нам нужно. Возьми мой меч, пока я еще держу
его, и он будет послушен тебе.
Сын Тремгора нагнулся и осторожно взялся за рукоять. Меч сразу же
успокоился. Леворго тем временем стремительно выгорал изнутри. Его
одежды истлели и теперь он был наг. По его ногам, рукам, по груди
пробежали длинные ровные трещины. И тогда Элиен понял, что Хранитель
Диорха не похож на змею, меняющую кожу. Он сам становился кожей,
человеческой шкурой, невиданной одеждой для... Для кого? Сына
Тремгора прошиб холодный пот.
- Ты сейчас оденешь меня и быстро, ты понял меня - очень быстро -
встретишься с Урайном. Он там, - ткнул Леворго пальцем в направлении
правого края Купола Чаши, за которым стоял Урайн.
С этими словами пустая кожа Хранителя Диорха рухнула к ногам
Элиена. И это было все. От Леворго не осталось костей, не осталось
черепа, не осталось ничего, кроме тонкой переливчатой кожи. Он ушел,
но его сила осталась.
Курган над кутах полностью стек к Кругу Чаши и Урайн, завершивший
освобождение камней от формы, теперь взялся за магические зеркала
Леворго. Они взрывались за спиной Элиена одно за другим и рукотворное
солнце медленно угасало. В небе кружил Аскутахэ, готовясь слиться со
своими воинами воедино и бросить их на замешкавшихся паттов. Элиен
может помочь им и айли, своим возлюбленным, лишь одним.
Он, не мешкая больше ни секунды, накинул на плечи кожу Леворго.
Она сама льнула к нему, плотно обволакивая руки, ноги и туловище.
Кожа с головы Леворго легла на макушку Элиена плотным капюшоном.
Тотчас же мир вокруг него начал стремительное перевоплощение. Он
больше не осознавал себя Элиеном, сыном Тремгора. Сердца Силы Элиена
и Леворго слились воедино и составили одну размеренно пульсирующую
сферу. Человек в человеческой шкуре увидел вещи такими, какие они
есть. Он видел все. Впереди были приобретшие абсолютную прозрачность
стены каменного купола, внутри которого ровным белым светом сияла
Чаша. Она была подвешена в пустоте, а под ней вглубь земли уходил
бездонный черный колодец, стены которого судорожно сжимались от
Дыхания Хуммера. От колодца на юг уходил Путь Силы, в точности
совпадавший с Трактом Хуммера, который сын Тремгора видел как
пребывающую в вечном движении черную реку. Она текла все дальше и
дальше на север, поворачивала на запад и исчезала где-то в мрачных
недрах варнагской цитадели Урайна, Башни Тайа-Ароан. И там, в
непроглядном мраке, едва заметно горела бледная звезда. Шет окс
Лагин, Брат по Слову, Звезднорожденный. Элиен почувствовал его боль,
его непередаваемую муку, и все обновленное существо сына Тремгора
всколыхнулось горячей волной ярости.
Элиен больше не чувствовал ни страха, ни сомнений, ничего. Он
сорвался с места и побежал, огибая пробуждающихся кутах стремительной
кометой, вкладывая в бег все свои силы и кожа Леворго десятикратно
умножала их, отдавая им свою жизненную силу.
Где-то за спиной ликующе закричал Аскутахэ и ему ответили
несколько сотен глоток его неразумных собратьев.
***
К Урайну стремительно приближался рослый воин в человеческой
шкуре. Ничего подобного никогда не видел даже он, властелин Земли
Герва, завсегдатай мрачных руин Лон-Меара. Это была страшная магия,
высшая ступень Освобождения от Формы, и только Хуммер однажды
пользовался ею в войне с Лишенным Значений. Он поплатился за это
вечным сном. Неужели Леворго достало решимости возложить свое
могущество на плечи Звезднорожденного? "Хорошо, - мысленно кивнул
Урайн незримому Леворго, - очень хорошо. Скучно не будет."
Элиен остановился в десяти шагах от Урайна. Отчего он не подходит
ближе, как это свойственно буйному северянину?
Противники испытующе глядели друг на друга. Серьга в ухе Урайна
пылала своим гипнотическим светом, но правитель герверитов видел, что
Элиен сейчас совершенно неуязвим для Пожирающего Волю, который был
заточен Хуммером в зеленом камне серьги. Вместо того, чтобы подойти
к нему ручным ягненком и, пав на колени, отдать Урайну змеистый меч,
сын Тремгора с недоброй усмешкой сплюнул себе под ноги. Острие его
клинка начертало в воздухе знак Тета. Здесь, в Круге Чаши, все вещи
вели себя сообразно своим изначальным предопределениям. Размашистая
шестиугольная звезда Тета разгорелась гибельным светом и полетела в
лицо Урайну.
Тот разом извлек из ножен оба своих клинка. Их лезвия выписали в
воздухе замысловатый вензель и разрубленный в клочья знак Тета упал к
ногам Урайна. Извивающиеся раскаленные нити были мгновенно поглощены
Кругом Чаши.
- Любезный брат мой, - сказал Урайн, делая два шага вперед, - я
всеми силами пытался оградить твою жизнь от твоей же собственной
глупости, но теперь уже поздно. Ты зашел слишком далеко. Тебе
остается только утолить мой голод.
Урайну следовало меньше болтать. Элиен не собирался утолять ничей
голод. Не было у него таких планов на сегодня. Меч Леворго перестал
быть мечом. В руках сына Тремгора теперь извивался длинный стальной
бич.
С легкой ухмылкой Элиен заметил неподдельный испуг в глазах
своего врага. Хлесткий удар - и петля затянулась на ледяной шее
Урайна, обжигая ее раскаленной сталью. Элиен резко дернул рукоять
бича и правитель герверитов упал на колени. Урайн взмахнул Когтем
Хуммера, но тот, звеня, отскочил от совсем тонкого на вид, но
закаленного волей Звезднорожденного бича. Клинок Эллата тоже отказал
в повиновении своему новому хозяину. Он был откован для борьбы с
Хуммером, а не для службы ему. Урайн был бессилен, а петля все
сильнее затягивалась на его горле.
- Синнагэ... - прохрипел Урайн.
Сын Тремгора, напрягая все силы, потянул Урайна к себе. Один шаг
сделан. Еще два.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг