Лупоглазый уже объявил гарнизону, что в честь его свадьбы он дарит им
тысячу развратных элитийских рабынь.
Грон побледнел.
- Праздник Воскрешения через четверть?
- Нам не успеть, - вздохнул Франк. Грон скрипнул зубами.
- Какой гарнизон остался в Эллоре?
- Тысяч пятнадцать, не больше. Грон вскочил на ноги:
- Дивизия успеет. - И крикнул в сторону полога: - Гагригд, ты уже давно
там торчишь?
В ответ послышалось:
- Да, Грон, я уже приказал поднимать людей.
- Выступаем через час, - сказал Грон, - но ты остаешься с войском.
Гагригд вскинулся было, но смолчал. Когда Грон говорил ТАК, спорить с ним
было бесполезно.
Конечно, арфисты все переврали.
Хитрый Упрямец никогда не имел крыльев. Среди воинов Грона не было младших
сыновей богов, и их было больше тысячи, а точнее, почти три.
Грон вывел к Змеиному ущелью две тысячи семьсот сорок два бойца. Люди были
измучены непрерывным шестидневным маршем. Грон остановился, посмотрел на
светлеющий восток, жестом подозвал Ставра и, кивнув на белеющие камни
дороги, приказал:
- Людям - шесть часов сна. За это время "ночным кошкам" заменить патруль.
Будем надеяться, что сегодня никто из горгосских офицеров не будет особо
проверять патрули. За полчаса до полудня, приспустив пики, чтоб они
смотрелись не длиннее горгосских, церемониальным строем пройдете через
Досониевы ворота - а ну как примут еще за одно подразделение, спешащее на
церемонию, - и поднимитесь к площади у ворот акрополя. Если я в течение
часа не открою ворота - уводи людей.
Грон полоснул тяжелым взглядом, предупреждая несогласие, и, повернув коня;
двинулся вверх. Через несколько минут только сыпавшиеся камни указывали на
то, что где-то наверху движется всадник. Ставр тряхнул своей знаменитой
гривой, махнул рукой, подзывая Франка, и, спешившись, двинулся к выходу из
ущелья.
Грон в полной темноте поднимался по крутому склону ущелья, он помнил этот
путь еще со времен базарной стражи. Тропка была еле намечена, но Хитрый
Упрямец, как обычно, каким-то шестым чувством угадывал, куда ставить ногу.
Он тоже. порядком подустал, но шел резво, и дыхание было спокойным, и Грон
в который раз удивился, сколько силы и выносливости было в этом животном
странного черно-серебряного окраса и несносного характера. Когда Грон
перевалил через хребет, уже совсем рассвело. Он быстро спустился по
террасам Сада сереброногих и, остановив коня у зарослей мирта, спешился.
Стена акрополя была не более чем в сотне шагов. Первоначально он думал
оставить Хитрого Упрямца и, переодевшись в маскбалахон "ночной кошки",
подняться по каменной кладке. Как прорваться к воротам и открыть их, а
главное, как удержать их открытыми, пока не промчатся мимо, грохоча
копытами, знаменитые "длинные пики" Дивизии, он не представлял. На
протяжении всего марша эта мысль ныла в его голове, как застарелая заноза.
Эта и еще одна. Он чувствовал себя как Авраам, убивающий сына своего
Исаака. За малым исключением. Он знал, что над ним не было Бога, у него не
было веры, зато были все основания для уверенности в том, что все, кто с
верой и желанием следует за ним, на этот раз будут жестоко обмануты. И в
конце пути их не ждет ничего, кроме смерти. Именно поэтому он был сейчас
один. Гарнизон Акрополя, по его прикидкам, насчитывал не менее десяти -
одиннадцати тысяч человек, и все они будут стоять в полном вооружении на
широкой, мощенной мрамором площади между храмами и дворцом базиллиуса,
кроме того, на церемонии, несомненно, будут присутствовать все высшие
офицеры, жрецы и, по-видимому, коллаборационисты, так что помочь ему могло
только чудо. А чуду все равно, сколько человек примут в нем участие, один
или сотня. Зато в случае провала погиб бы только он один. А поскольку Грон
твердо решил идти ва-банк, он шел на приступ пятнадцатитысячного гарнизона
вооруженный, по существу, лишь собственным нахальством и некоторым опытом
в сотворении чудес. И дай бог ему удачи. .Аминь!
Грон отошел подальше в сад, сел и привалился к стволу груши. Все это время
у него где-то глубоко внутри теплилось странное чувство, что и на этот раз
все обойдется. Может, это был самообман - человеку свойственно надеяться
на лучшее, но тем не менее...
Грон прикрыл глаза и расслабился. Раньше, когда ничего не приходило в
голову и он чувствовал, что мозги закипают от неудачных попыток найти
выход, он частенько забирался в укромный уголок и старался выкинуть из
головы все тяжелые размышления, позволить мыслям бродить где-то по
периферии сознания, и частенько случалось, что ответ приходил как бы сам
собой.
Он очнулся от громких голосов. Солнце стояло почти в зените. Грон
выругался про себя: тяжелый переход сыграл с ним злую шутку - он заснул.
Голоса приблизились. Грон вскочил и, подобравшись к миртовым зарослям,
осторожно высунулся и посмотрел в сторону, откуда неслись голоса.
Увиденная картина заставила его яростно стиснуть зубы. У Ключевого
павильона расположились на отдых полсотни горгосских солдат. Как он мог
упустить из виду, что горгосцам плевать на запреты элитийцев! Около дюжины
солдат с громкими криками носились по саду, пытаясь поймать Хитрого
Упрямца. Видимо, они только что его обнаружили, потому что командир этой
полусотни, озабоченно осматривая сад, что-то приказывал десятникам.
Догадаться, о чем он говорил, не составляло труда. Оседланный конь с
полным снаряжением "длинной пики" Дивизии показывал лишь одно - где-то
рядом прячется всадник, а может, даже и сама Дивизия. Для Грона это
означало, что времени у него нет. Ни о каком скрытном подъеме теперь не
могло быть и речи. Он еще раз выругался - все рушилось, и тут его как
молнией ударило. Он внимательно осмотрел Ключевой павильон. Тот был
построен совсем недавно, когда Толла организовала своих сереброногих и
приказала разбить сад, куда имели доступ только женщины. Именно тогда был
построен этот ступенчатый павильон, прямо над ключом нимфы Галдели. Но
сейчас Грон видел перед собой лестницу, ведущую прямо на стену акрополя.
Черт, если бы догадаться заранее, тут можно было бы провести сотню
всадников, и все проблемы решились бы в одно мгновение. Но он был один...
Грон свистнул, и Хитрый Упрямец, до этого с шаловливым видом носящейся по
саду, ускользая от охотников, развернулся и помчался к нему, стоптав
мимоходом троих ловцов. Грон хлопнул в ладоши и крутанул кулаком над
головой, показывая коню, что тот должен сделать. Хитрый Упрямец прибавил
ходу, подскочил по дуге левым боком, и Грон на ходу запрыгнул в седло.
Послышались сердитые крики, но конь перешел на галоп и помчался прямо
сквозь толпу солдат. Грон судорожно прикидывал расстояние до ступенчатой
крыши павильона - второй попытки не будет, а на каждом уровне конь сможет
сделать не более двух-трех шагов. Посыл! Два шага, посыл! Еще три шага,
посыл! И Хитрый Упрямец ступил передними копытами на стену. Задние ноги
царапнули по каменной кладке, и конь вскарабкался на стену. Грон
выровнялся в седле и поднял глаза. Прямо ему в лоб летело вращающееся
блюдо, в котором, звеня, перекатывался какой-то обруч с повязанной на нем
золотой парчовой лентой. Грон вытянул руку и отбил блюдо, но обруч
выскользнул и наделся ему на руку. Снизу донесся многоголосый вскрик, и
Грон обнаружил, что стоит на гребне стены, прямо над Дорогой Богов, под
прицелом глаз всех присутствующих на церемонии. Счет шел на секунды. Грон
бросил коня вперед.
Хитрый Упрямец мчался по лестнице как ураган, но Дорога Богов обрывалась
впереди террасой высотой в четыре человеческих роста, и ни один конь не
мог спрыгнуть с нее, не поломав ноги. Грон, повинуясь какому-то озарению,
сорвал аркан с крюка у седла и, не замедляя бешеного аллюра, раскрутил и
метнул его на руку огромной статуи Матери-солнца, простирающей свою мощную
длань над мрамором храмовой площади, и в тот момент, когда Хитрый Упрямец
с полным доверием к всаднику оторвал передние копыта от полированного туфа
Дороги Богов, Грон отчаянным движением натянул прочную веревку, изо всех
сил стиснув ногами бока коня. В нижней точке траектории Грон почувствовал,
как зазвенели сухожилия и затрещали кости, но конь уже грянул копытами,
запнулся, но выровнялся и продолжил сумасшедшую скачку к воротам.
Навстречу вывернулись трое в шлемах, увенчанных красными перьями. Это были
"золотые плечи" - лучшие воины Горгоса. Грон почувствовал, как по шлему и
по плечам грянули стрелы, добрая сталь выдержала, но от удара он чуть не
вылетел из седла. Его опрокинуло назад, он поймал болтающуюся пику и еле
успел развернуть ее острием в сторону одного из золотоплечих, и тут Хитрый
Упрямец чуть повернул и прыгнул. Грон метнул пику, и она прошла прямо над
щитом, пробив верхнюю часть нагрудника и войдя в незащищенное горло. Грон
выпустил древко и, почувствовав, как передние копыта коня с хрустом вошли
во что-то очень непрочное, вроде человеческой грудной клетки, выхватил меч
из-за спины и рубанул последнего, как успел, поперек. Удар получился.
На глазах у всего гарнизона одинокий боец из "длинных пик" как на крыльях
слетел с огромной стены и, ни на мгновение не задержавшись, промчался
сквозь золотоплечих, оставив после себя три трупа:
один был насажен на пику, как жук на булавку, второй, с проломленной
грудной клеткой, сполз по боку коня и сложился у передних копыт точно кипа
грязных тряпок, а третий просто распался на верхнюю и нижнюю половины.
Эффект был убийственный. Все окаменели. Лишь один какой-то толковый
гвардеец попытался выстроить латников перед воротами, но те, увидя
результаты предыдущей схватки, бросились врассыпную. Однако пятеро упрямо
остались на месте, выставив копья. Грон скрипнул зубами. Пика осталась
позади, в теле одного из золотоплечих, а мечом не достать, копья длиннее.
Он выпустил поводья и сунул руки в седельную сумку. Сюрикены привычно
скользнули между пальцев. Бросок был аховый, больше чтоб испугать. Но
сегодня боги явно были на его стороне:
из восьми звездочек шесть, блестя на солнце отточенными лучами, нашли свою
цель, поразив четверых. Хитрый Упрямец, уловив брешь на месте падающих
копейщиков, рванул вперед и прыгнул. Грон дотянулся мечом до последнего
оставшегося в живых и хлестким ударом рубанул по открытому горлу. Голова,
кувыркаясь и разбрасывая струи крови, взмыла вверх. Тело постояло еще
несколько мгновений, испуская фонтан из обрубка шеи, потом рухнуло. Это
оказалось последней каплей. Стража у ворот кинулась в стороны. Грон
спрыгнул с седла, в два прыжка подскочил к воротам, уперся плечом в
тяжеленный воротный брус и, напрягая натруженные мышцы, вытянул брус из
скоб. Его повело, но он извернулся и сбросил брус у стены, вдоль прохода,
и потянул за створки. Ворота, скрипя, начали открываться, снизу, от
подножия холма, послышался нарастающий топот. Бегущие к нему солдаты
притормозили. А когда, заглушая топот, снизу раздался грозный боевой клич
Дивизии: "Бар-р-ра-а-а", солдаты, распихивая друг друга, рванули назад. Из
налетающей в туче песка конной лавы послышались резкие хлопки арбалетных
тетив, потом перед тучей песка заблестели хищные жала пик, и первая
шеренга всадников страшной Дивизии влетела внутрь акрополя. Не готовые к
бою, пришедшие на праздничную церемонию солдаты были застигнуты врасплох
одиноким всадником, который показал, на что способны "длинные пики",
поэтому, когда внутрь ворвались тысячи этих дьяволов, о сопротивлении
никто не думал. Горгосцы падали на колени и прыгали со стены. Но Грон
этого уже не видел, он вытер лоб, тряхнул дрожащими руками, вскочил на
коня и рванул вперед, во внутренние покои храма Матери-солнце, ибо место
первой жрицы было там. Перед самым храмом "золотые плечи" сомкнули ряды и
попытались задержать атакующих. Спешившиеся, ибо лестница Дороги Богов
была слишком крута, бойцы Дивизии остервенело рубились, но золотоплечие
доказывали, что недаром считаются лучшими бойцами Горгоса. Грон направил
Хитрого Упрямца вверх, по ступеням. Тот возмущенно фыркнул, но стал
подниматься, раздраженно клацая зубами и кусая всех, кто неосторожно
оказывался в пределах досягаемости. У края лестницы из толпы вывернулся
Франк:
- Она там, ее уволокли вслед за Лупоглазым.
Грон бросил щит под ноги коню и требовательно протянул левую руку:
- Меч.
Франк быстро сунул свой. Хитрый Упрямец вздрогнул от удара пятками и,
почувствовав близкую схватку, рванул вперед. Набрав скорость за десять
шагов, Грон свистнул, бойцы прянули в сторону, и обученный конь прыгнул
вперед, молотя коваными копытами. Грон почувствовал, как под брюхом
Хитрого Упрямца что-то хрустнуло, и резко рубанул по сторонам обеими
руками. Такой удар разваливал пополам даже тяжелый, обитый бронзой
колесничий щит. Попавшие под мечи кусками посыпались на плиты. Конь рванул
вперед, опрокидывая потрясенных золотоплечих, и в следующее мгновение в
образовавшуюся брешь бросились бойцы. Сзади на круп шмякнулось что-то
тяжелое и послышался возбужденный голос Франка:
- Быстрее, они, наверное, в Купольном зале.
- Черта с два, или я плохо знаю твою сестру, или она уже рубится у
святилища Девы. Этим тупым горгосцам не стоило бы забывать, что она не всю
жизнь провела в золотой клетке наследницы трона.
Грон резко дернул поводьями, галереи храма явно не были рассчитаны на то,
что по ним будут галопом носиться всадники. Они с грохотом обрушились по
лестнице Восхода и несколькими скачками пересекли внутренний двор.
Святилище Девы было за стеной. Грон и Франк подтянули ноги и прямо с седла
прыгнули на стену. Франк окинул взглядом представшую перед ними картину и
хмыкнул:
- Ты, как всегда, прав, Старейший, самое время вмешаться.
Грон указал подбородком в сторону дальнего угла двора, Франк кивнул, и они
побежали по стене.
Их заметили, только когда они уже спрыгнули со стены. Большая часть
золотоплечих наседала на десяток сереброногих, удерживающих вход в
святилище, так что с принцем было только четверо, для них двоих все равно
что ничего... Видимо, эти четверо сами думали так же, потому что заорали
как резаные. Франк метнул сюрикены, и двое рухнули на камни двора, однако
оставшиеся с белыми от ужаса лицами шагнули вперед, выставив мечи. Грон
отбил неуклюжий выпад и врезал по виску рукоятью меча, Франк был менее
великодушен. Увидя, что он остался один перед двумя "богами смерти",
Лупоглазый выпустил меч, судорожно всхлипнул и осел по стене. Грон
остановился у бесчувственного тела, и уперев острие меча в ямку под горлом
принца, повернулся к бегущим к ним золотоплечим:
- Если вы не остановитесь и не бросите оружие, он умрет.
Бегущий впереди воин со знаком командира на левом плече сделал еще
несколько шагов, потом до него дошел смысл сказанного, и он, резко
затормозив, вскинул руки, останавливая остальных. Все застыли. От входа в
святилище раздался гневный женский крик:
- Убей его, Грон!
Командир золотоплечих удивленно вскинул брови и торопливо заорал:
- Бросить мечи, всем бросить мечи, - и первым швырнул свой под ноги Грону,
после чего опустился на одно колено и срывающимся голосом произнес: -
Вверяю вам жизни моего господина и моих солдат.
От шеренги сереброногих отделилась фигура в накидке подружки невесты и
побежала к коленопреклоненному командиру золотоплечих. Воздев меч, Франк
хмыкнул и, одним движением кисти вытянув из-за пояса туго свернутый боевой
хлыст, выбросил руку вперед. Хлыст резко хлестнул по руке разъяренной
сереброногой.
- Ай.
Она остановилась, придерживая другой рукой покрасневшую от удара кисть.
Из строя сереброногих раздались возмущенные возгласы.
Беллона закричала:
- Да как ты смеешь, сопливый мальчишка! Грон заметил, как напряглись плечи
Франка, но он справился с собой и спокойно ответил:
- Они сдались, моя сладкая, а Дивизия не воюет с поверженными. - Он
рассмеялся и добавил: - Я вот жду не дождусь, когда так же поступишь и ты.
От этой шутки всем стало легче. В это мгновение распахнулась калитка, и во
двор ворвались бойцы Дивизии во главе со Ставром. Увидев Грона живым и
невредимым, он просиял и, бросившись к нему, закричал:
- Внутренний двор весь в наших руках, горгосцы сдаются пачками. Около двух
тысяч золотоплечих забаррикадировались в рабском бараке и конюшнях, но
долго они не продержатся, к воротам валом валит ополчение. Победа!
Грон повернулся к командиру золотоплечих:
- Я думаю, вам стоит приказать своим бойцам сдаться.
Тот поднялся с колен, бросил сумрачный взгляд на валявшееся в ногах Грона
тело принца.
- Я могу быть уверен, что им оставят жизнь? Грон кивнул. Золотоплечий
стянул перевязь меча, бросил под ноги и, сгорбившись, двинулся к калитке.
В этот момент появилась ОНА. Грон знал, что оналюбит эффектные штучки, но
в этот раз... Когда она, пригнувшись, чтоб не повредить высокую прическу,
шагнула из сумрака святилища во двор, быстро заполнившийся бойцами,
ополченцами-элитийцами, жрецами и. неизвестно откуда возникшей толпой
горожан, каждый почувствовал, что его непреодолимо тянет опуститься на
колени и восторженно заорать, но она шла в полной тишине. Грон
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг