меньше километра топать под прицелом и у тех, и других. Даже если успеем
до начала битвы, у меня смутное подозрение, что и тем и другим не слишком
понравится, что какие-то ротозеи разгуливают перед боевыми порядками.
Значит, придется бегать наперегонки со стрелами... Мне-то что, я - дайвер,
а вот остальным...
Падла хмурится, нервно поправляя очки:
- Видимо, придется идти сдаваться. Они вот-вот двинут легкую пехоту и
тогда выбраться из мясорубки будет намного труднее.
- К тем... или к этим?
- Лучше к римлянам. Про них я хоть что-то знаю, - бормочет Череп.
- Пошли, - не тратя времени, командует бородач. Встаем и, стараясь не
делать резких движений, под пристальными взглядами римских лучников
приближаемся к первым шеренгам боевого построения легионов.
- Стоять! - свирепо ревет какой-то коренастый центурион. - Вы что,
латинского языка не понимаете?! Я сказал, стоять, придурки! Или мои ребята
сделают из вас гусей на вертеле!
- Да стоим, стоим, - цедит сквозь зубы Жирдяй. - Надо же, оказывается,
в Древнем Риме тоже были прапорщики...
- Вы кто такие?
- Простые римские крестьяне, - бесхитростно улыбается Падла. - Волею
богов, застигнутые в районе боевых действий.
- И чем же вы занимались в такое время? - с подозрением таращится на
нас центурион.
- Чем, чем... - шепчет бородач. - Откуда я знаю чем? - Он с надеждой
оглядывается на Черепа. Но тот безмолвен.
- Стеклотару собирали, - выпаливает Дос. Уж лучше бы он молчал!
Римлянин хмурится и рука его выразительно постукивает по рукоятке
висящего на перевязи меча.
- А сдается мне, что вы - пунические лазутчики!
Падла ненатурально смеется:
- Ну что вы... Как можно. Вы не проводите нас к начальству?
- Сперва, если вы действительно римские граждане, отвечайте: через
сколько лет после освобождения Рима доблестный Камилл разбил при Аниене
подлые галльские банды?
Опять старая шарманка! И какие они тут все недоверчивые. В конце
концов, что странного, если измученные гнетом рабовладельцев крестьяне
решили немного поискать стеклотары... в чистом поле.
Все наши взгляды устремлены на Черепа. Он как раз делает странные
движения руками, будто листает книгу. Похоже, вышел из глубины и пытается
найти ответ в учебниках. Только это у него не очень получается.
- Нет здесь никакой Аниены! - тихонько шепчет он Падле.
Пауза явно затягивается. Центурион лениво почесывает подбородок и
берется за рукоять гладиуса. В какой-то книжке я читал, что сталь у римлян
была не очень и, скажем, против приличных средневековых панцирей римские
мечи были бы просто бесполезны. Хотя, конечно, рубить безоружного можно
даже таким дрянным мечом из дрянной стали...
Эх, доспехи рыцаря сейчас бы нам пригодились. И чего я до сих пор не
завел их в своем виртуальном гардеробе? Вернусь, обязательно заведу.
А пока не отказался бы и от рессоры трактора "Беларусь". Что делать-то?
- А вы не подскажете, какой сейчас год до нашей эры? - вдруг выпаливает
Череп.
Обалдевший центурион хлопает глазами.
Громила пожимает плечами: дескать, дальнейшие разговоры все равно
бесполезны. Пока римлянин не вышел из ступора, мы торопливо спускаемся
вниз по склону.
Проблему мы не решили - так, слегка оттянули развязку. На пару минут.
Или даже меньше.
- Бар-ра! - раскатисто проносится боевой клич над римскими легионами. С
враждебной стороны тоже что-то кричат. Будто две волны начинают двигаться
навстречу друг другу. Легкая пехота идет в атаку.
Падаем на землю. Летят стрелы. Пока только над головами.
- Справа приближается отряд, сударь, - мрачно бормочет Жирдяй.
- Сколько человек, сударь? - хмуро отзывается Дос.
- Тысяч пять. И слева тоже не меньше.
- А сколько у нас шпаг? - вопрошает Дос.
- Ноль. И мушкетов - тоже ноль. И даже ни одного пулемета системы
"Максим".
- Это хорошо, сударь, - вздыхает Дос. - Значит, умрем героями.
Падла поправляет очки. Выглядит он не особо подавленным. Скорее -
озабоченным. Значит, в запасе что-то есть, что-то должно быть. Чего он
тянет? Самое время пускать в ход это секретное оружие. Самое время. Иначе
будет поздно.
Стрелы свистят все ближе.
Глубина-глубина, отдохни без меня...
Картинка неплохо прорисована. Стрелы - как настоящие. Почти. Настоящую
я бы вряд ли поймал. И даже пробовать не стал бы. А эти... Раз. Два. И
три.
Пока что успеваю. Пока что в нас в общем-то особо и не целятся... Вс-с,
вс-с, вс-с - просвистело рядом - надо же и звук совсем натуральный! Эти
мимо. Одну - ловко отбил ногой. Хоп, хоп, хоп! Пару штук, вытанцовывая над
товарищами, я поймал. Последняя - намертво пригвоздила штанину Доса к
земле. В одиночку уже не справляюсь.
Череп подключился - и вовремя. Перехватил стрелу, готовую вонзиться в
мое плечо. Чертов дип-склероз, раньше я бы и сам все это проделал одной
левой! О, кажется, ситуация осложнилась. Тот мордатый центурион что-то
закричал, указывая своим лучникам в нашу сторону.
Интересно, надолго нас хватит? Эх, мне бы сейчас хотя бы десятую долю
прежних способностей! Я бы им устроил гибель Помпеи!
Проклятие, новая неприятность! С противоположной стороны тоже начали
метить в нашу группу. С кем они, гады, воюют - с римлянами или с нами?!
Что-то прокричали. Кажется, спрашивают: сколько веков назад был основан
Кар-Хадашт. Ну а если человек слыхом не слыхивал про этот ихний Кар-Хадашт
- так что убивать его за это?!
Похоже, комедия близится к концу. Какой смысл пытаться отбивать и
ловить стрелы, если сейчас по сотне лучников с каждой стороны возьмут нас
на прицел?
- Вика, deep... - было бы нечестно бросать товарищей в такую минуту.
- Спартак все равно чемпион, рабовладельцы проклятые! - орет Дос.
Кажется, он уже созрел для того, чтобы встать во весь рост и рвануть
рубаху на груди.
Финита...
Оглушительный грохот, вспышка света сзади. Оборачиваюсь. Шагах в пяти
от нас - нечто совершенно несуразное и начисто выпадающее из эпохи
античности. Туалетная кабинка, поперек дверцы которой масляной краской
неряшливо выведено: "Не работает!" В следующую секунду дверца
распахивается и наружу выглядывает сияющий Маньяк:
- Карета подана, господа!
Едва начавшееся сражение захлебывается и замирает. И римляне, и их
враги стоят как вкопанные и таращатся на неслыханное явление. Возникшее в
громе и молнии сооружение - не иначе, как колесница богов!
Воспользовавшись этой заминкой, вскакиваем с травы и во всю прыть мчимся в
сторону гостеприимно открытой кабинки.
Втискиваемся внутрь. Падла нещадно утрамбовывает нас до состояния килек
в томате и, наконец, входит последним.
И уже в тот самый момент, когда дверца готова закрыться за ним,
знакомый центурион орет что-то воинственное и угрожающе машет мечом...
Надо же, какое неуважительное отношение к посланцам самого Юпитера.
Наверное, он - атеист.
Десятка три лучников повинуются зловредному римскому "прапорщику" и
целая туча стрел с омерзительным свистом мчится в нашу сторону...
Только и Падла не робкого десятка. Перед тем как захлопнуть дверь,
бородач напоследок скручивает здоровенный кукиш и в двух словах
высказывает свое мнение о центурионе в частности и о римской цивилизации в
целом. За считанные мгновения он успевает обогатить античность сразу
несколькими свежими понятиями.
Долей секунды спустя стрелы барабанят по уже закрытой дверце, а Маньяк,
стоящий на "толчке", дергает за цепочку. Хлипкая на вид кабинка
выдерживает обстрел, вода с шумом проносится из бачка вниз - и прощай
Древний Рим!
- Скажу не кривя душой, - весело щурится Падла. - Шурик, сегодня ты
вовремя!
- Я всегда вовремя! - горделиво ухмыляется
Маньяк.
- Куда сейчас? - спрашиваю я.
- Как это куда? Ты разве забыл - нас приглашали в гости!
Кабинка начинает трястись мелкой дрожью словно в лихорадке. Что-то
громыхает по стенкам. Но Шурка невозмутимо спокоен. Нас начинает
раскачивать и довольно сильно, словно на палубе утлого катерка в шторм.
Продолжается это минут пять, не меньше.
- Ребята, я, конечно, извиняюсь, но, по-моему, у меня сейчас начнется
морская болезнь, - шепчет бледнеющий до нежно-розового оттенка Жирдяй.
- Не вздумай! - показывает ему кулак Маньяк.
К счастью, болтанка почти стихает, но сероватая мгла над нашими
головами по-прежнему не проясняется. Сколько еще торчать в этой пропахшей
хлоркой кабинке? Шурка снова перегнул с реализмом. Это у него просто
какая-то профессиональная болезнь - перетаскивать в глубину предметы
целиком, во всей их неприглядной правдоподобности.
Чего стоило обложить стены кабинки, скажем, нежно-розовым, приятным
кафелем? А сантехнические аксессуары сделать безупречно отполированными,
сверкающими никелем и фаянсом? Ведь это было бы намного проще, чем
старательно прорисовать ржавчину на сливном бачке, трещины в унитазе, да
еще и не забыть добавить процарапанные рукой какого-то восторженного юноши
нецензурные надписи и рисунки на стенках и дверце! И именно благодаря
всему этому чертовому реализму, услужливое подсознание шибает в нос
испарениями хлорки и еще кое-чем, а не, скажем, приятным фиалковым
ароматом.
- Приехали! - торжественно объявляет Шурка.
Ну наконец. Я поднимаю голову - и впрямь над нами осеннее золото
листвы, а не мутная пустота.
Падла распахивает дверцу, и мы радостно вываливаемся наружу посреди
пронизанного солнцем сентябрьского леса. Особенно радостен Жирдяй.
Физиономия его из бледно-розовой снова становится привычного
помидорно-красного оттенка.
Разгребая ногами опавшие листья, бродим вокруг кабинки, наслаждаясь
безмятежностью окружающего мира. Наконец-то никто не лезет с дурацкими
вопросами и не пытается огнем и мечом привить нам вкус к самообразованию.
Неужели это и есть тот самый зловещий десятый уровень, где обосновался
коварный Дима Дибенко? Даже не верится.
- Шурка, как же тебе это удалось?
- А что вы думаете, я просто так с вами прохлаждался? Да я же прощупал
их вдоль и поперек! Я даже кусок этого Змея Горыныча на анализ взял!
- Ух ты! Большой кусок?
- Ну если, точнее, не самого Змея... а так сказать, продукт его
виртуальной жизнедеятельности. Килограммов на двадцать. С их стороны
большая неосторожность, разбрасывать это где ни попадя... Конечно, сначала
я слегка расстроился, когда по колено провалился, но потом понял, как мне
повезло!
- Да уж, - кивает Дос, на всякий случай глядя под ноги.
Череп вдруг настороженно замирает и делает нам знак не шуметь.
Прислушивается. И замечает:
- А ведь это не лес. Скорее парк. Парк посреди большого города.
И впрямь откуда-то издалека доносятся неясные звуки, совершенно
посторонние для девственной природы. Вроде бы автомобильные гудки...
музыка.
- Я схожу на разведку, - вызывается Жирдяй, которому, наверное, неловко
за недавнюю слабость.
- Погоди, я с тобой, - догоняет его Дос.
Толстяк и рецидивист скрываются за кустами. Ждем. В течение минут
десяти ничего не происходит. Падла начинает обсуждать с Маньяком
особенности работы "Клозета-2000". Череп откровенно скучает. Я сажусь,
прислонившись спиной к стволу дуба.
Отчаянный вопль подбрасывает меня на ноги. Маньяк и Падла с
окаменевшими лицами замерли у кабинки. Они тоже узнали голос Жирдяя.
Секунду спустя сквозь заросли боярышника напрямик проламывается
толстяк, следом - Дос. Гремят выстрелы. Совсем рядом с нами пули сбивают
веточки, царапают стволы деревьев. Скоро показываются и преследователи.
Более странной компании я в жизни не видывал!
Две симпатичные медсестры-близняшки с одинаково свирепым блеском в
глазах и окровавленными скальпелями в руках. Два хлипких пенсионера с
граблями наперевес - похожие друг на друга как две ксерокопии старой
газеты. Два неряшливо одетых, упитанных молодых человека - оба небритые,
оба с идентичными запойными физиономиями и пустыми пивными бутылками в
руках. Ну и наконец, двое мальчишек с одинаковыми невинными лицами и
здоровенными пистолетами в тонких детских ручках: ба-бах! Бах! Патронов им
явно не жалко.
Жирдяй пригибается, петляет, как заяц, и орет на ходу:
- Да отвяжитесь, придурки! Никакой я не Посланец Переедания! Просто
люблю поесть!
Дос катится по земле, сцепившись с каким-то полковником, выскочившим
из-за кустов наперерез. Полковник хрипло ругается и обзывает краснокожего
Доса "перекрасившимся москалем". Воспользовавшись тем, что все внимание
преследователей сосредоточено на толстяке, бросаюсь рецидивисту на
выручку.
В этот момент один из запойных близнецов метает пустую бутылку в Жирдяя
и промахивается. В результате бутылка оказывается у меня под рукой, и я
немедленно использую против полковника тот самый прием, который Штирлиц
когда-то с блеском применил против Холтова. У меня это получается не столь
блестяще, или же головы украинских полковников намного крепче, чем у
хлипких гестаповцев... Все же вдвоем с Досом нам кое-как удается одолеть
противника.
Тем временем Жирдяй прячется в кабинку, а Падла, Маньяк и Череп грудью
встают на его защиту. У воинственных близняшек, похоже, кончились патроны.
- Отдайте нам Посланника! - доносится злой детский голосок.
- Какого еще посланника? - удивляется Падла.
- С дороги! - свирепо цедит хрупкая медсестра, поигрывая скальпелем.
Вторая пытается обойти бородача справа. Старички угрожающе надвигаются,
явно собираясь "причесать" Маньяка и Черепа граблями. И только запойные
молодые люди лениво стоят в сторонке, прислонясь плечами к дереву и
поплевывая себе под ноги.
- Я понял! - вдруг шепчет Дос, с безмятежно счастливым выражением на
уголовной физиономии. Чему это он, интересно, радуется? Ситуация то
аховая.
- Эй вы! - орет рецидивист. - В мире существуют намного более страшные
вещи, чем Переедание!
Пенсионеры опускают грабли и оборачиваются. Оглядывается и одна из
медсестер. И только упорные мальчишки не спускают глаз с кабинки. Надо же,
какие целеустремленные стервецы!
- Ты пытаешься заговаривать нам зубы? - хищно усмехается медсестра,
слегка подравнивая маникюр скальпелем. Поднимает пристальные глаза на Доса
и мягко добавляет: - Зря ты за него заступаешься. Переедание - это плохо.
Это очень плохо. Но мы не желаем ему зла. Мы всем желаем только добра. Мы
просто сделаем ему ма-а-алень-кую, - показывает она тонкими пальчиками, -
и совсем безобидную операцию. Лоботомию.
Несмотря на сентябрьскую прохладу, меня почему-то прошибает пот. А
краснорожему рецидивисту хоть бы что. Дос широко улыбается и спокойно так
говорит:
- Ты, куколка, наверное, не понимаешь, с кем имеешь дело... Я -
Посланник Полового Воздержания!
Тут уж вся банда близнецов поворачивается в его сторону и в глазах у
них - нескрываемый ужас. Даже у мальчишек и старичков. А уж запойные
молодые люди - те вообще приобретают сероватый оттенок.
- Хва... тайте его, - синхронно роняя скальпели из дрожащих рук, шепчут
медсестры, ставшие одного цвета со своими халатами.
Хватайте! Как же! Дос не из тех, кому понравилась бы лоботомия.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг