нечто другое, придающее воде зеленый цвет, и запах роз. Неважно что именно.
Просто шел зеленый дождь. И возле входа в здание космопорта стояла,
прячась от дождя под зонтом, красивая девочка Айбигель. Между прочем, в
свободной руке она держала еще один зонт, и когда я шагнул под дождь,
протянула его мне со словами:
- Наверняка вам это понадобится.
Что мне оставалось делать?
Я взял зонт и сказал:
- Спасибо.
Мы молча прошли через зал космопорта. Прежде чем снова выйти под дождь,
я открыл зонт и еще раз поблагодарил Айбигель за него.
- Не стоит, - сказала она. - Самое главное, найдите его.
- Кого? - спросил я. - Убийцу?
- Да, - сказала Айбигель. - Только, обещайте мне одну вещь.
- Какую?
- Если это будет возможно, не убивайте его.
- Из милосердия? - спросил я.
- Нет. Всего лишь для того чтобы он попал на одну из тех ужасных планет
- тюрем и гнил на ней всю оставшуюся жизнь.
Сказав это, Айбигель резко повернулась и ушла. А я как болван, пока она
не скрылась за какой-то дверью, очевидно ведущей в служебные помещения
космопорта, пялился ей вслед и все пытался понять что именно такие красивые
и умные девочки как Айбигель находят в таких подонках как Ухул.
А потом до меня дошло что ответа на этот вопрос я так и не найду, пусть
даже мне несказанно повезет и я проживу например еще лет сто. Не найду и
все. А стало быть незачем об этом думать. Тем более сейчас.
И все же, прежде чем выйти под зеленый дождь, я не удержался и
посмотрел на ту дверь за которой скрылась Айбигель. И конечно подумал что
сейчас она, наверное, сидит в своей кабинке, из которой возникает перед
желающими купить билет на очередной рейс, и плачет, плачет навзрыд.
А может быть и не плачет. Может быть, она сидит с крепко сжатыми
кулаками, глядит перед собой невидящим взглядом и представляет что она могла
бы сделать с убийцей, попадись он ей в руки.
Или то, или другое. И скорее всего второе чем первое.
Зеленый дождь был теплым. Но пока я шел под ним до резиденции, мне было
холодно, очень холодно.
12.
- А вот и он, наш неустрашимый борец с преступностью, - заявил Мараск,
едва я вошел в резиденцию. - Между прочим, к тебе посетитель.
Собственно, то что меня ожидает посетитель я уже видел и сам. Было бы
странно его не заметить. Перед барьером за которым возвышался Мараск сидел
очень, очень старый абориген. Когда я вошел, он медленно встал.
Нет, конечно, я не большой знаток аборигенов Бриллиантовой, Собственно,
все что я знаю о них почерпнуто из сведений хранившихся на компе Старины
Эда. А было их так не очень много. Но все-таки, посетитель отличался от тех
молодцов, которых я до сих пор видел шляющимися по инопланетному кварталу в
поисках работы.
Одет он был в балахон, с ленточками светлого оранжевого цвета. Судя по
лицу и кистям рук, он был здорово худ. Круглые глаза были серого цвета, но
тоже, кажется сильно поблекшего от времени. Практически безносое лицо
украшало множество морщин.
Я прикинул что скорее всего передо мной кто-то вроде старейшины
аборигенов. И скорее всего, явился он ко мне вовсе не для того чтобы
засвидетельствовать свое почтение.
И нападать на меня с целью перерезать горло он тоже не станет.
Старейшины подобными делами не занимаются, а поручают их молодым и крепким
воинам, жаждущим доказать свое мужество и ради этого готовым рисковать
жизнью.
- Центу...ион, - промолвил старейшина. - У меня посла...гхм.. ние.
Голос у него был тусклый и невыразительный.
- Ко мне? - спросил я.
- Нет, к вам, к инопла... гр-гр... нетянам.
Если исключить некоторые дефекты речи, понять его речь было вполне
возможно. К слову сказать, начало ее мне не понравилось. Обычно, подобные
заявления предшествуют предъявлению ультиматума.
Ну-ну, посмотрим.
Я кинул взгляд на Мараска. Краб-кусака сидел на барьере неподвижно,
прикрыв клешнями глаза и вроде бы даже спал.
Нашел время. Тут кажется назревают события более важные, чем нападение
аборигенов-отщепенцев. Судя по ленточкам, этот старец принадлежал к клану, и
вполне мог сейчас что-то потребовать от имени всех инопланетян. Причем, вряд
ли удовлетворить его требования будет легко.
Ну, да посмотрим...
- Что за послание ты должен нам сообщить? - учтиво поинтересовался я.
- Пожела...хма.. ние. Вы должны вернуть нам нашу царицу личинок. Ее
жизни грозит опасность... грм... Решили все кланы.
Я бросил на старика недоверчивый взгляд.
- Ты хочешь сказать, что в нашем районе находится царица личинок
бриллиантовых муравьев?
- Да. Она у вас и вы должны ее вернуть. Сроку - два дня. Потом мы
объявим вам хасс.
- Хасс? Что это такое?
- Я сказал.
Церемонно склонив голову, старейшина неторопливо прошествовал к выходу.
Как только за ним закрылась дверь я схватился за бормоталку.
Чем бы не был этот самый хасс, скорее всего ничего хорошего жителям
инопланетного района он не сулил. А стало быть, первым делом надо было
уведомить о полученном предупреждении Медока. Он обладал действительной
властью, а стало быть должен был быть в курсе происходящего.
Долго ждать мне не пришлось. В бормоталке послышался несколько
раздраженный голос большого банкира.
- Да? Кто это?
Я сообщил ему кто с ним разговаривает, а потом коротко описал визит
старейшины и передал его предупреждение.
- Так я и думал, - заявил Медок. - Этот полоумный старикашка решил
нанести визит и тебе.
- А кто он собственно такой?
- Слишком долго объяснять иерархическую систему аборигенов. Да и не к
чему. Короче, если он сказал что устроит нам хасс, то так оно и будет.
- А что это такое?
- Пока не имею понятия. Мои клерки это выясняют. Но думаю, что ничего
хорошего это означать не может.
Вот тут я с ним был согласен.
- Хасс, это религиозная церемония, - вдруг подал голос Мараск. - После
проведения которой вы для аборигенов перестанете существовать, сроком на
десять лет. Конечно, изгоев, поскольку они вышли из племени, этот хасс не
коснется. Но ведь личинками торгуют не они.
Я прилежно передал его слова Медоку.
После этого бормоталка зловеще замолчала.
Испытывая некоторое злорадство, я представил как великий банкир падает
в обморок, или отправляется на поиски оружия с помощью которого можно
относительно безболезненно покончить счеты с жизнью.
Впрочем, это удовольствие длилось совсем недолго. Бормоталка ожила
буквально через минуту и из нее донесся отчаянный рев Медока:
- А ну повтори еще раз!
Я повторил.
На этот раз пауза длилась не более полминуты.
- И это сказал Мараск, тот самый, который был помощником старины Эда в
течении двадцати лет? - уточнил Медок.
- Да.
- Угу, - пробормотал Медок. - И если он это говорит, то стало быть так
оно и есть. Вопрос: что теперь делать?
- Как что? - удивился я. - Конечно, найти эту царицу личинок и вернуть
аборигенам.
- Тебя не спрашивают! - гаркнул Медок. - Вот еще, не хватало мне
советоваться со всякими...
Тут он опять замолчал. И молчал не менее пары минут. Я уж стал
подозревать что он положил свою бормоталку на какой-нибудь стол и забыв о
ней, занялся делами, как вдруг Медок заговорил снова.
- Послушай-ка, Маршевич, а что ты намерен предпринять?
- Пока не знаю, - сказал я. - Для начала попробую осмыслить полученные
сведенья. Думаю, часа через два у меня будет готов план действий.
Тут я конечно же приврал. У меня было такое ощущение, что этот самый
план действий, на основе имеющихся у меня на данный момент сведений, не
удастся составить и за последующие две недели. Единственная причина почему я
так сказал состояла в том, что у меня вдруг возникло четкое ощущение что у
Медока уже готов свой собственный план. При этом, конечно, мой его не
интересовал ни в какой мере.
- Таким образом, пока ты не будешь предпринимать никаких действий?
Сказано это было тоном, которым опытный заговорщик предлагает кучке,
юных упившихся вдрызг офицеров, совершить какую-нибудь мелкую и невинную
шалость, вроде государственного переворота.
- Наверняка, - сказал я.
- И находишься ты в своей резиденции?
- Да.
- В таком случае, не могу ли я попросить тебя и в самом деле ничего не
предпринимать, до тех пор пока я к тебе не приеду? Вообще ничего. Понимаешь?
Жди меня, и все. Я буду у тебя самое большее через десять минут.
- Хорошо, - ошарашено сказал я. - Буду ждать.
- Кстати, а у тебя сейчас в резиденции нет ли посторонних?
- Нет. Только я да Мараск.
- Это прекрасно. Если до моего приезда кто-то появится, то что бы он не
говорил, выпроводи его, выпроводи немедленно. В тот момент когда я приеду, у
тебя в резиденции посторонних быть не должно.
- Хорошо, - сказал я. - Но зачем...
- Все, все объясню когда приеду, - торопливо проговорил Медок и
выключил бормоталку.
Мне ничего не оставалось как в свою очередь отключить собственную.
Сделав это, я ошарашено потер лоб и закурил сигарету.
- Как я понял, эта акула банковского бизнеса намерена нанести нам
визит, - сказал Мараск.
Я кивнул.
- И он просил тебя соблюдать тайну, а также немедленно выпроводить
любого постороннего, заглянувшего в эту берлогу до его приезда?
Я кивнул еще раз.
- Забавно, - сказал Мараск. - Я много слышал про этого типа. И вот,
кажется, сподоблюсь его увидеть.
- Другими словами, за последние двадцать лет, которые ты находишься в
этом доме, Медок не соизволил заглянуть в него ни разу?
- А зачем бы ему было это делать? Что может заинтересовать в скромном
жилище какого-то центуриона, такую птицу как этот Медок?
Немного поразмыслив над его словами, я уточнил:
- А теперь, стало быть, заинтересовало?
- Хм, - промолвил Мараск. - Может статься я судил о твоих умственных
способностях несколько превратно. В том-то и суть, что заинтересовало.
Поэтому, мой тебе совет.
- Держать ухо востро?
- Вот именно. Держи. И тщательно контролируй каждое слово, которое
скажешь, каждый свой шаг. Мыслящие подобные Медоку, несутся куда либо забыв
обо всем, в том числе и о чувстве собственного достоинства лишь в двух
случаях. Либо, когда они могут предотвратить потерю большей части своего
богатства, либо когда надеются сорвать огромный куш.
Я кивнул в четвертый раз.
Да, наверняка, так оно и есть. А стало быть, сейчас, мне предстоит
очень серьезный разговор.
Ну чтож, поговорим. Может быть, даже, мне удастся узнать что-нибудь
интересное.
- Слушай-ка, - спросил я у Мараска. - А откуда ты все это знаешь? Я
имею в виду не только о Медоке, но и о аборигенах. Каким образом ты узнал о
хассе? Насколько я помню, в официальных данных о Бриллиантовой, это слово
даже не упоминается.
Краб-кусака выбил зубами мелкую дробь, скорее всего означавшую
насмешливое хихиканье и ответил:
- Я тебе уже говорил. Каждый вечер, в течении двадцати лет мы
разговаривали со стариной Эдом о его дневных делах. Делал он это не
постольку поскольку любил поболтать, а потому что я частенько давал ему
дельные советы.
Ну да, конечно. Я и в самом деле забыл, что настоящим коньком Мараска,
по его утверждению, были дельные советы.
Потушив окурок сигареты, я облокотился на барьер рядом с крабом-кусакой
и преданно заглядывая Мараску в глаза, спросил:
- Кстати, а не мог бы ты дать мне один мудрый совет?
- Советами мы займемся в свое время, - послышалось из-за моей спины. -
А сейчас необходимо действовать.
Резко обернувшись, я увидел Медока. Он стояла возле двери. Судя по его
виду, он хоть сейчас был готов свернуть голыми руками горы, избить дюжину
подвыпивших кремниидов или положить в словесном споре на обе лопатки
фининспектора.
- И каким же образом? - поинтересовался я.
- Самым непосредственным, - почти ласково улыбнулся Медок. - Но
сначала, нам необходимо кое-что обсудить. Это и есть тот самый премудрый
Мараск?
Он ткнул пальцем в помощника центуриона.
- А ты тот самый Юк Медок, великий банкир, председатель совета
инопланетного района, побочный сын лисы и шакала? - промолвил краб-кусака.
- Ого, а помощничек у тебя с характером, - отметил Медок.
- И еще каким, - подтвердил Мараск, прежде чем я успел открыть рот.
- А знаешь ли ты что я могу с тобой сделать? - спросил Медок и
сопроводил свои слова улыбкой, способной превратить в лед парочку
огнедышащих драконоидов.
- Ничего. Ровным счетом ничего, - заявил Мараск. - А я вот могу
записать тебя в число своих врагов.
- Ого, довольно серьезная угроза, - не моргнув глазом заявил Медок. - И
в другое время я бы пожалуй не оставил ее без последствий. Но только не
сейчас. Сегодня у меня есть дела поважнее. Итак, Маршевич, где мы можем
поговорить?
Пожав плечами, я провел его в соседнюю комнату.
Быстро оглядев ее убранство, Медок спросил:
- Жилая комната выглядит так же?
- Да.
- Это непорядок. Это надо исправить. Центурион инопланетного района не
должен жить в таком убожестве.
- Однако, старина Эд жил в нем двадцать лет, - напомнил я.
- Да жил. Но старина Эд был большим оригиналом. Ну и потом, он не мог
жить по-другому, в силу своего характера.
- Если точнее, то в силу своих принципов.
- И это тоже, - подтвердил Медок. - Но старины Эда уже нет. И скоро тут
появится новый центурион. Вероятнее всего, он пожелает жить в более
приемлемых условиях. И совет конечно пойдет ему навстречу.
Я кивнул.
Ну да, вот и мотив. Старый Эд в силу своих принципов не устраивал
Медока. Чем не повод чтобы его убрать? Вот только, причем тут еще два
центуриона? Нет, что-то не складывается, что-то не так. Хотя, мысль довольно
любопытная. Стоит запомнить.
- Если он, в отличии от старины Эда не будет брыкаться, - сказал я.
- А с чего ты решил что старина Эд брыкался? - поинтересовался Медок. -
Он был очень хорошим центурионом, знавшим свое дело до тонкостей. Просто, у
него были некоторые причуды, касающиеся его жилища.
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг