- Да кто сюда поедет, в эту Америку?
В это время свист раздался шелестящий.
Димка крикнул:
- Бомба!
И отовсюду дым повалил. Меня кто-то бац по голове. Ну, я свалился.
Внизу дыма меньше. Я смотрю - ноги. Много черных ног в сандалиях. Вовка
заверещал. А Алекс просто сказал:
- Не тронь видак. Убью.
Потом как выстрелит! И снаружи кто-то выстрелил. А когда америкосы
убегали с нашим видаком, я выглянул и хорошо запомнил их. Просто это давно
было.
Нет, баскетболист не загнется, наверное. Надо было ему еще добавить...
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Андрей Иванович огорчался все больше.
Племянник его Сенечка принес в редакцию какую-то черную штуковину.
Положил на стол и давай что-то в ней клеить. У Андрея Ивановича от запаха
клея заболела голова. Он потребовал объяснений.
- Это скрипичный футляр, - сказал Сенечка.
Голова у Андрея Ивановича заболела еще больше. Да что же это творится?
Племянник его, Сенечка, стал учиться играть на скрипке! Разве ему некуда
девать свободное время? Ходил бы в театр! Он ведь так ни разу и не был в
театре. А там новая патриотическая пьеса идет. Называется "По вагонам -
разойдись!"
- Это чужой футляр, - объяснил Сенечка. - Я на него случайно наступил.
Обещал склеить и сегодня вечером отдать. Не волнуйтесь, я недолго. Сейчас
все высохнет, и запах исчезнет.
- А работать кто будет? - спросил Кабинетов.
- Я уже написал статью, - сказал Сенечка.
- О чем?
- О милиции. Отдал ее Андрею Ивановичу.
Евгений Викторович в этот день появился раньше обычного. Принес
короткий, но яркий материал об изменении городских телефонных номеров:
"Все мы довольны безупречной работой нашей телефонной службы. Россияне
могут бесплатно позвонить в любой уголок земного шара.
Каждый ребенок знает, какие цифры набирать, если пришла беда. Всем
известны службы срочного вызова. Над каждым уличным телефоном привинчен
этот перечень: "Пожарные". "Милиция". "Скорая помощь". "Речные спасатели".
И не такие тревожные: "Пейджинговая". "Справочная". "Психиатрическая Помощь
Животным". И многие другие. Нет человека, который хотя бы раз не
воспользовался одной из этих служб.
Прекрасно! Блестяще! Слава российским телефонистам!
Но почему россияне, имея возможность связаться, например, с Китаем,
Америкой или голодающей Японией, не знают, как и кому выразить восторг по
поводу великолепия Обновленной России, восхищения ее успехами в труде и
спорте? Почему нет номера, набрав который, россиянин может похвастаться
своими личными достижениями и поговорить о своем светлом будущем?
Именно таким вопросом задался директор Российской телефонной компании
Алексей Чудозвонов. Он выдвинул свой проект решения этой проблемы. И
теперь, к искренней радости всех двадцати двух миллионов россиян, эта
проблема решена.
- Теперь на всей территории Обновленной России есть новая срочная
служба, - говорит Чудозвонов. - Она называется "Телефон доверия
президенту". Каждый из россиян, восхищенных нашим президентом, может
позвонить в эту службу и лично выразить свой восторг, поговорив со
специалистами по общественному мнению. Также приветствуются беседы на
патриотические темы. Если же вдруг у россиян возникнут пожелания или даже
легкая критика политики президента, лучшие специалисты смогут разрешить все
сомнения и ответить на все вопросы.
Поздравим Российскую телефонную компанию и лично Алексея Чудозвонова с
великолепным нововведением и пожелаем им трудовых успехов на благо
обновленной России!"
А Андрей Иванович в это время читал Сенечкину статью. И снова
огорчался. Статья была о милиционере, который скучает по старым порядкам.
Не хочет быть вежливым, придирается к прохожим, насмехается, не боясь
получить взыскание от начальника (потому что милиционера этого давным-давно
уволили). Расхаживает себе по городу, поигрывает резиновой дубинкой и
огорчается, что никто от него не шарахается.
Наоборот! Люди смеются над милиционером, показывают на него пальцем. А
он смотрит на всех букой, ненавидит всех за этот смех. И все мечтает, что
когда вернутся старые порядки, когда милиция вновь будет всесильной и
сможет творить свои дела с полной безнаказанностью, он всех этих людей
дубинкой своей посчитает...
Андрей Иванович ересь-то эту и дочитывать не стал. Подозвал к себе
племянника и сказал ему:
- Так не бывает! Зачем писать такие злые несправедливости? В
обновленной России нет людей, которые не были бы довольны новыми порядками.
А милиционеры - они ведь самые учтивые и интеллигентные на свете люди! Ты
же сам рассказывал, как в аэропорту, когда ты только прилетел...
- Ну, знаете! - сказал Сенечка. - Я все описал, как есть. А что нет
недовольных людей - это ерунда. Полным-полно недовольных! Хотя бы тех, кому
курить хочется, а ему запрещают. Хотя бы тех, кто элементарно устает на
работе. Вот, хотя бы как верстальщик Витька...
Тут подошел редактор Кабинетов. Он жестом остановил Сенечку и сказал,
переглянувшись с Андреем Ивановичем:
- А вы забыли, что вы сами говорили тогда про Витьку?
- Что? - спросил Сенечка.
- То, что он не мог испариться в воздухе, - сказал Кабинетов. - Вы
искали его по всей редакции, но не нашли. Так вот, в воздухе он, конечно,
не испарился, но... В общем, эту тему, если вы не возражаете, мы обсудим в
другой раз.
- Нет, я возражаю, - сказал Сенечка. - Мы обсудим ее сейчас. Что все
это значит?..
И тут все услышали:
- Здравствуйте, господа журналисты!
В дверях стоял Витька.
Нет, ну это был, конечно, не Витька. Витька не носил такой костюм со
стрелками и галстук, такие блестящие туфли и еще - от него не пахло дорогим
китайским одеколоном. А еще у Витьки не было таких широких серебряных
погон, как у этого молодого человека, который стоял в дверях.
Но все-таки лицо и фигура у него были как у верстальщика Витьки. И
Сенечка шагнул вперед, протягивая руку для пожатия. Кабинетов, Андрей
Иванович и Антоша молча встали.
Молодой человек с лицом Витьки недоуменно нахмурился, прикоснулся к
Сенечкиной руке и обошел его, направляясь к Петру Леонидовичу.
- Здравствуйте, товарищ редактор! Очень приятно с вами познакомиться.
Меня зовут Виктор Николаевич. Я теперь буду вместо товарища Советова.
Подскочил Андрей Иванович, подставил стул. Виктор Николаевич
благожелательно кивнул и сел.
- Товарищ Советов пошел на повышение, - сообщил он. - Теперь вы
работаете со мной... Вы... вас, кажется, Андрей Иванович зовут?
Приготовьте-ка кофейку, а мы пока побеседуем с Петром Леонидовичем.
- Я слушаю вас, Виктор Николаевич, - сказал Кабинетов.
- Итак, товарищ Советов передал мне все дела, - сказал Виктор
Николаевич. - Прежде всего меня интересует, действительно ли ваша газета
собрала достаточно средств, чтобы преподнести президенту лыжный набор?
Кабинетов часто закивал.
- Тогда, - продолжал Виктор Николаевич, - нужны люди, которые купят
этот набор в самой Камбодже. Знаете, на нашем рынке полно подделок из
Германии, Австрии и даже Швейцарии... Этим людям мы доверим всю сумму, и
они отвезут их прямо на фирму SONY. Мы устроим им торжественную встречу у
трапа самолета, с прямым эфиром, когда сам растроганный президент с горячей
благодарностью примет этой ценный подарок от своего народа...
Виктор Николаевич помолчал. Никто не смел вставить хотя бы слово.
Андрей Иванович на цыпочках принес кофе.
- Кстати, Петр Леонидович, - сказал Виктор Николаевич, отхлебывая
кофе, - а где вы храните деньги? Конечно, никому из добропорядочных россиян
не придет в голову их присвоить, но есть в нашем городе одна одиозная
личность... Вы знаете, о ком я говорю?...
- О Старобабине, конечно, - сказал Кабинетов.
- Да, о Старобабине, - кивнул Виктор Николаевич. - Он всегда где-то
рядом. Тут и там мелькает его грязный ватник. Я хочу знать, какие меры
безопасности предприняты вами?
Кабинетов потупился.
- Да почти никаких, - сказал он. - Все уже привыкли, что можно не
прятать деньги в сейфы. Я складываю купюры в ящик своего стола... Но ящик
прочный и запирается на ключ!
- Разумно, - сказал Виктор Николаевич. - Но Старобабина это не
остановит...
В этот момент Сенечка не вытерпел и вышел на середину комнаты.
- Что это за комедия? - спросил он, пристально глядя на Виктора
Николаевича. - Верстальщик прогулял два дня, а теперь вырядился в такой
дурацкий костюм... Да ты же, Витька, сам прекрасно знаешь, где у Петра
Леонидовича те деньги!
Андрей Иванович охнул и закрыл глаза. Антоша последовал его примеру.
Кабинетов смерил Сенечку взглядом.
- Идите домой, товарищ корреспондент, - сказал он. - Не волнуйтесь,
Виктор Николаевич! Это наш сотрудник. Он еще молод и неопытен...
...вся комната в крови. А по телевизору порнуху крутят. С китайскими
субтитрами. Я подошел, выключил. Везде этот Китай... Смотрю, в луже крови
бутылка лежит. "Мадера". Вовка всегда "Мадеру" пил. Вот ведь, думаю, что же
здесь случилось...
Черт возьми, какая разница? Главное, Вовки дома нет.
Тут слышу за спиной:
- Ты трахаться пришел?
Поворачиваюсь. Девчонка стоит. Руки за спиной держит. В лучшем случае,
лет четырнадцать. В самом лучшем.
Я говорю:
- Куда здесь все делись?
Она плечиками пожала.
- Не знаю... Я как раз дозу приняла. Кайф сначала не шел, а потом
ка-ак... Так ты трахаться?
- Я ищу тут одного русского...
Она посмотрела как бы разочарованно:
- Так тебе Вовка нужен! (Так и сказала "Vofka".) Значит, трахаться. Он
ведь педик. Все вы, русские, педики. Потому и богатые...
- С чего ты взяла, что он педик?
- А у него на девчонок не встает.
Я смотрю, она руки-то опустила, а в руках пистолет.
- Не бойся, - говорит. - Газовый. Упадешь и будешь задыхаться. И
плакать. Целых пять минут. Я люблю смотреть...
Я говорю:
- А Вовка здесь один жил?
Она удивилась.
- Вовка? Один? Как же! Человек восемь, каждую ночь. Роджер их
предупреждал, предупреждал... А потом всех в окно побросал. Вот, смотри.
Она подошла к окну и оторвала штору. Стекло и вправду было выдавлено.
На оставшихся в раме стеклах висели чьи-то трусы. Ай да Роджер!
Я заляпанные стены ей показываю:
- Так это все Роджер натворил?
И она снова плечиками:
- Не знаю... Говорю ведь: дозу приняла. А кайф сначала не шел...
Да, Вовка, где тебя теперь искать, подумал я. Впрочем, на кой ты мне
сдался, если так дела обстоят. Если вас восьмерых можно в окно побросать, и
у тебя на девчонок не встает... Я спрашиваю:
- А у тебя нормального пистолета нет? Я бы купил.
Она плечиками:
- Ну, не знаю... Надо Роджера спросить. Иди за мной.
- А он не убьет меня, этот твой Роджер?
Плечиками.
Прекрасно.
Я смотрю, она меня во двор ведет. Это хорошо. Убегать будет проще.
Вышли мы во двор.
Во дворе раньше бассейн был. Так вот, над бывшим бассейном что-то
густое и разноцветное колышется. Смотрю - дым. И пахнет. У меня сразу глаза
стали закрываться. А дым стелется вроде как слоями. Ползет мне под ноги.
Девчонка в этот дым нырнула и вынырнула.
- Надо пять минут подождать.
Я как сел, так и не встал, так на меня этот дым подействовал. Потом
очухался, смотрю - это девчонка меня за плечо теребит.
- Роджер закончил медитировать, - говорит. - Я ему сказала, что тебе
пушку надо. Он хочет на тебя посмотреть. Иди к нему, только на пури не
наступи. Там пури лежат.
Я пошел на цыпочках. Чем дальше иду - тем туман гуще.
Да, думаю, стильно. Ай да Роджер! Там, в бывшем бассейне, что-то вроде
Индии, только я в этом не очень разбираюсь. Везде ковры висят и какие-то
блюдечки стоят, а от блюдечек этот самый дым и поднимается. А еще там
колокольчики висят на подставках, как для микрофона, а подставки красивые,
индийские. А колокольчики сами по себе звонят, только не очень разборчиво.
А в середине этого бывшего бассейна волосатый парень сидит. Смотрю, он в
одних шортах. Ноги сложил, как и полагается, а ноги худые какие-то, и сам
он худой. И во рту у него вроде как дудочка, только от дудочки тонкая кишка
тянется, и другим концом прямо в колбу стеклянную. А в колбе темно-синяя
жидкость булькает.
Я в эту Индию спрыгнул и сел напротив Роджера. Вижу, он смотрит на
меня. Вот ведь, думаю, и чего это я боялся? Глаза вроде как не злые. Тоже
темно-синие, как и жидкость эта...
Кивнул мне:
- Знаю, зачем ты пришел...
И давай из своей дудочки дым потягивать. Ага, думаю, знаешь. Тебе ведь
девчонка твоя уже сказала. Или сестра, кто она там тебе... Я руку протянул
и кишку его с дудкой двумя пальцами защипнул. Я сюда не на посиделки
пришел. Он прищурился и говорит:
- Я тебя где-то видел. Ты джиу-джитсу у миссис Пайпер не учился?
- Нет...
- А айкидо?
- Тоже...
Он голову наклонил.
- Но, похоже, драться ты умеешь...
Я говорю:
- Да нет, толкаюсь только. А ты вон как Вовку-то с компанией...
Он подбородок почесал, потом откуда-то гребешок деревянный достал и
давай свои баки в порядок приводить. Медлительный такой, как в воде. Потом
говорит:
- Это все Бог. Я ничего не делал. Да и вообще, это давно было.
- Так это Бог, - спрашиваю, - их в окно побросал?
Он отвечает:
- Бог не любит, когда людям спокойно медитировать не дают. А Вовка
твой в Бога не верил. Теперь, должно быть, верит.
- А где он сейчас?
Этот Роджер нахмурился.
- Да они ночью бутылками дрались. Потом хотели дом поджечь. Я рискнул
- полицию вызвал. Полицейские ничего оказались, трезвые. Так что если тебе
Вовка нужен, то не раньше, чем через месяц.
И снова стал дымок потягивать. Я говорю:
- Мне пистолет нужен. Продашь?
Он промычал что-то - продам, мол, все нормально.
Я хотел свою цену предложить, но он так рукой замахал: погоди, мол, я
еще два раза затянусь из своей дудочки, и мы все решим. Ну, затянулся он и
говорит:
- Мне кажется, ты не очень хороший человек.
Вот ведь, думаю!
- Ну, предположим, - говорю. - Что дальше?
Он мне и выдал:
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг