Бер-Росс двигался вдоль тонкой тропы-образа, уводящей вглубь Структурной
тьмы. Мостик, позволявший встать на дорогу, построенную незнакомым
творцом, был наспех сформирован им самим, и Синий князь смело шагнул за
братом, но, коснувшись чужого потока нерешительно остановился. Оливул
набросил на себя искусную тень, существовавшую между двух Игр и
закрывавшую от глаз экзистора, и продолжал удаляться от связующего моста.
Донай сразу оценил сложность создания второй такой же тени и благоразумно
остался в области крошечной Игры Белого князя. Единственное, чем он мог
сейчас поддержать Оливула, так это объединить свои чувства-образы с его
ощущениями, чтобы в минуту опасности прийти на помощь.
Бер-Росс был озадачен. Шел он наугад, но подспудно зрела уверенность, что
место, куда ведет экзорный отблеск, замеченный над энергетическими
контейнерами, ему хорошо знакомо. Однако, чем ближе он подступал к ядру
Игры, тем быстрее таял образ тени. Сила Созидания неизвестного экзистора
была прямо-таки гигантской.
До Экзистедера один шаг. Белый князь притаился. Если это ловушка, он
рискует собой, а значит рискует единством Семи Стихий. Если же нет -
другой такой возможности раскрыть тайну погибшего корабля не представится.
Донай ждет на мосту, готовый выдернуть его из Игры в случае провала.
Движение вдоль потока пока никто не заметил. И Оливул принял решение.
Полутемная душная комната. Свет мигает в такт маятнику на настенных часах.
Вспышка... темнота... вспышка... За столом перед стеклянной горкой сидит
человек. Его творящее образ сознание течет по ниточке в далекий Мир.
Вспышка... темнота... вспышка... Космический лайнер, уродливая материя и
черный контейнер. Прошлое, которого никогда не было... Темнота...
Вспышка... Экзистор тревожно поднимает голову...
Ви-Брук напрягся. Пульс брата эхом стучит в висках, воля скручена в тугой
жгут, мысль мастерски вьет образ...
Боль вонзилась в тело так неожиданно, что Донай вскрикнул. Чьи-то
невидимые обжигающие холодом когти сжали сердце. Во мгновение ока он
оказался окруженным вихрем пустых образов, кусками брошенных Игр,
реальными и нереальными предметами, логика которых была давным-давно
потеряна. С трудом устояв на мосту под атакой экзистедерного мусора, он
поборол первый шок и сконцентрировал Силу Созидания на одной единственной
цели: вернуть брата. Он притянул Оливула к себе в тот момент, когда чужой
поток разлился в бескрайний океан, отрезав обоих от Экзистедера.
Синий князь тряхнул головой. В техотсеке ничего не изменилось. Буря
осталась за кордоном Мира. Он перевел взгляд на Бер-Росса. Тот сидел за
терминалом, уронив голову на руки, и плечи его дрожали в такт частому
неровному дыханию. Донай наклонился над ним и приподняв заставил
откинуться на спинку кресла. Боль до сих пор гудела в его собственной
груди, но к радости своей он не обнаружил на теле брата ни открытых ран,
ни ожогов.
- Игра... - прошептал Белый князь, не размыкая век. - Из Мира Ортского...
Они узнали меня.
- Что с тобой? - Ви-Брук осторожно потряс его за плечо.
- Ничего... Все в порядке, - Бер-Росс выпрямился в кресле и поднял глаза
на Доная. - Спасибо.
Тот с облегченным вздохом прислонился к терминалу.
- Ну знаешь! Твои фокусы когда-нибудь плохо кончатся!
- Только в том случае, если тебя не окажется рядом, - улыбнулся Оливул,
вставая.
Непринужденный тон брата Синего князя не успокоил.
- Что там было? - настороженно спросил он. - Кто играл? Где?
Оливул нахмурился.
- Пассажирский лайнер - образ, и все, что в нем находится, порождено Игрой.
- Ортский предоставил нам станцию для подзарядки?
- Не сам, надо полагать. У него много помощников. Но что-то в Игре мне не
позволили разглядеть.
Донай вспомнил полоснувшую его боль, направленную в первую очередь на
Оливула, и содрогнулся.
- А ты уверен, что Ортский участвовал в этом безобразии? - задавая вопрос,
он уже знал, что ответит Белый князь, и тем не менее надеялся услышать
отрицание.
Бер-Росс медленно прошел между цистернами конденсаторов и устало опустился
на жесткий диван, криво пристроенный у противоположной стены.
- Только Ортский и самые близкие ему внемиренцы знали, как я существую в
искусственной жизни и что чувствую, если силы иссякают, а камня Бытия нет
под рукой, - тихо сказал он. - Они набросили на меня образ меня же из
прошлого, когда обнаружили возле Экзистедера. Не будь тебя на мосту, все
могло кончится намного хуже.
Синий князь приблизился к брату.
- Хуже? - переспросил он. - По-моему ты и сейчас плохо выглядишь.
- Пустяки, - прервал его Оливул. - Свяжись с Серафимой, но не говори про
Игру прямо. Нас контролируют.
Не успел Ви-Брук повернуться к терминалу, как крутая железная лестница
зазвенела под быстрыми шагами, и в машинное отделение спрыгнула Юлька.
Следом за ней осторожно сползли собаки и опрометью кинулись к Белому князю.
- Почему вы не отвечаете? - взволнованно крикнула девушка издали и,
разглядев в полумраке братьев, направилась к ним. - Я проследила за
конвертацией энергии, Оливул. В рамках Волка полная норма, но отказали
внешние коммутаторы... Эй, что у вас случилось?
Юлька нерешительно встала перед другом. Возле него, как две юлы, вились
Аполлон и Артемида, и над каждым псом поблескивало еле заметное сияние
Жизни.
- Ничего такого, что послужило бы поводом для волнений, - Бер-Росс
поднялся. - Когда прервалась связь?
- Точно не знаю. Я начала вызывать их пять минут назад, и уже безуспешно,
- Юлька все еще беспокойно поглядывала на братьев. - Слушайте, у вас обоих
такой вид, будто вы побывали в преисподней!
- Мы обнаружили Игру, - сказал Оливул и лаконично изложил все, что успел
увидеть в зоне Экзистедера; впрочем, как закончилась его вылазка, умолчал.
- Как же так? - девушка растерянно смотрела на экран, где компьютер
демонстрировал различные проекции чужого корабля. - Зачем Ортскому играть
на нас?
- Он предоставил нам источник энергии, - напомнил Донай.
- Но для этого не обязательно было придумывать всякие ужасы про уродов.
Сам посуди, если человеку попадается что-то, совершенно незнакомое, но
полезное, он воспользуется этим, а потом будет долго фантазировать,
пытаясь определить суть найденного объекта, и в конце концов успокоится на
какой-нибудь собственной теории. А когда тебе преподносят предмет так, что
часть его истинного назначения легко угадывается, ты будешь искать его
логику и дальше, и неизменно наткнешься на вранье. Неужели Ортский этого
не понимает?
Бер-Росс слушал Юльку, взахлеб излагающую брату свою мысль, а в памяти
вертелись слова Каляды, сказанные перед рейдом: "Вступая в борьбу с целой
расой, мы не знаем ровным счетом ничего о ее природе. Как будто кому-то
выгодно сделать нас слепым орудием в этой войне..." Он видел образ
уродливой, гадкой материи. Образ Кочевников? Ортский хочет любой ценой
убедить их продолжать борьбу с инородцами? Любой ценой... Остановился бы
Волк в космическом пространстве Темного Мира, встретив незнакомый лайнер?
Конечно, нет. Путь был предопределен рамками канала, заданного Игрой
Александра Гаюнара. К тому же Темные Миры не терпят вмешательства. Он сам
бы отговорил капитана от контакта с заблудившимся звездолетом. Значит...
Оливул почувствовал, что спина под рубашкой покрывается холодным потом.
Значит внедрение Кочевников в энергетические резервуары было проведено для
того лишь, чтобы у команды Волка не осталось иного выбора, кроме как
достать топливо на мертвом корабле. А вместе с топливом внемиренцам
преподнесли и ложную информацию.
- Оливул!
От громоподобного голоса Доная Бер-Росс вздрогнул. Брат и сестра тревожно
смотрели на него, давно прекратив спор. "Сохранять полное спокойствие, -
жестко велел сам себе Белый князь. - Связь с Калядой нам порвали, когда
засекли мое присутствие в области Экзистедера. Если они поймут, что я
догадался о назначении Игры, они найдут способ изолировать меня".
- Донай, ты не мог бы разговаривать потише, - произнес Оливул.
- Ну, извини. Мне показалось, ты опять навострился на Игру.
- Все в порядке. Идемте в кабину, попробуем настроить коммутаторы.
Около получаса прошло в гнетущем неведении. Внешняя связь не
функционировала: что-то не пускало сигнал на борт пассажирского лайнера.
Это "что-то" уже в открытую именовалось Игрой, хотя признаков оной
внемиренцы больше не видели.
- Темные Миры плюс мощь Ортского, - развел руками Донай.- Я восхищаюсь
твоим мастерством, братец! Как ты вообще ее почуял!
- Темные Миры моя Родина, - напомнил Бер-Росс. - Ты сам знаешь, играть
здесь может далеко не каждый. Даже экзистор герцога держит лайнер на
периферии Мира и глубже уходить не решается.
- Слушайте, может быть пришвартуемся к нему и... - Ви-Брук стукнул кулаком
по ладони.
- И что? - насмешливо поинтересовалась Юлька. - Покажем ему язык?
Донаю не суждено было продолжить пикирование, поскольку на мониторах
бортинженера резко вспрыгнули диагностические кривые поступающих извне
сигналов. Оливул быстро изменил настройку. Через несколько секунд из
динамика посыпался треск помех, а затем в кабине прозвучало:
- Эй, на Волке! Куда вы подевались!
- Гаюнар! - Юлька перехватила у Бер-Росса микрофон. - Слышим вас!
- Шлюз готовьте, идем на стыковку, - пришло в ответ.
На экранах и за центральным иллюминатором было видно, как от темной
громады отделяется крошечный флаэр. Но друзья вздохнули свободно, лишь
когда катер опустился в ангаре.
Казалось, сам Крылатый Волк воспрянул духом, когда экипаж в полном
составе собрался на борту. Пэр первым делом втек в стены корабля, и на
внемиренцев хлынули его теплые, не оформленные в конкретные образы
чувства. Грег и Гор наперебой принялись рассказывать Оливулу, Донаю и
Юльке о приключениях на лайнере, в азарте упустив из виду, что и монстры,
и чудовищный невидимка были создано мыслью экзистора. Серафима не стала
мешать их бурному повествованию, прислонилась к шасси катера и,
расслабившись, на несколько секунд прикрыла глаза.
Она всегда считала человеческую сторону своего "я" второстепенным
проявлением своей сущности. Среди людей в Мирах, в обществе внемиренцев и
даже на Крылатом Волке в кругу друзей, ставших для нее семьей, на первое
место так или иначе выходил Посредник. Казалось, другого в принципе не
дано... Женщина взглянула на Данилу, ласкавшего четвероногих спутников. Он
однажды заставил ее усомниться в истинности принятой догмы. Позднее,
вспомнив о его горячем порыве, она осознала себя человеком и победила
власть Великого над собой. Перед Посредниками трепетали Миры; внемиренцы
взывали к ним, как к справедливейшим судьям; им оставляли право вершить
приговоры Судьбы. То была одна сторона медали. Другую Каляда узрела после
своего первого и единственного прямого контакта с Великим. Посредники, как
бы могущественны они ни были, оставались репликантами, отражениями сродни
куклам-двойникам, наделенными властью исполнять слово высшего Разума. Ей
же Судьба завещала объединить в себе мощь сознания и тела Посредника с
сердцем и душой человеческими. То были Космос и Жизнь - союз, который не
смог сокрушить даже Великий.
- Серафима, ты ощутила Силу Созидания? - Оливул невольно прервал ее
размышления.
- На фоне Жизни всё, рожденное Игрой, было слишком плоским и ненастоящим,
- откликнулась Каляда и почувствовала, как незаметно для других воспрянул
Данила. - Кто-то очень хотел вручить нам искривленное представление о
Кочевниках.
Белый князь сурово кивнул.
- И я знаю - кто.
Он излагал свои наблюдения в полной тишине, и даже воздух остановился в
ангаре, повинуясь настроению Пэра.
Грег и Гор, изумленные и растерянные, синхронно качали головами и, чуть
только брат закончил, воскликнули:
- Оливул, Ортский никогда бы не повернулся против нас!
Серафима отошла от борта флаэра.
- Ортский - Великий, - произнесла она. - И ни "против", ни "за" для него
не существует. Мы отвергли его волю, и по стечению обстоятельств пошли
другой дорогой. И он сделал все, чтобы убедить нас в необходимости
скорейшей элиминации Кочевников. Возможно даже, он рассчитывал, что мы
повернем Волка, пожертвовав Игрой Александра Гаюнара.
- Зачем? - возбужденно, и поэтому громко, спросил Данила. - Кому Кочевники
на хвост-то наступили?
Ему не ответили. Серафима лишь повела плечом, а Бер-Росс, нахмурившись,
опустил взгляд. Гаюнар не унимался.
- Оливул, ты знаешь человека, который управлял Экзистедером?
- У Ортского в свите был единственный кадровый астролетчик. Кроме него
никто бы не создал столь точный образ корабля и не повторил бы все
особенности состава топлива.
- Военный астролетчик? - уточнил Данила.
- Да.
- Так. Я же сказал: слишком сложная система для пассажирского корыта! -
Гаюнар бросил взгляд на Гай-Россов и продолжал, уже обращаясь к Серафиме.
- Мы могли бы поговорить с этим астролетчиком по душам.
- Не исключено, что нам придется вести переговоры с самим Ортским, -
вздохнула Каляда. - Но пока Волк движется по жесткому фарватеру, и курс
менять мы не будем, - она вопросительно посмотрела на друзей и встретив их
согласие, продолжала: - Я проверю состояние систем, и установлю автопилот.
Это не займет много времени. Всем остальным - отдыхать. И без возражений.
Данила поймал на себе добрый, чуть-чуть насмешливый взгляд капитана.
Что-то неуловимо изменилось в ней сегодня. Гаюнар, скрепя сердце, давно
отказался от мечтательных фантазий и теперь, согреваемый глубоко
спрятанной надежной, приготовился терпеливо ждать.
В кают-компании повис полумрак. Осветители работали в четверть мощности,
центральный экран главного бортового процессора бездействовал, а матовое
дрожание библиотечного терминала, будто тихий протяжный гимн сна,
создавало атмосферу спокойствия и отрешенной расслабленности. Ничто не
напоминало о том, как всего несколько часов назад здесь бушевали вихри
пространственной битвы, а затем тревожное ожидание натягивало нервы людей,
превращая их в тугие струны. Крылатый Волк ревностно хранил покой команды.
Коммутатор зашипел и начал было невнятным автоматическим голосом излагать
какое-то предупреждение, но динамики свели на-нет все его усилия и
постепенно смолкли. За иллюминатором прокатилось сияние голубых небес.
Волк, скользнув над густо-зеленым безбрежием непроходимого леса, нырнул в
едва заметную среди хвойных волн просеку и опустился в мягкие высокие
травы.
ГЛАВА 4
ВО ПЛОТИ
1
Гигантский сумеречный лес обхватил поляну могучими лапами елей. Его
щупальца - кустарник и вездесущая жадная поросль - впились в пяточек
солнечного света, а колючий мох согнал траву и робкие полевые цветы в
центр трепещущего лужка. Какое бы время суток не царило на земле, под
сводами леса вечно господствовала холодная, влажная ночь. Лишь верхушки
стволов корабельных сосен, отвоевавших у орешника относительно сухой
пригорок, блестели медью в лучах летнего солнца.
Тропа, уверенно начавшая свой путь на опушке, съежилась и потерялась в
густых зарослях, чуть только попала во владения сырой мглы. Друзья
невольно остановились, прежде чем шагнуть под неприветливую тень. После
того, как обнаружилась весьма неприятная особенность этого Темного Мира -
ни один аппарат, основанный на использовании естественных законов природы,
здесь не функционировал - им ничего не оставалось, как искать дорогу в
резиденцию Александра Гаюнара без помощи технических средств. Исходя из
предположения, что корабль приземлился недалеко от жилых строений, Черный
дракон со всеми предосторожностями поднялся над лесом и, вернувшись после
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг