успев понять, что за неведомая сила превратила лагерь в груду развалин. Те
же, кто остались в живых под обломками, были ранены или искалечены. Одни
вопили от боли, другие тихо стонали, третьи звали на помощь. Найя не
обращала на эти звуки никакого внимания. Она рассчитывала, что ни один из
раненых не сможет самостоятельно выбраться из разбитых телег и вскоре
умрет без медицинской помощи.
Когда впереди остались последние две целые повозки, Найя хоть и с
большим трудом, но все-таки смогла остановиться. Зиганьеры впали в
оцепенение, когда увидели, что к ним приближается высокая черноволосая
девушка, с ног до головы забрызганная кровью и грязью.
Найя осмотрела тех, кого решила на время пощадить. Перед ней стояли
пятеро мужчин в возрасте от восемнадцати до пятидесяти лет.
Двое пытались удержать в трясущихся руках сабли, но делали это с
большим трудом. За мужскими спинами к повозкам жались три женщины и восемь
детишек разного пола. Найю не интересовали родственные или любовные связи
зиганьеров, но она предполагала, что это две семьи из двух повозок.
- Вы поступили разумно, что не попытались убежать, - сказала Найя. -
Если вы будете выполнять все мои приказания, возможно, я оставлю вас в
живых. Мой первый вопрос таков: есть ли еще в Теплой Долине ваши стоянки?
Самый старший зиганьер непослушными губами пробормотал:
- Кто ты?...
Найя прыгнула вперед, схватила его за отвороты рубахи и подкинула
высоко вверх с таким расчетом, чтобы он упал за ее спиной прямо на
развалины разгромленного лагеря. Девушка даже не обернулась, чтобы
проверить, насколько хорошо удался бросок. По протяжному воплю мужчины и
по взглядам остальных зиганьеров, сопровождавших его полет, она поняла,
что не ошиблась. Раздался глухой удар, и вопль смолк.
- Я задала вопрос, - спокойно произнесла Найя, несколько раз пробежав
глазами по лицам зиганьеров. - Я хочу услышать ответ.
Дети жалобно заскулили, пытаясь спрятать лица в широких юбках своих
матерей. Зиганьер с саблей истерично всхлипнул и занес над головой Найи
оружие. Девушка отмахнулась от него, как от назойливой мухи. Мужчина
отлетел на десять шагов в сторону, несколько раз перекатился и больше не
пошевельнулся, превратившись в бесформенную груду мяса и костей.
- Я задаю вопрос в последний раз, - предупредила Найя. - Потом возьмусь
за ваших щенков. Итак, есть ли еще в Теплой Долине другие стоянки, кроме
этой?
Красивая женщина в голубом платье выдавила из себя:
- Нет...
- Наконец-то, - Найя посмотрела в ее обезумевшие от ужаса глаза.
- Если ты меня обманула, я начну с твоих ублюдков.
Женщина в голубом судорожно притиснула к себе двух детей:
мальчика лет восьми и девочку чуть помладше.
Найя продолжала следовать заранее продуманному плану:
- Женщины и дети поедут в одной повозке. Мужчины, отправляйтесь за
лошадьми. Если к полудню мы не отправимся в путь, ваши семьи будут
уничтожены.
- Я умоляю о пощаде, могущественная госпожа, но скажите, куда мы
поедем? - задала вопрос женщина в голубом.
- В Мельгальян. Вы довезете меня до города, и тогда я вас отпущу.
Не вздумайте меня обмануть. Вашу столицу я все равно рано или поздно
отыщу. Не вы, так другие зиганьеры укажут мне путь. И не пытайтесь сбежать
от меня в степи. Я легко догоню любого всадника, а тем более эти
неповоротливые телеги. Ясно?!
Никто не решился открыть рот. Лишь легкие кивки и опущенные взоры
показали, что зиганьеры готовы повиноваться.
- Чего стоите?! - прикрикнула Найя. - За работу!
Оставшиеся трое мужчин поплелись в ту сторону, откуда пришла Найя. Это
подтвердило ее догадку о том, что пасущийся табун принадлежал именно этому
лагерю.
Найя перехватила взгляд одной из зиганьерок, которая с ужасом смотрела
ей под ноги. Найя наклонила голову. Оказывается, во время уничтожения
лагеря она полностью лишилась последних остатков одежды.
Теперь ее тело было вымазано кровью, которая, еще не успев свернуться,
стекала на землю, образуя лужу под ногами. Вот что так напугало женщину.
- Готовьтесь к путешествию, - бросила Найя женщинам, а сама повернулась
к озеру, чтобы смыть с себя зиганьерскую кровь.
Краем глаза она заметила движение в разгромленном лагере. Решив, что
кто-то из зиганьеров еще остался в живых, Найя пригляделась. Но оказалось,
что это были лесные люди. Они суетились возле разбитых повозок, доставая
из обломков раненых зиганьеров. К удивлению девушки, простолюдины не
добивали своих врагов, а перевязывали их раны, накладывали на переломанные
конечности шины из обломков досок, поили водой из кожаных фляжек.
Найя повернула назад. Никто из лесных людей - а было их около сотни -
не прекратил работу. Наоборот, они поторапливали друг друга и собирались
по несколько человек возле каждой телеги, чтобы приподнять искореженную
громадину и достать из-под нее стонущего мужчину, кричащую женщину или
плачущего ребенка.
- Что это вы делаете? - крикнула Найя. - Вы что, с ума сошли?
Кому вы помогаете?
Седой человек выступил ей навстречу. Он чем-то неуловимо напоминал
Бургуна - такой же приземистый, широкоплечий, коротконогий, длиннорукий.
- Меня зовут Лушник, - представился седой. - Меня выбрали воеводой
ополчения.
- Раз тебя выбрали воеводой, ты должен позаботиться о том, чтобы никто
из зиганьеров не ушел живым из Теплой Долины, - наставительно произнесла
Найя. - А вместо этого чем вы занимаетесь?
- Это же люди. Им нужна наша помощь.
- Это не люди, - поправила Лушника Найя. - Это зиганьеры. Они грабили
ваши деревни, убивали ваших родичей. Почему вы помогаете им?
- Потому что они такие же люди, как и мы, - упрямо повторил воевода.
- Вы их вылечите, поставите на ноги, а вместо благодарности они
перережут ваши глотки! - воскликнула Найя, удивляясь, насколько тупы и
недальновидны простолюдины. - Пускай эти твари подыхают. Вам же будет
легче жить. Кстати, а других зиганьеров в Теплой Долине нет?
- Других нет, - покачал головой Лушник и внимательно посмотрел на Найю
из-под седых кустистых бровей.
- А те всадники, которые нападали на деревни? Где они? Вы их
перехватили?
- Кого перехватили, кого упустили... - уклончиво ответил воевода.
- Кажется, ты начинаешь меня раздражать, - нахмурилась Найя. - Смотри,
не вздумай меня рассердить.
Она уже вдоволь насытилась местью и не собиралась убивать мирных лесных
жителей. Но считала, что припугнуть простолюдинов необходимо для их же
собственного блага.
- Вот вы сейчас поможете зиганьерам, - сказала Найя, - а дальше что
будет?
Лушник пожал плечами. Похоже, строить планы на будущее простолюдины не
умели.
Найя постаралась донести до сознания воеводы простую и ясную мысль:
- Вы помогаете своим врагам восстанавливать силы. А силы эти они
обратят против вас. Ясно?
Неподалеку раздался детский крик. Лесные воины, используя обломки
оглоблей в качестве рычагов, приподняли угол телеги и извлекли из-под нее
мальчика лет пяти. Маленький зиганьер истошно визжал, потому что его левая
нога была раздроблена и болталась лишь на лоскутках кожи.
Лушник показал Найе на мальчика:
- Это же дети. Им больно.
- Это не дети. Это зиганьерские ублюдки. В детстве они маленькие, милые
и веселые. Но потом, когда вырастут, превратятся в кровожадных волков.
Хотя нет, я не хочу оскорблять волков таким сравнением.
Зиганьеры - подлые и мерзкие твари, которые не имеют право на жизнь.
- Все имеют право на жизнь, - возразил Лушник.
Найя решила привести свой самый сильный аргумент:
- Ты хоть понимаешь, что я могу перебить всех вас также, как сделала
это с зиганьерами?! Против лесного народа я ничего не имею, но если вы
помогаете моим врагам, то я и вас могу счесть врагами.
- Зиганьеры и наши враги.
- Тогда почему вы им помогаете?
- Потому что они такие же люди, как и мы.
Найя поняла, что этот разговор будет вечно вертеться по одному и тому
же кругу. Нужно было придумать что-то, что научило бы простолюдинов
жестокости, необходимой для выживания в этом мире. Найя посмотрела на
пригорок, куда простолюдины относили раненых. Там уже собралось более
полусотни зиганьеров, и их количесво постоянно росло.
- Хорошо, - сказала она. - Я разрешу вам оставить в живых детей и
женщин, если вы убьете всех мужчин.
На лице Лушника отразилась напряженная работа ума. Похоже, еще ни разу
в жизни ему не приходилось решать столь серьезную задачу.
Наконец, он выдал результат трудоемкого мыслительного процесса:
- Без кормильцев женщины и дети погибнут.
- Они и так погибнут, - Найя обвела лагерь рукой. - Посмотри, раненые
не могут ни самостоятельно передвигаться, ни добывать себе пищу. Сколько
времени вы собираетесь их выхаживать? Неделю? Месяц?
Год? А ваши семьи в это время будут голодать?
- Мы заберем раненых с собой.
- Конечно, в лесу, на морозе, среди снега они поправятся гораздо
быстрее, - усмехнулась Найя. - Впрочем, это ваше дело. Я поставила свое
условие: мужчины должны умереть!
- Я должен посоветоваться с людьми, - сказал Лушник.
Он отошел в сторону и о чем-то зашептался с другими мужиками.
Найя не прислушивалась. Ей было все равно, собираются ли лесные люди
выполнить ее условие, или готовятся на нее напасть. И в том, и в другом
случае простолюдины получили бы хороший урок.
К удивлению Найи, Лушник вернулся довольно быстро.
- Мы согласны, - тихо произнес он, не поднимая глаз на девушку.
Найя увидела, как лесные люди относят взрослых зиганьеров в сторону и
приканчивают ударами ножей в сердце или в горло. Опытные охотники умели
добивать живность так, чтобы она перед смертью долго не мучилась. Должно
быть, лесные люди объяснили зиганьерам причины своего поступка. Никто не
пытался сопротивляться или возмущаться. Женщины и дети лишь тихо плакали,
прощаясь с мужьями, отцами и старшими братьями.
- Вот и молодцы! Так держать! - похвалила простолюдинов Найя и
отправилась к озеру купаться.
Смыв с себя кровь и грязь, она вернулась к повозкам, чтобы проверить,
как идет подготовка к путешествию. Лесные люди старательно делали вид, что
не замечают проходившую мимо обнаженную девушку.
Женщины и дети зиганьеров провожали ее взглядами, полными ненависти и
боли.
Возле повозок особой суеты не наблюдалось. Найя бесцеремонно взобралась
по приставной лестнице и откинула полог, закрывавший вход в повозку.
Впервые в истории не-зиганьер смог увидеть внутренность передвижного
жилища. Игнорируя испуганно вжавшихся в стены детей, Найя медленно и
внимательно осмотрелась.
Повозка ничуть не походила на логово безжалостных разбойников и убийц.
Здесь была создана максимально уютная атмосфера, которую только можно
организовать в условиях постоянных кочевок. Пол застилали мягкие
длинноворсовые ковры, несколько приземистых широких сундуков служили
одновременно и для хранения вещей, и для устройства постелей. Стены
изнутри были обиты дорогими тканями. На них были развешаны фонари, которые
зажигались в темное время, и различные безделушки: вышитые картины,
сплетенные из кожаных ремешков фигурки, вырезанные из дерева маски и
веселые рожицы.
На второй этаж вела узкая лестница почти без наклона. Найя задрала
голову, пытаясь разглядеть, что находится наверху.
В это время полог вновь открылся, и следом за Найей в повозку забралась
зиганьерка в голубом платье. Убедившись, что Найя не занимается
уничтожением детей, женщина облегченно вздохнула.
- Как тебя зовут? - спросила у нее Найя.
- Мидальена Кьентикль.
- Кьентикль? - переспросила Найя. - Выходит, ты жена главы этого клана?
- Нет, я была замужем за его двоюродным племянником. Тут больше
половины людей принадлежат к одной семье и носят одинаковые фамилии.
Сама же я родом из семьи Клевьеров.
- А где сейчас твой муж? - спросила Найя.
- Он мертв. Он замахнулся на тебя саблей...
Найя схватила зиганьерку за подбородок и посмотрела ей прямо в глаза
(сделала она это осторожно, чтобы не сломать женщине челюсть):
- Зиганьеры убили всю мою семью: отца, мать и младшего брата.
Зиганьеры уничтожили всех, кого я любила. Зиганьеры разрушили всю мою
жизнь.
- Поэтому теперь ты убиваешь наши семьи и разрушаешь наши дома, -
сказала Мидальена.
В ее голосе не было ни осуждения, ни ненависти, ни сочувствия.
Словно она говорила о погоде или перечисляла блюда, которые будут
поданы к обеденному столу.
Найя прищурилась:
- Возможно, ты считаешь себя очень умной, Мидальена Кьентикль, но ум
тебе не поможет справиться со мной. Сначала тебе придется выдавить из
сердца всю любовь и надежду. Только тогда твое сердце превратится в алмаз,
а тело - в сталь.
Зиганьерка промолчала. Найя отпустила ее подбородок:
- Дай мне хорошую одежду.
Мидальена послушно открыла один из сундуков и, порывшись в сложенных
там платьях, вытащила нижнюю рубашку из тонкого полотна, темно-зеленое
платье, расшитое золотыми листьями, и черные туфельки из блестящей
лакированной кожи.
- Это лучшее, что у меня есть.
Найя оделась и приказала:
- Подай мне зеркало.
Из того же самого сундука зиганьерка достала дорогое зеркало из
отполированного серебра, обрамленного в золотую фигурную рамку.
Найя вырвала зеркало из рук Мидальены. Она сразу узнала эту вещь:
и удобную рукоятку в форме рыбы, и узор на рамке, изображавший сцены из
жизни морского народа.
- Это зеркало когда-то принадлежало мне! - воскликнула Найя. - Это
зеркало из моего замка! Откуда оно у тебя? Кто из вашего клана участвовал
в нападении на замок Кайдавар?
Мидальена побледнела, ее губы задрожали, но она сумела внятно ответить:
- Я никогда не слышала о замке Кайдавар. Это зеркало купил мой муж
перед тем, как мы отправились в Теплую Долину.
- Где он купил это зеркало?
- На базаре в Мельгальяне.
- Мельгальян! Центр вашего степного королевства. У вас есть еще города,
кроме Мельгальяна?
- Нет. И королевства у нас нет. Мы - свободные люди.
- Вы не люди. И вы больше не свободные. - Отрезала Найя.
Она посмотрелась в зеркало и подумала, что делает это впервые с тех
пор, как собиралась на тайное свидание с Гензо Беньтиатом. За это время
многое изменилось... Да что там многое - изменилось ВСЕ!
В зеркале Найя увидела лицо, черты которого лишь отдаленно напоминали
прежнюю наивную и открытую девушку. Кожа немного потемнела и приобрела
золотистый металлический оттенок. Она не огрубела, а, наоборот,
разгладилась и выглядела, как тонкая, только что образовавшаяся пленка на
поверхности расплавленного металла. Длинные волосы, несмотря на то, что
уже почти полгода их не касались ни гребень, ни расческа, не спутались и
не переплелись. Прямые черные пряди шелковистым потоком накрывали узкие
покатые плечи, в которых таилась невероятная сила. Глаза девушки
превратились в два черных отверстия, через которые на мир глядела холодная
и расчетливая смерть.
Если раньше Найя была милой и симпатичной девочкой, то теперь она стала
потрясающе прекрасной девушкой. Точнее, нечеловечески прекрасной.
- Это зеркало я оставлю себе! - заявила Найя.
Мидальена опустила голову и потупила взор, но Найю не могло обмануть ее
показное смирение. Решив про себя, что всегда успеет выбить из зиганьеров
остатки неповиновения, она показала наверх:
Новинки >> Русской фантастики (по файлам) | Форумов | Фэндома | Книг